Основы теорий политических систем

Представляется, что у истоков дискурса о политических системах лежат как минимум четыре теоретических основания: теория систем, институционализм, структурный функционализм и социологическая теория групп (иерархий). Рассмотрим каждую теорию, выделяя ее потенциал, который был использован исследователями политических систем.

Естественно, первостепенную роль для формирования нового дискурса в политологии — «политические системы» — сыграла теория систем. Эти два научных направления возникли примерно в одно время, имеют один предмет изучения — системы, поэтому не могли не повлиять друг на друга.

В научной литературе создание основ общей теории систем обычно связывают с Людвигом фон Берталанфи^[1] (1901—1972), который дал научное определение понятию «система», описал ее важнейшие особенности. Другим основоположником системного подхода был русский ученый Александр Александрович Богданов (1873—1929), создавший в 20-е гг. XX в. «всеобщую организационную науку» (тектологию). Работа А. А. Богданова написана раньше, чем труд Л. фон Берталанфи, по научному уровню и логике изложения не уступает ему, но, будучи опубликованной на русском языке, она менее известна в науке.

Смысл системного подхода заключается в возможности рассмотреть анализируемый феномен как некую целостность, противостоящую другим. Система (греч. systema — целое, составленное из частей, соединение) — это множество связанных друг с другом элементов (предметов, явлений, процессов), характеризующихся постоянным и устойчивым взаимодействием, а также являющихся переменными, отражая изменчивость и погружение во внешнюю среду.

Берталанфи определяет систему как «сочетание элементов во взаимосвязи», причем это сочетание рождает новое системное качество: она не может быть заменена совокупностью своих элементов. Между элементами системы возникают особого рода отношения — связи. При исследовании систем требуется учет и структуры (конфигурации связей), и функций.

Методологической основой теории систем являются четыре признака:

• 1) все системы состоят из элементов (подсистем);
• 2) они объединены определенного типа связями;
• 3) обладают системным качеством (отличием одной системы от других);
• 4) взаимодействуют с внешней средой.

Во взаимодействии со средой проявляются различные типы поведения системы:

• • реактивный, когда среда предопределяет изменения системы;
• • адаптивный, т. е. приспособительный со стороны системы;
• • активный, если система стремится целенаправленно преобразовать среду.

Тип поведения (функционирования) системы обусловлен ее внутренними свойствами и характером связей между элементами. Существуют открытые системы, в которых осуществляются различные взаимодействия или обмены с окружающей средой, и закрытые.

Применение системного подхода обладает следующим познавательным потенциалом: 1) каждый объект научного наблюдения выступает как некая целостность — система, обладающая поддающейся познанию структурой; 2) в системе имеют место постоянно присущие ей и регулярно повторяющиеся процессы; 3) система взаимодействует со своей внешней средой. Таким образом, системность и системный подход выступают универсальным аналитическим инструментарием практически в любой сфере научного познания. Связанные с ними понятия широко используются в том числе и для изучения общества, включая политический мир.

Применительно к человеческому обществу один из самых точных подходов, основанных на системной теории, предложил выдающийся французский этнограф и социолог Клод Леви-Стросс (1908—2009). В книге «Структурная антропология» (1958) он описал систему (поведение человеческих групп и общностей) как совокупность взаимозависимых элементов, связанных между собой отношениями такого типа, что если характер одного из них меняется, то изменяются и другие отношения, а в результате преобразуется она вся.

Как справедливо отмечает М. А. Мунтян, системный подход в политической науке можно свести к следующей схеме:

• • политическая жизнь — это система поведения, существования человека в окружающей его общественной среде, открытой для влияния исходящих извне и внутренних источников;
• • политическая система — это ряд взаимодействий, посредством которых в обществе распределяются необходимые для цивилизованной жизни ценности;
• • политическая система имеет «регулирующий» и «саморегулирующий» потенциалы, позволяющие изменять, корректировать внутренние процессы и структуры во избежание саморазрушения системы;
• • она динамична и изменчива;
• • может сохранять устойчивость при наличии определенного баланса между входящими и исходящими воздействиями и импульсами^[2].

