Язык, будучи подвижной системой, неизбежно реагирует на любые серьезные изменения в жизни его носителей. При этом, как правило, в наибольшей степени общественно-политические преобразования влияют на состав активного словаря, то есть совокупность актуализированной в речи лексики.
Об изменениях, произошедших в русском языке после революции 1917 г., писали такие видные филологи как Г. О. Винокур, Е. Д. Поливанов, A.M. Сели-щев. Исследование языка тоталитарного государства, каким, безусловно, был русский язык советской эпохи, — это и сегодня одна из актуальных тем отечественного и зарубежного языкознания. При этом рассматривается не только язык официальных документов, но и язык медиасреды — прессы, радио и телевидения. Однако употребление отдельных элементов советского языка — советизмов — в постсоветской речевой практике представляется недостаточно изученным.
Различные определения термина «советизм» можно найти в работах H.A. Мещерского1, И.Ф. Протченко2, И.А. Седаковой3, H.A. Купиной4 и других исследователей. В данной работе под советизмами понимаются языковые единицы, которые возникли в русском языке в советскую эпоху и отражают официальную государственную идеологию.
Изучение функционирования советизмов в современной прессе позволяет понять, какие советские штампы — не только речевые, но и идеологическиепо-прежнему живут в языке и сознании российского общества, и, наоборот, увидеть, какие из них выходят из широкого употребления, и каким образом протекает процесс десоветизации.
1 Мещерский H.A. Развитие русского языка в советский период. Л., 1967. 32 с.
2 Протченко И. Ф. Лексика и словообразование русского языка советской эпохи: социолингвистический аспект. М. Наука, 1975. 349 с.
3 Седакова И. А. О советизмах в современной русской речи // Знакомый незнакомец: социалистический реализм как историко-культурная проблема. М., 1995. С. 225−235.
4 Купина H.A. Советизмы: к определению понятия // Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2009, № 2. С. 35−40.
Об общественно-политическом дискурсе тоталитарных государств писали многие исследователи. Существуют работы, посвященные особенностям языка гитлеровской Германии5, Италии времен Муссолини, стран социалистического лагеря (прежде всего, социалистической Польши6) и советской России.
Направления исследований русского языка советской эпохи (который также называют «советским языком» или «советским новоязом») многообразны. Изучались как отдельные советские идеологемы, так и лингвистические особенности целых исторических периодов8, а также эволюция русского языка на протяжении всей советской эпохи9. Исследователями в разных странах рассматривались стилистические и риторические аспекты «советского языка"'0, и особенности грамматики тоталитарного дискурса». Во многих работах описывается место советизмов в творчестве известных советских литераторов12.
5 Классическим исследованием немецкого языка гитлеровской эпохи является вышедшая в 1947 году книга Виктора Клемперера «LTI Язык Третьего рейха» В 1998 году она была опубликована в переводе на русский язык Несмотря на общую публицистичность работы, в ней содержатся точные и аргументированные наблюдения социолингвистического характера.
6 Вежбицка, А Антитоталитарный язык в Польше механизмы языковой самообороны // Вопросы языкознания 1993 № 4 с 107−125, SeriotP Langue et langue de bois en Pologne // M О T S 1986 № 13 S 181−189.
7 Bartholmes H Bruder, Burger, Freund, Genosse und andere Worter der sozialistischen Terminologie WuppertalBarmen 1970 298 s, Гусейнов Г Ч Идеологема «расстрел"//Отечественные записки 2002 № 3 С 299−306, Фельдман Д M Терминология власти советские политические термины в историко-культурном контексте M, 2006 486 с.
8 Ворожбитова, А А «Официальный советский язык» периода великой отечественной войны лингвориториче-ская интерпретация // Теоретическая и прикладная лингвистика Вып 2 «Язык и социальная среда» Воронеж 2000 с 21−42, Gorham M S Speaking in Soviet tongues language, culture and the politics of voice in revolutionary Russia DeKalb, 2003 266 p.
9 Чудакова M О Язык распавшейся цивилизации // Новые работы 2003;2006 M, 2007 С 234−348.
10 Зильберт Б, А Языковая личность и новояз эпохи тоталитаризма // Языковая личность и семантика Волгоград, 1994 С 50, Романенко, А П Советская словесная культура образ ритора M. 2003 212 с. Михеев, А В Язык тоталитарного общества//Вестник АН СССР 1991 № 8 С 130−137. Хан-Пира Э И Язык власти и власть языка//Вестник АН СССР 1991 № 4 С 37−41, Хан-Пира Э И Советский тоталитаризм и русский язык//Национально-культурный компонент в тексте и в языке Минск 1994 С 16−18 Серио П Русский язык и советский политический дискурс анализ номинаций//Квадратура смысла Французская школа анализа дискурса M 1999 С 337−383.
12 Маркштайн Э Советский язык и русские писатели // Вопросы литературы 1995 № 2 С 98−112. Кожевникова H, А Язык советского общества в изображении M, А Булгакова // Лики языка К 45-летию научной деятельности Е, А Земской M, 1998 С 162−174, Бойко С С «Новояз» в стихотворениях Б Окуджавы «квазиязык» или функциональный стиль1? // Функциональная лингвистика Язык в современном обществе Симферополь, 1998 С 18−19, Басовская Е H «Тоталитарный пейзаж из наблюдений над языком сталинской эпохи» //Про.
В связи с многообразием задач, которые ставят перед собой исследователи русского языка советского периода, следует особенно отметить попытку отечественных исследователей Э. В. Будаева и А. П. Чудинова свести воедино работы по этой проблематике и классифицировать их в рамках специальной научной отрасли — лингвистической советологии — с целью обобщить познания в этой области13.
Необходимо также отметить такую проблему лингвистической советологии как отсутствие общей терминологической базы для исследований в этой области. Так, к примеру, существуют различные определения самого термина «советизм». Не вполне понятны и отношения между терминами «советизм», «советская идеологема» и «советский новояз».
Актуальность настоящего исследования обусловлена необходимостью проанализировать влияние советской картины мира, частично законсервированной в языке, на содержательные и формальные особенности современной российской журналистики.
