Закрепление первых успехов

Настоящий раздел включает два сюжета. Первый — это история создания книги «The Pulse of Democracy», в которой впервые было систематизированно изложено гэллаповское понимание природы общественного мнения и методов его изучения. Второй сюжет показывает, что успех 1936 года оказался не единственным. В 1940 и 1944 годах прогнозы Гэллапа, Кроссли и Роупера вновь были верными и точными.

«Пульс демократии»

Книга Джорджа Гэллапа и Сола Рея «The Pulse of Democracy»², первое издание которой датировано 1940 годом, давно признана библией глобального сообщества исследователей общественного мнения. На нее ссылаются практически все авторы новых работ по методологии и методам изучения общественного мнения, она остается важнейшим источником информации по истории становления этого предмета.

В год рождения этой книги Гэллап уже был признанным специалистом в изучении общественного мнения, автором многих научных работ и бесчисленного количества статей в американской и зарубежной прессе. Что касается его соавтора — Сола Рея (Saul Forbes Rae, 1914;1999), то о нем исследователям общественного мнения известно крайне мало.

В конце 1930;х Гэллап начал осознавать, что его видение предмета и пятилетний опыт опросов требуют углубленного, всестороннего анализа и обобщения. Настало время рассказать различным профессиональным группам и продвинутым слоям населения о природе общественного мнения и, что еще важнее, об исследовательской «кухне». Однако Гэллап, с юности любивший и умевший писать, не мог позволить себе в полной мере сосредоточиться на работе над книгой. Ведь в то время он регулярно проводил общенациональные опросы, писал и редактировал пресс-релизы, которые публиковали ведущие газеты страны, возглавлял исследовательский отдел в «Young & Rubicam». Для работы над книгой ему необходим был помощник: творческий человек, знакомый с предметом и при этом менее чем Гэллап обремененный оперативными делами. Выбор пал на Сола Рея, совсем молодого человека, образованного и энергичного.

Сол Рей родился в небольшом канадском городке Саншайн (Sunshine); его отец был евреем, мать — шотландкой. В 1936 году Рей завершил образование в колледже Университета Торонто (University of Toronto) со степенью бакалавра по социологии³. Затем он учился в Лондонской школе экономики (London School of Economics) и в 1938 году получил степень доктора наук за работу, связанную с изучением общественного мнения. Отдельные результаты этого исследования были опубликованы в начале следующего года⁴. Рей жил в Англии, где в конце 1930;х уже действовал Британский институт общественного мнения (British Institute of Public Opinion), филиал Института Гэллапа. Гэллапа и Рея мог познакомить, например, Харри Филд (см. ниже), опытный полотер и друг Гэллапа, или Хенри Дюрант (Henry Durant), пионер изучения общественного мнения в Англии. В начале 1939 года Гэллап пригласил Рея в свой институт, предложив ему участвовать в подготовке задуманной книги. Трудно сказать, на каких условиях Рей был привлечен к работе. Вполне возможно, что исходно Гэллап видел в нем не соавтора, но лишь ассистента. Во всяком случае, канадский исследователь Даниэль Робинсон, уже после смерти Рея интервьюировавший его сына, писал мне, что, по мнению последнего, большая часть текста была написана его отцом, которому даже пришлось слегка побороться (he even had to fight a little) за то, чтобы его имя появилось на обложке⁵.

Предисловие Гэллапа и Рея к рассматриваемой книге датировано началом мая 1940 года, значит, основная работа над текстом к этому моменту была завершена. В июне того же года вышла статья Гэллапа и Рея о том, как публикация итогов опросов влияет на поведение электората⁶; это был не специально подготовленный материал, а отредактированный текст главы 12 из их книги. Весной того же года скорее всего по инициативе Кэнтрила Рей опубликовал небольшую заметку об итогах осенних опросов общественного мнения относительно начавшейся в Европе войны⁷.

После завершения книги Рей вернулся в Канаду. В 1941 году им был создан аффилированный с Институтом Гэллапа Канадский институт общественного мнения (Canadian Institute of Public Opinion). Под руководством Рея был проведен первый опрос⁸ для премьер-министра страны Маккензи Кинга (William Lyon Mackenzie King, 1874−1950). В 1943 году совместно с Уилфрид Сандерс (Wilfrid Sanders, 1907;?) он выпустил книгу об отношении англои франкоязычных канадцев к войне⁹, не потерявшую своего значения и в настоящее время. Вскоре Рей поступил в Министерство иностранных дел (Department of External Affairs) Канады, где проработал свыше сорока лет и сделал блестящую дипломатическую карьеру. Он был послом Канады в Мексике и на протяжении четырех лет (1972;1976) представлял свою страну в Организации Объединенных Наций.