В 1980—1990;е гг. системный подход стал утрачивать былую популярность, хотя он по-прежнему актуален, особенно в сравнительных исследованиях. В научном сообществе возникают теории, которые используют системную методологию лишь как отдельный технологический прием.

Второй значимой методологической предпосылкой анализа политических систем можно назвать институционализм (как в традиционной, так и в неоинституциональной версии). Напомним, что институт (а точнее — социальный институт) — это теоретическая категория, созданная для обозначения исторически сложившейся или созданной целенаправленными усилиями формы организации совместной жизнедеятельности людей, существование которой диктуется необходимостью удовлетворения социальных, экономических, политических, культурных или иных потребностей общества. Институты характеризуются своими возможностями влиять на поведение людей посредством установления правил. Институтами могу быть организации (системы организаций), порядок (правила поведения или обычаи), законы, неформальные нормы поведения, т. е. все то, что регулирует поведение индивида со стороны общества (его групп).

Институтов, регулирующих политическую систему, много, соответственно, и их классификации могут быть различными. Выберем содержательную, т. е. направленную на объединение институтов по принципу выполнения ими общих функций в обществе. X. Коулбах предложил выделять следующие функции (элементы) политической системы: власть, экспертиза (контроль) и порядок. Примерный список институтов в рамках каждого направления представлен в табл. 5.1.

Власть — самая очевидная возможность принять участие в политико-управленческом процессе. Она создает для этого легитимные возможности, оговаривая в законах и административных актах права и обязанности по распределению полномочий в системе государственного управления. Этим власть регулирует политико-управленческий процесс, способствуя тому, что участие в нем становится легче для одних (чиновников, равно как и тех, которые могут оказывать на них прямое влияние), ограничивая тем самым возможности для других. Власть не является монолитной, поскольку представляет как три ветви (законодательную, исполнительную и судебную), так и группы элит, конкурирующих между собой за властные позиции.

Таблица 5.1

Институты власти, экспертизы, порядка

Проявлением ресурса власти является распределение полномочий по уровням управления — национальному, региональному и местному, а также в функциональном разрезе — между отраслями экономики или департаментами управления и т. д. Особыми ресурсами выступают информация и обладание экспертным знанием, релевантным для решения конкретной проблемы.

Коллективный порядок как основа участия предполагает интенцию к стабильности и предсказуемости организованной деятельности. Он воплощается в создании правил (процедур), упорядочивающих политический процесс, обеспечивающий принятие важных для общества (населения) решений, а также их реализацию. Не менее важно соблюдение легитимных форм совершенствования принятых норм с целью изменения общественных интересов. Его воплощением являются действия групп по интересам, коллективные органы, организующие профессиональные (социальные) ассоциации, поддерживаемый ныне институт лоббизма.

Развивая классическую теорию институтов, наука создала теорию нового институционализма, которая не просто описывает сложившиеся практики коллективной организации, но и делает возможным их количественное сравнение. За основу сравнения ученые предложили взять трансакционный анализ издержек (сравнение величины издержек на реализацию намеченных целей).

Немного теории

Особую, интересную трактовку в рамках нового институционального подхода к современным политическим системам предложил П. Бурдье. В его теории государство не рассматривается в качестве центра политической системы общества, хотя и организует возможность воздействия на политику альтернативных акторов — корпораций, клиентел, групп давления и т. д. Для Бурдье политика представляет собой одну из разновидностей «социального поля». Она состоит из множества практик отдельных субъектов (агентов), обладающих теми или иными «капиталами» (ресурсами), «позициями» (местом в политическом пространстве), когнитивными (познавательными) и мотивационными основаниями действий. Таким образом, политический порядок складывается, согласно Бурдье, в результате сложного динамического взаимодействия этих практик, постоянно изменяющих качество определенного политического пространства.