Объект настоящего исследования — оценочные советизмы в периодических изданиях «Коммерсантъ» и «Российская газета». Предмет исследованияактуальные процессы в языке СМИ.
Цель работы — проанализировать влияние на современное российское языковое сознание советской официальной картины мира. Поскольку в ее основе лежат оценочные противопоставления, в рамках исследования автор ограничивается оценочной лексикой. ектное мышление сталинской эпохи. М., 2004. С. 80−88- Санджи-Гаряева З. С, Андрей Платонов и официальный язык// Вопросы языкознания. 2004. № 1. С. 118−131.
13 Будаев Э. В., Чудинов А. П. Лингвистическая парасоветология // Политическая лингвистика. 2008. № 1. С. 1016. Будаев Э. В. Американская лингвистическая советология в середине XX века// Политическая лингвистика. 2008. № 1. С. 148−149. Будаев Э. В. Чудинов А.П. Становление и эволюция лингвистической советологии // Филология и человек. 2008. № 1. С.7−18.
Для реализации поставленной цели необходимо было решить следующие исследовательские задачи:
1. выявить актуальные для современной публицистики советизмы.
2. проанализировать изменения в их семантике.
3. описать контекст употребления этих слов.
4. выявить способы и причины актуализации советизмов в современном публицистическом тексте.
Степень научной разработанности проблемы.
Наиболее репрезентативные научные труды, затрагивающие проблему функционирования советизмов в русском языке, могут быть условно распределены по трем группам в соответствии с хронологией.
1. Исследования 1920;30-х гг.
Несмотря на то, что сам термин «советизм» возник в языкознании, по всей видимости, не раньше 1950;х годов, исследования лексико-семантических особенностей «советского языка» начались практически сразу после революции 1917 года.
Одним из первых подробно описывает изменения, произошедшие в русском языке после прихода к власти большевиков, французский славист А. Ма-зон. В опубликованной в 1920 году в Париже книге «Lexique de la guerre et de la revolution en Russie» («Лексика войны и революции в России») Мазон отмечает три основных пути пополнения лексикона того времени — это аббревиация, иностранные заимствования и переход имен собственных в имена нарицательные. Мазон уделяет большое внимание новым словам, созданным при помощи сокращения, как буквенного, так и слогового. Исследователь подробно описывает продуктивные словообразовательные модели того времени. В своей работе ученый также приводит примеры политических и публицистических клише военной и революционной эпохи. Работа Мазона примечательна, прежде всего, тем, что в отличие от многих современников он не пытается дать оценку новым явлениям в русском языке и не выходит за рамки строго научного описания лексики.
В 1920;х гг. в советской России поднимается волна пуризма, вызванная главным образом лексическими изменениями в общественно-политических текстах. В 1922 г. издается книга А. Г. Горнфельда «Новые словечки и старые слова». С одной стороны, автор выступает против пуристских настроений в языкознании. С другой — сам осуждает ряд нововведений в русском языке. В частности, исследователь указывает на неоправданно большое, по его мнению, количество неологизмов, созданных при помощи аббревиации. Однако автор отрицает революционность данного типа словообразования, приводя примеры сокращенных слов из дореволюционного русского языка: «Нов не принцип образования этих слов — нова их масса, разом хлынувшая в обиход, нова их обязательность», так как ещё «задолго до революции такие цветы капиталистического строя, как угольный и металлический синдикаты, назывались Продуголъ и Продамет, а <.> Ленское золотопромышленное товарищество <.> называлось Лензото"14.
Засилье аббревиатур А. Г. Горнфельд объясняет тем, что подобные слова «создаются во имя некой стремительности, во имя высшей энергии, высшей целесообразности"15. В то же время, по его мнению, «нет уважения к сжатому, бойкому слову, когда им названо учреждение неповоротливое и неуклюжее». В новых слова А. Г. Горнфельд не видит «ощущения так называемой внутренней формы"16.
14 Горнфельд А. Г. Новые словечки и старые слова. Петербург, 1922. С. 12−13.
15 Там же. С. 14.
16 Там же. С. 15.
С книгой «Новые словечки и старые слова» полемизирует Г. О. Винокур. В работе «Культура языка» языковед не соглашается с положением, высказанным А. Г. Горнфельдом, согласно которому сокращения «удерживаются <.>
1 7 только потому, что так установлено". Г. О. Винокур утверждает: «Одно из самых характерных явлений русского языка современной эпохи заключается в том, что многочисленная категория слов распалась на новые составные элементы — темы, то есть такие звукосочетания, как «зам», «зав», «проф», являющиеся частью «нормального» слова, но несущие тем не менее полное материальное значение соответствующих этим темам слов. Темы эти употребляются <. .> на правах самостоятельных слов и даже склоняются: «зава», «заву"<.> Темы сохраняют внутреннюю форму постольку же, поскольку сохраняют ее полные 18 слова». Г. О. Винокур указывает также на основной источник пополнения языка сокращениями: «Девять десятых всех этих сокращений, несмотря на их исключительную распространенность, изобретает пресса"19. Так или иначе, исследователь, как и его предшественник, отмечает особую роль аббревиации в процессе словообразования после революции.
В 1923 г. в Берлине опубликована работа С. И. Карцевского «Язык, война и революция». В ней описывается история пополнения русского языка новыми словами в первые годы XX века. Автор указывает также на основные способы образования неологизмов в современном ему языке: «Новые основные слова получаются в результате переосмысления и заимствования, причём к заимствованиям же мы относим и перевод с иностранного<. .> К этим исконным средствам обогащения запаса основных слов в нашем лексиконе в последние годы присоединился ещё один способ — это сокращения, как, например, с.-р. или эсер, вместо социалист-революционерсовдеп вместо Совет рабочих депутатов и т. п. Наконец, от основных слов всех трёх типов образуются производные сло.
17 Горнфельд А. Г. Указ. соч. С. 26.
18 Винокур Г. О. Культура языка. М., 1929. С. 126−127.
