Историософские взгляды Ф.М. Достоевского и К.Н. Леонтьева: сравнительный анализ

В наши дни российское общество стоит перед выбором дальнейшего пути культурного и политического развития, от которого зависит будущее страны. В этой связи взгляды Ф. М. Достоевского и К. Н. Леонтьева представляют особый интерес, так как каждый из них построил свою оригинальную историософскую модель, в рамках которой была предпринята попытка оценить перспективы как России, так и остального мира. Особенно актуален анализ их целостного видения путей исторического развития России. Историософские модели Достоевского и Леонтьева обладают большой эвристической ценностью для российского общества, оказавшегося на очередном распутье.

Изучение развития русской религиозно-философской мысли ставит перед современным социально-гуманитарным знанием множество проблем, одну из которых известный историк русской философии Г. В. Флоровский охарактеризовал как проблему «связей» и «разрывов». Данное исследование посвящено анализу одного из таких разрывов, который может быть обозначен как противостояние ортодоксальной и светской религиозной мысли в идеологии «нового религиозного сознания».

Подобное идейное противостояние имеет своим истоком те противоречия, которые проявились еще в XIX веке, свидетельство чему идейное противостояние таких корифеев русской мысли как К. Н. Леонтьева и Ф. М. Достоевского. Их столкновение по поводу знаменитой «Пушкинской речи» Достоевского, в известном смысле, ознаменовало окончательный распад русской религиозно-философской традиции на два направления: консервативно-ортодоксальное и консервативно-либеральное. И Леонтьев, и Достоевский — предтечи этих течений в современной православной мысли, что безусловно важно, так как православие оказывало и оказывает серьезное влияние на формирование ценностей и святынь российского общества.

Достоевский проповедовал гармонию человечества, основанную на христианских ценностях любви, объединяющих человечество. Леонтьев же предрекал гибель мира от либерально-эгалитарного однообразия. Корабль России, по Леонтьеву, сможет благополучно продолжить свой путь только при условии, что жесткость его каркаса обеспечит сословный иерархический строй, а паруса будут наполнены ветром православной аскетической традиции. И тот, и другой уделяли особое внимание критике европейского социализма, его роли в будущей европейской цивилизации. Оба не любили и не признавали буржуазных мещанских начал в современном им культурном мире Европы.

Их идейное столкновение затронуло ряд серьезных проблем, многие из которых в полной мере так и остались нерешенным до сих пор. Это, во-первых, определение основ христианской этики (противопоставление любви и страха в антропологическом развитии христианина) — во-вторых, взаимодействие Церкви и государствав-третьих, противопоставление оптимистически-хилиастической и пессимистически-эсхатологической моделей исторического развития.

Степень разработанности проблемы. Творческое наследие Достоевского привлекало пристальное внимание его современников. В частности, B.C. Соловьева и В. В. Розанова. Особенно важна книга Розанова «О великом инквизиторе», а также ряд его статей, посвященных Ф.М. Достоевскому1.

Серебряный век русской культуры сделал Достоевского знаковой фигурой. Ни один из крупных мыслителей этой эпохи не прошёл мимо его идей. Одной из первоначальных публикаций, посвященных исследованию творчества Достоевского, стала работа Д. М. Мережковского «Толстой и Достоевский». Книга Н. А. Бердяева «Миросозерцание Достоевского», содержащая ряд тонких наблюдений, — первая попытка систематического.

1 См.: Розанов В. В. Легенда о Великом Инквизиторе Ф. М. Достоевского. Лит. Очерки. О писательстве и писателях. М., 1996. С. 7−156, 439−445, 490−501, 539−545- Соловьев B.C. Три речи в память Достоевского// Соловьев B.C. Сочинения в 2 тт. М., 1988. T.2. С. 290−323. изложения мировоззрения Достоевского. С. Н. Булгаков публикует ряд статей, также анализирующих идеи нашего мыслителя. Нельзя не упомянуть и Льва Шестова, чья оценка творчества Достоевского нередко вызывала неоднозначную реакцию, и В. И. Иванова, стремящегося к осмыслению творчества Достоевского главным образом в контексте античной литературной традиции. Однако интересен и его анализ антропологических взглядов русского мыслителя2.