Итак, институциональная теория предполагает выявление и анализ институтов, сформировавших политическую систему государства. Она рассматривает их структуру в динамике, осуществляет сравнительную оценку систем разных стран. Неоинституциональная теория пытается сравнивать эффективность функционирования отдельных институтов (например, формальных и неформальных) через трансакционный анализ издержек на их реализацию. Новый институциональный подход по-новому представляет саму политическую систему; она не отцентрована по отношению к государству, а представляет собой поле, где акторы влияют друг на друга, реализуя потенциал своих ресурсных возможностей.

Третья теория, без которой невозможно понимание политической системы во всей ее глубине и взаимообусловленности элементов между собой и ходом исторического развития, — структурный функционализм. Ее суть заключается в признании того, что все элементы системы выполняют определенные функции, обеспечивая таким образом ее устойчивость и порядок. Основоположником структурного функционализма является американский социолог Талкотт Парсонс (1992— 1979), который, в свою очередь, опирался на труды социологов Г. Спенсера, Э. Дюркгейма, а также антрополога Б. Малиновского.

В работах «Структура социального действия» (1937) и «Социальная система» (1951) Парсонс выявил четыре основные функции любой социальной системы (AGIL): A (adaptation) — или адаптивную способность системы приспосабливаться к внешней среде; G (goal attainment) — или целедостижение (интенции к саморазвитию); I (integration) — интеграцию (обеспечение сплоченности системы); L (Legitimation, или latent pattern maintenance) — сохранение скрытой структуры.

Суть структурно-функционального подхода применительно к анализу политической системы заключается в расчленении ее на подсистемы и выявлении функциональной предназначенности каждой из них. Такой подход позволяет понять особенности развития национальных политических систем, выявить причины развитости (неразвитости) отдельных подсистем (как следствие взаимодействия с другими подсистемами или специфики ее окружающей среды). Другими словами, это означает, что структура политических систем (равно как и каждой их подсистемы) предопределена функциями (задачами), которые на них возложены.

Так, в условиях больших территорий стран, целостность которых нужно поддерживать, создается предрасположенность к сильной централизованной власти. Этой же тенденции способствует низкий уровень экономики и культуры основной массы населения, препятствующий его активной социальной деятельности и, соответственно допускающий низкий уровень контроля в обществе. Партии (становление групп по интересам как открытых акторов политической системы) развиваются в условиях многоукладности экономики, формирующей многообразие источников экономической элиты, а также при наличии исторического опыта противостояния централизованной власти. Огромную роль играют культурные традиции. При развитости институтов религии и высокой религиозности населения церковь становится частью политической системы, образуя либо так называемые султанские режимы, либо церковные институты, альтернативные государству.

Для ракурса анализа политической системы как совокупности акторов (групп акторов) важное значение для понимания их взаимодействия и поведения имеют социологические теории групп и иерархий. Рассматривая политическую систему как организацию, состоящую из групп людей, действующих в условиях законов лидерства, иерархии, неравномерности распределения властного ресурса и политического капитала, эти теории объясняют закономерности ее организационного устройства и развития.

Закономерности организационного поведения, впервые обнаруженные и описанные Ч. Дарвиным¹ применительно к обществам разного уровня развития, в дальнейшем нашли отражение в трудах психологов (Г. Ротлирбергер^[3][4] и другие), социологов (М. Вебер) и экономистов.

(О. И Уильямсон¹, А Махлуп^[5][6] и другие). Напомним, что основоположниками изучения теории групп были математики, основы теории появились еще в ХУП в., а предметом их изучения были особенности числовых групп. Объектом изучения теории социальных групп являются особенности управления организациями разного типа (большими и маленькими; предприятиями, учреждениями, общинами и т. д.; формальными и неформальными и т. п.), а также роль иерархического построения как условия развития и порядка в организации.