19 Там же. С. 128. ва, например, от мешочник — мешочничать, от митинг — митинговать, от с.-р. -эсерствоватъ и т. д., от совдеп — совдеповский, совдепия, совдёпыч и т. п., а также новые производные от уже прежде существовавших слов: от пика — пикач, т. е. крестьянский повстанец против большевиков, в Сибири, вооружённый пикойот староста — старостат, т. е. совет старост высших учебных заведений. Одним из видов словопроизводства является словосложение, например, черносотенник, золотопогонник, т. е. офицер, и т. п."20.
С.И. Карцевский уделяет большое внимание сокращениям, признавая их количество в русском языке уникальным: «На Западе с окончанием войны ко.
2 1 личество сокращений<. .> свелось к минимуму". Исследователь также пытается их систематизировать, выделяя основные типы аббревиатур.
С.И. Карцевский называет аббревиацию «революционным» видом словообразования, но считает слова, созданные по этому принципу, немотивированными: «<.> в большинстве случаев сокращения являются либо абсолютно немотивированными словами, либо словами недостаточно мотивированными и должны быть приравнены к словам-этикеткам. В сложных же сокращениях, где есть мотивированность, очень часто нарушена грамматическая сторона. Во всём этом сказывается искусственный, надуманный характер сокращений. Жи.
29 вой язык, а тем более народный, сам создавать сокращений не будет".
Таким образом, исследователь, так же как А. Г. Горнфельд, указывает на влияние государства на лексикон. Важно отметить, что С. И. Карцевский одним из первых выделяет в советском языке явление эвфемизации, правда еще не на.
23 зывая его этим термином: «Террор создал целый жаргон». В качестве примеров он приводит такие слова и выражения из лексикона чекистов, как «Вера.
20 Карцевский С. И. Язык, война и революция. Берлин, 1923. С. 226−227.
21 Там же. С. 228.
22 Там же. С. 230.
23 Там же. С. 237.
Михайловна" (высшая мера наказания), «Манечка» и «Эммочка» (Московское отделение ЧК), «умереть от угрызения совести» (скончаться под пытками)24.
В 1928 г. была издана книга A.M. Селищева «Язык революционной эпохи: Из наблюдений над русским языком последних лет (1917;1926)». Исследователь подробно рассматривает всю совокупность лексико-семантических изменений, произошедших после революции, перечисляет источники пополнения лексикона25:
— слова иноязычного происхождения;
— слова с изменением прежнего значения, — с изменением, вызванным по большей части эмоциональной функцией;
— сочетание прежних терминов с прилагательными и наречиями, которые соответствуют революционным обстоятельствам, требованиям, вкусам;
— новообразования.
A.M. Селищев выделяет следующие продуктивные в 1920;е гг. виды сло.
26. вотворчества :
— сокращения (Исследователь отмечает, что такой способ применяется весьма часто);
— образования посредством сложения;
— образования при помощи прежних суффиксов и префиксов.
24 Карцевский С. И. Указ. соч. С. 238.
25 Селищев A.M. Язык революционной эпохи. Из наблюдений за русским языком (1917;1926 гг.) М., 1928. С.156−158.
26 Там же. С. 159−160.
A.M. Селищев также указывает на то, что многие неологизмы, образованные в период революции, ко времени издания его книги уже успели выйти.
27 из употребления: комбед, шкраб и др. .
В 1925 г. на страницах журнала «Журналист» состоялась дискуссия о культуре речи и других проблемах русского языка. Начало дискуссии положила опубликованная в январском номере выдержка из речи наркома просвещения A.B. Луначарского, в которой он критиковал ораторов и газетчиков за употребление непонятных для широких масс слов, в частности иноязычных заимствований. При этом Луначарский выступал не за упрощение публицистического языка, а за то, чтобы новые общественно-политические термины были разъяснены: «<.> минимальный словарь иностранных слов надо пустить в массы, давая много раз, десятки раз, объяснения, чтобы массы к ним приучить, и обогатить, увеличить лексикон, запас слов читателя"28.
Там же был опубликован фрагмент статьи В. И. Ленина под заголовком «Об очистке языка», в которой политик выступает против бездумного употребления иноязычных заимствований.
В последовавшей за этими публикациями дискуссии о культуре речи приняли участие такие видные ученые, как Л. В. Щерба, Л. П. Якубинский, С. И. Бернштейн, Д. Н. Ушаков. Примечательна статья Щербы, в которой он указыва.
29 ет на обилие в языке аббревиатур. Вслед за своими предшественниками ученый отмечает, что сокращенные слова существовали еще до революции, но именно в 1920;е годы их количество чрезвычайно возросло. Щерба называет большинство аббревиатур профессиональными жаргонизмами и указывает на затруднение в понимании таких слов читателями.
27 Селищев A.M. Указ. соч. С. 170.
28 Луначарский A.B. Что нужно журналисту // Журналист. 1925. № 1. С. 13.
29 Щерба Л. В. Культура языка // Журналист. 1925. № 2. С. 5−7.
Много внимания уделил нововведениям в русском языке и языковед Е. Д. Поливанов. В статье «Революция и литературные языки Союза ССР» исследователь указывает на то, что наибольшее влияние революция оказала на лексикон30. Он также выделяет три источника его пополнения:
1) изменение значения старого слова (например, слово совет приобрело «новое революционное содержание»);
2) заимствование иностранного слова;
3) создание новых слов31.
Е.Д. Поливанов, так же как и другие языковеды, называет наиболее характерным и актуальным способом словообразования 1920;х гг. аббревиацию: создание новых слов осуществляется «новым, революционным (по времени) и именно в силу указанного массового спроса — в данную эпоху узаконенным.
32 приемом аббревиации (сокращения)". Причину активного образования аббревиатур исследователь видит в принципе экономии языковых средств: «Каждое часто фигурирующее в данном коллективном мышлении понятие уже не может выражаться длинным словосочетанием (Совет рабочих и крестьянских депута.
33 тов), а требует выражения одним словом: будь то Совет или Совдеп" .
В статье «Где лежат причины языковой эволюции?» Е. Д. Поливанова делает важный вывод о механизме влияния социально-политических изменений на состав лексикона: «Путей или способов, какими могут быть экономические (и политические) или вообще культурно-исторические явления воздействовать на языковую эволюцию, много, но в качестве основного момента здесь нужно.