После революции 1917 года в среде русской эмиграции выходит ряд обзорных работ по истории русской философии, среди которых особенно выделяются «Пути русского богословия» Г. В. Флоровского и «История русской философии» В. В. Зеньковского. Фундаментальным для осмысления религиозных взглядов мыслителя является и труд И. О. Лосского, хотя ему все же присуще стремление некоей нивелировки отдельных спорных вопросов творчества Ф. М. Достоевского. Попытку показать Достоевского как цельного православного мыслителя можно обнаружить и в трудах преп. Иустина (Поповича) и С.И. Фуделя3.

Из советских исследователей нельзя не отметить монографию М. М. Бахтина — классический труд для понимания структуры и поэтики романов Ф. М. Достоевского. В советской науке сложилась целая школа достоевсковедения, представленная такими именами как Л. П. Гроссман, Г. М. Фридлендер, Ю. Г. Кудрявцев, Ю.И. Селезнев4. В конце XX века опубликовано исследование М. М. Дунаева, в котором подробно анализируется творчество мыслителя. Значительна и статья патролога иером.

2 См: Бердяев Н. А. Миросозерцание Достоевского// Бердяев Н. А. Русская идея. Миросозерцание Достоевского. М., 2000. С. 243−395- Булгаков С. Н. Два града. СПб., 1997; Иванов В. И. Достоевский и роман-трагедия// Иванов В. И. По звездам. Борозды и межи. М., 2007. С. 302−332- Мережковский Д. С. // Толстой и Достоевский. Вечные спутники. M., 1995. С. 143−350- Шестов Л. Достоевский и Ницше// Шестов Л. Апофеоз беспочвенности. М., 2000. С. 308−451.

3 Зеньковский В. В. История русской философии. В 2 гг. М, — Ростов-на-Дону, 1999. Т.1. С.462−501- Лосский, Н. О. Достоевский и его христианское миропонимание // Лосский Н. О. Бог и мировое зло. М., 1994. С. 6−248- Преподобный Иустин (Попович). Достоевский о Европе и славянстве. СПб., 1998; Флоровский Г. В. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. С. 295−303- Фудель С. И. Наследство Достоевского. М., 1998.

4 См.: Бахтин M. М. Проблема поэтики Достоевского М., 1972; Гроссман Л. П. Достоевский. М., 1962; Кудрявцев Ю. Г. Три круга Достоевского. Событийное, социальное, философское. М., 1979; Селезнев Ю. И. В мире Достоевского. М., 1980; Фридлендер Г. М. Пушкин. Достоевский. «Серебряный век». СПб., 1995.

Григория (Лурье), предлагающего взглянуть на систему религиозных воззрений Достоевского под весьма нетрадиционным углом зрения5.

Обращают на себя внимание такие периодические научные издания, как издаваемые Пушкинским домом «Материалы и исследования» и альманах «Достоевский и мировая культура» российского Общества Достоевского.

В наше время творчеством Достоевского занимаются такие ученые как К. А. Степанян, А. Г. Гачева, Л. И. Сараскина, И. И. Евлампиев. Но если для А. Г. Гачевой характерна объективность и взвешенность оценок, то К. А. Степаняну присущ православно-апологетический тон по отношению к творчеству Достоевского, Л. И. Сараскина же догматизирует его взгляды. И. И. Евлампиев, вслед за Бердяевым, указывает, что в творчестве Достоевского отображается мистико-гностическая традиция. Таким образом, спектр подходов к современному изучению творческого наследия Достоевского в отечественной социально-гуманитарной науке достаточно широк и разнообразен6.

Издаются в России и переводные работы зарубежных исследователей. В частности, труд немецкого ученого Райнхарда Лаута, в котором систематически изложены метафизические взгляды Достоевского. Интересна для темы настоящего исследования и работа итальянского профессора Симонетты Сальвестрони. Особо стоит упомянуть о недавно опубликованной работе американского профессора Джеймса П. Сканлана, предпринявшего попытку всестороннего анализа трудов Достоевского «со специфически философской точки зрения» .

Творчество Леонтьева никогда не вызывало столь пристального интереса, что, видимо, связано с отсутствием у него конгениальных.