Такова судьба человека, причастного к созданию одной из самых известных и цитируемых книг по изучению общественного мнения. Рей прожил две «производственные» жизни. Первая — относительно короткая, вторая — в несколько десятилетий. Первая — в науке, вторая — в высокой политике. Первая — за письменным столом, вторая — в столицах многих государств и Нью-Йорке, в узком кругу крупнейших дипломатов и звезд политики. В первой он был соавтором основополагающей книги по изучению общественного мнения, во второй — многое сделал для своей страны и мира.

Через четыре года после выхода «Пульса демократии» в предисловии к своей новой работе Гэллап отметил: «Возможно, никто так много не размышлял о сегодняшней взаимосвязи опросов и демократических форм управления, как д-р Сол Форбс Рей из Министерства иностранных дел Канады. В „Пульсе демократии“ философия правления мнений большинства и роль опросов в определении позиции большинства описаны весьма обстоятельно»¹⁰. Это было сказано об аналитике, которому только исполнилось тридцать лет. В январе 1999 года на похоронах Рея присутствовал премьер-министр Канады Жан Кретьен (Jean Chretien, род. 1934), назвавший Рея «одним из наиболее талантливых и выдающихся дипломатов, когда-либо представлявших Канаду за границей».

Итак, у «Пульса демократии» два автора, и, возможно, Реем было написано большее число страниц, чем Гэллапом. Однако при цитировании книги, ссылках на ее положения, выводы нередко называется только имя Гэллапа. В этом заключается признание того очевидного факта, что книга базируется на его статистике, отражает достижения его Института, передает опыт его движения от изучения рынка к зондированию мнений. Книга пронизана гэллаповским уважением к идеям Брайса, она личностна в той мере, в какой вообще может быть личностной научная книга.

Пересказать ее содержание, даже кратко, невозможно. Это многоплановое, многослойное и многожанровое произведение: социологическое и политологическое, историко-научное и статистическое. Но в первую очередь — это детальный анализ сделанного Гэллапом за долгие годы аналитической и преподавательской работы после 1936 года. Это книга полстера, ученого и профессора. Ее с полным правом можно назвать исповедью Гэллапа, в ней он говорит о своей мечте — измерении пульса демократии — и обозначает путь к этой мечте.

С другой стороны, малоэффективно говорить о книге лишь в целом, ведь «Пульс демократии» фактически неизвестен российским специалистам. Потому приходится остановиться на некоем промежуточном решении и рассказать о том, что в книге представляется важнейшим для современного историко-методологического анализа и что, скорее всего, более шести десятилетий назад убедило американцев в перспективности новой технологии изучения общественного мнения.

На момент выхода книги Америка знала лишь об успехе трех ведущих полстеров страны в предсказании итогов президентской кампании 1936 года. Но в последующие три-четыре года Гэллап провел огромную работу, благодаря которой ему удалось показать, что точный прогноз победы Рузвельта не был случайным. В книге говорится о 12 электоральных прогнозах Гэллапа; их средняя погрешность равнялась 3,5% ^п.

В ноябре 1937 года с погрешностью в 2% был предсказан победитель на выборах мэра Детройта и с погрешностью в 4% — на перевыборах губернатора Нью-Йорка. В августе того же года опрос о налоге на товары, проведенный в штате Мэн за четыре дня до референдума, показал, что 72% населения выскажется против. В действительности против высказались 67%. В декабре того же года Институт Гэллапа провел большой опрос среди безработных, чтобы определить, какая доля из них участвовала в проводившейся федеральной переписи безработных. По данным этого зондажа получилось 26%, по официальной статистике — 28%. В 1938 году по итогам опроса выходило, что на первичных губернаторских выборах в штате Мэн 78% избирателей проголосует снова за действующего губернатора. Он и победил, набрав 75% голосов. В 1938 году состоялись выборы в конгресс. Согласно опросам, демократы должны были получить 264 места в палате представителей, а республиканцы — 165. По итогам выборов эти показатели были 262 и 170, соответственно¹².

В книге детально изложена ситуация, возникшая осенью 1938 года. Одновременно с мониторингом общенациональных выборов в конгресс Институт Гэллапа изучал выборную кампанию на пост губернатора штата Нью-Йорк, в которой за победу боролись два выдающихся американских политика: республиканец Томас Дьюи (Thomas Dewey, 1902;1971), жестко конкурировавший на президентских выборах 1948 года с Гарри Трумэном (см. ниже), и демократ Герберт Леман (Herbert Henry Lehman, 1878−1963), который в 1929 году стал заместителем Рузвельта — тогда губернатора штата Нью-Йорк, в 1932 году после избрания Рузвельта президентом сменил его на посту губернатора, а затем еще трижды избирался главой штата. Серия опросов указывала на баланс политических сил, соперников разделяли один-два процента. За четыре дня до выборов президент Рузвельт, выступая по радио, предложил жителям штата поддержать Лемана. В последний момент Гэллапу удалось провести опрос и предсказать победу демократического кандидата с 50,2% голосов. На выборах Леман получил 50,7%¹³.