30 Поливанов Е. Д. Революция и литературные языки Союза ССР//// За марксистское языкознание. М. 1931. С.188−189.
31 Там же. С. 191.
32 Там же. С. 192.
33 Там же. С. 191. указать на следующее: экономико-политические сдвиги видоизменяют контингент носителей (или так называемый социальный субстрат) данного языка или диалекта, а отсюда вытекает и видоизменение отправных точек его эволю.
34 ции" .
Можно сказать, что Е. Д. Поливанов подводит своего рода итог начатой в работах А. Г. Горнфельда и Г. О. Винокура дискуссии об обилии аббревиатур в «новом языке»: «Дурно или хорошо с эстетической точки зрения (о чем предоставляется судить специалистам-эстетам, а не лингвистам), но вышерассмотрен-ные сокращения выполняют свою задачу, давая русскому словарю экономные и большею частью удобные слова для новых понятий, а потому всякого рода тео.
35 ретические возражения против них, по моему мнению, излишни" .
В целом можно отметить, что исследователи 1920;х годов всесторонне описывают совокупность лексико-семантических и синтаксических изменений, произошедших в русском языке после революции 1917 г. В сфере наибольшего внимания ученых оказывается проблема пополнения словаря иноязычными словами и аббревиатурами. В связи с этим интерес исследователей вызывает вопрос не только о красоте, но и о функциональности «нового языка», распространяемого в публицистике.
Можно отметить, что практически с самой революции новшества в языке ассоциируется у исследователей с новой властью, новым государством. Некоторые ученые впрямую говорят о том, что новые слова и выражения навязывается обществу чиновниками и газетчиками.
Если в 1920;е годы «новый язык» был объектом дискуссий, то в последующее десятилетие полемика об изменениях в лексиконе фактически сходит на нет. Начиная с конца 1930;х годов в отечественных исследованиях, затраги.
34 Поливанов Е Д Где лежат причины языковой эволюции9//За марксистское языкознание М.1931 С 42.
35 Поливанов Е Д Революция и литературные языки Союза ССР////За марксистское языкознание М.1931 С 192−193 вающих проблему послереволюционных языковых нововведений, преобладает явная апологетика всего советского. Так, М. А. Рыбникова в книге «Введение в стилистику» (1937) дает русскому языку современной ей эпохи следующую оценку: Это язык фронта, язык классовых боев, язык производства. Штатский, чиновничий, буржуазный язык досоветского периода сознательно и систематически вытесняется волевым, партийным, энергическим языком рабочего класса эпохи революции"36.
2. Исследования 1950;80-х гг.
Определенного рода интерес к «советской лексике» вновь возникает в отечественном языкознании во второй половине XX века, вскоре после инициированной Сталиным дискуссии о языкознании в газете «Правда», приведшей к разгрому марризма в советской лингвистике.
Сам термин «советизм» появляется в отечественном языкознании, по всей видимости, в 1950;х гг. в рамках науки о переводе по аналогии с такими словами, как «англицизм», «галлицизм», «германизм» и т. п.37.
Одним из первых формулирует проблему перевода на иностранные языки слов, означающих специфические советские реалии, Л. Н. Соболев. В своей работе он обозначает их термином «советские неологизмы»: «Исчерпать список советских неологизмов — а говоря о советских реалиях, приходится говорить именно о неологизмах потому, что жизнь у нас новая и слова, выражающие ее,.
36 Рыбникова М. А.
Введение
в стилистику. М., 1937. с. 112.
37 В советской публицистике первой половины XX века встречается слово «советизм» в значении «советская идеология», «советская власть». В рамках науки о переводе происходит официальная терминологизация слова «советизм» в значении «советская лексема».
— новые, — исчерпать этот список невозможно, как невозможно придумать для.
0 0 них стандартные переводы" .
Наиболее раннее упоминание термина «советизм» в рамках переводческой науки встречается в работе Г. В. Чернова. Автор употребляет слово «советизм» в кавычках, из чего следует, что на тот момент термин не был общеупотребительным: «Часть анализируемых в диссертации лексических единиц — это т.н. «советизмы», т. е. слова и их фразеологические эквиваленты, которые возникли в русском языке или приобрели новые значения в советское время, после Великой Октябрьской революции (типа: МТС, совхоз, совнархоз, нарком, аппа.
39 рат, темпы и. п.)". Г. В. Чернов проводит аналогию между советизмами и национал-специфичными реалиями, которые являются безэквивалентными, то есть не имеют аналогов в иностранных языках.
В 1960;х гг. термин «советизм» становится общеупотребительным. В работе Ю. М. Катцера и A.B. Кунина «Письменный перевод с русского языка на английский» он употребляется уже без кавычек, но с пояснением: «За годы Советской власти русский язык обогатился значительным количеством так называемых советизмов, т. е. новых слов и словосочетаний, отражающих понятия и явления, характерные для различных областей жизни советского общества"40.
В 1970;80 гг. в советской науке о языке проблема функционирования советизмов упоминается не только в работах о теории перевода41, но и в некоторых исследованиях по стилистике русского языка42. Однако в целом советские исследования, затрагивающих проблему советизмов, весьма немногочисленны. Одна из немногих работ, посвященных непосредственно советизмам, — книга.
38 Соболев Л. Н. Пособие по переводу с русского языка на французский. М., 1952 с. 287.
39 Чернов Г. В. Вопросы переводы русской безэквивалентной лексики на английский язык (на материале переводов советской публицистики). Автореф. дисс.. канд. филол. наук. М., 1958. С. 4.
40 Катцер Ю. М., Кунин A.B. Письменный перевод с русского языка на английский. М., 1964. С. 89.
41 Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. М., 1986. 416 с.
42 Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Язык и культура. М., 1983. 246 с.
И.Ф. Протченко «Лексика и словообразование русского языка советской эпохи» (1975). Это глубоко идеологизированный труд, направленный на апологию всего советского. В ней автор указывает на то, что термин «советизм» является «несколько редко употребляемым"43.
