Лица, участвующие в исполнительном производстве

Как было отмечено выше, ст. 48 Закона об исполнительном производстве под лицами, участвующими в исполнительном производстве, понимает всех субъектов исполнительного производства. В параграфе 4.1 нами было предложено понимать под лицами, участвующими в исполнительном производстве, только определенную категорию субъектов исполнительного производства, а именно:

• — стороны;
• — лица, действующие в исполнительном производстве от своего имени, но в чужом интересе;
• — лица, на права и обязанности которых может повлиять исполнительное производство.

Таким образом, по своему правовому содержанию категория лиц, участвующих в исполнительном производстве, будет аналогична категории лиц, участвующих в деле, в гражданском судопроизводстве. Напомним, что в гражданском судопроизводстве к лицам, участвующим в деле, относят стороны, третьих лиц, заявителей и заинтересованных лиц по делам особого и публичного производства, прокурора (ст. 45 ГПК РФ), публичные органы, организации и граждан, участвующих в деле, по основаниям, предусмотренным ч. 2 ст. 4, 46, 47 ГПК РФ.

Всех лиц, участвующих в деле, в гражданском процессе объединяют следующие существенные признаки:

• — наличие самостоятельного юридического интереса в решении суда (прямого или косвенного, личного или общественного);
• — право на совершение процессуальных действий от своего имени;
• — право на совершение волеизъявлений, т. е. реализация распорядительных прав в отношении предмета спора (дела), действий, направленных на возникновение, развитие и окончание процесса в той или иной стадии;
• — распространение на них в установленных пределах законной силы судебного решения (определения о прекращении производства по делу).

При такой позиции представитель (как законный, так и договорный) не относится к лицам, участвующим в деле, поскольку действует не от своего имени в процессе^[1].

Указанные критерии могут быть применены и при выделении категории лиц, участвующих в исполнительном производстве. Основное отличие указанной категории лиц от других субъектов исполнительного производства — распространение на них законной силы исполнительного документа либо акта, на основании которого исполнительный документ выдан. Понятие «законная сила» в доктрине традиционно используется, прежде всего, в отношении судебного решения, именно поэтому на примере исполнительного производства по исполнению судебного решения мы продемонстрируем отличие лиц, участвующих в исполнительном производстве, от других субъектов.

Пределы законной силы решения — объект воздействия примененной нормы права, который определяется предметом судебного решения. При этом выделяются объективные и субъективные пределы законной силы судебного решения. Только субъекты исследованного судом правоотношения обязаны сообразовать свои действия, выполнять свои обязанности в соответствии с правилами примененных судом норм права, никто другой, кроме субъектов данного правоотношения, не обязан подчинять свои действия предписаниям определенной нормы в том порядке и в пределах того срока, которые предусмотрены в решении суда.

При этом необходимо разделять два самостоятельных вопроса: 1) о воздействии законной силы решения на субъектов прав и обязанностей, составляющих содержание материального правоотношения, разрешенных судом; 2) о воздействии авторитета судебного решения как акта государственной власти на поведение всех должностных лиц и всех граждан. Все граждане, организации, органы и должностные лица должны содействовать исполнению судебных решений, подчиняясь их авторитету, но законная сила судебного решения распространяется на субъективные права только лиц, участвующих в деле. Остальные лица обязаны подчиняться требованиям судебного решения не в силу того, что он повлиял на их материальные права, а в силу общеобязательности судебного решения как любого акта органа власти^[2].

Так, например, ст. 13 ГПК РФ предусматривает, что вступившие в законную силу судебные постановления, а также законные распоряжения, требования, поручения, вызовы и обращения судов являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории РФ. Однако в этой же статье указано, что обязательность судебных постановлений не лишает права заинтересованных лиц обратиться в суд, если принятым судебным постановлением нарушаются их права и законные интересы.

Пример из практики В отдел судебных приставов на исполнение поступило решение районного суда об обязании должников совершить действия по государственной регистрации договора купли-продажи жилого помещения.

В ходе исполнительных действий стало известно, что взыскатель ранее приобрела комнату. Впоследствии она решила оформить недвижимость в собственность, но на тот момент прежний хозяин уже умер. Гражданка выяснила, что у умершего (продавца) имеется пятеро совершеннолетних детей от двух браков, которые могли бы претендовать на данное жилье. В связи с этим она обратилась в суд с исковым заявлением о признании права собственности, о государственной регистрации договора купли-продажи и перехода права собственности. По решению суда сыну и четырем дочерям продавца надлежало совершить действия по государственной регистрации договора^[3].

В приведенном примере на орган государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним законная сила судебного решения не распространяется. Государственную регистрацию права на жилое помещение по заявлению должников он должен осуществить в силу общеобязательности судебного решения (ч. 2 ст. 13 ГПК РФ), в силу общей, предусмотренной законом компетенции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Лицами, участвующим в исполнительном производстве, будут должники (в приведенном примере — наследники продавца) и взыскатель, а орган государственной регистрации — лицом, содействующим исполнительному производству.

Общеобязательность судебного решения в указанном выше примере не будет препятствовать, например, гражданину, который посчитает, что жилое помещение принадлежит ему, а не должникам или взыскателю, в подаче соответствующего заявления в суд. Однако пока заявление не будет рассмотрено судом, такой гражданин в силу правила об общеобязательности решения суда не имеет права препятствовать исполнению судебного решения, вступившего в законную силу, под угрозой санкций (например, ст. 17.8, ч. 3 ст. 17.14 КоАП РФ).

Только лица, участвующие в исполнительном производстве, обладают юридически значимой заинтересованностью в исполнении исполнительного документа. Круг таких лиц может отличаться от круга лиц, участвующих в деле, по которому было вынесено судебное решение, подлежащее принудительному исполнению. Во-первых, такой круг может быть уже, некоторые лица, участвующие в деле, не будут участвовать в исполнительном производстве (например, третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора). Во-вторых, такой круг может быть шире, поскольку к лицам, участвующим в исполнительном производстве, относятся не только лица, на чьи права и обязанности влияет сам исполнительный документ, но и те, чей материально-правовой статус будет затронут в ходе его исполнения действиями и постановлениями судебного приставаисполнителя (например, лицо, у которого находится имущество должника, на которое должно быть обращено взыскание). Проанализируем каждую из трех категорий лиц, участвующих в исполнительном производстве.

Стороны. Стороны — основные и обязательные участники любого исполнительного производства. Именно их правовому статусу в исполнительном производстве посвящена большая часть норм гл. 6 Закона об исполнительном производстве.

Согласно ст. 49 Закона об исполнительном производстве взыскателем является гражданин или организация, в пользу или в интересах, которых выдан исполнительный документ.

Должником является гражданин или организация, обязанные по исполнительному документу совершить определенные действия (передать денежные средства и иное имущество, исполнить иные обязанности или запреты, предусмотренные исполнительным документом) или воздержаться от совершения определенных действий.

Каким образом определить, кто является должником и взыскателем в исполнительном производстве? Каждое исполнительное производство направлено на исполнение требований конкретного исполнительного документа. Таким образом, должник и взыскатель должны быть указаны в нем органом, выдающим исполнительный документ. Так, в соответствии с постановлением Правительства РФ от 31.07.2008 № 579 «О бланках исполнительных листов» суд в исполнительном листе указывает данные должника и взыскателя.

Как и стороны гражданского процесса, стороны исполнительного производства — субъекты правоотношения, установленного исполнительным документом либо актом, на основании которого он выдан, кредитор и должник в обязательстве, подлежащем принудительной реализации в исполнительном производстве.

В исполнительном производстве, как и в гражданском процессе, может существовать процессуальное соучастие (пассивное — на стороне должников, активное — на стороне взыскателей). Каждый из соучастников участвует в исполнительном производстве самостоятельно. Соучастник может поручить представлять свои интересы в исполнительном производстве другому соучастнику с его согласия. Одним из случаев соучастия является сводное исполнительное производство^[4].

Судебная ппрактика Вступившим в законную силу решением арбитражного суда с индивидуальных предпринимателей Е. В. и Е. Ю. солидарно в пользу ООО взыскана задолженность по договору поставки. Взыскателю выдай исполнительный лист на взыскание указанных сухим с солидарных должников, который взыскатель вместе с заявлением о возбуждении исполнительного производства направил в отдел судебных приставов. Однако судебный пристав-исполнитель своим постановлением возбудила исполнительное производство лишь в отношении одного из должников — Е. В.

В ответ на жалобу ООО на действия судебного пристава-исполнителя управление ФССП России сообщило, что по одному исполнительному листу может быть возбуждено лишь одно исполнительное производство в отношении одного должника, а не нескольких и что для взыскания денежных средств с солидарного должника Е. Ю. необходимо получить в отношении его исполнительный лист и предъявить его для исполнения.

Суд, не согласившись с позицией органов принудительного исполнения, указал, что положения Закона об исполнительном производстве не содержат требований к обязательному указанию в исполнительном листе только одного должника при обращении солидарного взыскания с нескольких должников, поскольку ч. 5 ст. 49 этого Закона установлено, что в исполнительном производстве могут участвовать несколько взыскателей или должников (соучастников), при этом каждый из них участвует в нсполнительнохі производстве сахіостоятельно. В соответствии с ч. 6 ст. 319 АПК РФ на основании судебного акта о взыскании денежных сумм с солидарных ответчиков, но ходатайству взыскателя арбитражный суд может выдать несколько исполнительных листов по числу солидарных ответчиков с указанием в каждом из них обшей сухіхіьі взыскания, наихіенованнй всех ответчиков и их солидарной ответственности (решение Арбитражного суда Свердловской области от 04.02.2014 по делу № А60−1211/2014).

