Криминологическая характеристика коррупции

Ядром коррупции считают взяточничество. Однако даже это деяние, за исключением Белой книги о преступности в Японии, не значится ни в одном из ежегодников криминальной статистики ведущих стран мира. В США взяточничество учитывается по арестам подозреваемых и фиксируется лишь в общей графе.

" Все другие преступления"^[1]. Выделить арестованных взяточников невозможно. В то же время в главах федерального законодательства страны «Дача взятки, подкуп и конфликты интересов» и «Публичные должностные лица и служащие» имеется более 10 норм, предусматривающих уголовную ответственность за различные формы взяточничества, а в 1989 г. был принят дополнительный закон о борьбе с коррупцией. Каждый штат имеет собственные законы, направленные на борьбу с коррупцией.

Во Франции взяточничество «спрятано» в графе «Другие экономические и финансовые преступления», в Германии — в графе «Должностные преступления», в Англии и Уэльсе в числе подлежащих регистрации преступлений также нет коррупции, ответственность за которую может наступать по общему и статутному праву. В Японии эти сведения публикуются отдельной строкой, но не в числе учтенных преступлений, а в общем числе подозреваемых лиц, чьи дела были рассмотрены государственным обвинителем. В 1989 г., например, было выявлено 426 лиц, или 0,02% от всех подозреваемых, а в 1992 г. соответственно 392, или 0,01%.

В России учитываются общие сведения о коррупционных преступлениях. ГИЦ (в настоящее время — ГИАЦ) МВД РФ в 1993—1996 гг. отслеживал отдельно даже коррупцию государственных служащих по их должностному положению. Однако эти данные вопреки требованиям Закона РФ «О государственной тайне» имели гриф «секретно». Власти не только с большой неохотой отдают «своих» коррупционеров правосудию, но и не желают обнародования системных статистических показателей. Аналогичная практика была еще в СССР.

По данным обзоров ООН, удельный вес взяточничества в мире в 1970—1990 гг. не превышал 1% в структуре 10−12 видов преступлений, отслеживаемых международным сообществом. В 1986—1990 гг. этот показатель увеличился на 8%. Иных данных в обзорах нет. Некоторые страны (Канада, США, ФРГ и др.) вообще не заполнили графу о взяточничестве и коррупции (Bribery and/or corruption).

Большинство стран и территорий (Англия и Уэльс, Франция, Италия, Швеция, Греция, Швейцария, Испания, Финляндия и др.) представили сведения о лицах, привлеченных к уголовной ответственности за взяточничество или осужденных. И лишь некоторые государства (Болгария, Турция, Румыния, Польша, Норвегия, Израиль, Чехия, Австрия) сообщили о зарегистрированных полицией случаях коррупции. По этим данным, наиболее высокий уровень ее наблюдается в Румынии, Турции, Испании, Польше, Чехии, а самый низкий — в Англии и Уэльсе, где в 1986 г. к ответственности не привлекался ни один человек, а в 1990 г. — всего один, но и тот не был осужден.

Судя по данным Пятого, Шестого, Седьмого и последующих обзоров (1990−2004 гг.), положение с информацией о взяточничестве в мире не изменилось — она осталась такой же скудной. По данным Седьмого обзора ООН (2000 г.), по абсолютному числу взяточничества страны и территории расположились следующим образом: Румыния — 11 729, Россия — 7047, Индонезия — 5743, Гонконг — 3347, Украина — 2273, Польша — 1342, Республика Корея — 1044, Республика Беларусь — 832, Казахстан — 461.

Согласно статистике, в 1999 и 2000 гг. наиболее низкий индекс восприятия коррупции (ИВК)^[2] (3,4; 4,8) имеет и, соответственно, занимает лучшее место (58-е; 36-е) в списке стран СНГ Республика Беларусь, далее следуют Узбекистан, Россия, Украина и др. Определилась следующая зависимость: где власть более требовательна — там ниже ИВК и выше место.