5 См.: Лурье В. М. Догматика «религии любви» // Христианство и русская литература. СПб., 1996. С. 290 309- Дунаев М. М. Православие и русская литература. М., 1997. T.3.

6 См.: Гачева А. Г. Нам не дано предугадать как слово наше отзовется. Достоевский и Тютчев. М., 2004; Евлампиев И. И. История русской метафизики в XIX—XX вв.еках. В 2тт. СПб., 2000. Т.1.С. 93−178- Сараскина Л. И. Достоевский в созвучиях и притяжениях. М., 2006; Степанян К. А. «Сознать и сказать». «Реализм в высшем смысле» как творческий метод Ф. М. Достоевского. М., 2005.

7 См.: Лаут Р. Философия Достоевского. М., 1996; Сальвестрони С. Библейские и святоотеческие источники романов Достоевского. СПб., 2001; Сканлан Д. П. Достоевский как мыслитель. М., 2006. духовных наследников". Не случайно к Леонтьеву применялись, да и сейчас зачастую применяются, такие определения как «одинокий мыслитель», «неузнанный гений» и пр. При жизни о Леонтьеве писали мало. Лишь только после его смерти выходит объемная статья В. В. Розанова и журнальный отклик B.C. Соловьева8.

Однако Серебряный век оказался не столь равнодушным к творческому образу мыслителя. Хотя авторы, писавшие о Леонтьеве, не столько исследовали его философско-исторические и религиозные идеи, сколько обсуждали, а вернее осуждали его мировоззрение, находя в его облике черты как ретроградного ультраконсервативного «византийца», так и утонченного, эстетически «развращенного язычника». Стоит обратить внимание лишь на названия статей посвященных ему в первой половине XX века: «Разочарованный славянофил», «К. Леонтьев — философ реакционной романтики», «Страшное дитя», «К. Леонтьев и Фр. Ницше как предатели человечества». Особенно характерна статья С. Н. Трубецкого, где автор указывает, что история у Леонтьева лишена и смысла, и провиденциализма. Основной же пафос статьи направлен против самой возможности понимания всемирной истории как органического процесса. Данный протест основательно укоренился в критике историософских взглядов К.Н.Леонтьева9.

Но с течением времени происходит переосмысление взглядов Леонтьева в свете тех исторических процессов, трагический характер которых он предсказал. В результате те, кто его критиковал, значительно корректируют свою точку зрения. Например, Н. А. Бердяев посвящает русскому мыслителю содержательный труд «Константин Леонтьев (Очерк из.

8 См.: Розанов В. В. Эстетическое понимание истории // Русский вестник. 1892. № 1−3- Соловьев B.C. Памяти К. Н. ЛеонтьеваУ/Русское обозрение. 1892. № 1.

9 См.: Бердяев Н.А. К. Леонтьев — философ реакционной романтики // К. Н. Леонтьев: pro et contra. В 2 кн. СПб., 1995. Кн. I. С. 208−234- Куклярский Ф.Ф. К. Леонтьев и Фр. Ницше как предатели человека // К. Н. Леонтьев: pro et contra. В 2-х кн. Кн. I. С. 271−293- Мережковский Д. С. Страшное дитя // К. Н. Леонтьев: pro et contra. В 2-х кн. Кн. I. С. 241−249- Трубецкой С. Н. Разочарованный славянофил// К. НЛеонтьев: pro et contra. В 2 кн. Кн. I. С. 123−159- Флоровский Г. В. Пути русского богословия. С. 300−308. истории русской религиозной мысли)"10, в целом выдержанный в апологетическом духе. Хотя вместе с тем традиционно признает его «первым русским эстетом», чем значительно обедняет его образ. Упрекает он его и в натурализме.

Глубиной содержания и объективностью отличается посвященная Леонтьеву глава в «Истории русской философии» В. В. Зеньковского, где автор подмечает, что для Леонтьева важно, прежде всего, его религиозное миросозерцание. А поэтому ключ к его идейной диалектике «надо искать совсем не в историософских или политических взглядах Леонтьева, а в его антропологии"11. В этой связи, христианское понимание личности становится, по мнению Зеньковского, первым шагом к христианскому пониманию истории. В монографии Ю. П. Иваска общая оценка философии истории Леонтьева довольно расплывчата и поверхностна12.

