Понятие и система особенной части уголовного кодекса российской федерации

В результате изучения главы 1 студент должен:

знать

• • понятие и признаки Особенной части уголовного права;
• • систему Особенной части уголовного права, основные принципы ее построения;
• • понятие и виды уголовно-правовой квалификации, ее правила и стадии (этапы);

уметь

• • раскрывать понятие и содержание Особенной части УК РФ, ее элементы и структуру;
• • объяснять взаимообусловленность, единство и различие статей Особенной и Общей частей УК РФ;

владеть

• • навыками системного анализа Особенной части УК РФ, ее вертикальных и горизонтальных взаимосвязей;
• • той или иной методикой поиска статьи Особенной части УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за то или иное деяние.

Понятие Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации

В современной отечественной литературе можно встретить немало вариантов конструирования понятия Особенной части. Если не все, то большинство из них в качестве исходного положения закрепляют тезис, согласно которому элементами Особенной части УК РФ выступают уголовно-правовые нормы, их совокупность, взятая в единстве. Придерживаясь этой посылки, авторы не считают нужным приводить аргументы в обоснование своей позиции, считая ее очевидной и бесспорной. Между тем как раз в этом отношении существующие ныне определения Особенной части нуждаются в уточнении, ибо в сущности своей основываются на отождествлении статей УК РФ и содержащихся в нем норм права.

Наиболее отчетливо такое отождествление обнаруживается в случаях, когда речь идет о структуре уголовно-правовых норм, в связи с чем высказываются суждения, согласно которым их диспозиция и санкция предусматриваются Особенной частью, а гипотеза в целях экономии законодательно-технических средств и компактности уголовного кодекса — Общей частью. Вопрос о том, могут ли именоваться нормой ее отдельные структурные элементы, остается при этом без ответа. Точно так же обходят его и авторы, придерживающиеся иных трактовок взаимосвязи Общей и Особенной частей УК РФ. Так, полагая, что положения Общей части не являются общими для положений Особенной части по той причине, что содержание уголовно-правовой нормы, предусматривающей конкретный состав преступления, одновременно формируется из признаков, закрепленных в статьях Общей и Особенной части уголовного закона, иногда утверждают (А. В. Наумов и А. С. Новиченко), что в данном случае между ними (т.е. между нормами Общей и Особенной частей УК РФ) связь не общего, особенного и отдельного, а одного общего понятия (норма Общей части) с другим общим понятием (норма Особенной части), совокупность которых дает нам содержание и объем третьего общего понятия — понятия применяемой уголовно-правовой нормы, предусматривающей конкретный состав преступления. Примечательно, кстати, и то, что, говоря о статьях Особенной и Общей частей, в отношении первых стала общепринятой экстраполяция на них представлений о структуре норм права, т. е. выделение в таких статьях диспозиции и санкции, а в отношении вторых (статей Общей части) — по сути дела, отказ от структурно-элементного их анализа.

Обстоятельный анализ всех аспектов соотношения нормы права и статей УК РФ — проблема, требующая рассмотрения в рамках учения об уголовном законе. Тем не менее применительно к понятию Особенной части не будет лишним сделать акцент на том, что всякая правовая норма есть компонент права и, следовательно, определение ее понятия и структуры (гипотезы, диспозиции, санкции) должно осуществляться с учетом задач и функций, выполняемых нормой в механизме регулирования общественных отношений. Так как эти задачи и функции являются едиными для Общей и Особенной частей, то видеть в них взаимосвязь разных видов уголовно-правовых норм нет никаких оснований. В отличие от норм, статьи уголовного закона есть внутреннее подразделение нормативного акта, отражающее логически обособленную часть его текста и включающее в большинстве случаев в себя одно или несколько сложных предложений, членами которых, как известно, служат подлежащее, сказуемое, определение, дополнение и обстоятельство. Эти члены предложения, а также наименование, примечание, вычленяемые части, пункты, абзацы и т.н. и есть структура статей нормативного акта, которые, в свою очередь, выступают структурными образованиями, объединяемыми в ныне действующем законодательстве в главы, а последние — в разделы. В аналогичной плоскости осуществляется группировка разделов УК РФ, вследствие чего формируются части Общая и Особенная, играющие роль элементов первичного деления кодифицированного материала. Если, однако, Общая и Особенная части, разделы, главы и статьи уголовного закона лежат в одной и той же плоскости группировки законодательного материала, то вывод может быть только один: обе части УК РФ представляют собой разные совокупности не уголовно-правовых норм, а статей уголовного закона.

