Роль и место России в противостоянии международному терроризму

Деятельность международных террористических организаций становится все более изощренной и агрессивной, нацеленной на максимизацию количества жертв и наносимого ущерба. Террористы практикуют рассредоточение сил и средств, кооперируются с транснациональными организованными преступными группировками, стремятся получить доступ к оружию массового уничтожения, используют в своих целях последние достижения в области высоких технологий, ведут активную идеологическую и пропагандистскую работу, вербовку и подготовку новых сторонников, используют радикальные настроения, питаемые имеющимися в современном мире международными и внутренними конфликтами, политическими кризисами, межэтническими и межконфессиональными противоречиями.

Необходимыми условиями успешного противодействия глобальной террористической угрозе такого уровня и характера являются сплочение всех антитеррористических сил, включая антитеррористическое взаимодействие государств в международном масштабе, и координация усилий органов власти, к компетенции которых относятся вопросы противодействия терроризму. В России с 2006 г. довольно эффективно функционирует Национальный антитеррористический комитет, в рамках которого удалось скоординировать деятельность федеральных органов исполнительной власти, субъектов РФ и органов местного самоуправления по всему комплексу проблем, связанных с предупреждением, противодействием и ликвидацией последствий террористической активности, и который в свою очередь активно участвует в организации международного сотрудничества в этой сфере^[1].

С небывалым по своим масштабам и последствиям в истории террористическим актом, который повлиял на события во всем мире и привел к резкому росту напряженности в международных отношениях, мир столкнулся 11 сентября 2001 г.; США нуждались в демонстрации миру своей силы, но главное — в успокоении общественного мнения внутри страны, подтверждении своих амбиций супердержавы, которая в состоянии отстоять свой престиж и декларируемые ею ценности, защитить своих граждан или покарать виновных в их гибели. Между тем сегодня появляется много сведений о том, что сам мегатеракт 11 сентября 2001 г. мог быть сфабрикован американскими спецслужбами как предлог для захвата лидирующего геостратегического положения в мире^[2].

Лихорадочные усилия президентской администрации отыскать приемлемого кандидата на роль «вселенского зла» и невнятные официальные заявления первых дней после трагедии достаточно скоро выкристаллизовались в четкое видение мишени для показательного наказания. Ею оказался Афганистан. Однако изначально было очевидным, что жесткий религиозный режим талибов, хотя и вызывал раздражение у мирового сообщества, прежде всего в государствах «золотого миллиарда», не имел прямой связи с потрясшими весь мир телевизионными картинками падения двух небоскребов в Ныо-Иорке и частичного разрушения Пентагона.

Выбор в качестве цели нанесения ответного удара международному терроризму Афганистана оказался удачен. У президента Дж. Буша получилось не только консолидировать американское общество, но и преодолеть упаднические настроения в стране. Более того, Вашингтону в лице Госсекретаря К. Райс удалось в короткое время, руководствуясь девизом «кто не с нами — тот против нас», путем беспрецедентного давления на лидеров государств, создать всеобщую международную поддержку любым антитеррористическим действиям США. Так была сформирована международная антитеррористическая коалиция во главе с США (рис. 8.5).

Рис. 8.5. Американская армия в Афганистане.

России в то время достаточно сложно было действовать и маневрировать в противоречивой, трансформирующейся и неопределенной системе международной безопасности, особенно учитывая экономические и социальные трудности. Участие в антитеррористической коалиции, с одной стороны, дало новые политические и экономические возможности в отношениях с США. Показательно, что Вашингтон скорректировал свой подход к оценке войны в Чечне, признавая, что России там пришлось бороться с терроризмом, в том числе и международным, хотя такое признание последовало только осенью 2004 г. после теракта в г. Беслане.