В СССР о Леонтьеве было принято умалчивать. Лишь в 1969 году А. Янов в журнале «Вопросы философии» публикует о нём статью, направленную против итальянского учёного Гаспарини, отнесшего Леонтьева к числу семи величайших интеллектов России. П. П. Гайденко в статье с характерным названием «Наперекор историческому процессу (К.Н.Леонтьев — литературный критик)» представляет историософский дискурс мыслителя как «феодально-аристократическую реакцию на буржуазное развитие общества». Особо интересна монография А. Ф. Лосева, посвящённая В. Соловьёву, — последняя в ряду тех, что написаны до официального снятия печатей с творчества Леонтьева. Философия истории.

Леонтьева хотя и затронута в ней лишь в контексте изучения творчества B.C.

Соловьева, тем не менее определяется как «исторический сатанизм» .

10 См.: Бердяев Н. А. Константин Леонтьев (Очерк из истории русской религиозной мысли) // К. Н. Леонтьев: pro et contra. СПб., 1995. Кн. 2. С. 29−179. См.: Зеньковский В. В. История русской философии. В 2 тт. Т. 1. С. 506. С. 511, 513.

12 См.: Иваск Ю. П. Константин Леонтьев (1831−1891). Жизнь и творчество//К.Н.Леонтьев: pro et contra. Кн. 2. С. 229−650.

13 См: Гайденко П. П. Наперекор историческому процессу. (Константин Леонтьев — литературный критик) // Вопросы литературы. 1974. № 5. С. 159−205- Лосев А. Ф. Владимир Соловьёв и его время. М., 2000; Янов А. Л. Славянофилы и Константин Леонтьев // Вопросы философии. 1969. № 8. С. 97−106.

В последние пятнадцать лет идет активное освоение леонтьевского наследия. Идеи Леонтьева воспринимаются как злободневные и актуальные, что отражено и в названии одного из сборников: «К.Леонтьев, наш современник». В это время появились книги А. А. Королькова, А. Ф. Сивака, К. М. Долгова В.И.Косика, Д. М. Володихина. В монографии С. Н. Пушкина, предпринимается попытка сформулировать социально-экономическую базу историософии мыслителя, осуществляется подробный анализ целого ряда отечественных и европейских идейных источников его историософской схемы. Представляет интерес и статья С. Г. Бочарова, в которой анализируется религиозное и идейное противостояние Достоевского и Леонтьева14.

Вышедшая недавно книга В. А. Жукова, вопреки названию, посвящена не столько собственно историософским взглядам мыслителя, сколько культурно-исторической атмосфере, на фоне которой и решался в XIX веке Восточный вопрос. Тем не менее данное исследование представляет интерес, так как раскрывает интеллектуальный и исторический фон, оказавший на Леонтьева решающее влияние. Монография Р. А. Гоголева находит свой вход в сложный лабиринт историософских взглядов Леонтьева с помощью эсхатологического ключа15.

Цель и задачи исследования

Цель диссертационного исследованияосуществить реконструкцию историософских взглядов Достоевского и Леонтьева и произвести их сравнительный анализ.

Для выполнения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

14 См.: Бочаров С. Г. Леонтьев и Достоевский //Бочаров С. Г. Сюжеты русской литературы. М., 1999. С. 341 397- Володихин Д. М. «Высокомерный странник». Философия и жизнь Константина Леонтьева. М., 2000; Долгов К. М. Восхождение на Афон. Жизнь и миросозерцание Константина Леонтьева. М., 1998; Корольков.

A.А. Пророчества Константина Леонтьева// Корольков А. А. Русская духовная философия. СПб., 1998; Косик.

B.И. Константин Леонтьев: размышления на славянскую тему. М., 1997; Сивак А. Ф. Константин Леонтьев. Л., 1991.

15 См.: Гоголев Р. А. «Ангельский доктор» русской истории. Философия истории К. Н. Леонтьева: опыт реконструкции. М., 2007; Жуков К. А. Восточный вопрос в историософской концепции К. Н. Леонтьева.

