Теоретические конструкции вины

Развитие теоретических конструкций вины можно разделить на два основных направления: оценочное и психологическое.

Оценочная конструкция берет начало в философии неокантианства. Установление вины есть не отражение фактов объективного мира из области сущего, а лишь отрицательная оценка судом поведения лица как противоречащего нормативному установлению, признание упречности его поведения. Оценочные суждения судьи основываются на обстоятельствах, которые могут им учитываться, а могут и не учитываться. Привлечение лица к уголовной ответственности будет справедливым, если будут учтены и психологические, и социальные, и правовые факторы.

Райнгард Франк, основоположник оценочной теоретической конструкции вины, видел в ней собирательное понятие, один из элементов которого — умысел или неосторожность, другие элементы — вменяемость и прочие сопровождающие совершение преступления обстоятельства. Объединяющим все эти элементы и самым существенным в понятии вины он считал упречность (Vorwerfbarkeit). Вина и есть упречность.

Сторонники оценочной конструкции (Г. Вельцель, Г. Кельзен, Э. Мецгер и др.) не рассматривали умысел, неосторожность, смягчающие и отягчающие обстоятельства как составные элементы вины. Вина для них — упрек, оценочное суждение судьи о поведении обвиняемого, неодобрение его поведения.

Идея о том, что вина есть упрек, неодобрение получила развитие и в русской дореволюционной науке уголовного права. В советский период такое понимание вины обрело выражение в работах Н. Д. Дурманова, Б. С. Утевского и других авторов¹.

Таким образом, противоправное поведение возможно вменить кому-либо в вину лишь тогда, когда ему можно сделать упрек в том, что он совершил это деяние. Закон лишь в общей форме устанавливает, какое поведение заслуживает упрека. Однако то, что вообще заслуживает упрека, может при определенных обстоятельствах, сопровождающих совершение данного деяния, не заслуживать упрека, не быть упречным.

В английском уголовном праве оценочной конструкции вины отведено определенное место. Например, лицо, совершившее насилие, возможно привлечь к уголовной ответственности за тяжкое умышленное лишение жизни другого человека и в том случае, если смерть потерпевшего наступила вопреки воле посягающего, поскольку каждый душевно здоровый, взрослый человек должен предвидеть естественные последствия своего поведения. Иными словами, наличествует «виновная воля» (mens red). «Виновная воля» для каждого преступления своя, она может получить отражение в таких выражениях, как «сознательно», «намеренно», «злонамеренно», «незаконно», «обманно», «бесчестно», «неосторожно», «небрежно» и т. д.

По статутному праву для привлечения лица к уголовной ответственности английскому суду достаточно установить совершение им деяния, запрещенного статутом. Например, для привлечения лица к уголовной ответственности за государственную измену достаточно, если из его репутации и поведения суд усмотрит наличие цели, склоняющейся к нанесению ущерба государству.

Показательным примером формирования судебной практики оценочной конструкцией вины может служить судебное решение 1898 г. по делу Менар во Франции, согласно которому не установлена вина безработной женщины, вынужденной совершить кражу хлеба для того, чтобы поесть самой и накормить истощенных от голода мать и дочь^[1][2].

Данная конструкция вины может влиять и на формирование законодательства. В частности, таковая в некоторой мере влияет на российское уголовное законодательство, о чем свидетельствуют обстоятельства, исключающие преступность деяния. Так, умышленное лишение жизни нападающего исключает преступность деяния защищающего (-ся), если нс нарушены условия правомерности причинения вреда (подробнее см. в § 4 гл. 23). Таким образом, заслуживающее общественного упрека умышленное лишение жизни другого человека при определенных ст. 37 УК РФ обстоятельствах не является упречным, а, напротив, заслуживает социального одобрения.

Психологическая конструкция вины предполагает отражение преступления в сознании лица, привлекаемого к уголовной ответственности. В основе российского уголовного права (законодательства) лежит психологическая конструкция вины. Эта конструкция также неоднозначна по совокупности элементов (признаков, частей), составляющих вину. Согласно современной доктрине отечественного уголовного права, в УК РФ рассматривается вина, состоящая из двух форм (умысла и неосторожности), каждая из которых разделена на два вида. Однако предлагалась и трехэлементная структура вины, состоящая из умысла, заведомое™ и неосторожности. Иными словами, предлагалось рассматривать эвентуальный (eventuates) умысел (близок косвенному умыслу в современном его понимании] и преступную самонадеянность (легкомыслие) в одном понятии — «заведомость»¹.

В рамках психологической конструкции вины существуют взгляды, раскрывающие отдельные ее элементы. Например, волевая концепция умысла — к умышленной деятельности лица относятся лишь тс последствия его действий, которые оно желало; концепция представления — к умышленной преступной деятельности лица относятся все те последствия его действий, которые оно представляло как возможные.

• [1] См. Дурманов Н. Д. Понятие преступления. М.; Л.: АН СССР, 1948. С. 201—202; Утевский Б. С. Вина в советском уголовном праве: курс советского уголовного права. М.: Юрид. лит., 1950. С. ЮЗ-104; Курс советского уголовного права: в 6 т. / под ред. А. А. Пионтковского, П. С. Ромашкина, B. М. Чхиквадзе. М.: Наука, 1970. Т. 2: Часть Общая. Преступление. С. 277—284 (Л. Л. Пиолтков-ский).
• [2] См.: Крылова Н. Е. Основные черты нового Уголовного кодекса Франции. М.: Сиарк, 1996. C. 65.