С другой стороны, США продолжали руководствоваться преимущественно своими прагматическими интересами. Вашингтон открыл для себя дорогу в Центрально-Азиатский регион, в котором ранее ведущее влияние принадлежало России. Это связано не только с возможностью воздействия на общественно-политические процессы в этой части Азии, но и с получением доступа к углеводородным запасам Каспия. Идя на столь решительный военный шаг и памятуя английский и советский опыт, США приняли меры по недопущению собственного втягивания в афганский конфликт. Вашингтон пошел на форсированное формирование международной коалиции, во-первых, опасаясь повторения вьетнамского синдрома, а во-вторых, стремясь поделиться ответственностью за возможные последствия со своими ближайшими союзниками, также стремящимися к участию в создании нового мирового порядка^[3].

В единогласно принятой Советом Безопасности ООН резолюции 1368 от 12 сентября 2001 г., т. е. на следующий день после террористических акций в Нью-Йорке, Вашингтоне и Пенсильвании, был озвучен призыв ко всем государствам срочно принять совместные усилия по наказанию организаторов и спонсоров подобных акций, «отреагировать на террористические нападения 11 сентября 2001 г. и вести борьбу со всеми формами терроризма в соответствии с военными обязанностями, но Уставу ООН».

Советом Безопасности ООН 28 сентября 2001 г. была принята резолюция 1373, в которой акты международного терроризма квалифицировались как «угроза для международного мира и безопасности» и которая создавала «широкую международно-правовую базу для борьбы с международным терроризмом»^[4].

В принятой 17 сентября 2002 г. Национальной стратегии обеспечения безопасности США была обоснована необходимость предварительного захвата страны и смены режима ради предотвращения возможной в будущем террористической угрозы, поскольку в прошлом врагам, чтобы угрожать Америке, нужны были огромные армии и огромные промышленные системы. Теперь же, скрытые сети отдельных индивидов оказываются в состоянии принести в наш дом великий хаос и страдания, и им требуется затратить на это меньше средств, чем на покупку одного танка. «Террористы так теперь организованы, чтобы проникать в открытые общества и оборачивать мощь наших современных технологий против нас самих»^[5].

Следует признать, что в определенной мере всплеск террористической активности в мире связан со стремлением США навязать всему миру (в том числе и с помощью государственного терроризма) свою модель глобализации — некое стандартизированное общество, имеющее в основе «американский образ жизни», духовные ценности крайнего индивидуализма и утилитаризма, где стерты грани национальных особенностей, традиций и обычаев. Так, американский автор У. Мид обосновывает действия политических кругов США по созданию Pax Americana (лат. рах — мир) — американского проекта глобализации с помощью укрепления сети мировых институтов, законности и многостороннего сотрудничества, призванного «расчистить джунгли международной политики» и положить конец «ожесточенной борьбе за власть и верховенство, которые характеризовали международную жизнь в прошлом»^[6].

Американский проект должен способствовать утверждению ценностей образованных, либеральных, прогрессивно настроенных членов общества, торжеству рациональной силы в человеческой природе, а значит, и в истории над иррациональной, воплощению идеалов европейского просвещения.

Реализация указанной программы зависит от настойчивого использования в политике двух типов силы, описанной американским ученым Дж. Наем в книгах «Парадокс американской власти: почему всемирная супердержава не может действовать в одиночку» (2002) и «Мягкая сила. Пути к успеху в мировой политике» (2004).

Жесткая сила (военная и экономическая) должна заставить людей вести себя так, как это угодно американской власти. Мягкая сила действует более осторожно, она вынуждает людей хотеть того, чего хочет Америка.

Одна из составляющих жесткой силы — военная — называется острой силой, а другая — экономическая — носит название липкой силы, которая «соблазняет и убеждает одновременно». Мягкая сила также проявляется в двух ипостасях: притягательной силы американских ценностей, культуры, политики в отношении различных зарубежных обществ и силы гегемонии, которая исходит не столько от привлекательных сторон американского господства, сколько от взаимодействия совместно действующих острой, липкой и притягательной сил.

Острая (военная) сила является твердым фундаментом американской системы. Липкая сила — сеть экономических институтов и стратегий — вовлекает в американскую систему других и затем создает для них такие условия, что им становится трудно ее покинуть. Притягательная сила — ценности, идеи, политические шаги, встроенные в созданную систему, — ублажает другие нации. Сила гегемонии создает нечто столь же искусственное и произвольное, сколь, с исторической точки зрения, сама американская система миропорядка со времени Второй мировой войны выглядит естественной, желаемой, неизбежной и устойчивой.