В конкретных юридических ситуациях не всегда легко определить надлежащие стороны исполнительного производства, разобраться в том, кто взыскатель, кто законный представитель взыскателя, а кто действует от своего имени, но в интересах другого лица.

Так, например, кто является взыскателем при выплате алиментов в пользу недееспособного лица на основании нотариально удостоверенного соглашения об уплате алиментов либо на основании исполнительного листа или судебного приказа: само недееспособного лицо либо его законный представитель (например, родитель, с которым несовершеннолетнее лицо проживает)?

С одной стороны, субъектом соглашения об уплате алиментов по смыслу ст. 99 СК РФ является законный представитель недееспособного лица, а не сам получатель алиментов (исходя из ст. 80 и 81 СК РФ, алименты выплачиваются не несовершеннолетним детям, а на несовершеннолетних детей, па их содержание). Согласно ч. 2 ст. 60 СК РФ суммы, причитающиеся ребенку в качестве алиментов, расходуются на его содержание, воспитание и образование, однако поступают в распоряжение родителей (лиц, их заменяющих), именно эти лица, а не сам ребенок, несут имущественные потери в связи с уклонением другого родителя от уплаты алиментов, именно они имеют право в соответствии со ст. 107 СК РФ на взыскание задолженности по алиментам даже после того, как ребенок утратил право на их получение (например, в связи с достижением совершеннолетия). Вряд ли было бы обоснованным наделять правом на взыскание задолженности по алиментам не лицо, расходовавшее на содержание ребенка больше, чем должно было и понесшее убытки в связи с неисполнением должником своей обязанности, а самого получателя алиментов, достигшего совершеннолетия и более не нуждающегося по закону в содержании. Таким образом, в исполнительном производстве законный представитель несовершеннолетнего лица должен действовать не как законный представитель от имени недееспособного взыскателя в соответствии со ст. 55 Закона об исполнительном производстве, а от своего собственного имени в качестве полноправного субъекта соответствующих правоотношений.

С другой стороны, в соответствии с ч. 3 ст. 49 Закона об исполнительном производстве взыскателем считается лицо, не только в пользу которого, но и в интересах которого выдан исполнительный документ. С учетом указанного в юридической литературе высказывается не лишенная оснований позиция о том, что в исполнительном производстве по взысканию алиментов в пользу несовершеннолетнего лица именно такое лицо является взыскателем^[5].

Не всегда просто определить должника и взыскателя в исполнительных производствах, в которых участвует публичный субъект. В данном случае существует риск перепутать сторону (например, Российскую Федерацию) и представителя стороны (орган государственной власти). Кто, например, является взыскателем в исполнительном производстве по взысканию административного штрафа: Российская Федерация, в бюджет которой он подлежит перечислению, орган государственной власти, наложивший штраф, орган государственной власти, составивший протокол об административном правонарушении, либо ФССП России, осуществляющая принудительное исполнение?

В данном случае взыскателем будет являться Российская Федерация, поскольку именно она является стороной правоотношения по взысканию штрафа в федеральный бюджет, а представителем взыскателя — соответствующий орган государственной власти, наделенный нормативным правовым актом полномочиями по администрированию соответствующих платежей в федеральный бюджет согласно ст. 160.1 БК РФ^[6].

Однако государство и органы публичной власти участвуют в правоотношениях в различном качестве. «Многоликость» государства в частноправовых и публично-правовых отношениях требует четкого определения процессуального положения государственных органов. Защита интересов государства как субъекта гражданских правоотношений (например, при возмещении вреда, причиненного федеральному имуществу) должна осуществляться в рамках формулы 4истец — ответчик" («взыскатель — должник» в исполнительном производстве), где соответствующее процессуальное положение стороны занимает именно государство, а процессуальное положение государственных органов регулируется правилами о представительстве. В правоотношениях, в которых сами государственные органы, а не государство является субъектом, эти органы занимают положение стороны^[7]. Так, согласно ст. 258 ГПК РФ суд, признав заявление об оспаривании решения, действия (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного и муниципального служащего обоснованным, принимает решение об обязанности соответствующего органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего устранить в полном объеме допущенное нарушение прав и свобод гражданина или препятствие к осуществлению гражданином его прав и свобод. Таким образом, при исполнении такого решения суда сам орган публичной власти, а не государство, является должником в исполнительном производстве.

Определение процессуального положения государства и государственного органа имеет важное практическое значение, в том числе для решения вопроса о правопреемстве.

Пример из практики Судом по заявлению гражданина к управлению Федеральной регистрационной службы и нотариальной палате субъекта РФ было признано недействительным решение конкурсной комиссии по проведению конкурса по замещению должности нотариуса. В решении суда управлению Федеральной регистрационной службы предписано отменить приказ о наделении полномочиями нотариусов лиц, отобранных по итогам конкурса, а также издать приказ о проведении нового конкурса. На основании решения суда выдан исполнительный лист, предъявленный взыскателем к принудительному исполнению.

Однако до исполнения решения суда на основании указа Президента РФ Федеральная регистрационная служба была упразднена, а ее полномочия были распределены между несколькими федеральными органами исполнительной власти.

В случае если мы признаем, что управление Федеральной регистрационной службы является лишь представителем должника (Российской Федерации), исполнительное производство подлежит продолжению без правопреемства на стороне должника, поскольку он остался тем же. В случае же если должником является сам орган исполнительной власти, то в связи с его выбытием из материального правоотношения с взыскателем требуется осуществить в установленном законом порядке правопреемство, заменив такой орган на другой орган, к компетенции которого относится восстановление нарушенных прав и свобод взыскателя и устранение препятствий к их осуществлению.

Очевидно, в рассмотренном примере орган, вынесший оспариваемый акт, сам являлся должником.

Заметим, что законодательство об исполнительном производстве не предусматривает процедуру замены ненадлежащей стороны в исполнительном производстве. Выявление такого обстоятельства является основанием для признания незаконным самого акта, на основании которого выдан исполнительный документ, как затрагивающего права и обязанности лиц, не привлеченных к участию в деле (например, на основании п. 4 ч. 4 ст. 330 ГПК РФ). Применение процедур исполнительного производства, предназначенных для рассмотрения иных вопросов, в том числе исправления описки в исполнительном документе, разъяснения, изменения способа и порядка исполнения исполнительного документа для разрешения спора о надлежащей стороне исполнительного производства, недопустимо.

Процедура замены стороны в связи с правопреемством в исполнительном производстве в данном случае также неприменима, поскольку предназначена для случаев правомерного изменения субъектного состава правоотношения, т. е. перехода прав и обязанностей от надлежащей стороны к правопреемнику.

Рассмотрим правопреемство сторон в исполнительном производстве. Часть 1 ст. 52 Закона об исполнительном производстве предусматривает, что в случае выбытия одной из сторон исполнительного производства (смерть гражданина, реорганизация организации, уступка права требования, перевод долга) судебный пристав-исполнитель производит замену этой стороны исполнительного производства ее правопреемником. Часть 2 ст. 52 в новой редакции устанавливает два случая, когда судебный пристав-исполнитель производит замену стороны исполнительного производства:

• 1) на основании судебного акта о замене стороны исполнительного производства правопреемником по исполнительному документу, выданному на основании судебного акта или являющегося судебным актом;
• 2) на основании правоустанавливающих документов, подтверждающих выбытие стороны исполнительного производства, по исполнительному документу, выданному иным органом или должностным лицом, в случае если такое правопреемство допускается законодательством РФ, с передачей правопреемнику прав и обязанностей, установленных законодательством РФ.

Согласно ч. 3 ст. 52 судебный пристав-исполнитель выносит постановление о замене стороны исполнительного производства правопреемником, которое утверждается старшим судебным приставом или его заместителем и копия которого не позднее дня, следующего за днем его вынесения, направляется взыскателю и должнику, а также в суд, другой орган или должностному лицу, выдавшим исполнительный документ.

До внесения Федеральным законом от 28.12.2013 № 441-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об исполнительном производстве'*» изменений в ст. 52 Закона об исполнительном производстве она не предусматривала право судебного пристава-исполнителя производить замену стороны в исполнительном производстве, возбужденном на основании несудебного исполнительного документа, в том числе на основании постановления о наложении административного штрафа. При этом соответствующие уполномоченные государственные органы и должностные лица (в том числе должностные лица органов внутренних дел) уклонялись от замены стороны в связи с правопреемством. Таким образом, в ходе исполнительного производства возникала правовая неопределенность, нарушались сроки исполнительного производства.

Позиция высших судов.

" …рассмотрение вопроса о правопреемстве в исполнительном производстве и принятие соответствующего решения находится в компетенции органа либо должностного лица, выдавшего исполнительный документ. При возникновении необходимости замены должника… судебному приставу-исполнителю надлежит обратиться с заявлениями о замене стороны по каждому исполнительному документу: и в суды, выдавшие исполнительные листы, и во внесудебные органы, выдавшие иные исполнительные документы, либо к их должностным лицам" (постановление Президиума ВАС РФ от 24.05.2011 № 17 962/10).

Новая редакция ст. 52 Закона об исполнительном производстве предусматривает право судебного пристава самостоятельно производить замену стороны исполнительного производства по несудебным исполнительным документам (п. 2 ч. 2 ст. 52). При этом, как представляется, в ч. 1 и 2 ст. 52 Закона об исполнительном производстве речь идет о трех различных правовых явлениях.