СПб., 2006. определить и проанализировать теоретико-методологические основы историософских взглядов К. Н. Леонтьева и Ф. М. Достоевскогопроследить влияние антропологических воззрений Леонтьева и Достоевского на формирование их историософских взглядовопределить социальные идеалы Леонтьева и Достоевского в контексте предлагаемых ими моделей социального развития Российского государства и обществареконструировать через призму экклезиологических взглядов Леонтьева и Достоевского их решение проблемы церковно-государственных отношений как фактора предопределяющего судьбы Россиивыявить влияние эсхатологических представлений мыслителей на предлагаемые ими пути исторического процесса.

Объект исследования — идейное наследие Ф. М. Достоевского и К. Н. Леонтьева.

Предмет исследования и его источниковая база — историософия Достоевского и Леонтьева, их сочинения, представленные в виде философской и политической публицистики, литературной критики, духовной прозы, воспоминаний, а также обширного эпистолярного наследия.

Теоретической и методологической базой исследования послужили универсальные принципы интегрального подхода, диалектической цельности и органичности (А.В.Гулыга, В. В. Бибихин, М. А. Маслин, Л. Е. Шапошников, С.Н.Пушкин). В соответствии с данными принципами специфика поставленной цели и сформулированных задач, сводящихся к анализу-интерпретации текстов и реконструкции историософской концепции К. Н. Леонтьева и Ф. М. Достоевского, предполагает синхронное сочетание методов герменевтического анализа (В.Дильтей, М. Хайдеггер, Г.-Г.Гадамер, П. Рикёр и др.) с элементами структуралистского подхода (К.Леви-Стросс, М. Фуко, М. Бахтин, Ю. Лотман, Б. Успенский и др.). На этом основании, приоритетная методологическая задача исследования — выяснение семантики тех или иных структур культурного языка России последней трети XIX века, прочтение в их контексте наследия Достоевского и Леонтьева, сравнительный анализ их историософких концепций и социально-религиозных взглядов, чему способствует использование метода «обратного перевода». Большое внимание в работе уделяется и микроисторическому подходу, методология которого была разработана М. Блоком и К. Гинзбургом как постоянное чередование микрои макроистории, «крупных», «общих» или «сверхобщих» планов, позволяющих непрерывно возвращаться к общей картине исторического процесса, уточняя ее за счет выявления различного ряда исключений и причин.

В диссертации впервые проделан, в достаточной мере, всесторонний сравнительный анализ историософских взглядов Ф. М. Достоевского и К. Н. Леонтьева. В результате диссертантом был обоснован ряд положений и выводов, характеризующихся научной новизной: в творчестве Достоевского и Леонтьева выявлены методы семиотического прочтения историирассмотрены антропологические идеи Достоевского и Леонтьева как структурные элементы их историософских взглядовисследованы исходные понятия, раскрывающие основные элементы историософских моделей Достоевского и Леонтьеваопределены взаимосвязи между социально-политическими и религиозными воззрениями мыслителейраскрыто своеобразие идей Достоевского и Леонтьева при рассмотрении линейности и цикличности исторического процессапредпринят сравнительный анализ их историософских взглядов в историческом и эсхатологическом аспектах.

Положения, выносимые на защиту:

В своих историософских концепциях Достоевский и Леонтьев представляют синтез линейной и циклической моделей исторического развития. По мнению Достоевского, все человечество в своей истории проходит три цикла: патриархальности, цивилизации и окончательной гармонии. Для Леонтьева же история есть смена культурно-исторических типов, каждый из которых развивается согласно концепции «триединого процесса»;

И Достоевский, и Леонтьев проводят аналогию между историческим развитием отдельных культур и народов и личностным самосовершенствованием. Антропологические воззрения в значительной мере определяют их историософию;

Отводя центральную роль в историческом процессе России, оба мыслителя самым тесным образом связывают её судьбу с решением Восточного вопроса. Но Леонтьев видит в нем путь к созданию славяноазиатской цивилизации, способной противостоять Западу. Для Достоевского же решение Восточного вопроса — первый шаг на пути реализации мессианского предназначения России, заключающегося в установлении всечеловеческого единства и христианской гармонии;

Историософские взгляды Достоевского и Леонтьева во многом предопределены их экклезиологическими установками. Достоевский, продолжая славянофильскую традицию, рассматривает Церковь как идеальную модель общества, способную реализоваться через преобразование государства в Церковь. Леонтьев воспринимает Церковь как вечно пребывающую реальность, находящуюся над потоком мировой истории.