Другими словами, ведущей силой, результирующей векторы трех других, является именно сила гегемонии, направленная на создание искусственно созданной политической реальности Pax Americana, являющейся последовательным преемником Рах Romana и Pax Britanica.

Pax Americana должен принести «миру — мир», страны Запада после Второй мировой войны перестали истощать себя в постоянных войнах. Международные конфликты переместились из центра капиталистического мира к его окраинам, и войны велись либо против угрозы коммунистической экспансии (таковы, например, войны в Корее и Вьетнаме), между развивающимися странами либо против недружественно настроенных периферийных государств, таких как Ирак, Ливия, Сирия.

Однако, несмотря на всю свою мощь и постоянные заявления, что действовать на мировой арене с позиции силы Америка может и одна, в реальности США не в состоянии обойтись без союзников. В силовых акциях им нужны войска последних, их аэродромы и прочая инфраструктура, воздушное пространство, политическое и информационное содействие и многое другое.

Россия активно поддерживала усилия по борьбе с международным терроризмом в рамках аптитеррористической коалиции, являющейся элементом глобальной стабильности и средством установления более справедливого нового мирового порядка. В отношениях с США Российская Федерация руководствуется необходимостью строгого соблюдения норм международного права и приматом собственных национальных интересов. Россия исходит из того, что, несмотря на отдельные различия в подходах к решению региональных проблем, консенсус должен быть найден на базе уважения норм международного права и взаимного уважения национальных интересов.

Пример из истории После изгнания американских военных баз из Узбекистана (2005), закрытия Пакистаном для США сухопутных маршрутов в Афганистан (2011), отказа продлевать аренду авиабазы Манас в Киргизии (2012) и столкновения НАТО с серьезными трудностями в вопросах доставки грузов и войск на территорию этой страны, Россия предложила использовать российскую авиабазу в Ульяновской области для заправки самолетов и переброски вооружения, техники и личного состава НАТО.

Участие России в международном антитеррористическом сотрудничестве должно определяться диапазоном угроз национальной безопасности, что вызывает необходимость создания общегосударственной системы борьбы с терроризмом, включая практические механизмы, связанные с созданием специальных оперативных групп и развития антитеррористического законодательства.

Важный вывод из 14-летней (2001—2015) военной операции, осуществляемой международным сообществом, но ликвидации базы терроризма в Афганистане, заключается в том, что одними силовыми, вооруженными действиями проблему транснационального терроризма не решить. В частности, О. Н. Гаврилов подчеркивает, что необходим комплексный подход, применение политических, дипломатических, информационно-пропагандистских, социально-экономических, культурно-религиозных и других мер для стабилизации обстановки в Афганистане, а также вокруг него.

Пример по 2006 г. жизни около 72 265 человек, большинство из которых — мирные жители^[7].

Президент США Б. Обама в последнее время все чаще заявляет о необходимости окончания «войны с терроризмом». В своей речи 11 сентября 2012 г. на церемонии, посвященной годовщине терактов около мемориального комплекса в Пентагоне, он заявил, что с выводом войск из Афганистана в конце 2014 г., США закончат самую долгую в своей истории войну: «Большинство погибших в терактах 11 сентября не были военными. Но они за прошедшие 10 лет вдохновили более чем пять миллионов американцев из „поколения 9/11“ надеть военную форму. И последние сделали все, о чем мы их просили. Война в Ираке завершена. В Афганистане мы обучаем силы безопасности и устанавливаем партнерство с афганцами. К концу 2014 года самая долгая война в нашей истории будет окончена»^[8].