Во-первых, о правопреемстве в материальном праве, которое является основанием процессуального правопреемства (ч. 1 ст. 52). Материальное правопреемство имеет своим основанием смерть гражданина, реорганизацию организации, уступку права требования, перевод долга. Часть 1 ст. 52 такое правопреемство называет «выбытием одной из сторон исполнительного производства». Более корректной в этом смысле представляется определение правопреемства, содержащееся в ст. 44 ГПК РФ: «выбытие одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении», поскольку в силу, например, реорганизации юридическое лицо автоматически не выбывает из процессуального отношения, возникшего в силу законодательства об исполнительном производстве или гражданском судопроизводстве. Оно выбывает лишь из материального правоотношения (например, гражданского в соответствии со ст. 382 ГК РФ).

Во-вторых, в ст. 52 Закона об исполнительном производстве идет речь о производстве судебным приставом замены стороны в исполнительном производстве на основании судебного акта о замене стороны (п. 1 ч. 2 ст. 52).

В указанном случае судебный пристав-исполнитель производит замену стороны по исполнительному документу, выданному на основании судебного акта или являющегося судебным актом. На основании ст. 52 Закона об исполнительном он лишь фиксирует своим постановлением в исполнительном производстве процессуальное правопреемство («производит замену стороны»), осуществленное судом, выдавшим исполнительный документ, на основании ст. 44 ГПК РФ и ст. 48 АПК РФ. Соответствующее постановление судебного пристава-исполнителя имеет производный характер по отношению к судебному акту о замене стороны в гражданском деле на стадии принудительного исполнения.

Важно отметить, что в соответствии с уже упомянутой ст. 44 ГПК РФ суд именно допускает замену стороны в гражданском судопроизводстве ее правопреемником^[8]. Таким образом, правопреемство в материальном правоотношении, находящемся в судебной стадии реализации (в том числе в стадии исполнительного производства), является основанием для санкционирования судом правопреемства в процессуальных отношениях. При этом по смыслу ст. 44 ГПК РФ правопреемство в самом материальном правоотношении происходит фактически, а для отражения его последствий в гражданском судопроизводстве необходим специальный акт суда, без которого процессуальное правопреемство не может состояться (в связи с известными особенностями возникновения и изменения гражданских процессуальных отношений, принципом судебного руководства процессом).

На последнем этапе реализации уже процессуальное правопреемство, в свою очередь, фиксируется судебным приставом в исполнительном производстве на основании ст. 52 Закона об исполнительном производстве. При этом постановление судебного пристава в таком случае не имеет правопреобразовательного характера, правопреемство в исполнительном производстве уже санкционировано судом как процессуальное правопреемство на соответствующей стадии гражданского процесса (ч. 1 ст. 44 ГПК РФ). Судебный пристав лишь технически производит замену стороны исполнительного производства (для того чтобы учитывать последствия процессуального правопреемства при подготовке документов и совершении действий в исполнительном производстве в дальнейшем) в том случае, если такая замена допущена (санкционирована) судом.

В-третьих, ст. 52 Закона об исполнительном производстве регулирует вопросы собственно замены стороны исполнительного производства по несудебным исполнительным документам (п. 2 ч. 2 ст. 52 в ред. Федерального закона от 28.12.2013 № 441-ФЗ). Из положения п. 2 ч. 2 ст. 52 при этом не совсем ясно, судебный пристав только ли производит замену стороны, как в п. 1 ч. 2 ст. 52, или допускает (санкционирует) такую замену на основании документов, подтверждающих фактическое правопреемство в материальном правоотношении (которые законодатель называет «правоустанавливающие»), подтверждающих фактическое правопреемство в материальном правоотношении. Из системного толкования приведенной нормы следует, что судебный пристав, по аналогии с судом в гражданском судопроизводстве, именно допускает (санкционирует) замену стороны, при этом допускает замену стороны не только в сфере исполнительного производства, но и в рамках соответствующего правоотношения в целом («…с передачей правопреемнику прав и обязанностей, установленных законодательством Российской Федерации»), т. е. допускает правопреемство, например, в налоговом правоотношении или правоотношении по привлечению лица к административной ответственности, которые реализуются в исполнительном производстве. Круг таких правоотношений предельно широк и, помимо уже неоднократно упомянутых налоговых правоотношений, правоотношений в рамках производства по привлечению к административной ответственности, включает в себя правоотношения по уплате обязательных платежей в социальные фонды, таможенные и иные правоотношения (п. 4.1 ч. 1 ст. 12 Закона об исполнительном производстве).

Таким образом, на основании ст. 52 Закона об исполнительном производстве судебный пристав-исполнитель допускает правопреемство в рамках широкого круга правоотношений, подменяя собой органы публичной власти, которые в силу своей компетенции, осуществляют правоприменение в той или иной отрасли регулирования. Понимая серьезность описанной выше практической проблемы эффективности исполнения несудебных исполнительных документов, с которой столкнулась ФССП России, следует признать, что для ее решения выбрано не вполне подходящее правовое средство. Вместо системного (и более сложного) решения проблемы, которое, по всей видимости, должно заключаться в тщательном анализе всех законодательных актов, регулирующих вопросы выдачи несудебных исполнительных документов, с внесением в каждый из них дополнений, регулирующих отсутствующую сегодня, но объективно необходимую процедуру замены самим органом, выдавшим исполнительный документ, стороны в соответствующих правоотношениях, законом очередная несвойственная функция возложена на судебного пристава-исполнителя.

Важно отметить, что в силу закона, во-первых, судебный пристав-исполнитель не просто должен оценить представленные стороной «правоустанавливающие» документы, а фактически исследовать и оценить доказательства произошедшего материального правопреемства, а в большинстве случаев — разрешить спор о праве между различными субъектами, зафиксировать материальное правопреемство на основе представленных документов. Недаром в части судебных исполнительных документов соответствующая функция возложена на суд, который выносит определение на основании норм процессуального права, оценивая представленные доказательства по всем правилам, установленным ГПК РФ и АПК РФ.

Во-вторых, что не менее важно, судебный пристав обязан при вынесении постановления о замене стороны учитывать нормы той отрасли законодательства, в соответствии с которой выдан соответствующий несудебный исполнительный документ, соотносить свои действия с различными основаниями и условиями правопреемства, закрепленными в материальном и процессуальном праве. Так, например, специальные правила правопреемства при реорганизации юридических лиц установлены ст. 58 ГК РФ, ст. 29 Федерального закона от 14.11.2002 № 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях», ст. 15 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», ст. 2.10 КоАП РФ, ст. 15 Закона о страховых взносах и т. д.

В результате правопреемства правопреемник заменяет правопредшественника как в материальных правоотношениях с другой стороной, так и в процессуальных отношениях с публичным субъектом, в том числе с органами принудительного исполнения.

Позиция высших судов Решением арбитражного суда 21.05.2010 взыскано с администрации муниципального образования в пользу ООО 2 745 017 руб. 73 коп. Обществом предъявлен к исполнению в финансовое управление муниципального образования выданный на основании указанного решения исполнительный лист. 21.12.2011 между обществом и другим обществом заключен договор уступки прав (цессии), на основании, которого общество-правопреемник получило право требования с администрации остатка долга. Определением арбитражного суда произведена замена взыскателя, общество заменено правопреемником.

19.11.2012 правопреемник, ссылаясь на необоснованно длительную задержку исполнения решения арбитражного суда от 21.05.2010. на основе Федерального закона от 30.04.2010 № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», обратилось в арбитражный суд с заявлением о присуждении компенсации за нарушение права на исполнение решения арбитражного суда в разумный срок. Суд, отказывая в удовлетворении заявления указал на то, что право на компенсацию возникает у общества-правопреемника с даты процессуальной замены взыскателя определением суда (05.03.2012), а не с даты предъявления исполнительного листа обществом-правопредшественником к исполнению (15.09.2010). Суд также указал, что справедливая компенсация может выплачиваться только лицу, признанному «жертвой» нарушения его прав. В связи с тем что общество-правопреемник не участвовало в основном судебном разбирательстве, не испытывало моральные страдания от нарушения своего права на взыскание денежных средств, оно не обладает статусом «жертвы» .

Президиум ВАС РФ с такой позицией не согласился, указав, что замена взыскателя в исполнительном производстве не может влиять на порядок исчисления сроков на подачу заявления о присуждении компенсации, а права правопреемника, возникшие на основании договора цессии, неразрывно связаны с правами изначального кредитора, т. е. правомочия цессионария на защиту приобретенного права возникают у него в том виде, в котором они имелись у цедента в момент уступки. Цессионарий связан последствиями процессуальных действий цедента (постановление Президиума ВАС РФ от 26.11.2013 № 6508/13 по делу № А05−15 098/2012).

В указанном выше случае принудительное исполнение осуществлялось не в соответствии с Законом об исполнительном производстве, а в рамках процедур, предусмотренных бюджетным законодательством, однако такая же ситуация может возникнуть и при правопреемстве в исполнительном производстве. В данном случае одной из высших судебных инстанций был зафиксирован безусловный приоритет частноправового над публично-правовым в процессе перехода прав на стадии принудительного исполнения обязательства. Обязанность государства по выплате компенсации за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок, очевидно, представляет собой публично-правовую обязанность государства, вытекающую из конституционно значимого и международно признанного права каждого на эффективную судебную защиту (см. гл. 1). Несмотря на публично-правовой характер соответствующего права (права на судебную защиту), суд допустил его переход к иному лицу в порядке правопреемства вслед за имущественным требованием, вытекающим из частноправового обязательства^[9]. Заметим, что в рассмотренном деле было осуществлено правопреемство не самой компенсации (которая не была назначена судом, т. е. не объективизировалась в конкретное имущественное требование к государству), а права на предъявление через суд требования о ее выплате.

