Педагогическая теория в философии К. Гельвеция
Таким образом, философы Просвещения, ратуя за разумное устроение общества, призывают к необходимости создания совершенной системы общественного воспитания в интересах и общества, и каждого отдельного человека. Все это, как понятно, имеет непреходящее значение и по праву входит в сокровищницу мировой философско-педагогической мысли. В отличие от Ж.-Ж. Руссо, у которого воспитание, его роль как… Читать ещё >
Педагогическая теория в философии К. Гельвеция (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
В отличие от Ж.-Ж. Руссо, у которого воспитание, его роль как внешнего воздействия, принуждения со стороны педагогов, родителей, как правило, отрицательна или, по крайней мере, должна быть сведена к минимуму, то у его соотечественника и современника Клода Гельвеция воспитанию предписывается великая действенная сила.
Клод Адриан Гельвеций родился в Париже в 1715 г. в семье придворного врача. Закончив колледж, Гельвеций по требованию своего отца готовился к карьере финансиста. В 1738 г. ему была предоставлена должность генерального откупщика (сборщика налогов). В результате этого он стал не только богатым человеком, но и получил возможность в силу своей службы непосредственно знакомиться с реальной жизиыо людей, общества. Через некоторое время, отказавшись от должности генерального откупщика, Гельвеций переехал жить в свое деревенское поместье, где стал работать над созданием книги «Об уме». Эта книга увидела свет в 1758 г. и сразу же была предана анафеме со стороны папы римского и парижского архиепископа. В 1769 г. закончил другую свою значительную работу — книгу «О человеке», которая была опубликована уже после его смерти. Гельвеций скончался в 1771 г.
По мнению К. Гельвеция, человек целиком и полностью зависит от воспитания, которое начинается с его рождения. Вся его «жизнь есть, собственно говоря, лишь одно продолжительное воспитание»[1]. Правда, Гельвеций уточняет, что период детства и юности — специально предназначенное для воспитания время. Человек таков, каким его сделала социальная среда с ее воспитанием, и нет таких желанных черт человека, которые нельзя было бы получить при помощи определенных воспитательных средств. Другими словами, все, что есть в человеке — плохое или хорошее, гениальное или низменное — это результат, продукт воспитания. Нетрудно видеть, что здесь имеет место определенная абсолютизация воспитания в развитии человека. Неслучайно Гельвеций подчеркивает, что воспитание человека продолжается всю его жизнь и он рождается хотя и невежественным существом, но не глупым. Только воспитание может сделать человека глупцом и даже заглушить в нем природные способности. Интересно, что такую глупость, которая является результатом воспитания, Гельвеций называет благоприобретенной и справедливо утверждает, что этот вид глупости неизлечим[2].
С точки зрения Гельвеция, воспитание всегда уникально, ибо нет двух людей, получающих одно и то же воспитание. Гельвеций объясняет это тем, что различные предметы вызывают в нас различные ощущения. Ведь все здесь зависит от момента, когда эти предметы на нас воздействуют. Вот этой разнице во впечатлениях (читай, в воспитании) мы обязаны, согласно Гельвецию, различием ума людей, несмотря на то, что люди живут в одной и той же стране, воспитываются в одних и тех же привычных условиях и нравах. Именно поэтому воспитание у него уникально, ибо подчинено случаю — некоему неизвестному для человека сцеплению причин и вызванных ими обстоятельств. Оно, сцепление этих причин и обстоятельств, всякий раз случайно для каждого конкретного человека. Случай всегда определяет жизнь человека. Так, например, пишет Гельвеций, если бы Шекспир не украл оленей в парке одного лорда, ему не надо было бы бежать из дома и приставать к труппе бродячих актеров, и он, как и его отец, торговал бы шерстью всю свою жизнь. Вот точно так же и воспитание, его уникальность в отношении каждого человека, подчеркивает Гельвеций, определяет нас и нашу жизнь.
Однако, по Гельвецию, воспитание, его правила будут всегда неопределенными, если не будут связаны с какой-либо единой для всех людей целью. Такой целью может и, несомненно, должно стать наибольшее общественное благо, или наибольшее счастье как можно большего числа граждан[3]. Поэтому в свете такой цели Гельвеций и отстаивает, в отличие от Руссо, преимущество общественного воспитания над домашним. Он видит преимущество общественного воспитания над домашним в твердой дисциплине, вызываемом соревновании, профессионализме воспитателей, твердости самого воспитания. Гельвеций считает, что необходимо мужественное воспитание, ибо под влиянием изнеженности нация опускается. Он выступает против односторонности в воспитании, поскольку уверен, что для полноценного развития человека необходимо физическое здоровье, ум и добродетель. Именно поэтому воспитание должно, с его точки зрения, осуществляться по трем обязательным направлениям: интеллектуальное, нравственное и физическое. В этой связи он предлагает при школах строить специальные арены, где можно было бы наращивать мускулы.
Таким образом, философы Просвещения, ратуя за разумное устроение общества, призывают к необходимости создания совершенной системы общественного воспитания в интересах и общества, и каждого отдельного человека. Все это, как понятно, имеет непреходящее значение и по праву входит в сокровищницу мировой философско-педагогической мысли.