КОНТ Огюст (1798-1857)

Французский ученый-философ, основатель позитивизма в социологии и государственном управлении, личный секретарь К. А. де Сен-Симона. Преподавал в Политехнической школе. Исследовал закономерности развития человеческой мысли. В логике развития научной мысли выделял три этапа: теологический (все объясняется потусторонними силами), метафизический (основа — абстрактные принципы) и позитивный (анализ объективных процессов и открытие истинных законов их развития). Поэтому, с его точки зрения, современная социология должна быть позитивной религией. О. Конт даже попытался разработать катехизис позитивной социологии, идеалом считал централизованное, иерархически организованное, дисциплинированное общество во главе с авторитетным правительством и развитой духовно-культурной элитой. Главные научные труды: «Курс позитивной философии» (1830) и «Курс положительной политики» (1851 — 1854).

СПЕНСЕР Герберт (1820−1903)

Английский ученый-социолог, сторонник синергетической философской школы. Разработал так называемый закон «плавного эволюционного прогресса», обосновал метод структурно-функционального анализа общественных явлений. Доказывал, что все феномены реальной жизни зависят от интеллектуально-познавательных способностей людей, что все явления реального бытия должны исследоваться как в статике, так и в динамике, в пространстве и времени, в режиме логической последовательности. Исследовал взаимоотношения порядка и прогресса, был убежден, что государство должно служить людям, а не наоборот. В этой системе первичен индивид, особенно в условиях индустриального общества. И это объяснимо: по мере продвижения общества по пути индустриализации социально-классовые антагонизмы ослабевают, на первые позиции выдвигается человек. Г. Спенсер считал прогресс универсальным законом развития общества, который неуклонно ведет к идеальному «социальному государству».

Предметом специальных исследований стали проблемы научного объяснения реальной действительности, социальной детерминированности религии, материалистического развенчания религиозной мифологии, доказательства антинаучности религиозного сознания. Основными формами пропаганды были публичные лекции, беседы, вечера вопросов и ответов. Активно задействовались газеты, радио, кино, телевидение, культурно-просветительские учреждения. И результат был впечатляющий — две трети советских людей (примерно 60—65%) считали себя неверующими^[1].

В годы перестройки религиозно-атеистическая проблематика претерпела существенную трансформацию. Все происходило под знаком формирования новой для нашей страны концепции религиоведения и вероисповедной политики. На столы ученых и политиков вернулись произведения Н. А. Бердяева, М. Вебера, И. А. Ильина, И. Канта, В. Зомбарта, К. С. Лосева, Ф. Ницше, В. С. Соловьева, Ф. Шеллинга. Предметом особого внимания стали проблемы свободы веры, неустойчивости государственно-конфессиональных отношений, межконфессиональных противоречий, политизации религиозных институтов, клерикализации власти, межрелигиозной нетерпимости, противоречивости отношений церкви с институтами гражданского общества.

Религиозная действительность наполнялась новыми формами и практиками. Отличительной чертой общественного бытия стали конфессиональный плюрализм и просвещенный консерватизм. Идет активная социализация религиозности и социальная адаптация религиозных структур в светскую жизнь. Уровень доверия населения к церкви в сравнении с иными общественными и даже государственными институтами стал одним из самых высоких. Сейчас, по данным социологов, он достиг 56%, что существенно выше, чем у муниципальных органов и профсоюзов — 28% и политических партий — 15—18%^[2].

Религиозные структуры получили право на собственность (в том числе за рубежом) — здания, земельные участки, производственные объекты, денежные средства. Они могут свободно участвовать в общественной жизни; вправе производить, тиражировать и распространять религиозную литературу, печатные, аудии видеоматериалы, а также сувенирную продукцию религиозного содержания; учреждать свои учебные заведения; заниматься благотворительной деятельностью и организовывать культурно-просветительские мероприятия; осуществлять предпринимательскую деятельность; устанавливать и поддерживать международные связи; организовывать паломничество.

Церковь имеет реальную возможность оперативно откликаться на вызовы времени и любую человеческую боль. Религиозные обряды могут проводиться в лечебно-профилактических и больничных учреждениях, детских домах, интернатах для престарелых и домах инвалидов, исправительных учреждениях и местах паломничества. В периоды кровавых конфликтов многие церковные здания превращаются в лазареты, священнослужители посещают раненых, морально поддерживают беженцев, занимаются благотворительностью и попечительством, совершают панихиды по погибшим, инициируют создание обществ помощи семьям жертв военных действий. Доброй практикой стало участие руководителей государства и политических лидеров в освящении исторически значимых объектов, в работе таких общественных форумов, как Всемирный русский народный собор.

Коренным образом изменилась и конфигурация конфессионального пространства: динамично растет число религиозных объединений и религиозных организаций, активизируется миссионерская деятельность зарубежных религиозных центров, нормой стало паломничество по святым местам, широкое празднование важнейших религиозных и исторических событий. Возобновили свою деятельность многие монастыри, религиозно-просветительские центры, конфессиональные благотворительные учреждения, религиозные учебные заведения, издательства и СМИ. Если в начале 1990;х гг. Россия была представлена 15—20 традиционными конфессиями и религиозными направлениями, то в настоящее время их насчитывается более 60^[3], причем как в традиционных, так и нетрадиционных формах.

Сегодня есть все основания говорить о сложившемся в России плодотворном социальном партнерстве государства и религиозных организаций. Мировоззренческий базис такого партнерства: человек — высшая ценность демократического правового государства; гарантированность прав и свобод человека и гражданина; свобода совести и свобода вероисповедания, отделение школы от церкви.

• [1] См.: Мы по-прежнему живем в тени тоталитарного режима: интервью с В. Дубиным /Б. Дубин; беседу вел К. Гликман // Вестник Европы. 2012. № 33; Журнальный зал. URL: http://magazincs.russ.ru/vestnik/2012/33/dl l. html (дата обращения: 18.04.2016).
• [2] См.: Московские новости: приложение «Большая политика». 2012. 15 окт.; ПГ. 2014.11 нояб.
• [3] См.: Как выстраивать взаимоотношения власти и конфессий в новом веке //НГ-религии. 2001. 27 июня. URL: http://www.ng.ru/ng_religii/2001;06−27/4_mutual_relation.html (дата обращения: 18.04.2016).