Совсем другое понимание общественно-политической сущности сове-тизмов содержится во многих западных работах времен холодной войны. Оценка дается нередко уже в самих названиях исследований. Например, британский ученый Г. Ходгкинсон делает одну из первых попыток лексикографического описания советизмов (хотя в целом книга носит скорее публицистический характер). В самом заглавии он называет совокупность советской лексики и фразеологии словом «doubletalk"44. Этот термин (и его более распространенный вариант — «doublespeak») появился в языкознании по аналогии со словом «doublethink» — окказионализмом британского писателя Джорджа Оруэлла. Это слово, наряду с другими авторскими неологизмами, литератор использует для описания особенностей тоталитарного общества и языка в антиутопии «1984"45.
Так же как и Г. Ходгкинсон, американский исследователь Р. Хант уже в самом заглавии своей книги дает негативную оценку совокупности советизмов, называя ее «коммунистическим жаргоном"46.
Довольно резкие оценки дают советизмам и исследователи-эмигранты — А.В. и Т. П. Фесенко. В опубликованной в 1955 г. в Нью-Йорке книге «Русский язык при советах» исследователи, опираясь на труды 1920;х гг., описывают совокуп.
43 Протченко И. Ф. Лексика и словообразование русского языка советской эпохи: социолингвистический аспект. М., 1975. 349 с.
44 Hodgkinson Н. Doubletalk. The language of Communism. London, 1955. 149 p.
45 Оруэлл Дж. О новоязе // 1984 и эссе разных лет. М., 1989. С. 379−392.
Отметим, что наиболее известный окказионализм Оруэлла «новояз» («newspeak»), ставший популярным среди русскоязычных исследователей советизмов в 1990;е годы, был введен в лингвистическую терминологию, по всей видимости, польским языковедом М. Гловинским в статье «Nowomowa ро Polsku» в 1991 г.
46 Hunt R.N.C. A guide to communist jargon. Ann Arbor, 1957. 169 p. ность лексико-семантических изменений, произошедших в русском языке после революции. Авторы книги рассматривают некоторые из этих процессов как осознанное влияние власти: «Некоторые моменты в языке не являются результатом свободного народного творчества, а привнесены извне, навязаны языку «сверху». По их мнению, «основной процент в советском языке — политизация его при широком применении сокращений"47.
В 1985 г. в Лондоне выходит книга И. Г. Земцова «Советский политический язык». В ней автор указывает на отрыв «советского языка» от действительности: «Семантика этого языка отражает не социальную реальность, а идейное мифотворчествоона выявляет не объективные общественные процессы и явления, а коммунистическое мировоззрение в его наложении на действи.
48 тельность." Для обозначения советских лексем, содержанием которых являются несуществующие предметы, исследователь вводит термин «слова-фикции» — слова, «передающие понятия, лишенные всякого социального смысла (авангард, боевитость, внутрипартийная демократия, дружба народов, горизонты, идейность)."49.
В целом в большинстве исследований 1950;80-х гг. приводится либо явно отрицательная, либо явно положительная оценка роли и места советизмов в русском языке.
3.Постсоветские исследования.
Положение о фиктивности языковых элементов «советского новояза» развивается в работах многих постсоветских исследователей. К примеру, Е. А. Земская в статье «Клише новояза и цитация в языке постсоветского времени».
47 Фесенко A.B. Фесенко Т. П. Русский язык при советах. Нью-Йорк, 1955. С. 124.
48 Земцов И. Г. Советский политический язык. Лондон. С. 18.
49 Там же. С. 18 отмечает, что «клише новояза, как правило, ориентировано либо на абстрактный, условный референт, либо на референт, отсутствующий в действительности"50. Б. Ю. Норман вводит термин «лексические фантомы», значение которого аналогично значению термина «слова-фикции» И. Г. Земцова. Среди лексических фантомов выделяются так называемые «идеологические фантомы», то есть «случаи, когда отрыв слова от денотата обусловлен идеологической деятельностью человека, разработкой той или иной социальной утопии, поддерживанием определенных социальных иллюзий <.>: мир, равенство, братство, социальная справедливость, народ и партия едины, экономика должна быть экономной и др."51.
По мнению Б. А. Зильберта, со свойством фиктивности ряда элементов «советского новояза» связано и наличие в нем большого количества эвфемизмов. В статье «Языковая личность и новояз эпохи тоталитаризма» автор проводит параллель между этим явлением и широким распространением аббревиатур: «тяга к сокращению слов объяснялась не только экономией времени, но осознанной целью изменить смысл имени путем незаметного отсечения многих ассоциативных связей каждого лексического элемента сокращенного слова"52.
Особого внимания заслуживают исследования речевых реакций общества на тоталитарный язык, поскольку идеологически наполненное послание лишается смысла без своего прямого адресата. В 1993 году А. Вежбицка вводит тер
53 мин «язык самообороны», отечественный языковед H.A. Купина употребляет в 1995 году в этом же значении термин «языковое сопротивление», 54 а Э. Jlac.
50 Земская Е. А. Клише новояза и цитация в языке постсоветского времени // Вопросы языкознания. 1996. № 3. С. 23.
51 Норман Б. Ю. Лексические фантомы с точки зрения лингвистики и культурологи // Язык и культура. Доклады. Киев, 1994. С. 53- 56.
52 Зильберт Б. А. Языковая личность и новояз эпохи тоталитаризма // Языковая личность и семантика. Волгоград, 1994. С. 118−120.
53 Вежбицка А. Антитоталитарный язык в Польше: механизмы языка самообороны // Вопросы языкознания, 1993. № 4. С. 107.
54 Купина H.A. Тоталитарный язык: словарь и речевые реакции. Екатеринбург-Пермь, 1995. С. 187.