Отмечая недопустимость отождествления статей Особенной или Общей частей с уголовно-правовыми нормами, нельзя впадать в крайность иного рода: противопоставлять одно другому. Такое противопоставление недопустимо не только, но методологическим соображениям, но и с позиций существующей тесной взаимосвязи статей Особенной и Общей частей УК РФ. В методологическом плане это недопустимо потому, что соотношение данных частей не может быть не чем иным, как соотношением соответствующих категорий — особенного и общего. Узловым моментом философской характеристики их взаимосвязи является тезис, согласно которому общее и особенное существуют не самостоятельно, а как стороны, аспекты, части того, что обозначается как отдельное. Подчеркивая, что именно в отдельном, в качестве которого может выступать любое материальное образование, проявляется единство всякого общего и особенного, в философской литературе отмечается: если каждое материальное образование является единством общего и особенного, то, чтобы составить себе правильное представление о том или ином объекте, необходимо выявить не только то, что у него является общим с другими материальными образованиями, но и то, что отличает его от них. Далее, если каждому материальному образованию, каждой области действительности присуще как общее, так и особенное, то в решении практических задач следует исходить не только из общего, повторяющегося, но и из особенного, присущего только данной области, данному материальному образованию.

Приведенные положения имеют самое непосредственное отношение к интересующему нас вопросу. В Особенной части нет и не может быть статей, которые могли бы применяться независимо от статей Общей части. Аналогичное нужно сказать и относительно последней, положения которой также не имеют самостоятельного регулятивного значения. Обращая внимание на это, авторы объясняют неразрывную связь Общей и Особенной частей обычно тем, что обе они являются внутренними подразделениями одного и того же целого — уголовного кодекса — и, следовательно, содержание любой их них обусловливается решением единой задачи. С такого рода соображениями, безусловно, можно согласиться, но лишь при условии, что имеется в виду характеристика всех статей Особенной и Общей частей. Но могут ли данные соображения служить достаточным основанием для объяснения причин, по которым применение отдельных уголовно-правовых норм требует учета соответствующих статей Особенной и Общей частей? Конечно, нет, поскольку все без исключения уголовно-правовые нормы призваны служить решению одной и той же задачи охраны интересов личности, общества и государства, однако в каждом конкретном случае применяются лишь некоторые из них. Очевидно, что совместное применение статей Особенной и Общей частей при вынесении решения по отдельному уголовному делу диктуется иными соображениями. Суть их состоит в том, что статьи Особенной и Общей частей описывают признаки не разных, а одних и тех же уголовно-правовых норм. Иначе говоря, всякая норма уголовного права устанавливается одновременно (совместно) статьями Общей и Особенной частей УК РФ. Именно то, что ни те, ни другие сами по себе полностью не раскрывают содержание уголовно-правовой нормы, исключает возможность толкования и применения ее лишь на основе статей какой-либо одной части Кодекса. Следовательно, с позиций норм уголовного права речь долэ/сиа идти не о том, что различает,.

а как раз о том, что объединяет отдельные положения Общей и Особенной частей УК РФ в единое целое.

Отмеченное единство, неразрывность, конечно, не снимает вопроса о специфике Особенной и Общей частей УК РФ. К сожалению, и с точки зрения решения этого вопроса существующие ныне определения Особенной части явно небезупречны. Раскрывая данную взаимосвязь, например, нередко ограничиваются указанием на круг решаемых в ней задач, вследствие чего она трактуется как совокупность положений, устанавливающих, какие общественно опасные деяния признаются преступлением, и какие наказания может применить суд к лицам, виновным в их совершении. Такое понимание круга задач в принципе возражений вызывать не должно, поскольку охватывает собой содержание не только всех статей Особенной части, описывающих основания и пределы ответственности за содеянное, но и примечания к статьям, предусматривающие специальные виды освобождения от уголовной ответственности. Вместе с тем следует иметь в виду, что не только в Особенной, но и в Общей части в конечном счете решаются вопросы, непосредственно касающиеся преступности и наказуемости деяний, в том числе оснований и видов освобождения от уголовной ответственности. Но если это так, то напрашивается вывод: специфика каждой из частей УК РФ должна усматриваться главным образом не в том, какие они вопросы решают, а в чем-то ином.

Вероятно, именно подобного рода соображения побудили многих авторов к конструированию несколько другого типа определений Особенной части: таких, в которых ее отличия связываются не столько с тем, какие вопросы она решает, сколько с тем, применительно к каким именно деяниям они решаются. При этом Особенная часть обычно трактуется как совокупность того, что устанавливает или содержит признаки преступности и наказуемости, как подчеркивается, «определенных», «конкретных», «отдельных» и т.н. деяний. В сопоставлении с положениями Общей части данный подход предусматривает, конечно же, не то, что им свойственен неопределенный, неконкретный (абстрактный) характер, но то, что, в отличие от Особенной части, они формулируют признаки не отдельных, а всех или некоторого множества преступных посягательств. В соответствии с таким подходом, следуя логике соотношения Особенной и Общей частей, лежащей в основе рассматриваемого типа определений, можно с некоторой долей условности констатировать: в первом случае (Особенная часть) предметом служат признаки преступности и наказуемости, формулируемые применительно к определенным, конкретным, отдельным деяниям, во втором (Общая часть) — общие признаки всех или некоторых групп деяний, предусматриваемых в Особенной части в качестве самостоятельных оснований уголовной ответственности.