По мнению ВАС РФ^[10], при осуществлении правопреемства в связи с выбытием стороны исполнительного производства новый исполнительный документ правопреемнику не выдается, исполнительное производство продолжается на основе уже предъявленного исполнительного документа. В случае же, если в результате правопреемства правопреемник продолжает действовать в исполнительном производстве наряду с правопредшественником (например, при частичной уступке права требования) либо если в результате правопреемства возникает множественность лиц на стороне должника или взыскателя (например, при наследовании несколькими наследниками либо при разделении юридического лица), арбитражный суд по ходатайству взыскателя на основании ч. 5 ст. 319 АПК РФ вправе выдать несколько исполнительных листов взамен ранее выданных. Следует иметь в виду, что согласно п. 4 ч. 1 ст. 47 Закона об исполнительном производстве в последнем случае все ранее выданные исполнительные документы подлежат возврату суду, их выдавшему, по его требованию, а исполнительное производство подлежит окончанию постановлением судебного пристава-исполнителя. В этом случае правопреемники при наличии соответствующего намерения должны вновь предъявить выданные им после даты правопреемства судом исполнительные листы для возбуждения нового исполнительного производства.

Необходимо отличать правопреемство от изменения наименования и других реквизитов сторон.

Позиция высших судов

Перемена имени физического лица и смена наименования юридического лица не влекут выбытие одной из сторон в спорном или установленном судебным актом арбитражного суда правоотношении. Сведения о перемене имени физического лица и смене наименования юридического лица отражаются судебным приставом-исполнителем в соответствующих постановлениях на основе документов и сведений, полученных в установленном порядке, например из свидетельства о перемене имени или из выписки из ЕГРЮЛ (п. 2 постановления Пленума ВАС РФ от 16.05.2014 № 27).

Права и обязанности сторон. В гл. 1 мы констатировали, что исполнительное производство имеет служебный характер для иных отраслей, через исполнение соответствующих судебных и иных актов обеспечивает реализацию с участием государственного принуждения соответствующих правоотношений. Для гражданского, административного, налогового, бюджетного, трудового, семейного, жилищного, социального и других отраслей законодательства исполнительное производство является механизмом принудительного исполнения принятых в соответствии с их нормами правовых актов, устанавливающих или подтверждающих права и обязанности субъектов соответствующих правоотношений. Субъекты таких правоотношений, превращаясь, например, из кредитора и должника в гражданском праве или работника и работодателя в трудовом праве, во взыскателя и должника в исполнительном производстве, сохраняют в пределах, установленных законом, свободу распоряжения своими правами. Даже должник, в отношении которого уже вступило в силу судебное решение, сохраняет право на заключение мирового соглашения в исполнительном производстве. Взыскатель, если иное не предусмотрено законом, вправе отказаться от взыскания, освободив должника от возложенной на него исполнительным документом на основании закона обязанности.

Права и обязанности сторон в исполнительном производстве, таким образом, распадаются на две группы:

• —исключительно процессуальные права;
• — распорядительные права.

К первой группе прав относятся следующие права, предусмотренные ч. 1 ст. 50 Закона об исполнительном производстве:

• —знакомиться с материалами исполнительного производства, делать из них выписки, снимать с них копии;
• —представлять дополнительные материалы, заявлять ходатайства, участвовать в совершении исполнительных действий;
• —давать устные и письменные объяснения в процессе совершения исполнительных действий, приводить свои доводы по всем вопросам, возникающим в ходе исполнительного производства;
• — возражать против ходатайств и доводов других лиц, участвующих в исполнительном производстве, заявлять отводы;
• —обжаловать постановления судебного пристава-исполнителя, его действия (бездействие).

Напомним, что в соответствии с принципом процессуального равноправия сторон указанные права в равной степени принадлежат и свободно реализуются и должником, и взыскателем.

Вторая группа прав (распорядительных) дифференцирована в зависимости от правового статуса должника или взыскателя. Общее распорядительное право — право на заключение мирового соглашения до окончания исполнительного производства. Такое мировое соглашение утверждается в судебном порядке. При этом Закон об исполнительном производстве не предусматривает условия для утверждения или отказа в утверждении судом мирового соглашения в исполнительном производстве по несудебному исполнительному документу. В исполнительном производстве по исполнению судебного решения по гражданскому делу, как уже отмечалось, право сторон исполнительного производства заключить мировое соглашение проистекает не собственно из Закона об исполнительном производстве, а имеет своей правовой основой соответствующие нормы гражданского процессуального законодательства (ст. 39 ГПК РФ, ст. 139 АПК РФ, позволяющие заключить мировое соглашение на любой стадии процесса).

Условия утверждения мирового соглашения судом в гражданском процессе предусмотрены процессуальным законодательством. Так, согласно ч. 2 ст. 39 ГПК РФ суд не утверждает мировое соглашение сторон, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц. Очевидно, указанные условия должны по аналогии применяться ко всем случаям утверждения судом мирового соглашения в исполнительном производстве с учетом того, что Закон об исполнительном производстве соответствующие вопросы не регулирует.

В случае утверждения мирового соглашения между взыскателем и должником исполнительное производство прекращается судебным приставом-исполнителем (п. 3 ч. 2 ст. 43 Закона об исполнительном производстве). Мировое соглашение исполняется лицами, его заключившими, добровольно в порядке и в сроки, которые предусмотрены этим соглашением. Мировое соглашение, не исполненное добровольно, подлежит принудительному исполнению по правилам исполнительного производства на основании исполнительного листа, выдаваемого по ходатайству лица, заключившего мировое соглашение. Указанное правило, установленное ст. 142 АПК РФ, также с учетом пробела в ГПК РФ и Законе об исполнительном производстве подлежит применению по аналогии ко всем мировым соглашениям, утверждаемым судом в исполнительном производстве. Таким образом, может сложится ситуация, когда несудебный исполнительный документ в процессе исполнения превратится в судебный. Например, отказ должника от исполнения условий мирового соглашения, утвержденного судом в исполнительном производстве по исполнению решения комиссии по трудовым спорам, повлечет выдачу судом исполнительного листа, подлежащего принудительному исполнению в новом исполнительном производстве.

Еще одно распорядительное право сторон исполнительного производства — право на зачет встречных требований в исполнительном производстве. Федеральным законом от 28.12.2013 № 441-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон „Об исполнительном производстве“» Закон об исполнительном производстве был дополнен специальной ст. 88.1 «Порядок зачета встречных однородных требований». В соответствии с ч. 1 указанной статьи по заявлению взыскателя или должника либо по собственной инициативе судебный пристав-исполнитель производит зачет встречных однородных требований, подтвержденных исполнительными документами о взыскании денежных средств, на основании которых возбуждены исполнительные производства, за исключением случаев, установленных законодательством РФ. До вступления в силу указанного выше закона вопросы зачета в исполнительном производстве специально не регулировались.

Зачет встречных требований является преимущественно институтом материального права. Однако в процессуальном законодательстве, например в ст. 138 ГПК РФ, зачет встречных требований рассматривается в контексте условий принятия к рассмотрению встречного иска, таким образом, исходя из смысла указанной статьи, можно сделать вывод о том, что зачет встречных требований в судебной стадии реализации правоотношения возможен только в процессуальной форме встречного иска, рассматриваемого судом.

В практике применения законодательства об исполнительном производстве возникали вопросы относительно возможности зачета встречных требований на этапе принудительного исполнения и процессуальной формы такого зачета. Ответом на такие вопросы до появления ст. 88.1 Закона об исполнительном производстве являлось разъяснение ВАС РФ.

Позиция высших судов Окончание исполнительного производства, основанное на сделанном одной из сторон заявлении о зачете, при наличии встречных исполнительных листов не противоречит закону. Исполнительное производство заканчивается фактическим исполнением исполнительного документа. Зачет встречного однородного требования, так же как и надлежащее исполнение, представляет собой основание для прекращения обязательства, т. е. в этой части влечет такие же последствия, как и исполнение (и. 2 Обзора практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований)^[11].

Таким образом, было подтверждено, что зачет встречных требований, произведенный сторонами в соответствии с нормами материального права, влечет за собой окончание исполнительного производства без специального санкционирования такого зачета судом или судебным приставом. Представляется, что такая позиция полностью соответствует букве и духу закона. Правоотношения сторон должны сохраняться в неизменном виде, несмотря на то, что они находятся в принудительной стадии реализации. Материально-правовая и вытекающая из нее процессуальная диспозитивность предполагают свободное распоряжение сторонами своими субъективными правами на любой стадии реализации возникшего между ними материального правоотношения. В исполнительном производстве должны фиксироваться (но не санкционироваться) произошедшие в указанном правоотношении изменения^[12].

Вместе с тем в ст. 88.1 Закона об исполнительном производстве законодатель исходит из другой позиции.

Во-первых, в нарушение ст. 410 ГК РФ и содержащегося в ней основополагающего принципа диспозитивности зачета зачет встречных однородных требований в исполнительном производстве согласно ст. 88.1 может осуществляться не по инициативе сторон, а по собственной инициативе судебного пристава исполнителя. По сути, судебный пристав-исполнитель вторгается в частные отношения сторон, определяя, когда ему, а не взыскателю или должнику удобно произвести зачет требований, для того чтобы поскорее закончить исполнительное производство.