Применительно к социальным наукам одним из первых авторов, кто их исследовал, принято считать Дж. Мэдисона^[7], который выявил наличие в любом обществе (прежде всего его интересовали США) «крамольных сообществ». Объектом его исследования было объяснение негативного поведения представителей отдельных фракций (а точнее factio — крамола). Идеи интереса как такового, плюрализма интересов, группового базиса политики, взаимосвязь интереса и группы, высказанные Мэдисоном, станут ключевыми для будущей теории группового участия в политике. Не случайно эта теория получила наиболее интенсивное развитие в США. Политическая культура и политическая система этой страны благоприятствовали становлению альтернативных акторов в большей степени, чем где бы то ни было.

Систематизируя теорию групп применительно к политическому анализу, А. Бентли сделал вывод, что политика состоит в следующем: одни люди постоянно борются с другими за достижение и воплощение своих интересов, причем эта борьба ведется ими не в одиночку, а в группах, объединяющих их на основе общности интересов. Концепт группы позволил Бентли истолковать по-новому весь политический процесс. Он считал, что правление — неважно, плохое или хорошее — не есть какая-то жесткая, застывшая конструкция, сохраняющая свою конфигурацию благодаря силе или общественному договору; это — процесс, в котором главную роль играют не индивиды, а именно группы интересов. Он писал: «Говорить о конгрессе, президенте, суде и других политических институтах как о понятиях, ничего общего не имеющих с группами интересов, — иллюзия. Данные институты, по существу, являются группами, деятельность которых пересекается с деятельностью других групп»^[8].

В свою очередь, государственные институты, согласно Бентли, являются выразителями баланса интересов различных групп, пронизывающих общество сверху донизу. Как только в обществе по мере его развития происходят какие-либо изменения, меняется и структура баланса интересов. Это в конечном счете неизбежно приводит к соответствующим модификациям в законодательстве, распределении полномочий между различными уровнями и ветвями власти и т. п.

Не менее актуален дискурс о роли иерархии. Ученые так и не пришли к однозначному выводу по этому поводу. Большая группа ученых, включая Т. Парсонса, рассматривали иерархию как универсальное свойство групп индивидов, включая организации. Альтернативные суждения, получившие распространение особенно в конце XX в., доказывали потенциал так называемых плоских структур, т. е. таких, при которых имеет место минимум управленческих иерархий. Ученые выявили преимущества каждой модели организации: иерархические — лучше управляемы, плоские — более адаптивны к внешней среде, инновациям, накоплению уникальных компетенций.

Проведя множество эмпирических исследований, ученые установили, что преимущества проявляются с учетом поставленных перед организацией задач. Потребность в иерархии зависит, во-первых, от типа управления — она выше там, где права индивидов более или менее предопределены руководителем, — и, во-вторых, от типа лидеров. Плоские структуры способствуют росту доверия, внутреннему единству членов.

Итак, нами были проанализированы четыре теории: 1) общая теория систем; 2) институционализм; 3) структурный функционализм; 4) социологическая теория групп (иерархий). Все они, каждая по-своему, внесли существенный вклад в углубление теории политических систем.

• [1] Bertalanfi L. fori. General System Theory. A Critical Review// General Systems. 1962.P. 1—20.
• [2] Мунтян М. А. Политические системы. С. 1.
• [3] Дарвин Ч. Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранениеблагоприятных рас в борьбе за жизнь, СПб.: Наука, 1991.
• [4] Roethlirberger G. Man in organization. Cambridge: CUP, 1980.
• [5] Уильямсон О. И. Экономические институты капитализма: фирмы, рынки, «отношенческая контрактация». СПб.: Изд-во, СПбГУ, 1996.
• [6] Махлуп А. Теории фирмы: маржиналистские, бихейвиористические и управленческие // Теория фирмы, Вехи экономической мысли. Т. 2. СПб.: Экономическая школа, 1995.
• [7] Федералист. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. М. :Прогресс, 1994.
• [8] Bentley A. The Process of Government. A Study of Social Pressures. Cambridge, 1967.C. XX.