Успех в антитеррористической деятельности, по мнению директора Центра трансатлантических исследований Министерства иностранных дел РФ И. Н. Кравченко, может быть достигнут лишь совместными усилиями заинтересованных сторон, прилагающих свои усилия по следующим направлениям:

• — проведение регулярных встреч глав государств, руководителей специальных ведомств, экспертов с целью обмена опытом и информацией;
• — выработка системы принципов, необходимых для определения единых подходов к оценке событий и проблем, связанных с террористической деятельностью в любой стране или регионе;
• — оказание влияния ведущих государств на все страны с целью присоединения их к существующим конвенциям против терроризма;
• — создание совместных структур, подготовка и проведение научных конференций, совещаний специалистов по борьбе с терроризмом, тренировок спецподразделений и оперативных мероприятий в той или иной стране;
• — обмен технологиями и опытом по производству и применению технических и боевых средств противодействия терроризму, обеспечение современным оборудованием, аппаратурой, снецимуществом и снаряжением;
• — разработка и совершенствование международно-правовых норм о сотрудничестве, правового механизма выдачи террористов, привлечения их к ответственности в другом государстве или в международном трибунале; и др.^[9]

Премьер-министр Израиля Б. Нетаньяху, в прошлом боец спецподразделения антитеррора, предлагает для организации международного противодействия терроризму более жесткие меры:

• — применение дипломатических, экономических и военных санкций против государств, поддерживающих терроризм (Иран, Судан и др.);
• — нейтрализацию террористических анклавов, служащих террористам «зонами размножения», в которых местные власти не в силах помешать террористам осуществлять свои акции (на юге Ливана — «Хезболла», в секторе Газа — ХАМАС);
• — активное преследование террористов, их групп и ячеек, изучение потенциальных источников террора, внедрение в организации, проповедующие насилие, составление каталогов их членов, ликвидация групп, готовящихся к совершению актов насилия;
• — отказ в выпуске на свободу террористов, находящихся в тюрьме, так как освобождение только придает дерзости террористам, создавая впечатление, что, даже если они и попадутся, наказание будет краткосрочным;
• — проведение просветительской работы с широкими массами населения, в ходе которой должно быть четко сказано, к чему стремятся террористы, показана аморальность их методов и обоснована необходимость отпора;
• — организация периодического анализа существующего законодательства, чтобы не допустить ущемления гражданских свобод^[10].

Итак, борьба с терроризмом на международном уровне невозможна без твердой политической воли лидеров государств в их стремлении противостоять этому явлению, исключению политики двойных стандартов из международной политики, а также скоординированных совместных усилий заинтересованных сторон и всего мирового сообщества.

• [1] Международное сотрудничество // Информационно-аналитический порталНационального антитеррористического комитета. URL: http://www.nac.gov.ru/international-cooperation.html
• [2] См., например: Метан Г. 11 сентября 2001 года. Чудовищная махинация. М., 2003; Мухин Ю. Кто убивал американцев 11 сентября 2001 года? М" 2004; и др.
• [3] Хасянов Ли. Ж., Хасянов Ах. Ж. Международная антитсррористическая коалиция и исламский мир: американо-российское партнерство или соперничество //Ин-т Ближнего Востока. 2003. 14 марта. URL: http://www.iimes.ru/?p=335
• [4] Барышев А. Мировая политика и Организация Объединенных Наций. 1945—2009. М., 2009. С. 187.
• [5] См.: The National Security Strategy. Washington, D.C.: The White House, 2002.
• [6] См.: Мид У. P. Власть, террор, мир и война. Большая стратегия Америкив обществе риска. М., 2006.
• [7] Гохлан Т., Сангупта К. Войне против террора — пять лет: эра постояннойвойны // Индепендент. 2006. 4 септ. URL: http://www.news.independent.co.uk/world/politics/articlel359854.ece
• [8] Обама назвал концом войны с терроризмом вывод войск из Афганистана //РИА Новости. URL: http://www.ria.rU/world/20 120 911/747837284.html#13 614 272 767 293&message=rcsize&relto=register&action=addClass&value=registration
• [9] Кравченко И. Н. Дипломатические аспекты противодействия транснациональному терроризму. URL: http://wwv.ipma.ru/publikazii/terrorizm/315.html
• [10] Нетаньяху Б. Война с терроризмом … С. 180—196.