Реконструкция дает реальные результаты

С первым и вторым аргументами (см. выше II, а, б) можно согласиться лишь отчасти. Кроме того, они не могут рассматриваться как решающие, так как указывают лишь на теоретически возможные в исследованиях ошибки, из-за которых реальному праязыку приписываются явления, которых он не имел. Эти ошибки к тому же исправимы — все дело в расширении базы данных и совершенствовании приемов анализа (см. 2.2, 2.3).

Третий аргумент (II, в) к романскому материалу неприменим. Он предполагает, что в описании-реконструкции гетерогенность (неоднородность, вариативность) реального праязыка принципиально недостижима. Такие утверждения неверны. Установление и описание вариативности (временной, территориальной, социальной, стилистической, функциональной) — вообще сложная проблема, и описание любого типа лишь приближается к реальному объекту, а реконструкция как метод располагает приемами и средствами для установления вариационных параметров протороманского состояния (см. 2.3.10).

Четвертый аргумент (II, г) представляет собой ничем не подкрепленное голословное утверждение и должен быть отвергнут. Конкретные исследования в области как индоевропейского, так и романского языкознания показывают, что реконструкция с достаточной степенью реализма позволяет восстановить не только отдельные части языка-основы, но и историю праязыковой системы в целом. Любое достаточно полное описание не охватывает всю систему на 100%, а только приближается к этому пределу. По ориентировочным оценкам ученых, реконструкция позволяет восстановить 95% фонологической системы, 80% морфологии, 70—80 % синтаксиса и словаря [Hall, 1969, р. 402; 1974,.

р. 17; Березин, Головин, 1979, с. 301].

Пятый аргумент (II, д) основан на неточном понимании лингвистической реальности, а именно на представлении о том, что в лингвистике одни теории или результаты можно «оставить» на уровне гипотез, а другие «перевести» в разряд не-гипотез (см., например: [Корлэтяну, 1974, с. 127; Алисова и др., 1982, с. НО]). Исследования из области науковедения и логики научного исследования [Popper, 1959; 2002] показывают, что в таких науках, как лингвистика, все теоретические объяснения с логической точки зрения носят вероятностный характер и потому являются гипотезами. Все теоретическое знание располагается на шкале между двумя полюсами: 1) «вероятность, близкая к единице (практическая достоверность)»; 2) «вероятность, близкая к нулю (практическая недостоверность)» (см., например: [Гипотеза, 1980, с. 21 и след.]; здесь же дан список предшествующей литературы).

Так же обстоит дело и с другими признаками, например с абстрактностью или схематичностью, — они вообще никак не связаны с реконструкцией. Между описанием-реконструкцией и другими типами описания нет глубокой пропасти, а возможны, но нс обязательны, всего лишь количественные расхождения. Связаны они с тем, что описания системы на основе живого употребления или изучения памятников строятся как сумма предложений на основе зарегистрированных фактов, а описание реконструируемой системы складывается: а) из предположений о фактах праязыка на основе сопоставления фактов новых языков; б) из предположений о системе праязыка на основе предполагаемых фактов и сопоставления систем новых языков. Это и создает впечатление меньшей вероятности, большей гипотетичности, абстрактности, схематичности, а значит, и нереальности.