Во-вторых, материально-правовой зачет не просто фиксируется приставом в исполнительном производстве, он им санкционируется и допускается. Указанный вывод можно сделать не только из буквального толкования новой ст. 88.1 Закона об исполнительном производстве, но и п. 16.1 ч. 1 ст. 64 Закона об исполнительном производстве, в соответствии с которым зачет встречных однородных требований, подтвержденных исполнительными документами о взыскании денежных средств, является исполнительным действием, т. е. совершаемым судебным приставом-исполнителем в соответствии с Законом об исполнительном производстве действием, направленным на создание условий для применения мер принудительного исполнения, а равно на понуждение должника к полному, правильному и своевременному исполнению требований, содержащихся в исполнительном документе. В данном случае налицо логическое противоречие. Непонятно, как зачет связан с понуждением должника к исполнению предусмотренных исполнительным документом требований. Ограничение свободы зачета встречных требований нарушает как права должника, так и взыскателя в исполнительном производстве (они оба являются должником и взыскателем в отношении исполнительных документов, по которым осуществляется зачет).

Заметим, что в гражданском судопроизводстве сохраняется полная диспозитивность сторон в осуществлении зачета встречных требований, который осуществляется посредством встречного иска. Указанное замечание важно в том смысле, что в соответствии со ст. 88.1 Закона об исполнительном производстве судебным приставом по собственной инициативе зачет осуществляется в отношении не только несудебных, но и судебных исполнительных документов. Таким образом, у него в данном случае полномочия шире, чем у суда.

В-третьих, зачет может быть произведен судебным приставом «за исключением случаев, установленных законодательством Российской Федерации». Из указанного следует, что судебный пристав несет ответственность за наличие условий и оснований для производства зачета, которые установлены разнообразными нормами отраслевого законодательства в отношении правовой природы соответствующих обязательств, участвующих в зачете, срока наступления требований и т. д. (например, ст. 410, 411, 412, 344, 853 ГК РФ, ст. 116 СК РФ и т. д.). Неясно, каким образом судебный пристав должен самостоятельно осуществлять зачет, например, встречных требований, вытекающих из договора с участием иностранного лица. Так, в соответствии со ст. 1217.2 ГК РФ прекращение обязательства зачетом определяется по праву страны, подлежащему применению к отношению, из которого возникло требование, против которого заявляется о зачете встречного требования. Прекращение обязательства зачетом, производимое по соглашению сторон, определяется правилами ГК РФ о праве, подлежащем применению к договору. В данном случае судебный пристав в отсутствие каких-либо правовых и процессуальных инструментов должен будет в исполнительном производстве установить содержание норм иностранного права^[13].

Кроме того, судебный пристав-исполнитель обязан проверить такое важнейшее условие для зачета, как однородность встречных требований (ч. 1 ст. 88.1 Закона об исполнительном производстве).

Судебная практика Решением арбитражного суда с ООО в пользу управления Росприроднадзора взыскано 1 078 439,68 руб. задолженности по платежам за негативное воздействие на окружающую среду. Другим решением арбитражного суда на управление Росприроднадзора возложена обязанность определить объем корректировки и оформить корректировку платежей за негативное воздействие на окружающую среду в размере 3 150 000 руб. с учетом освоения ООО средств на выполнение природоохранных мероприятий и зачесть сумму 3 150 000 руб. в счет платежей за негативное воздействие на окружающую среду. ООО направило в управление Росприроднадзора заявление о проведении зачета указанных выше требований на основании выданных судом исполнительных листов.

Суд признал, что на стадии исполнительного производства возможно окончание исполнительного производства в связи с фактическим исполнением требований исполнительного документа, которое может быть произведено путем зачета встречных однородных требований между взыскателем и должником. При этом данные требования должны обладать рядом обязательных критериев, отсутствие которых свидетельствует о невозможности произведения зачета: встречность требований, однородность требований, наличие встречных исполнительных листов.

Исследовав и оценив представленные в материалах дела доказательства, суды пришли к выводу о том, что, поскольку ООО является должником по имущественному требованию (уплата денежных средств), а управление Росприроднадзора — по неимущественному требованию (совершить определенные действия по корректировке платежей и зачету), встречные требования ООО и управления Росприроднадзора в рассматриваемой ситуации не являются однородными и не подлежат зачету (постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 14.10.2013 по делу № А46−2160/2013).

Исключительно взыскателю принадлежит право отказа от взыскания, которое, так же как и право на заключение мирового соглашения, он может реализовать посредством обращения к суду, который принимает отказ взыскателя от взыскания (п. 2 ч. 2 ст. 43 Закона об исполнительном производстве). Право на отказ от взыскания имеет своей правовой и идеологической основой право кредитора простить долг (ст. 415 ГК РФ) и отказаться от иска (ст. 39 ГПК РФ, ч. 2 ст. 49 АПК РФ). Закон об исполнительном производстве (как и в случае с мировым соглашением) содержит пробел в части условий для принятия судом такого отказа в отношении несудебных исполнительных документов. Очевидно, в данном случае суду необходимо по аналогии руководствоваться условиями, предусмотренными гражданским процессуальным законодательством. Как и при утверждении мирового соглашения, принятие судом отказа взыскателя от взыскания влечет за собой прекращение исполнительного производства (п. 2 ч. 2 ст. 43 Закона об исполнительном производстве). Отказ от взыскания как волеизъявление, направленное на распоряжение своим субъективным правом, является окончательным и бесповоротным. Взыскатель не может повторно требовать принудительного исполнения после принятия отказа от взыскания судом. Несмотря на то, что ст. 43 Закона об исполнительном производстве выделяет отказ взыскателя от получения вещи, изъятой у должника при исполнении исполнительного документа, содержащего требование о передаче ее взыскателю, как отдельное распорядительное действие (п. 3 ч. 1 ст. 43), оно также является частным случаем отказа от взыскания.

В Законе об исполнительном производстве предусмотрен еще один институт, который внешне схож с правом на отказ от взыскания, однако имеет иное правовое содержание. Речь идет об институте возвращения по заявлению взыскателя исполнительного документа после возбуждения исполнительного производства (п. 1 ч. 1 ст. 46 Закона об исполнительном производстве). Последствием такого возврата является окончание исполнительного производства, однако в отличие от отказа от взыскания возвращение взыскателю исполнительного документа по его заявлению не является препятствием для повторного предъявления исполнительного документа к исполнению в пределах срока предъявления исполнительного документа к исполнению (ч. 4 ст. 46 Закона об исполнительном производстве). Очевидно, такие положения закона нарушает баланс прав и законных интересов сторон исполнительного производства. Взыскатель имеет возможность без каких-либо негативных последствий для себя в любой момент отозвать исполнительный документ, а затем предъявить его в любой момент вновь, не только создавая правовую неопределенность в отношениях с должником, имея возможность его шантажировать, но и заставляя государство впустую тратить средства и время на осуществление принудительного исполнения. Целесообразно предусмотреть единственное основание для прекращения исполнительного производства по воле взыскателя — отказ от взыскания с прекращением исполнительного производства.

Аналогичные последствия (возврат исполнительного производства с правом нового предъявления) предусмотрены при отказе взыскателя оставить за собой имущество должника, не реализованное в принудительном порядке при исполнении исполнительного документа (и. 5 ч. 1 ст. 46 Закона об исполнительном производстве). Однако в данном случае право взыскателя отказаться от получения соответствующего имущества без негативных последствий для себя оправдано тем, что предлагаемое ему предоставление в данном случае не соответствует требованию исполнительного документа (натуральное предоставление вместо денежной выплаты). В таком случае понуждение взыскателя принять нереализованное имущество должника под угрозой прекращения исполнительного производства нарушало бы принцип приоритета исполнения требований исполнительного документа в неизменном виде^[14].

Помимо прав у сторон исполнительного производства есть и обязанности. Прежде всего, законодатель упоминает об обязанностях должника. Среди таких обязанностей могут быть выделены пассивные обязанности (по претерпеванию применения в отношении его исполнительных действий и мер принудительного исполнения, не сопротивлению принудительному исполнению), к которым относятся, например, обязанности допускать судебного пристава-исполнителя в нежилые помещения, занимаемые должником или другими лицами либо принадлежащие должнику или другим лицам, в целях исполнения исполнительных документов (п. 5 ч. 1 ст. 64 Закона об исполнительном производстве), соблюдать наложенные аресты на имущество, в том числе денежные средства и ценные бумаги (п. 7 ч. 1 ст. 64 Закона об исполнительном производстве), соблюдать временное ограничение на выезд за рубеж (п. 15 ч. 1 ст. 64 Закона об исполнительном производстве) и т. д. Кроме того, законом предусмотрены и активные обязанности по совершению самостоятельных действий, предписанных законом^[15], например, по уплате исполнительского сбора (ст. 112 Закона об исполнительном производстве), предоставлению по запросу судебного пристава-исполнителя информации (п. 11 ч. 1 ст. 64 Закона об исполнительном производстве), явке по вызову судебного пристава-исполнителя (п. 1 ч. 1 ст. 64 Закона об исполнительном производстве) и т. д.^[16].

Согласно ст. 53 Закона об исполнительном производстве гражданин участвует в исполнительном производстве лично или через представителей. Личное участие гражданина в исполнительном производстве не лишает его права иметь представителя. Если по исполнительному документу на должника возложены обязанности, которые он может исполнить только лично, то должник не вправе действовать через представителя. Участие организации в исполнительном производстве осуществляется через ее органы или должностных лиц, которые действуют в пределах полномочий, предоставленных им федеральными законами, иными нормативными правовыми актами или учредительными документами, либо через иных представителей.

