Российская политика в области национальной и международной безопасности

Многомерный кризис^[1] глобального мироустройства, наблюдающийся в настоящее время, ослабляет глобальные возможности США, увеличивает вес в мировой политике и экономике других государств. Он выявил потребность в координации действий всех ведущих стран мира, включая Россию. Глобальный кризис становится катализатором диверсификации валютной и финансовой системы, формирования справедливого и независимого от США финансового порядка, а также многостороннего подхода к мировой политике и дипломатии. Но он стал и серьезным испытанием как для международной безопасности, так и для безопасности нашей страны.

Речь не идет о том, что кризис сам по себе породил новые вызовы и угрозы. Он лишь с еще большей очевидностью обнажил и обострил уже наметившиеся тенденции, нерешенные вопросы и противоречия в области международной безопасности. Поэтому не приходится рассчитывать на то, что завершение кризиса автоматически приведет к решению существующих проблем. Характер таких проблем и влияние кризиса на их обострение зафиксированы в официальных документах, в статьях и выступлениях первых лиц страны, представлены в аналитических записках и докладах ведущих экспертов, а также в дискуссиях и публикациях академического сообщества. Резюмируя высказанные в них основные положения, касающиеся современного состояния международной безопасности, важно отметить следующее.

• 1. Кризис влечет за собой мощные сдвиги в глобальном геополитическом ландшафте. Увеличиваются риски, связанные с соперничеством за контроль над стратегическими ресурсами. Участилось использование дискриминационных мер, недобросовестной конкуренции в борьбе за рынки, за доступ к передовым технологиям. Растет неопределенность мировой политики, расширяется число вызовов и угроз безопасности, меняется ее структура.
• 2. На передний план выдвигается комплекс проблем, имеющих трансграничный характер: «Прежде всего, это опасность распространения оружия массового уничтожения и средств его доставки, международный терроризм, неконтролируемый трафик оружия и боевиков, радикализация общественных настроений, провоцирующая религиозный экстремизм и этноконфессиональные антагонизмы, нелегальная миграция, морское пиратство, незаконный оборот наркотиков, коррупция, региональные и внутренние конфликты, дефицит жизненно важных ресурсов, демографические проблемы, глобальная бедность, экологические и санитарно-эпидемиологические вызовы, изменение климата, угрозы информационной и продовольственной безопасности» [Концепция внешней политики].
• 3. Негативнее влияние на международную безопасность оказывает политизация гуманитарных вопросов, деструктивное использование потенциала «мягкой» силы, спекуляция вокруг проблем индивидуальных свобод и прав человека. Как подчеркивал В. Путин: «К сожалению, нередко эти методы используются для взращивания и провоцирования экстремизма, сепаратизма, национализма, манипулирования общественным сознанием, прямого вмешательства во внутреннюю политику суверенных государств» [Путин].
• 4. Заметно возрастает роль моральных принципов и норм, усиливается соперничество ценностных подходов. «Битва идентичностей» становится одной из важнейших составляющих национальной и международной безопасности [Мировая политика…, с. 70−76|.
• 5. Усиливающееся информационное противоборство в мире подтверждает, что информационная сфера является системообразующим фактором жизни общества, активно влияет на состояние политической, экономической, оборонной и других составляющих национальной безопасности [Доктрина информационной безопасности…]. При этом, как подчеркивает Путин, на информационном поле нас часто переигрывают [Путин].
• 6. Продолжается, а в ряде случаев даже усиливается тенденция к фрагментированию единого поля безопасности. Это касается его структуры: наблюдается противопоставление «мягкой» и «жесткой» безопасности, а также безопасности государства и безопасности человека. И это касается принципа неделимости безопасности, согласно которому безопасность одного государства или союза государств не может обеспечиваться за счет безопасности другого государства или союза, но вопреки ему существует стремление США и НАТО к выстраиванию односторонней безопасности в Европе и в мире без учета озабоченностей и интересов России.