17 сан пользуется для описания явления советского инакомыслия термином «акра-тический язык» («язык невласти»).55 Понятие, выражаемое этими терминами, описано в предисловию к справочнику Г. Ч. Гусейнова «Д.С.П.: Материалы к русскому словарю общественно-политического языка конца XX в.»: «Всякое порождение речи — в том числе идеологическое — требует от носителей языка безостановочной и не обязательно осознанной критики основополагающих предписаний. Сколь жесток ни был предлагаемый носителям языка мыслительный каркас, они своей речью и достраивают, и расшатывают его. Под идеологией мы должны понимать не только элементы языка самой власти или тоталитарного языка (колхоз, город-герой, колыбель революции, сын за отца не отвечает, беспощадный массовый террор), но и поддающиеся фиксации элементы так называемого языка самообороны (термин А. Вежбицки)».56.
Надо отметить, что многие слова из так называемого «акратического языка» вошли также в первый и на данный момент наиболее объемный словарь со-ветизмов — в опубликованный в 1998 г. «Толковый словарь языка Совдепии» под редакцией В. М. Мокиенко и Т. Г. Никитиной.
Работы, посвященные функционированию советизмов в постсоветской речевой практике, немногочисленны. Основная часть этих исследований относится к первой половине 1990;х годов. Подробный анализ публицистического материала провела в 1995 г. И. А. Седакова. Она выявила конкретные способы использования советских лозунгов и отдельных слов для создания публицистических и риторических приемов в газетных заголовках и текстах. По ее мнению, «советизмы очень «удобны» для разного рода речевой игры"57 и используются в большинстве случаев для оценки советского прошлого.
55 Лассан Э. Дискурс власти и инакомыслие в СССР: когнитивно-риторический анализ. Вильнюс, 1995. С. 15.
56 Гусейнов Г. Ч. Д.С.П.: Материалы к русскому словарю общественно-политического языка конца XX века. М. 2003. СЛ.
57 Седакова, И. А. О советизмах в современной русской речи // Знакомый незнакомец. М., 1995. С. 229.
О месте советской фразеологии в российской публицистике писали также Е.А. Земская58, М.Ф. Шацкая59, С. Шулежкова60. Е. А. Земская так же как и И. А. Седакова указывает на частое обыгрывание советских крылатых выражений в газетных заголовках, а также делает предположение, что «. .скоро расцвету «новоязовского ерничества» придет конец"61. По мнению Е. А. Земской, ему на смену должны были придти другие формы выразительности62.
Из недавних работ, посвященных существованию советизмов в языковом пространстве конца XX — начала XXI вв., следует отметить диссертации Г. Ч. Гусейнова, А. А. Пихуровой и китайского исследователя Лю Цзюнь Пин, 63 цель которого — составить словник советских лексем, актуальных для преподавания русского языка иностранным студентам. В работе приводятся примеры по-прежнему употребляемых в российских газетах советизмов. Однако автор не анализирует цели и причины их использования, а также ситуативные оттенки значения и общественно-политический контекст употребления советизмов.
A.A. Пихурова64 анализирует словарные значения некоторых советизмов. При этом в качестве источников взяты изданные в 1990;2000;е гг. словари советизмов и советских идеологем, несколько хрестоматийных советских и три постсоветских толковых словаря (включая переиздание словаря под редакцией.
58 Земская Е. А. Клише новояза и цитация в языке постсоветского общества// Вопросы языкознания. 1996. № 3. с.3−31.
59 Шацкая М. Ф. Белая гвардия вчера и сегодня. Идиомы и перефразы-советизмы в зеркале современного языкового сознания// Русская речь. 2004. № 5. С. 57−59.
60 Шулежкова С. Г. Крылатые выражения-советизмы в русских средствах массовой информации последнего десятилетия // Функционирование фразеологии в тексте в периоды кризиса идеологии и культуры. Оломоуц, 1995. С. 79−80.
61 Земская Е. А. Указ. соч. С. 27.
62 Анализ заголовков газеты «Коммерсантъ» 2000;х годов позволяет понять, что языковая игра с советской фразеологией по-прежнему активно используется в российской публицистике.
63 Лю Цзюнь Пин. Семантические изменения в русской общественно-политической лексике и их учет в описании РКИ для китайских студентов-русистов (на материале советизмов). Дис.. канд. филол. наук. М., 2004. 151 с.
64 Пихурова A.A. Судьба советизмов в русском язык конца XX — начала XXI в.: на материале словарей и текстов. Дис.. канд. филол. наук. Саратов, 2005. 213 с.
Д.Н. Ушакова 2001 года). Большая же часть работы А. А Пихурововой посвящена так называемой «рефлексии над советизмами» в советской художественной литературе. То есть фактически автор не анализирует современное словоупотребление советизмов. Таким образом, содержание исследования не вполне оправдывает его название.
Аналогично Г. Ч. Гусейнов в работе «Советские идеологемы в русском дискурсе 1990;х годов"65 базируется в основном на советском материале. В то же время автор охватывает почти все уровни идеологизированного «советского языка» — от графики до фразеологии. Спорным представляется заостренное внимание Г. Ч. Гусейнова к табуированной лексике как элементу «языкового сопротивления"66 в советское время. В то же время безусловной заслугой автора является составленный им обширный и иллюстрированный примерами употребления словарь советских идеологем.
Из проведенного обзора литературы можно сделать вывод, что новизна данной работы состоит в том, что функционирование советизмов в современной российской публицистке до сих пор не изучалось.
Источником для исследования послужили материалы, опубликованные в изданиях «Коммерсантъ» и «Российская газета» с 2000 по 2010 гг. Выбор источников обусловлен статусом данных СМИ.
Газета «Коммерсантъ» считается формальным преемником одноименного издания, выходившего в России с 1909 по 1917 гг. Современная версия выпускается с декабря 1989 г., в ежедневном режиме — с 1997 г. Тираж одного номера в России составляет сегодня 125−130 тыс. экземпляров. Газета освещает преимущественно текущие общественно-политические события. Большую часть ее аудитории составляют люди с высшим образованием и уровнем дохода выше.
65 Гусейнов Г. Ч. Советские идеологемы в русском дискурсе 1990;х годов: Дис. д-ра культурологи. М., 2002. 450 с.
66 Используется термин H.A. Купиной. среднего, в возрасте от 35 до 44 лет, то есть наиболее социально активная часть современного общества. Газета «Коммерсантъ» считается авторитетным качественным СМИ, ориентированным на мыслящего читателя. Данное издание принято относить к так называемым независимым, умеренно оппозиционным средствам массовой информации.