Как и в гражданском процессуальном представительстве, в правоотношениях представительства в исполнительном производстве необходимо различать внешние отношения, которые складываются у представителя с органами принудительного исполнения, перед которыми он выступает от имени представляемого, и внутренние отношения между представителем и представляемым. Первые регулируются нормами законодательства об исполнительном производстве и являются процессуальными. Во внутренних отношениях представительства различают как процессуальные (например, правоотношения по оформлению полномочий доверенностью, регулируемые ст. 54 Закона об исполнительном производстве), так и материально-правовые отношения (прежде всего на основе норм гражданского законодательства, например, договора поручения). Эти материально-правовые элементы не дают оснований считать представительство в исполнительном производстве (как и в суде) одним из видов представительства в гражданском праве. От представительства в гражданском праве судебное представительство и представительство в исполнительном производстве отличается по целям и характеру отношений между представителем и представляемым, по кругу лиц, имеющих право выступать в качестве представителя, по объему и характеру прав представителя. Например, целью гражданского представительства является создание, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей для представляемого (ст. 182 ГК РФ). Цель судебного представительства и представительства в исполнительном производстве — защита интересов представляемого перед органами публичной власти (судом, органами принудительного исполнения), помощь ему в осуществлении своих процессуальных прав и исполнении обязанностей^[17]. Из указанного тезиса следует практический вывод о том, что нормы гражданского законодательства о представительстве не подлежат применению к внешним отношениям представительства в исполнительном производстве (включая вопросы оформления доверенности) ни напрямую, ни в силу аналогии закона или аналогии права, поскольку в первом случае речь идет о материальных правоотношениях, во втором — о процессуальных.

Безусловно, в одном документе (в гражданском обороте, часто называемом генеральной доверенностью) технически могут быть объединены полномочия по гражданско-правовому представительству (например, по совершению сделки купли-продажи), по судебному представительству (по представлению интересов в суде в связи со спорами, вытекающими из соответствующего договора), а также по представительству в исполнительном производстве (исполнению судебного решения). Однако в данном случае перед нами ситуация, когда в одном документе содержатся три доверенности, к каждой из которых подлежат применению свои правила. Так, например, в соответствии со ст. 54 ГПК РФ в судебной доверенности должны быть специально указаны полномочия на заключение мирового соглашения, передачу полномочий другому лицу (передоверие), предъявление исполнительного документа к взысканию, получение присужденного имущества или денег. Вместе с тем ч. 3 ст. 57 Закона об исполнительном производстве предусматривает иной перечень специальных полномочий договорного представителя, который помимо указанных выше включает в себя отзыв исполнительного документа, обжалование постановлений и действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя, отказ от взыскания по исполнительному документу^[18].

Как и судебное представительство, представительство в исполнительном производстве может быть разделено на виды^[19], в зависимости от юридических фактов, с которыми закон связывает возникновение того или иного вида представительства:

• — законное представительство несовершеннолетних, недееспособных или ограниченно дееспособных (ч. 3 ст. 54, ст. 55 Закона об исполнительном производстве);
• — договорное представительство (ч. 5 ст. 54 Закона об исполнительном производстве);
• — от имени юридического лица его органами (ч. 2 ст. 53, ч. 1 ст. 54 Закона об исполнительном производстве);
• — от имени публичных субъектов (Российская Федерация, субъекты РФ, муниципальные образования) специально уполномоченными органами и должностными лицами.

Законодательством могут быть установлены иные случаи представительства в силу закона (например, ст. 71 Кодекса торгового мореплавания РФ).

В зависимости от вида представительства различается правовой статус представителя, объем полномочий, которые он может осуществлять от имени представляемого, порядок оформления его полномочий (ст. 54 Закона об исполнительном производстве). Так, законные представители совершают от имени недееспособных граждан и граждан, ограниченных в дееспособности, все действия, право на совершение, которых принадлежит указанным гражданам, с ограничениями, установленными федеральным законом. Как было отмечено выше, в доверенности, выданной договорному представителю стороной исполнительного производства, должны быть специально оговорены его полномочия на совершение ряда действий, прежде всего, распорядительного характера (ч. 3 ст. 57 Закона об исполнительном производстве).

В соответствии со ст. 56 Закона об исполнительном производстве представителями сторон исполнительного производства не могут быть лица, не обладающие полной дееспособностью. Судьи, следователи, прокуроры, работники (сотрудники) ФССП России и аппаратов судов не могут быть представителями сторон исполнительного производства, за исключением случаев, когда они участвуют в исполнительном производстве в качестве представителей соответствующих организаций или в качестве законных представителей сторон исполнительного производства.

Кратко остановимся на виде представительства, которое законодательством об исполнительном производстве нормативно не выделяется, однако требует специального рассмотрения, — от имени публичных субъектов специально уполномоченными органами и должностными лицами. Такой вид представительств схож с законным представительством и представительством органами юридического лица. Сходство заключается в том, что представляемый субъект во внешних отношениях не может выступать никак иначе, чем посредством представителя.

Выше мы уже указывали на различные ситуации, когда орган или должностное лицо действует в соответствующем правоотношении от своего имени либо от имени публичного субъекта. Еще раз повторим, что ключ к правильному определению статуса соответствующего лица как стороны исполнительного производства либо представителя такой стороны лежит в установлении субъектного состава материального правоотношения (частного или публичного), которое находится в стадии принудительной реализации.

Судебная практика В соответствии с решением арбитражного суда на администрацию района была возложена обязанность, подготовить проект договора купли-продажи земельного участка с определенным кадастровым номером и направить его ООО (истец) не позднее 30 дней с момента вступления судебного решения в законную силу. Удовлетворяя заявление к ответчику — муниципальному образованию в лице администрации района и отказывая в удовлетворении заявления к комитету по управлению имуществом и земельными отношениями администрации района как к ненадлежащему ответчику, суд исходил из того, что не комитет, а администрация района является лицом, уполномоченным законом и уставом муниципального образования распоряжаться испрашиваемым заявителем земельным участком. На основании соответствующего исполнительного листа судебным приставом-исполнителем возбуждено исполнительное производство.

В последующем письмом администрация сообщила судебному приставу-исполнителю о том, что проект договора купли-продажи направлен ООО, в связи с чем исполнительное производство было окончено по причине исполнения требований исполнительного документа.

Однако суд, признавая постановление судебного пристава-исполнителя об окончании исполнительного производства незаконным, указал на то, что обязанность по подготовке и направлению проекта договора купли-продажи земельного участка была возложена решением суда именно на администрацию района. Указанным должником требования исполнительного листа выполнены не были, а совершение аналогичных действий районным комитетом по управлению имуществом и земельным отношениям, который является структурным подразделением администрации района, не могут служить подтверждением надлежащего исполнения исполнительного документа (постановление ФАС Северо-Западного округа от 19.11.2009 по делу № А66−3675/2009).

Позволим себе предположить, что перед нами случай неправильного определения сторон исполнительного производства. Несмотря на то, что первоначальное дело рассматривалось судом в порядке производства по делам, вытекающим из публичных правоотношений (гл. 24 АПК РФ)^[20], спорное правоотношение носит не публично-правовой, а частноправовой характер (понуждение к заключению гражданско-правового договора). Сам суд констатирует это, называя комитет ненадлежащим ответчиком. Таким образом, субъектом материального правоотношения, подлежащего принудительной реализации в исполнительном производстве, является не комитет, и не администрация района, а публичный субъект — муниципальное образование, участвующее в гражданском обороте в порядке, предусмотренном ст. 125 ГК РФ. Оно же является должником в исполнительном производстве, а администрация района и ее структурные подразделения, должностные лица администрации — лишь представителями должника. Также в судебном процессе лицо может представлять один представитель, а в исполнительном производстве — другой, при условии наделения его соответствующими полномочиями в установленном порядке. Ни суд, ни судебный пристав-исполнитель не могут понудить сторону исполнительного производства действовать в процессуальных отношениях через определенного представителя (один и тот же орган публичной власти).

Определенный порядок участия публичного субъекта в исполнительном производстве через представителя может быть установлен законом, в том числе Законом об исполнительном производстве. Пример такой нормы — ч. 3 ст. 104 Закона об исполнительном производстве, согласно которой государственный орган или организация, которым в соответствии с их компетенцией в порядке исполнительного производства передается конфискованное по приговору суда имущество, имеет права взыскателя, за исключением прав на отказ от получения конфискованного имущества, отзыва исполнительного документа и заключения мирового соглашения с должником. В таком случае взыскателем все равно выступает Российская Федерация, в собственность которой подлежит передаче конфискованное имущество, а ее представителем — соответствующий орган, наделенный необходимыми полномочиями.

Лица, действующие в исполнительном производстве от своего имени, но в чужом интересе, — еще одна категория лиц, участвующих в исполнительном производстве. От сторон исполнительного производства их отличает то, что они действуют в интересах иных лиц, а от законных представителей таких лиц — то, что они выступают в исполнительном производстве от своего имени. С учетом того что сам Закон об исполнительном производстве соответствующую категорию не выделяет, на практике возникает ряд вопросов при определении их правового статуса, обеспечении необходимых процессуальных гарантий их деятельности. О каких лицах идет речь?

Во-первых, согласно ст. 45 ГПК РФ и ст. 52 АПК РФ предусмотрено право прокурора обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов РФ, муниципальных образований. Так, например, в соответствии с ч. 1 ст. 52 АПК РФ прокурор вправе обратиться в суд с иском о применении последствий недействительности ничтожной сделки, совершенной органами государственной власти РФ, органами государственной власти субъектов РФ, органами местного самоуправления, государственными и муниципальными унитарными предприятиями, государственными учреждениями, а также юридическими лицами, в уставном капитале (фонде) которых есть доля участия Российской Федерации, доля участия субъектов РФ, доля участия муниципальных образований. В данном случае прокурор пользуется процессуальными правами и несет процессуальные обязанности истца (ч. 3 ст. 52 АПК РФ). Отказ прокурора от предъявленного им иска не лишает истца права требовать рассмотрения дела по существу, если истец участвует в деле. Часть 2 ст. 45 ГПК РФ предусматривает, что прокурор, подавший заявление в гражданском процессе, пользуется всеми процессуальными правами и несет все процессуальные обязанности истца, за исключением права на заключение мирового соглашения и обязанности по уплате судебных расходов. В случае отказа прокурора от заявления, поданного в защиту законных интересов другого лица, рассмотрение дела по существу продолжается, если это лицо или его законный представитель не заявит об отказе от иска. При отказе истца от иска суд прекращает производство по делу, если это не противоречит закону или не нарушает права и законные интересы других лиц.