Историософские установки и Достоевского, и Леонтьева находят свое оригинальное воплощение в эсхатологии. Однако Достоевский выстраивает хилиастическую модель с присущим ей историческим оптимизмом, Леонтьев же сторонник традиционной эсхатологии, предполагающей гибель материального мира.

В рамках христианской традиции Достоевский и Леонтьев разрабатывают различные историософские системы. В мировоззрении.

Достоевского Бог имманентен истории, божественное начало самораскрывается в историческом процессе. Для Леонтьева Бог трансцендентен истории, и поскольку нельзя оценить ее провиденциальный характер, историософский анализ может распространяться лишь на естественные закономерности.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в возможности дальнейшего анализа и конкретизации проблем, возникающих при исследовании наследия мыслителей. Результаты диссертации могут служить основой последующих изысканий по широкому кругу историософских проблем. Материалы исследования могут быть использованы в образовательном процессе, в разработке учебных программ, лекций, семинарских занятий.

Апробация работы. Основные положения и отдельные аспекты диссертации обсуждались на кафедре философии НГПУ и получили положительную оценку. Диссертационное исследование было апробировано в выступлениях на научных конференциях международного и всероссийского уровня:

Православная духовность в прошлом и настоящем. XII рождественские православно-философские чтения" (Нижний Новгород,.

2003),.

Проблемы формирования исторического сознания. IV Всероссийская научно-практическая конференция" (Нижний Новгород, 2004),.

Проблемы взаимодействия духовного и светского образования. XIII Рождественские православно-философские чтения" (Нижний Новгород,.

2004),.

Философия и будущее цивилизации. IV Российский философский конгресс" (Москва, 2005),.

Российская система ценностей. XIV Рождественские православно-философские чтения" (Нижний Новгород, 2005),.

Вера и образование: общество-школа-семья в XXI веке. Международные образовательные рождественские чтения" (Москва, 2007),.

Наследие преподобного Серафима Саровского и судьбы России. IV ежегодная Всероссийская научно-богословская конференция" (Саров, 2007).

Диссертантом опубликовано 17 работ, из них 11 — по теме данного исследования.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы из 258 работ.

Заключение

.

Леонтьев и Достоевский — авторы оригинальных историософских концепций, оказавших существенное влияние на дальнейшее развитие русской религиозно-философской мысли, сами испытывали влияние ряда религиозных и философских традиций. Христианский утопизм, мистика почвы, исторический органицизм, немецкий романтизм и идеализм, утопический социализм и христианский гуманизм оказали глубокое воздействие на мировоззрение Достоевского. Леонтьев, испытывая влияние той же культурной и интеллектуальной среды, акцентировал внимание на византийском и мистико-аскетическом наследии православия.

Достоевский строил модель исторического процесса, совмещающую циклическую и линейную прогрессивную модель развития истории. Для него исторический процесс выстраивается в единую линию, но все человечество проходит через три цикла: патриархальный, цивилизационный и, завершающий историю, гармоничный. Леонтьев же придерживался цивилизационного подхода, выстраивая свою философию истории как смену культурно-исторических типов, каждый из которых развивается по своим внутренним законам, также совмещал циклический и линейный подходы, ибо именно смена культурно-исторических типов определяет поток истории.

Историософские концепции Леонтьева и Достоевского во многом обусловлены их антропологическими воззрениями. Неудивительно, что Достоевский проводит прямую аналогию между развитием человеческой личности и генезисом отдельных народов и всего человечества. Как человек стремится к единству с другими, так и народы пытаются приблизиться к общемировой гармонии и всечеловеческому единству по одному из двух альтернативных путей достижения этого идеала: социалистическому и христианскому. Социалистический идеал основан на внешнем авторитете и насилии над личностью, в то время как идеал христианский предполагает единство на основах свободы и любви. Истинное христианство сохранилось только в русском народе, который имеет мессианское призвание. Если для.

