Сознание и язык

Владение языком издавна считалось такой же естественной способностью человека, как способность есть, пить или ходить. Человек активно пользовался языком, даже не замечая его как нечто обыкновенное, привычное, не заслуживающее специального внимания. В мифологии крайне редко можно обнаружить рассказ о возникновении языка, так же как нет там упоминаний о возникновении ходьбы или бега как наиболее простых и «естественных» способностей человека. Между тем вопрос о происхождении языка весьма труден, ведь о каких бы языках ни шла речь, исследователи всегда имеют дело с давно сложившейся системой. Проблема происхождения языка сливается с проблемой происхождения человека и человеческого общества: она относится к первобытной истории человечества.

Существенный прогресс в исследовании генезиса языка происходит в связи с предложенным французским лингвистом Фердинандом де Соссюром (1857−1913) различением языка и речи. Это разделение становится одним из основоположений современной лингвистики. Согласно де Соссюру, язык носит по преимуществу социальный характер, тогда как речь обладает индивидуальной природой. Язык — это средство социальной коммуникации, речь — средство индивидуального самовыражения. Разделение языка и речи всегда неявно присутствовало в духовной традиции Европы, однако оно выражалось преимущественно в редукции либо речи к языку, либо языка к речи. Таковы две основные традиции, восходящие к античной культуре.

Таким образом, если Платон делает акцент на языке, то Эпикур больше обращает внимание на речь.

В XX веке представления о «жесткой» структуре языка проявилось в философии логического позитивизма. «Мягкая» концепция получила развитие во взглядах самого де Соссюра, а также Джорджа Мура и Людвига Витгенштейна.

Происхождение языка

В обыденном сознании существует иллюзия, будто язык как знаковая система совершенно нейтрален по отношению к своему содержанию, которое может быть выражено в любой произвольной форме: в речи, письме, системе символов — вплоть до дорожных указателей. Это было бы так, если бы мысль возникала до языка и находила в нем не более чем средство внешнего выражения. В действительности связь между мышлением и языком гораздо более тесная. Эта связь становится особенно заметной при постановке вопроса о генезисе языка. Для того чтобы само появление языковой системы стало возможным, необходим определенный уровень развития голосового аппарата. Он должен обеспечивать следующие возможности:

• а) развитие связи между слухом и голосом до такой степени, чтобы говорящий мог слышать себя и корректировать издаваемые им звуки;
• б) способность издавать многообразные звуки, чтобы обеспечить возможность произвольно варьировать звучание.

? Язык — это не деятельность говорящего. Он представляет собой готовый продукт, над которым говорящий не властен. В этом отношении справедливым является замечание Сартра о том, что мы «являемся существами не столько говорящими, сколько говоримыми», т. е. язык «пользуется» нами не в меньшей мере, чем мы пользуемся языком. Он является внешним образованием по отношению к индивиду, который не может по своему произволу ни создать, ни изменять его. Язык существует только как результат молчаливого «соглашения» между членами языкового коллектива, в качестве определенного рода словаря, экземпляры которого находятся в пользовании у членов сообщества. Язык — это нечто имеющееся у каждого, по вместе с тем общее для всех, а потому неподконтрольное каждому, кто им обладает.

? Речь, напротив, — индивидуальный акт воли и разума каждого отдельного человека; сумма всего того, что говорят люди. Речь включает в себя: а) комбинации слов, зависящие от воли говорящих; б) акты фонации (озвучивания), также зависящие от воли говорящих. Следовательно, в речи, в отличие от языка, нет ничего коллективного: проявления ее индивидуальны и мгновенны. Поэтому речевая деятельность является неоднородной и наеквозь индивидуальной. Если язык не зависит от нашего произвола, то речь всегда произвольна и целиком находится в воле индивида.

Исторически речь предшествует языку: он и формируется, и развивается благодаря речи, поскольку языковые нормы устанавливаются и закрепляются в процессе речевого взаимодействия между людьми. Говоря с другими и слушая их, мы как бы заключаем соглашение о смысле и порядке связи слов в языке, устанавливая правила «языковой игры», которых и начинаем придерживаться, чтобы обеспечить взаимопонимание. Таким образом, язык выступает одновременно и как продукт, и как орудие речи.