Таким образом, возрастающее число вызовов и угроз безопасности сегодня имеет отношение, с одной стороны, к трансграничным процессам и деятельности негосударственных акторов, а с другой — к использованию «мягкой» силы в конкурентной борьбе и экономическом соперничестве.

Вместе с тем это не означает, что традиционные военно-стратегические проблемы, вопросы так называемой «жесткой» безопасности утратили свое значение. Здесь, как и в других сферах международных отношений и мировой политики, новое не отменяет старое и традиционное, не вытесняет его на незначительные позиции, а наслаивается и пронизывает его, усложняя ситуацию и повышая степень ее неопределенности.

Серьезной угрозой национальной безопасности продолжает оставаться международный терроризм как метод насильственных действий, силовых акций, который используется негосударственными группами и объединениями для достижения политических изменений. Поэтому «Российская Федерация при обеспечении национальной безопасности в сфере государственной и общественной безопасности на долгосрочную перспективу исходит из необходимости постоянного совершенствования правоохранительных мер по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию актов терроризма, экстремизма, других преступных посягательств на права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественную безопасность, конституционный строй Российской Федерации»^[2].

В официальных документах подчеркивается неприятие политики расширения НАТО к российским границам, необходимость добиваться от Соединенных Штатов Америки правовых гарантий того, что создаваемая ими система противоракетной обороны не направлена против России, неприемлемость участившегося вмешательства западных стран во внутренние конфликты, применения военной силы с целью свержения неугодных правительств.

Исходя из неправомерности противопоставления «мягкой» и «жесткой» безопасности, так же как «мягкой» и «жесткой» силы, Россия отводит основную роль в предотвращении войн и вооруженных конфликтов политическим, дипломатическим, экономическим и другим невоенным средствам. Первоочередным принципом остается признание необходимости сохранения мира в качестве приоритетной ценности. Без обеспечения этого условия демократические преобразования вряд ли будут возможны. Но, как подчеркивается в Концепции национальной безопасности Российской Федерации, несмотря на позитивные перемены в мире, значение военно-силовых аспектов в международных отношениях продолжает оставаться существенным, а уровень и масштабы угроз в военной сфере возрастают. Поэтому интересы России требуют наличия достаточной для ее обороны военной мощи, а ее Вооруженные силы играют главную роль в обеспечении военной безопасности страны.

Опыт постсоветского развития подтвердил неоднократно подвергавшуюся испытаниям в многовековой истории страны истину: ослабление России отбрасывает ее на задворки мировой истории, многие вопросы которой другие государства стараются решать вопреки и за счет российских интересов. Так, США и их ближайшие союзники (прежде всего Великобритания) попытались использовать спад СССР для реализации своей давней стратегии внешнеполитической изоляции и ослабления России. Ей не только не помогают интегрироваться в структуры международной безопасности, но вопреки обещаниям продвигают к ее границам военный блок НАТО со всей его инфраструктурой.

Предпринимается (отчасти успешно) масштабный проект формирования по периметру границ РФ антироссийских режимов. По сути, ту же важную геополитическую задачу решает расширение ЕС. «Новая политика соседства» преследует цель отрыва от России ее ближайшего союзника Беларуси и еще не определившейся окончательно Молдовы. По мере усиления России в западных СМИ идет прогрессирующее нагнетание русофобии: россиянам приписываются самые худшие человеческие черты и пороки, искажаются и клеймятся существующие в стране ценности и традиции, а ее лидеры представляются в образе тиранов — душителей демократии и прав человека.

Оказывается давление, направленное на изменение цивилизационного кода России путем агрессивной пропаганды идеи о моральном превосходстве Запада, а также таких «ценностей», как гомосексуализм, воинствующий индивидуализм и антигосударственность. Самой России упорно навязывается роль неравноправного, ведомого партнера, который не может и не должен самостоятельно распоряжаться своими природными ресурсами. Осуществляется моральная и материальная поддержка агрессивной радикальной оппозиции, призывающей к свержению существующего государственного устройства.