Не останавливаясь на иных предлагаемых авторами вариантах конструирования понятия Особенной части (по мнению, например, А. Ф. Бернера, Общая часть раскрывает преступление, наказание и наказуемость как родовые понятия, а Особенная — как видовые понятия), необходимо обратить внимание на главное: отличительные черты той и другой части УК РФ должны фиксироваться, как отмечалось, на основе и с учетом взаимосвязи философских категорий особенного и общего, в которой все, что отличает сравниваемые предметы, должно рассматриваться как особенное, а то, что указывает на их сходство, — общее. Применительно к статьям Особенной и Общей частей это означает, что первые должны фиксировать различия между уголовно-правовыми нормами, в том числе и различия между описываемыми ими признаками состава преступления, вторые — повторяющееся в уголовно-правовых нормах, указанных в них составах преступления. Стало быть, именно такая специфика должна найти отражение в определении понятия Особенной части.

Как известно, взаимосвязь философских категорий общего и особенного носит относительный характер, т. е. в определенных случаях общее может выполнять роль особенного, а особенное выступать в качестве общего. Применительно к интересующей нас части УК РФ это говорит о том, что, с одной стороны, ряд отличительных, специфических признаков содеянного закреплены в статьях Общей части, а с другой — некоторые общие признаки преступных посягательств закреплены в статьях Особенной части. Так, конструируя в ней составы преступлений и описывая в них признаки оконченного посягательства, законодатель обычно специально не предусматривает в статьях Особенной части ответственности за неоконченную преступную деятельность. Приняв во внимание, что она не исключена во многих умышленных посягательствах, он счел более целесообразным указать на ее отличительные признаки в Общей части. Подобным образом законодателем решен вопрос и в отношении соучастия в преступлении. Что же касается отражения общего непосредственно в статьях Особенной части, то иногда это осуществляется в форме примечания, распространяющего толкование содержания какого-либо признака состава преступления (чаще всего связанного с размером причиненного вреда) на все или некоторые статьи, охватываемые главой Особенной части. Не отказался законодатель и от практики закрепления в ней общего понятия некоторых видов преступления: хищений, преступлений против военной службы. Наличие некоторого вида особенностей в направленности является общим отличительным признаком ряда посягательств и позволяет объединить их в главы и разделы. Все это дает основание сделать вывод о том, что закрепляемые в статьях Особенной части отличительные признаки могут быть присущи не только одному составу преступления (носить индивидуальный, неповторимый характер), но и нескольким составам (приобретать для них значение общего признака).

Относительный характер указанных философских категорий, однако, вовсе не означает, что законодатель может произвольно, по своему усмотрению включать или не включать те или иные правоположения в Особенную (или Общую) часть УК РФ. В этой связи, например, представляется вполне логичным местонахождение в Общей, а не Особенной части УК РФ дефиниции, содержащейся в примечании к ст. 318 и определяющей, что представителем власти в настоящей статье и других статьях УК РФ признается должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости, — это с одной стороны. С другой — весьма сомнительной представляется позиция законодателя по вопросу о месте расположения предписаний, непосредственно касающихся замены штрафа обязательными работами, исправительными работами или арестом (ст. 46), обязательных работ — ограничением свободы или арестом (ст. 49), исправительных работ — ограничением свободы, арестом или лишением свободы (ст. 50), ограничения свободы — лишением свободы (ст. 53) в случаях злостного уклонения от данных видов наказания. Предпочитая говорить во всех перечисленных статьях Общей части УК РФ именно о замене наказания, законодатель, думается, не учел должным образом то, что злостное уклонение есть разновидность деяния, позволяющая рассматривать его самостоятельной разновидностью криминального поведения, подобно, например, уклонению от отбывания лишения свободы (ст. 314), и, стаю быть, требующая включения его в Особенную часть в число составов преступлений против правосудия. Предполагая иную оценку правовой природы злостного уклонения от указанных в статьях Общей части видов наказания, такое решение вопроса согласуется и с представлениями о понятии Особенной части, под которой с учетом всего изложенного следует понимать объединяемую в разделы и главы совокупность статей, неразрывно связанных со статьями Общей части УК РФ и решающих вопросы преступности и наказуемости отдельных деяний, определяющих исчерпывающий их перечень и формулирующих применительно к каждому из них отличительные признаки и пределы наказуемости.