Дело в том, что ИВК приобретает международный авторитет и его значение отражается на отношении к стране, инвестициях и внешнеэкономических связях (принятие в ВТО, исключение из списков ФАТФ и т. д.). Он вычисляется на основе данных 3−12 опросов, т. е. базируется на субъективных оценках людей, проверить которые невозможно. Сомнения вызывает не только репрезентативность опросов. Результаты опроса, например, зарубежных предпринимателей о коррупции в той или иной стране могут зависеть от предыдущего индекса ИВК, на который они так или иначе ориентируются. А это, в свою очередь, сказывается на значении нового индекса. Таким образом, идет процесс самодетерминации результатов выведения ИВК. И он становится инструментом управления на международном уровне.

В российском законодательстве до сих пор нет единого комплексного закона о борьбе с коррупцией и нет уголовно-правового понятия коррупции, как и ее различных форм. Она рассматривается как социально-правовое или криминологическое явление, которое охватывает ряд преступлений.

Динамика преступности и судимости по некоторым коррупционным деяниям во время перестройки и рыночных реформ до принятия УК РФ была довольно противоречива. Все регистрируемые коррупционные деяния до 1997−2000 гг. сокращались, и лишь в новом столетии их уровень возрос. Особенно этот рост был очевиден в 2008 г., когда стали говорить о противодействии коррупции и разрабатывать соответствующее законодательство. Мздоимство и казнокрадство были в эти годы массовым явлением, а их учитываемая и осуждаемая части сокращались. Количество должностных преступлений в 90-е гг. прошлого века снизилось более чем вдвое и стало возрастать в 2000;е. В 2008 г. их уровень поднялся по сравнению с базовым 1986 г. до 125%. Динамика взяточничества имела примерно ту же тенденцию: оно возросло в 2008 г. до 154,6%. Борьбой со злоупотреблениями служебным положением государство занималось мало и обратило внимание на это лишь в последние годы. В 2008 г. уровень этих деяний возрос по сравнению с 1986 г. до 125,4%, тогда как общая учтенная преступность увеличилась в 2,4 раза.

За 2009 г. было учтено 67 266 присвоений и растрат, что на 4876 деяний (или 7%) меньше, чем в 2008 г. В 2009 г. зарегистрировано 13 141 фактов взяточничества (получение или дача взятки), что на 629 деяний (или 5%) больше, чем в предыдущем году. Кроме того, в 2009 г. было учтено 6103 случая злоупотребления должностными полномочиями, что на 48 деяний (или на 0,8%) больше, чем в 2008 г. Это свидетельствует о том, что никаких существенных сдвигов в борьбе с коррупцией по сравнению с прошлыми годами и динамикой всей преступности фактически не произошло. Если обратиться к судебной статистике, то в 2008 г. было зарегистрировано 12 512 фактов взяточничества, а осуждено 5339 человек (42,7%). Примерно та же ситуация наблюдалась в предыдущие и последующие годы. За 15 лет действия нового УК РФ уровень и динамика данных преступлений остались практически на том же уровне.

Удельный вес официально учтенных коррупционных деяний колебался в анализируемые годы в структуре всей зарегистрированной преступности в пределах 2,5−2,9%. Основную массу преступлений (59,6%) в их общей структуре составили присвоения и растраты, 35,9% - преступления против государственной, региональной и местной власти, в том числе взяточничество — 10,0%. Доля преступлений против интересов службы в коммерческих или иных организациях невелика (4,5%).

С введением в действие нового УПК РФ с середины 2002 г. положение с реальной эффективностью борьбы с преступностью серьезно осложнилось. В целом за этот год (хотя Кодекс действовал только полгода) учтенная преступность существенно сократилась. Подобные структурные изменения в течение полугода могут быть лишь искусственными. Рост преступности стал очевиден лишь после серьезных и позитивных изменений указанного Кодекса.

На самом деле никакого сокращения преступности и ее структурных сдвигов не было. За 10 лет по учету коррупционные преступления в целом увеличились лишь на 22,9%. В 2004—2008 гг. существенно возросло число осужденных за взяточничество — в 4,4 раза.

" Ножницы" между тенденциями коррупционных деяний и контролем за ними со стороны государства, по официальной статистике, составляют один-два порядка.

• [1] Uniform Crime Reporting Handbook. U. S. Department of Justice. Wash., 1984. P. 81.
• [2] Значения ИВК: 10 — нет коррупции, страна занимает первое место; 0 — коррупция максимальна, страна занимает последнее место в списке исследованных на предмет распространения коррупции государств.