В юридической литературе нет единого мнения относительно гражданского процессуального положения прокурора. Одни авторы полагают, что в процессе прокурор занимает положение стороны. Уточняя эту точку зрения, некоторые авторы отмечают, что прокурор, предъявивший иск, является стороной лишь «в процессуальном смысле». Высказывается и мнение о том, что процессуальное положение прокурора не может быть сведено к положению стороны или третьего лица, поскольку прокурор не является участником соответствующих материальных правоотношений, он не будет истцом и ответчиком по делу, даже если его процессуальные права и обязанности аналогичны стороне по делу. На прокурора не распространяются материально-правовые последствия решения, прокурор не связан в своей правовой позиции и процессуальной деятельности интересами лица, на стороне которого он выступает. Его задача защитить общественное благо, интересы общества, выраженные в законе, правопорядок^[21].

Очевидно, что по значительной части дел, возбуждаемых судами по заявлению прокурора, выносятся решения, которые подлежат принудительному исполнению, однако отсутствие специального регулирования участия прокурора в исполнительном производстве влечет за собой возникновение противоречий в правоприменительной практике. Так, например, возникает вопрос о праве прокурора на предъявление исполнительного листа в интересах другого лица^[22].

Позиция высших судов.

" В случае применения арбитражным судом последствий недействительности сделки по делам, указанным в абзацах втором и третьем ч. 1 ст. 52 АПК РФ, взыскателями являются участники таком сделки. Вместе с тем по ходатайству прокурора исполнительный лист, взыскателем по которому является лицо, в чьих интересах прокурор обращался в арбитражный суд, выдается прокурору, который предъявляет его к исполнению в порядке, установленном законодательством об исполнительном производстве. Прокурор вправе осуществлять контроль над исполнением решения суда, в том числе обращаться в суд, оспаривая решения и действия (бездействие) судебного пристава-исполнителя по исполнению такого исполнительного листа" (п. 17 постановления Пленума ВАС РФ от 23.03.2012 № 15 «О некоторых вопросах участия прокурора в арбитражном процессе»).

Вопрос о процессуальном статусе прокурора в исполнительном производстве возникает и в практике судов общей юрисдикции.

Позиция высших судов Прокурор обратился в суд, ссылаясь на ст. 441, гл. 23 и 25 ГПК РФ, с заявлением в интересах муниципального образования об оспаривании бездействия судебного пристава-исполнителя по исполнению решения суда, которым удовлетворен иск прокурора в интересах муниципального образования о взыскании с гражданина задолженности по арендным платежам за землю и неустойки. Суд заявление удовлетворил. Судом апелляционной инстанции решение суда было отменено на основании того, что прокурор не наделен правом обращения в суд в порядке публичного производства в защиту интересов муниципального образования, так как взыскателем по исполнительному производству о взыскании платежей за пользование земельными участками, находящимися в муниципальной собственности, является соответствующий финансовый орган местного самоуправления, прокурор не является стороной исполнительного производства, права и законные интересы прокуратуры оспариваемым бездействием судебного пристава-исполнителя не затрагиваются.

Судебная коллегия по административным делам ВС РФ с такой позицией не согласилась, поскольку требования прокурора были заявлены в рамках надзора за исполнением судебными приставами-исполнителями требований Закона об исполнительном производстве при исполнении судебных решений по искам прокуроров. Прокурор, контролируя исполнение решения суда по иску прокурора о взыскании денежных средств в пользу муниципального образования, действовал в интересах муниципального образования (определение ВС РФ от 30.01.2013 № 70-КГПР12−2).

В приведенном примере ВС РФ подтвердил право прокурора осуществлять в исполнительном производстве права взыскателя (в том числе по оспариванию бездействия судебного пристава-исполнителя) по тем делам, в которых он выступал в порядке ст. 45 ГПК РФ (т.е. с заявлением в защиту чужих интересов). По иным исполнительным производствам прокурор вправе обращаться с заявлением об оспаривании постановления, действия (бездействия) судебного пристава-исполнителя только в защиту прав и свобод неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов РФ, муниципальных образований; в защиту прав и свобод конкретного гражданина — лишь при условии, что гражданин по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим уважительным причинам не может сам обратиться в суд^[23].

Во-вторых, согласно ст. 46 ГПК РФ, ст. 53—53.1 АПК РФ законом может быть предусмотрено право иных, кроме прокурора, органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций или граждан (в том числе Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей, уполномоченных по защите прав предпринимателей в субъектах РФ) обращаться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц по их просьбе либо в защиту прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц. При определении их процессуального статуса в исполнительном производстве также необходимо иметь в виду, что такие лица пользуются процессуальными правами и несут процессуальные обязанности истца (ч. 4 ст. 53, ч. 1 ст. 53.1 АПК РФ), пользуются всеми процессуальными правами и несут все процессуальные обязанности истца, за исключением права на заключение мирового соглашения и обязанности по уплате судебных расходов (ч. 2 ст. 46 ГПК РФ).

Наконец, в-третьих, от своего имени в исполнительном производстве могут выступать лица, действующие в интересах иного лица, но имеющие, в отличие от прокурора и иных лиц, перечисленных в ст. 45—46 ГПК РФ и ст. 52—53.1 АПК РФ, не исключительно процессуальный интерес, а материально-правовую заинтересованность в исполнительном производстве в силу юридической связи со стороной в обязательстве, которое подлежит принудительной реализации в исполнительном производстве. Примером такой категории лиц, участвующих в исполнительном производстве, являются истцы по косвенным искам (о взыскании убытков, причиненных хозяйственному обществу действиями его органов)^[24].

Позиция высших судов Решением суда по иску участника ООО признаны недействительными приказы директора общества и с него в пользу ООО взыскано 2 506 136 руб. 23 коп. убытков. Арбитражным судом выдан исполнительный лист, в котором в качестве взыскателя указано ООО, в качестве должника — директор общества. Участник ООО (истец по ранее рассмотренному судом на основании п. 5 ст. 44 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» делу) обратилась в арбитражный суд с заявлением о внесении изменений в исполнительный лист в части наименования взыскателя (участник ООО вместо ООО). Судом в удовлетворении заявления было отказано.

В дальнейшем участник ООО обратилась в суд с требованием выдать исполнительный лист, указав в качестве взыскателя участника ООО наряду с ООО. По мнению участника ООО, она, являясь процессуальным истцом по делу, должна быть указана в исполнительном листе в качестве взыскателя вместе с ООО. Такое требование судом было удовлетворено. Признавая правомерной соответствующую позицию суда. ВАС РФ отмстил, что решение суда о взыскании убытков с директора ООО принято, как в пользу ООО, так и в интересах участника ООО (определение ВАС РФ от 28.04.2010 № 8794/09 по делу № А46−13 913/2007).

С такой позицией высшей судебной инстанции сложно согласиться. Взыскателем в исполнительном производстве может быть только само ООО, которое является кредитором в материально-правовом обязательстве по возмещению причиненных директором убытков, иск предъявляется исключительно в интересах ООО. В случае указания в исполнительном документе и ООО, и участника ООО (истца) для судебного пристава-исполнителя возникает неопределенность в отношении адресата перечисления взысканных сумм.

Очевидно, законодатель должен предусмотреть нормы, обеспечивающие возможность участия в исполнительном производстве и самого «процессуального» истца (с правом предъявления исполнительного документа к исполнению, но без права получения в свою пользу взысканного, с правом оспаривания действия, бездействия, постановлений судебного приставаисполнителя), а не только взыскателя, с учетом того, что фактически лицо, замещающее должность единоличного исполнительного органа хозяйственного общества, являющееся должником в исполнительном производстве, одновременно является представителем взыскателя (общества) в исполнительном производстве и, возможно, может противодействовать взысканию.

Лица, на права и обязанности которых может повлиять исполнительное производство, — еще одна категория лиц, участвующих в исполнительном производстве. Такая категория, как и лица, действующие в исполнительном производстве от своего имени, но в чужом интересе, специально Законом об исполнительном производстве не выделяется, однако, исходя из практики правоприменения, их статус требует своего правового регулирования.

К указанной категории лиц относятся те лица, на субъективные материальные права и законные интересы которых могут повлиять постановления судебного пристава-исполнителя по применению мер принудительного исполнения в отношении должника и его имущества. Аналогичная категория лиц в гражданском процессе — третьи лица. Напомним, что в гражданском процессе участие третьих лиц обусловлено тем, что решение по делу может так или иначе повлиять на права и интересы лиц, которые не занимают процессуального положения сторон. Третьи лица никогда сами не возбуждают дело и не формируют первоначального спорного материального правоотношения, складывающегося прежде всего между истцом и ответчиком. Однако у третьих лиц всегда имеется определенная материальная заинтересованность в исходе дела^[25]. Так, в гражданском процессе третьи лица, заявляющие самостоятельные требования, вступают в процесс потому, что считают спорное право, принадлежащим им, а не истцу или ответчику. Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований на предмет спора, — лицо, участвующее в деле в связи с тем, что решение по делу может повлиять на его права и обязанности по отношению к сторонам^[26].