Российская газета" является официальным изданием Правительства Российской Федерации. Выходит ежедневно с 1990 г. Тираж московского издания составляет около 200 тыс. экземпляров. «Российская газета» имеет статус официального издателя государственных документов. В ней также публикуются новостные и аналитические материалы о текущих событиях в стране и за рубежом. Газета распространяется на всей территории Российской Федерации.
В рамках данной работы на примере материалов «Российской газеты» и «Коммерсанта» сравнивается употребление советизмов в государственных и независимых СМИ.
В качестве дополнительных источников в работе использованы статьи и речи В. И. Ленина и И. В. Сталина, партийные документы, тексты советских газет.
Для решения поставленных исследовательских задач применяются следующие методы: лексикографический отбор, сравнение актуализированных в современной прессе значений со словарными дефинициями, анализ семантики и дополнительных коннотаций, а также контекстуальный и частотный анализ.
Проведенное исследование дает основание для теоретического осмысления места советизмов в современном русском языке. Кроме того, результаты работы могут служить теоретической базой для дальнейших историко-лексикологических исследований.
Полученные результаты могут быть использованы для разработки и совершенствования вузовских курсов «Современный русский язык. Лексика»,.
История русского литературного языка", «Русский язык и культура речи», «Стилистика русского языка», «Язык и стиль СМИ», а также для составления словаря советизмов, актуальных в современной публицистике.
Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы. Наименование и расположение глав обусловлены логикой и результатами исследования.
2.7. Выводы.
Большинство рассмотренных позитивизмов появились в русском языке не позднее 1930;х годов, поскольку были зафиксированы в «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова. Исключением является слово «сверхплановый». Оно появляется в словарях только в 1950;е гг. Таким образом, все советские позитивизмы, актуализированные в современном общественно-политическом дискурсе, — это идеологемы ленинской и сталинской эпохи.
Пропаганда, основанная на бинарных оппозициях, играла особую роль во время становления советского государства, во время сталинских репрессий, в преддверии и во время Великой Отечественной войны. Лексика, сгенерированная советской пропагандисткой машиной в ту эпоху, была особенно яркой и эмоционально насыщенной. Во многом благодаря этому неологизмы того времени сохраняются в современном русском языке.
Некоторые из рассмотренных позитивизмов сохраняют оценочные коннотации и стилистическую окраску. Эти слова актуализируются в двух основных функциях.
Во-первых, они используются в политической риторике, часто в той же роли, что и в советской пропаганде. Используя такие слова, как «передовик», «ударный», «перевыполнить» российские чиновники и вслед за ними авторы газетных публикаций констатируют достижения в области экономики, промышленности, спорта. В современном общественно-политическом дискурсе актуализируются также некоторые устойчивые словосочетания, в состав которых входят советские позитивизмы: «перевыполнить план», «выполнить и перевыполнить», «ударные темпы». Эти речевые штампы могут употребляться как по инерции, так и осознанно — в целях воздействия на аудиторию, для которой эти словосочетания понятны и знакомы.
Во-вторых, позитивизмы могут использоваться как осознанные советиз-мы для создания юмористического эффекта и выразительных публицистических приемов. В этой функции актуализируются такие слова как «ударник» и «передовик».
Некоторые советские позитивизмы трансформировались в нейтральные слова. Лексема «сверхплановый» употребляется как экономический термин, в его семантике нет положительных коннотаций, он не ассоциируется с советскими реалиями. Слова «партийность» и «болылевисткий» используются в большинстве случаев как политические термины. В то же время слово «большевистский» может употребляться и как негативно окрашенный эпитет.
Советские позитивизмы по-разному употребляются в двух проанализированных источниках. Большинство рассмотренных слов чаще встречаются в «Российской газете», чем в «Коммерсанте». Кроме того, в «Российской газете» советизмы чаще актуализируются в политической риторике, а в «Коммерсанте» для создания выразительных приемов и юмористического эффекта.
Ставший нейтральным словом советизм «партийность» встречается с одинаковой частотой в обеих газетах. Трансформировавшийся в экономический термин советизм «сверхплановый» употребляется чаще в «Коммерсанте» в силу того, что это издание уделяет экономическим проблемам больше внимания, чем «Российская газета».
Лексические особенности источников связаны с их политической позицией. «Российская газета» — как официальное издание правительства Российской Федерации — в большей степени ориентировано на точку зрения и речевые средства официальных лиц. В умеренно-либеральном «Коммерсанте» советизмы, сохраняющие свой выразительный потенциал, часто используются в ироническом контексте. Это связано, с одной стороны, с более критичной позицией издания как по отношению к советскому прошлому, так и по отношению к существующей власти, а, с другой стороны, с более раскованным стилем подачи.
138 информации в «Коммерсанте», чем в «Российской газете».
Подводя итоги, можно сказать, что многие советские позитивизмы востребованы в публицистике благодаря своему выразительному потенциалу и функциональности в политической риторике.
Заключение
.
В работе рассмотрены советские негативизмы и позитивизмы, актуализированные в текстах двух российских ежедневных газет 2000;2010 годов. Всего проанализировано употребление 13 лексем. В соответствии с оценочностью, присущей им в советском дискурсе, они поделены на две группы — позитивизмы и негативизмы.
Данные словарей позволяют утверждать, что большая часть проанализированных лексем появилась в русском языке не позднее конца 1930;х гг. Сохранившиеся в русском языке конца XX — начала XXI вв. эмоционально окрашенные советизмы соответствуют идеологемам ленинской и сталинской эпохи. Изначально все они были средством коммунистической пропаганды, основанной на бинарной оппозиции «свой-чужой».
Не все актуализированные в современной публицистике советские негативизмы и позитивизмы сохранили оценочные коннотации. Некоторые из них («сверхплановый», «партийность», «невозвращенец») трансформировались в нейтральные слова — экономические, политические, исторические термины.