Попытки России протестовать против ущемляющей ее интересы односторонней политики, как правило, игнорировались, поскольку Россия воспринималась как побежденная и слабая страна. Как писал Томас Л. Фридман, один из ведущих обозревателей New York Times, люди, которые отвечали за внешнюю политику в США, сказали: «экспансией НАТО мы возьмем россиян за горло, потому что Москва слаба, и они, кстати, к этому привыкнут. Россиянам был адресован следующий посыл: мы хотим, чтобы вы вели себя, как демократы, но обращаться мы будем с вами так, как будто вы все еще в Советском Союзе. Для вас холодная война окончена — но не для нас»^[3]. Ситуация не слишком изменилась и в наши дни.

Нет особых оснований считать, что США легко откажутся от размещения элементов своей системы ПРО в Европе, так же как и сомневаться в том, что она представляет собой проблему для национальной безопасности России. Будучи направлена, как и другие американские системы JIPO, в конечном счете против Китая, европейская система США способна отчасти девальвировать российский потенциал сдерживания [см.: Арбатов, Ядерная…]. В свою очередь, инициатива США о договоре с Россией по радикальному сокращению ядериых вооружений обеих стран таит в себе, по заключениям российских военных экспертов, серьезные подводные камни. Именно и только по ядерным вооружениям между Россией и Америкой существует паритет, тогда как по всем остальным направлениям, в том числе ПРО и обычным вооружениям, наблюдается полное превосходство США. Поэтому американское руководство проявляет готовность подписывать юридически обязывающие соглашения лишь в той области, где между нашими странами имеется паритет. Однако Россию такая постановка вопроса не может устроить. Как подчеркивает А. Г. Арбатов: «Мы находимся в пределах досягаемости ядерного оружия всех восьми стран, которые им обладают… США достигает ядерное оружие только двух из восьми стран… Мы настаиваем на том, чтобы в стратегическом оружии у нас был паритет, и мы никогда не отступим от этой позиции. Для нас это важно и в военном, и в экономическом смысле» [см.: Арбатов, Ядерная., с. 26—27].

Спровоцированный Западной Европой и внутренними радикально-националистическими силами, упорно подогреваемый неконсерваторами в руководстве США кризис на Украине сопровождается распадом государственности и жестокой гражданской войной у самых границ России. Десятки тысяч беженцев, разнузданная антироссийская пропаганда, принимающая очертания широкомасштабной информационной агрессии, наступление на энергетические интересы страны, бесконечные санкции и угрозы санкциями, усиление политической активности маневрирование НАТО в сопредельных с Россией странах, заявление Расмуссена о прекращении всякого сотрудничества Альянса с Россией — все это создает новый комплекс жестких угроз российской безопасности.

В таких условиях Российская Федерация, конечно, вынуждена заботиться о собственной жесткой безопасности, что предполагает активную роль в международной политике. Приоритетные интересы России по-прежнему связаны с регионами, где расположены страны, с которыми нас традиционно связывают дружеские добросердечные, исторически особенные отношения^[4]. Речь идет прежде всего о странах СНГ — бывших республиках Советского Союза, а также о других традиционных партнерах России. Важно напомнить, что в последние годы на постсоветском пространстве наметилось достаточно серьезное соперничество России и Запада, проявлением которого стал, в частности, грузино-российский вооруженный конфликт. Геополитическое значение данного региона, его ресурсный потенциал, транзитные возможности, уже имеющиеся и планируемые здесь газои нефтепроводы, уязвимость в отношении наркотрафика и террористической угрозы — все это говорит о том, что регион остается наиболее приоритетным с точки зрения безопасности, обеспечиваемой посредством «жесткой» силы.