Выше (глава 4) приводились слова Ингема о том, что магистерское исследование Гэллапа было поддержано газетой «Register», и отмечалось, что это воспоминание относится к осени 1938 года. Так произошло, что человек, приславший мне ксерокопию статьи Ингема, не датировал текст. Но сделать это оказалось возможным благодаря тому, что текст «How an Iowa Boy Has Made Good» («Как айовский парень отличился») начинался с восхищения гэллаповским прогнозом победы Лемана. Ингем процитировал слова известного политика и журналиста, профессора Фрэнка Гленна (Frank Glenn, 1887−1940), считавшего, что общенациональные опросы общественного мнения по различным проблемам являются «важнейшим социальным изобретением нашего поколения», и завершил статью словами, обращенными к Гэллапу: «Вся Айова поздравляет его»¹⁴.

Возвращаясь к «Пульсу демократии», следует отметить, что, анализируя эту победную статистику, Гэллап не пытался убедить читателей в невозможности ошибок прогнозирования. Как серьезный ученый, он понимал, что опросы базируются на выборках, всегда отягощенных случайными погрешностями. Следовательно, даже при самой четкой организации сбора данных прогнозы с определенной вероятностью могут оказаться ошибочными. Но хотя Гэллап, Кроссли и Роупер осознавали, что прогнозы в избирательных кампаниях — дело рискованное для их личной репутации и бизнеса, они настаивали на проведении электоральных опросов.

Во-первых, публикация материалов привлекала внимание избирателей к выборам и повышала политическую активность населения. В этом отцы-основатели видели гражданский смысл, назначение своей деятельности. Во-вторых, интенсивные исследования открывали возможность для отыскания факторов, определявших динамику мнений. В-третьих, опросы выявляли избирательные установки и поведение различных групп населения. Это меняло политологические построения, превращало их из умозрительных в научные. В-четвертых, опросы, фиксируя различные фазы становления и функционирования общественного мнения, позволяли глубже понять работу демократических институтов. Наконец, формулировался важнейший вывод: «Выборы — это лаборатория, в которой проверяются опросы общественного мнения и высвечиваются новые факты и проблемы. И практическая ценность опросов заключается в том, что они указывают на главные изменения в отношении населения к проблемам, о которых выборы зачастую ничего не говорят. …Первая стадия, тестирование мнений, отчетливо демонстрирует, что опросы могут отражать установки значительных групп людей относительно конкретных электоральных проблем. Вторая стадия, практическое использование, показывает, что опросы могут также картировать основные типы отношений к проблемам и, таким образом, открывать возможность для измерения общественного мнения»¹⁵.

Одна из центральных задач рассматриваемой книги заключалась в описании того, что и как делалось исследователями для повышения надежности результатов опросов. Трудностей было много, но наиболее сложным в логическом и психологическом отношениях был поиск аргументов в защиту проведения опросов по относительно небольшим выборкам. Логическая сложность вытекала из двух обстоятельств. Во-первых, теория выборки в то время была недостаточно разработана, и, во-вторых, требовалось найти простые слова для изложения сложных математико-статистических построений. Если говорить о психологическом аспекте проблемы, то предстояло сломать традиции, сформированные десятилетиями проведения многотысячных и многомиллионных выборок, характерных для соломенных опросов.

Скорее всего, именно поэтому глава книги, озаглавленная «Построение электората в миниатюре» и фокусированная на более широкой теме — построение выборки для опроса общественного мнения, начинается с успокоительной фразы: «В выборке нет ничего удивительного или фантастического. Стенографистка по числу слов в строке подсчитывает их количество на странице. Домохозяйка судит о вкусе супа по одной его ложке. Врач определяет состояние больного по нескольким каплям крови»¹⁶. Более того: «Выборка — не только широко распространенное явление, это процедура, которая в силу многих обстоятельств нашей сложной жизни становится необходимой». В частности, социологи и экономисты, подобно ученым, работающим в области естественных наук, бизнесменам, правительственным чиновникам и многим другим, должны освоить выборочные приемы, чтобы иметь всю доступную информацию, необходимую для формулирования выводов и принятия решений¹⁷.

