Репортер и репортаж

Одушевленная информация

Хороший репортаж передает трепет восприятия. Тут изначально необходимы повышенная эмоциональная отзывчивость на «внешний толчок», умение быстро среагировать не просто на новость, но на ее неповторимое «звучание», умение прочувствовать и отозваться душой. Иначе репортер уподобляется фотоаппарату, отщелкивающему кадры. Факт, оживленный восприятием, только и способен вызвать сочувствие (чего и добивается журналист, избирая репортажную форму рассказа о событии).

Репортер — человек чуткий, умеющий настроить себя на волну впечатлений, чтобы уловить приметы факта — его ритм, «характер», эмоциональный фон, а затем их воссоздать.

Я, кажется, могу представить себе, как все это было…

А. Аграновский Вот репортажный портрет рок-певца Ю. Шевчука, созданный через наглядную «картинку» действия — рок-концерта:

Кульбит через голову. И прыжок — спиной вниз, лицом к вспотевшему от дыхания людей-сельдей потолку — в народ. Его подхватывают десятки рук, рвут на кусочки черную майку и ответной волной (не без помощи секьюрити) выбрасывают на сцену. «Ну что, ребятки, споем еще?! Сегодня долго петь будем!» В ответ мощное «ааа!», потом «ууу!», переходящее в скандеж: ДДТ! ДДТ! Бисовка. Музыканты уходят со сцены, техники начинают вроде бы сматывать повода… «Попоем?!» Он опять на сцене — потный, хоть выжимай. Очкастый, бородатый, сумасшедший и — непрочитанный до конца.

«Комсомольская правда»

Тема репортажа, как правило, своеобразна. Она не ограничивается главной новостью — каким-то итогом события, но расширяется до «атмосферы события», эмоционального образа новости. Разработка этой темы тоже своеобразна, она как бы проходит два этапа: на первом читатель приобщается к событию, окунается в его атмосферу, на втором — усиливается авторская эмоциональная оценка происшествия, читатель вводится в круг образов и ассоциаций. Можно сказать, что девиз репортажа — «От эффекта присутствия — к эффекту соучастия». В материалах зарисовочно-репортажных всегда есть установка на достижение определенного «созвучия» интонаций события и отклика в душе того, кому передается информация о событии. Читатель подразумевается достаточно впечатлительный, с долей воображения, которое поможет по штрихам, фрагментам представить всю картину, восстановить как бы собственное воспоминание о ней.

Для того чтобы событие предстало волнующим действием, реальные детали нередко в ракурсе фантазии преображаются в образ; зримое становится еще более зрелищным, а характер движения — более ощутимым, делая «картинку» предельно выразительной.

Правильно выбранная и подчеркнутая интонация репортажного события тесно связана с его особой темой. Трагические последние минуты бега марафонца на высокогорной трассе были полны нечеловеческих усилий, кончились обмороком, временной слепотой. Но они же, эти последние метры, были полны и пафоса преодоления, свойственного только человеку. Что выделить репортеру-очевидцу? Трагизм ситуации? Спортивный результат? Победу над собой и обстоятельствами?

Помимо темы основной (информативной), у репортажа всегда есть и «тема-образ» (ее еще называют «мелодией события»); репортеры пытаются уточнить эту тему для себя, как-то ее обозначить, подбирая соответствующие детали. Например, как «упорство преодоления» (в спортивном репортаже) или «радость бунта» (в репортаже о манифестации ветеранов вьетнамской войны, швыряющих свои боевые награды перед зданием Капитолия).

У репортажа о неожиданных пожарах на торфяниках Подмосковья ведущей стала интонация внезапности, стремительного коварства языков пламени, то тут, то там рвущихся из-под земли, — детали и образы передавали именно это восприятие.

А журналист — участник испытаний самолета в условиях грозы — выделил как ведущую интонацию явную дисгармонию и попытался передать читателю ощущение хаотичности, неуправляемости в момент болтанки в грозовом облаке.

Когда потребовалось рассказать о перекрытии реки, сам факт появления перемычки на Енисее был информационным поводом, а специальной, специфически репортажной темой — нечто иное. Один из репортеров, описывавших событие, определил это для себя как «большой праздник», другой уточнил: «мальчишество взрослых людей, дождавшихся своего праздника», и именно в этом ключе построил динамичный и яркий рассказ. Первый добился эффекта присутствия, второй повел читателя дальше — к соучастию, эмоциональному вовлечению в очень необычную атмосферу веселого озорства, душевного подъема и азарта:

…Шлепаются во взбудораженную зеленую воду все новые и новые камни — рыжие, с крюками, вбитыми в диабазовые бока, они скрываются, взметнув брызги… Какой-то отчаянный бульдозерист на том берегу реки не выдержал, зацепил своим щитом бетонный куб и потащил его к прорану…

У каждого события — своя интонация. Монотонна работа на конвейере, бодрая интонация у парадов… Журналист вслушивается в мелодию события и передает ее как «ликующе-размашистую» или «скорбно-приглушенную», «упорядоченную», четкую, как марш, или «дисгармоничную» (во время болтанки в грозовом облаке).

Профессионально наблюдать за событием — значит проникаться его особой эмоциональной аурой. С успешным осуществлением этой «сверхзадачи» связана весьма прозаическая рекомендация: желательно заранее «взять на карандаш» цифры и факты, что освободит от необходимости в момент события уточнять сведения. Очень важно, чтобы ничто не отвлекало, чтобы внимание и эмоциональный настрой были нацелены только на то, что сиюминутно, неповторимо, и увиденное воспринималось всей свежестью чувств (как говорят репортеры, «чтобы были открыты всасывающие клапаны»).