Именно поэтому Россия видит свою задачу в укреплении таких региональных организаций, как ОДКБ и ШОС. Россия не претендует на мировое господство, «у России нет и никогда не было агрессивных замыслов и целей»^[5]. Вопросы, связанные с «жесткой» силой, интересуют Россию лишь в гой мере, в какой они связаны с необходимостью выполнения ею своей ответственности как государства — члена Совета Безопасности ООН, в какой они трансформируются в угрозы ее национальной безопасности, в том числе опять-таки поблизости от российских границ, например, в свете американских планов по размещению ПРО в Польше и Чехии, упорного продвижения военной инфраструктуры НАТО к российским границам. В 2012 г. затраты ведущих стран НАТО на оборону составили 796 млрд долл., из них свыше 630 млрд — затраты США. Военный бюджет России в 2012 г. составил около 60 млрд долл.^[6] В бюджете 2013 г. на национальную оборону были запланированы траты в размере 2,1 трлн руб. (около 70 млрд долл.)^[7]. Это говорит по меньшей мере о невозможности сколько-нибудь серьезных претензий России на военное принуждение в мировом масштабе. Не случайно российские военные эксперты считают, что первоочередной задачей вооруженных сил и других войск становится готовность к выполнению боевых задач в локальных вооруженных конфликтах, антигеррористических операциях и мобилизационная готовность к выполнению задач в региональных крупномасштабных войнах^[8].

В периоды своего усиления Россия всегда играна важную стабилизирующую роль в международной безопасности. Так было после наполеоновских войн, когда участие России в Священном союзе гарантировало мирное развитие Европы почти на три десятилетия. Так было и после Второй мировой войны, когда достигнутый ценой неимоверных усилий советского народа ядерный паритет более полувека обеспечивал безопасность не только СССР, но глобальной международной системы в целом. И сегодня, в условиях глобальной неопределенности и сохраняющейся угрозы крупномасштабного вооруженного конфликта, одним из главных сдерживающих факторов остается российский ядерный потенциал, обеспечивающий военно-политическое равновесие в мире и его глобальную безопасность.

• [1] Термин В. В. Паумкина. См.: Наумкин В. В. Многомерный кризис // Россияв глобальной политике. Т. 12. 2014. № 2. Март — апрель.
• [2] Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года.Утв. Указом Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537. URL: http://www.scrf.gov.ru/news/436.html (дата обращения: 02.12.2014).
• [3] New York Times. 2008. 20 августа. URL: http://ru.delfi.lt/opinions/comments/chcgo-my-hoteli.d?id=18 231 600 (дата обращения: 02.12.2014).
• [4] Пять принципов внешней политики. Интервью Президента РоссийскойФедерации российским телеканалам «Первый», «Россия», НТВ 31 августа 2008 г. URL: http://www.kreml.org/interview/190 774 493 (дата обращения: 02.12.2014).
• [5] Медведев: у России нет агрессивных планов, но ВС будут укрепляться. URL: http://news.mail.ru/politics/2 386 959/ (дата обращения: 02.12.2014).
• [6] См.: Проект Федерального закона № 14 334—6 «О федеральном бюджетена 2013 год и на плановый период 2014 и 2015 годов». URL: www.consultant.ru/document/cons_doc_PRJ_100 246/ (дата обращения: 02.12.2014); В США утвердили военный бюджет на 2013 год. URL: http://vpk-news.ru/news/13 736; Надо либояться НАТО? URL: http://newsland.com/news/detail/id/1 006 265/ (дата обращения: 02.12.2014).
• [7] См.: Китай увеличил военный бюджет на 10%. Мы — на 9%. URL: http ://www.odnako.org/blogs/kitay-uvelichil-voenniy-byudzhet-na-10-mi-na-9-ssha-vinuzhdeni-ekonomit/ (дата обращения: 02.12.2014).
• [8] Генерал Гареев: Россия меняет свою военную доктрину. URL: http://www.ria.ru/analytics/20 070 116/59124252.html (дата обращения: 02.12.2014).