В период работы над книгой Гэллап обладал почти двадцатилетним опытом построения научно-обоснованных выборок, потому с полным основанием писал: «Важнейшее требование к любой выборке заключается в том, чтобы она настолько, насколько возможно, репрезентировала генеральную совокупность, или „универсум“, из которого извлечена»¹⁸. Далее в книге обсуждался ключевой аспект формирования выборки — достижение репрезентативности; с этой целью выделялись два вида универсумов: однородный и неоднородный. Исследователь общественного мнения в США, как правило, имеет дело с гетерогенной генеральной совокупностью, которая состоит из большого количества социальных групп, имеющих разные интересы и несхожее видение происходящего. Чтобы учесть это обстоятельство, предлагалось использование стратифицированной, или контролируемой, выборки. Так как «американское население представляет собой мозаику» из широкого спектра групп и ассоциаций, возникает необходимость выделения таких групп, внутри которых распределение мнений, установок было бы более однородным, чем в универсуме.

Опыт аналитиков потребительских установок, исследователей аудитории прессы и радио показывал, что стратификация населения должна учитывать географию проживания респондентов, род их деятельности, возраст, пол, политическую ориентацию, расу, религию, образовательный и культурный уровень. «Фундаментальный факт — население состоит из людей, объединенных в социальные группы, — является основной причиной того, что исследователь мнений использует стратифицированную выборку, чтобы представить „население в миниатюре“»¹⁹.

Сказанное позволило авторам перейти к рассмотрению двух центральных проблем комплектования выборки: это характер стратификации и количество опрашиваемых. Безусловно, многие задачи формирования и реализации выборки при проведении опросов общественного мнения в настоящее время трактуются и решаются иначе, чем более шести десятилетий назад, однако историческая направленность моей книги требует хотя бы краткого анализа гэллаповского подхода к решению двух этих проблем.

Принципиальным оказывается выделение двух типов стратификации, которые необходимо учитывать при проведении опросов: социальной, распространяющейся на все взрослое население страны, и политической, создаваемой для изучения политических установок и поведения избирателей. К первой исследователь обращается при изучении отношения людей к различным социальным явлениям и процессам, например, качеству жизни, уровню благосостояния; параметры этой выборки задаются, контролируются статистикой переписей населения.

Вторая стратификация используется для исследования электората; здесь выборки строятся на материалах переписей и выводах социологов, изучающих детерминанты участия людей в политической жизни общества. В частности, Гэллап и Рей подчеркивали значение работ американских ученых Госнелла, Мерриама, Джеймса Поллока (James Kerr Pollock, 1898−1968) и шведского аналитика Херберта Тингстена (Herbert Tingsten, 1896−1973). Кроме того, многое для конструирования политической стратификации дали первые электоральные замеры Гэллапа. Суммируя все, авторы «Пульса демократии» указали следующие основополагающие координаты политической стратификации: тип выборов (президентские, губернаторские и проч.), в которых участвует респондент, место его проживания, пол, доход и ряд других социально-демографических показателей (в частности возраст, раса, национальность).

Объем выборки, отмечалось в книге, в общем случае должен быть настолько большим, чтобы нейтрализовать действие случайных факторов, но, еще не говоря о размере выборки, авторы книги сформулировали важное эмпирическое обобщение: «ни один из значимых опросов в истории страны не был ошибочным по причине слишком малого числа опрошенных»²⁰. Более конкретно отмечалось: «При регулярных исследованиях мнений по различным проблемам небольшие выборки численностью от 3000 до 9000 доказали свою надежность»²¹.

Последующие годы заставили Гэллапа и тех, кто позже начал проводить опросы общественного мнения, многое пересмотреть и в теоретических аспектах выборочного анализа, и в практике формирования выборки. Но два краеугольных положения о комплектовании выборки при проведении опросов общественного мнения, которые отстаивал Гэллап, остались неизменными: это контроль выборки по важнейшим параметрам универсума и ее научно-обоснованный объем. Замечу, что благодаря совершенствованию стратификации, использованию случайных выборок, оптимизации процедуры сбора данных во второй половине прошлого века объем выборки регулярного опроса удалось заметно снизить: он был в пределах 1500−2000 респондентов, а позже стали использоваться еще меньшие выборки.

Рациональным и эмоциональным выводом, отражающим всесторонний анализ Гэллапом и Реем опыта «The Literary Digest», выборочных схем Роупера, Кроссли и Хурьи, результатов опросов Института Гэллапа и целенаправленных методических экспериментов, является принципиальное политико-науковедческое заключение о том, что в теоретическом и практическом отношении методы, использовавшиеся на рубеже 1930;1940;х годов, представляли «новую эпоху в истории измерения общественного мнения»²².