Зарубежный опыт Реформа исполнительного производства во Франции 1991—1992 гг. коснулась н правового статуса третьих лиц в исполнительном производстве. Так, было признано необходимым четко определить их правовое положение, чтобы обеспечить соотношение между их сотрудничеством со сторонами и органами исполнительного производства и сохранением определенного нейтралитета в ходе процедур по исполнению. К категории третьих лиц в исполнительном производстве Франции относят, в частности, работодателя должника при наложении ареста на заработную плату последнего; финансовое учреждение, в сейфе которого хранится имущество, принадлежащее должнику; юридическое лицо, участником которого является должник, и аресту подвергаются именно права должника как участника данного юридического лица; приобретатель недвижимого имущества в исполнительном производстве и т. д.^[27]

В исполнительном производстве к рассматриваемой категории лиц относится большое количество субъектов. Применение мер принудительного исполнения влечет возникновение, изменение или прекращение их материальных правоотношений со сторонами исполнительного производства, таким образом, закон должен предоставить им процессуальные гарантии защиты своих прав и законных интересов. Именно поэтому законодательство об исполнительном производстве, как правило, упоминает таких лиц лишь в части их обязанностей по исполнению требований судебного пристава-исполнителя и предоставления им права на юрисдикционную защиту своих прав в исполнительном производстве. К таким лицам, в частности, относятся:

• — лицо, имущество которого арестовано в рамках исполнения исполнительного документа в отношении иного лица (ч. 2 ст. 442 ГПК РФ);
• — лицо, у которого находится имущество должника, подлежащее взысканию (ст. 77 Закона об исполнительном производстве);
• — лицо, являющееся дебитором должника и на задолженность которого перед должником обращается взыскание (ст. 83 Закона об исполнительном производстве)^*2;
• — *2: {В рамках исполнительного производства взыскание может быть наложено и на требование должника к государственному учреждению. См.: постановление Президиума ВАС РФ от 23.10.2012 № 6800/12.}
• — организация, у которой открыт торговый или клиринговый счет, на котором учитывается имущество должника (ст. 83.1 Закона об исполнительном производстве);
• — лица, выплачивающие должнику заработную плату или иные периодические платежи (ч. 3 ст. 98 Закона об исполнительном производстве);
• — банки и иные кредитные организации, в которых хранится имущество должника либо открыты счета должника (ст. 70 Закона об исполнительном производстве);
• — лицо, осуществляющее учет прав должника на эмиссионные ценные бумаги должника (ст. 73.1 Закона об исполнительном производстве);
• — юридическое лицо, на долю (пай) должника в котором обращается взыскание, а также иные участники такого юридического лица (ст. 74 Закона об исполнительном производстве);
• — контрагент должника в гражданско-правовых обязательствах, в рамках которых обращается взыскание на имущественные права должника (ст. 75 Закона об исполнительном производстве);
• — приобретатель имущества должника в результате его принудительной реализации (ст. 87 Закона об исполнительном производстве).

Приведенный перечень не является исчерпывающим, поскольку в условиях многообразия правоотношений в экономическом обороте невозможно предвидеть все ситуации, в которых исполнительным производством будут затронуты права и законные интересы третьих лиц^*3.

*3: {Заметим, что лица, в отношении которых принято определение о применении мер по обеспечению иска, например, запрещение другим лицам совершать определенные действия, касающееся предмета спора, в том числе передавать имущество ответчика или выполнять по отношению к нему другие обязательства, в иполнительном производстве по исполнению такого определения будут выступать как должники. См., например: постановление ФАС Уральского округа от 21.02.2013 № Ф09−11 888/12.}.

Мы отнесли к рассматриваемой категории субъектов исполнительного производства лиц, выплачивающих должнику заработную плату или иные периодические платежи, банки и иные кредитные организации, в которых хранится имущество должника либо открыты счета должника, а также лицо, осуществляющее учет прав должника на эмиссионные ценные бумаги должника. Указанные субъекты будут относиться к категории лиц, на права и обязанности которых может повлиять исполнительное производство, только в случае, если они совершают предусмотренные законом действия по требованию судебного пристава-исполнителя в рамках возбужденного исполнительного производства. В случае предъявления к ним исполнительного документа взыскателем самостоятельно в порядке ст. 8—9 Закона об исполнительном производстве, они действуют в качестве специального субъекта исполнительного производства (осуществляющего делегированные (переданные) им государством на основании закона публичные полномочия), статус которого мы обсуждали выше.

• [1] См.: Гражданское процессуальное право: учебник / под ред. М. С. Шакарян. М., 2004. С. 73−74
• [2] Cm.: Чечина Н. А. Избранные труды по гражданскому процессу. СПб. 2004. С. 177—180
• [3] См.: URL: fssprus.ru/news/document21288584
• [4] В соответствии со ст. 34 Закона об исполнительном производстве возбужденные в отношении одного должника несколько исполнительных производств имущественного характера, а также возбужденные в отношении нескольких должников исполнительные производства по солидарному взысканию в пользу одного взыскателя объединяются в сводное исполнительное производство
• [5] См.: Исполнительное производство: учебник для магистров / под ред. О. В. Исаенковой, С. Ф. Афанасьева. М., 2012. С. 95.
• [6] См., например: подп. 7 п. 3 приказа ФАНО России от 12.05.2014 № 62 <06 осуществлении территориальными органами Федерального агентства научных организаций бюджетных полномочий администраторов доходов федерального бюджета" .
• [7] См.: Горлачева М. И., Шварц А. 3. О некоторых проблемах участия государственных органов в гражданском и арбитражном процессе // Актуальные проблемы гражданского процесса: сборник статей в честь юбилея Н. А. Чечииой / под ред. В. А. Мусина. СПб., 2002. С. 133−134
• [8] В ст. 48 АПК РФ используется термин «производит замену», однако, очевидно, имеется в виду именно санкционирование судом замены стороны в процесс
• [9] Продолжая логику суда, можно со временем прийти к выводу о том, что исполнительный документ, предусматривающий денежное взыскание, может быть признан ценной бумагой, права по которой могут свободно передаваться от одного лица к другому
• [10] См.: п. 1 постановления Пленума ВАС РФ от 16.05.2014 № 27
• [11] См.: информационное письмо Президиума ВАС РФ от 29.12.2001 № 65
• [12] См. подробнее, например: Володарский Д. Б. К вопросу о механизме защиты должника от неосновательного действия судебного акта // Вестник ВАС РФ. 2013. № 6. С. 94—117.
• [13] В данном случае ограничение диспозитивности не обусловлено объективными обстоятельствами, оно никак не поощрит активность взыскателя и не станет препятствием для недобросовестности должника в исполнительном производстве.
• [14] Отказ взыскателя от получения вещи, изъятой у должника при исполнении исполнительного документа, содержащего требование о передаче ее взыскателю, влечет за собой прекращение исполнительного производства судом без возможности предъявления вновь исполнительного документа для принудительного исполнения (п. 3 ч. 1 ст. 43. ч. 5 ст. 44. ч. 2 ст. 88 Закона об исполнительном производстве).
• [15] О пассивных и активных обязанностях должника в исполнительном производстве Франции см.: Кузнецов Е. Н Исполнительное производство Франции. СПб. 2005. С. 67—68
• [16] В настоящее время законодательством не предусматриваются общие обязанности должника н взыскателя оказывать содействие судебному приставу-исполнителю в принудительном исполнении, не злоупотреблять своими процессуальными правами в исполнительном производстве.

  Введение

  таких обязанностей в закон в значительной степени изменило бы идеологию исполнительного производства, механизм применения и набор исполнительных действий (см. гл. 8).

• [17] См.: Гражданский процесс: учебник / под ред. В. Л. Мусина, Н. А. Чечиной, Д. М. Чечота. М., 2001. С. 97 (автор раздела — А. А. Ференс-Сороцкий).
• [18] Несмотря на то что отказ от взыскания по исполнительному документу по своей правовой природе проистекает из права на отказ от исковых требований, перед нами два различных процессуальных действия, которые, исходя из формальных требований ГПК РФ и Закона об исполнительном производстве, должны закрепляться в доверенности специально
• [19] См.: Гражданское процессуальное право: учебник / под ред. М. С. Шакарян. М., 2004. С. 109−116.
• [20] См.: решение Арбитражного суда Тверской области от 28.10.2008 по делу № А66−3366/ 2008
• [21] См.: Гражданский процесс: учебник/ под ред. В. А Мусина, Н. А. Чечиной. Д. М. Чечота. М., 2001. С. 87—88 (автор раздела — А. А. Ференс-Сороцкий)
• [22] См.: Федотова Ю. Г. Предъявление прокурором исполнительных листов к исполнению: к вопросу об исполнении судебных постановлении как стадии гражданского процесса // Современное право. 2013. № 11. С. 103—107
• [23] См.: п. 13 постановления Пленума ВС РФ от 10.02.2009 № 2
• [24] Ряд авторов относят указанную категорию лиц к взыскателям. См.: Стрельцова Е. Г О положении в исполнительном производстве лица, действующего в чужом интересе // Вестник гражданского процесса. 2013. № 6. С. 83—96
• [25] См.: Гражданский процесс: учебник/ под ред. В. А. Мусина, Н. А. Чемпион. Д. М. Чемота. М., 2001. С. 73 (автор раздела — Д. М. Чемот).
• [26] См.: Гражданское процессуальное право: учебник / под ред. М. С. Шакарян. М. 2004. С. 87−88
• [27] Кузнецов Е. Н. Исполнительное производство Франции. СПб., 2005. С. 69—70