Другие слова сохраняют способность использоваться в качестве негативно окрашенных эпитетов. Прилагательное «большевистский» применяется при оценке советских реалий в текстах оппонентов современных коммунистов, а слово «антикоммунизм» и его производные — в риторике представителей КПРФ.
Многие советизмы активно используются в политическом дискурсе в той же роли, что и в советской пропаганде. Употребляя слова «передовик», «ударный», «перевыполнить», российские чиновники и вслед за ними авторы газетных публикаций констатируют достижения в области экономики, промышленности, спорта. В современной публицистике актуализируются также некоторые устойчивые словосочетания, в состав которых входят советские позитивизмы: перевыполнить план", «выполнить и перевыполнить», «ударные темпы». Ту же риторическую функцию, что и в советской пропаганде, выполняют в современных газетных текстах советские негативизмы «уравниловка», «перегиб», «антиобщественный», «вредитель».
Советские слова и выражения часто используются в прямой и косвенной речи официальных лиц. В большинстве своем это люди среднего и преклонного возраста. В их речи бюрократические штампы и лексемы советского времени могут употребляться как по инерции, так и осознанно — в целях воздействия на аудиторию, для которой эти слова и словосочетания понятны, знакомы и ассоциируются с определенными историческими реалиями.
В той же функции советизмы употребляются и в авторской речи журналистов. Это более типично для центристской, проправительственной «Российской газеты», чем для умеренно-либерального «Коммерсанта». Для второго в большей степени характерна языковая игра с использованием советизмов, несомненно свидетельствующая о дистанцировании авторов текстов от советских реалий.
Выразительным потенциалом обладают как негативизмы, так и позити-визмы. Одно из направлений их обыгрывания — буквализация значения. Так, слово «вредитель» в отдельных текстах обозначает не диверсанта, а все, что приносит вред, прежде всего в природе. Слово «невозвращенец» используется для обозначения не эмигранта, а кого-либо не вернувшегося из определенного пункта или того, кто что-то не вернул.
Советизмы «антикоммунистический», «ударник» и «передовик» участвуют в создании различных фигур речи, в том числе парадокса оксюморона и иронии.
Изменения, происходящие в области применения некоторых оценочных советизмов, свидетельствуют о сдвигах их семантики. Расширяется значение слова «передовик»: оно употребляется в отношении не только людей (как в советское время), но и неодушевленных предметов. Слово «левацкий» из политического термина стало разговорным синонимом слов «коммунистический» и «леворадикальный». У негативизма «левак» также появилось дополнительное разговорное значение. Существительное «перегиб» часто употребляется как разговорный синоним книжного слова «крайность». Слово «невозвращенец» потеряло негативные коннотации и употребляется как синоним понятия «политический беженец». В слове «антикоммунистический», которое в советской пропаганде было синонимично слову «антисоветский», имплицитно присутствует значение «антироссийский».
Таким образом, можно выделить следующие причины, по которым оценочные советизмы сохраняются в современном русском языке:
— Советизмы используются (намеренно или неосознанно) российскими чиновниками в критике политических оппонентов и при апологетике проводимой государственной политики. В той же риторической функции они применяются журналистами проправительственной печати.
— Ряд советизмов эволюционировал в соответствии с «языковым вкусом эпохи», трансформировавшись в нейтральные слова, политические и экономические термины.
— Обладая большим запасом экспрессии и при этом утратив «сакраль-ность», свойственную общественно-политической лексике советского «новояза», советизмы приобрели значительный потенциал для создания выразительных публицистических приемов.
Необходимо отметить, что многие советизмы по-разному употребляются в двух проанализированных источниках. Большая часть рассмотренных слов чаще встречается в «Российской газете», чем в «Коммерсанте». Кроме того, в «Российской газете» советизмы чаще актуализируются в политической риторике, а в «Коммерсанте» — при создании выразительных приемов и юмористического эффекта.
Трансформировавшийся в экономический термин советизм «сверхплановый» употребляется чаще в «Коммерсанте» в силу того, что это издание уделяет экономическим проблемам больше внимания, чем «Российская газета».
Лексические особенности источников связаны с их политической позицией. «Российская газета» — как официальное издание правительства Российской Федерации — в большей степени ориентировано на точку зрения и речевые средства официальных лиц. В умеренно-либеральном «Коммерсанте» советиз-мы, сохраняющие свой выразительный потенциал, часто используются в ироническом контексте. Это связано, с одной стороны, с более критической позицией издания по отношению как к советскому прошлому, так и к существующей власти, а с другой стороны, с более раскованным стилем подачи информации в «Коммерсанте», чем в «Российской газете».
Некоторые советизмы («партийность», «антикоммунизм», «вредитель», «вредительство») употребляются в обеих газетах с приблизительно одинаковой частотой.
Подводя итоги, можно сказать, что некоторые оценочные советизмы востребованы в современной публицистике благодаря своему выразительному потенциалу и функциональности в политической риторике. Другие сохраняются благодаря тому, что перестали ассоциироваться с советской политической системой и вошли в активный лексикон как нейтральные слова. Это говорит о способности советизмов к семантической и стилистической эволюции в соответствии с меняющимся «языковым вкусом эпохи».
Можно также сделать вывод о месте советизмов в современной журналистике. Данные слова характерны прежде всего для лексикона проправительственной печати. Это связано с тем, что советизмы сохраняются в речи официальных лиц, на точку зрения и речевые средства которых ориентируется государственные средства массовой информации.
Результаты проведенного исследования могут быть использованы для разработки и совершенствования вузовских курсов «Современный русский язык. Лексика», «История русского литературного языка», «Русский язык и культура речи», «Стилистика русского языка», «Язык и стиль СМИ», а также для составления словаря советизмов, актуальных в современной публицистике.
При этом необходимо признать, что проведенное исследование затронуло лишь некоторую часть актуализированных в современном общественно-политическом дискурсе советизмов. Помимо оценочных советских лексем в современной печати можно встретить эмоционально нейтральные советизмы, советские фразеологизмы, а также слова из так называемого «языка сопротивления». Причины их актуализации и место подобного рода речевых средств в общественно-политическом дискурсе начала XXI века нуждаются в дальнейшем изучении.
