Некоторые из общих положении, к которым довели бодуэна его наблюдения и исследования явлении языка

1) Нет никаких «звуковых законов». 2) Причислять язык к «организмам», языковедение же к естественным наукам есть пустая фраза, без фактической подкладки. 3) Сущность человеческого* языка исключительно психическая. Существование и развитие языка обусловлено чисто психическими законами. Нет и не может быть в речи человеческой или в языке ни одного явления, которое не было бы вместе с тем психическим. 4) Так как язык возможен только в человеческом обществе, то кроме психической стороны мы должны отмечать в нем всегда сторону социальную. Основанием языковедения должна служить не только индивидуальная психология, по и социология (до сих пор, к сожалению, пе пастолька еще разработанная, чтобы можно было пользоваться ее готовыми выводами). 5) Законы жизни и развития языка еще не открыты, и они могут быть добыты только путем тщательных индуктивных исследований. Теперешнее языковедение находится, по-видимому, на хорошем пути по направлению к этой цели. 6) Причиною, двигателем всех изменений языка является стремление к удобству, стремление к облегчению в трех областях языковой деятельности: в области произношения (фонации), в области слушания и восприпимания (аудиции) и, наконец, в области языкового мышления (церебрации). 7) Все существующие и когда-либо существовавшие языки произошли путем смешения. Даже индивидуальный язык, зарождающийся и слагающийся в общении с окружающими, по отношению к языку уже готовыми, индивидами, является плодом смешения и скрещения влияний. 8) Многие особенности исторически сложившихся языков объяснимы только при предположении совершившегося когда-то процесса смешения разных племен и языков. 9) В истории языков замечается факт постепенного «человечепия» речи человеческой, т. е. факт все большего удаления от языкового состояния, свойственного другим животным высшего порядка. 10) Исторические эволюции морфологической стороны языка состоят в поочередном перемещении языкового внимания с конца слова пли предложения к его началу и наоборот. Жизнь слов и_впредложений языка можно бы сравнить с perpetuum mobile, состоящим из весов, беспрестанно осциллирующих (колеблющихся), по вместе с тем подвигающихся беспрестанно в известпом направлении. 11) Нет неподвижности в языке. Принимаемые, например, многими лингвистами одинаковые, неизменные корни, одинаковые, неизменные основы склонения, спряжения и т. д. во всех родственных языках —есть ученая выдумка, ученая фикция и вместе с тем тормоз для объективного исследования. В языке, как и вообще в природе, все живет, все движется, все изменяется. Спокойствие, остановка, застой — явление кажущееся; это частный •случай движения при условии минимальных изменений. Статика языка есть только частный случай его динамики или скорее кинематики. 12) В языке происходит вечное перемещение мест сцепления дальше неделимых языковых единиц. То известная единица языка увеличивается на счет другой, то, наоборот, известная единица лишается известной части своего состава в пользу другой. Одна единица исчезает, другая рождается. 13) Изречение ex nihilo nil fit находит себе полное подтверждение и в языковедении. Происходящие как будто из ничего языковые единицы (фонемы, или «звуки», морфемы и т. д.) создаются из готового уже материала и только получают новую форму. 14) Следует брать предмет исследования таким, каков он есть, не навязывая ему чуждых ему категорий. 15) В языковедении еще, может быть, более, чем в истории, следует строго держаться требований географии и хронологии. 16) «Односложность корней» ариоевропейских (индоевропейских) языков есть ничем не доказанный догмат. 17) «Корни» не есть вовсе преимущество какого-нибудь периода развития языка. Корни существуют в языке всегда. Новые корни могут рождаться постоянно, во всякое время. 18) Для языковедения, как науки всесторонне обобщающей, гораздо важнее исследование живых, т. е. теперь существующих, языков, нежели языков исчезнувших и воспроизводимых только по письменным памятникам. Только биолог (зоолог и ботаник), изучивший всесторонне живую флору и фауну, может приступить к исследованию палеонтологических остатков. Только лингвист, изучивший всесторонне живой язык, может позволять себе делать предположения об особенностях языков умерших. Изучение языков живых должно предшествовать исследованию языков исчезнувших. 19) По общепринятому теперь биологами-дарвипистами учению, зародыш (эмбрион) повторяет в сокращении изменения и превращения всего рода. В языковом развитии ребенка замечается как раз обратное явление. Ребенок не повторяет вовсе в сокращении языкового развития целого племени, но, напротив того, ребенок захватывает в будущее, предсказывая особенностями своей речи будущее состояние племенного языка, и только впоследствии пятится, так сказать, назад, все более и более приноравливаясь к нормальному языку окружающих. 20) Толчки к существенным изменениям племенного языка даются главным образом в языке детей. Дети проявляют стремление к известным значительным изменениям произношения и морфологического строя языка. Впоследствии они выучиваются говорить «правильно», наподобие окружающих, но раз данный толчок не остается без следа. Дети этих детей наследуют предрасположение к подобным же изменениям по направлению к будущему состоянию языка и с своей стороны повторяют эти изменения. Они тоже усваивают себе впоследствии нормальный язык окружающих, но поползновепие к изменениям передается их детям и внукам первого поколения еще с большею силой и т. д. Наконец, накопление (кумуляция) следов от подобного рода толчков в целом ряде поколений ведет к действительным, окончательным изменениям во всем исторически сложившемся языке. 21) Род человеческий, как собрание существ общественных и одаренных языком, происходил много раз, в различных местах и в разное время. Начало языка не моногснетическое, но полпгепетическое. 22) При рассмотрении языка следует строго различать его развитие от его истории. История состоит в простой последовательности явлений однородных, по различных. Развитие же состоит в беспрерывности изменений не феноменальных (касающихся только явления), но существенных. Развитие свойственно языку индивидуальному* история же — языку племенному.