Достоевского христианство не явлено еще в полной мере, христианский идеал найдет свое конечное воплощение в человечестве только в результате исторического развития, а история есть самораскрытие божественного начала в человечестве, то Леонтьев придерживается принципиально иной модели. Для него исторический процесс не является теофанией. Бог и Церковь, как Его царство, вечны и находятся вне исторического потока, что не отрицает провиденциального характера истории. Но нашему изучению, по мнению мыслителя, действия Божьего промысла не подлежат. К истории Леонтьев подходит как естествоиспытатель, уподобляя культуры и цивилизации живым организмам, проходящим через стадии взросления, зрелости и умирания. При этом понятие личности для Леонтьева также имеет первостепенное значение, являясь своеобразным индикатором возраста культурно-исторических миров. Цветущие культуры порождают разносторонне развитых личностей, выходящих за рамки среднеарифметического во всех областях, в том числе и в этической. Существование таких личностей в культурном мире есть основной признак его жизнеспособности.

Если для Достоевского гармония есть единство, то для Леонтьева гармония — разнообразие. Чем более дифференцирован организм, тем большей энергией и устойчивостью он обладает. Мир должен быть поликультурным, в противном случае унификация приведет к смерти. В силу этого Леонтьев и отрицал самым радикальным образом прогресс и либерализм, служащие основной силой эгалитарного глобального процесса. Достоевский же считал, что, несмотря на верное стремление европейской цивилизации к единству, ей выбраны неверные средства. Материалистическому прогрессу и секулярным процессам Достоевский противопоставляет христианский прогресс, пропитанный гуманистическим пафосом свободы.

Несмотря на то, что и Леонтьев, и Достоевский декларировали свою приверженность одним и тем же социально-религиозным ценностям, они построили разные по своей сути историософские модели. В основе взглядов Достоевского идея мессианского служения русского народа. Он чаял решения Россией Восточного вопроса в организации вначале всеславянского, а затем и всеевропейского союза, устроенного на началах христианского братства и солидарности. Данный идеал предполагает синтез монархии и христианского социализма, главную роль в котором должен играть русский народ как носитель истинной христианской религии, посредством которого и должна совершиться трансформация государства в Церковь. Леонтьев также считал судьбоносным для России решение Восточного вопроса. Но если для Достоевского взятие Царьграда было первым шагом на пути к религиозному единению с Европой, то Леонтьев, с точностью наоборот, чаял в этом зарождение славяно-азиатской цивилизации, которая придет на смену цивилизации западноевропейской. Как и Достоевский, Леонтьев конструировал свой идеал в рамках синтеза православной монархии и социализма. Но для него христианский социализм означал не братство, а новое разделение общества, новое рабство, новый феодализм. Следует отметить, что историософия Достоевского — теократична, тогда как Леонтьеву теократические настроения менее близки.

Противоположность историософских позиций Достоевского и Леонтьева во многом объясняется и религиозными предпосылками их мировоззрения. В этой связи экклезиологические представления Достоевского развиваются в рамках славянофильской традиции со свойственным ей либерализмом. Поэтому Достоевский видит в Церкви не вечное мистическое тело, но исторический организм, воплощающий в себе идеал Христов, тело которого составляет русский народ-богоносец. Задача Церкви охватить собой все человечество, преобразовать государство в Царство Божие. Для Леонтьева же Церковь вечна и надмирна, а любые исторические институты могут быть лишь средством в провиденциальном процессе и имеют в себе бытие настолько, насколько реализуют идею, заложенную в них. Так, русская идея, по Леонтьеву, есть синтез православной веры, самодержавной идеологии и общинного начала. Если Россия перестанет быть православной, она утратит смысл своего исторического бытия, но Церковь может существовать и без России. В своих экклезиологических взглядах Леонтьев ортодоксален. Для него Церковь познается в единстве догматического вероучения, таинств и иерархии. Этот «византийский идеал» Леонтьев считает незыблемым. Им признается только аскетическое, строго иерархическое, «византийское» православие.

Расхождение по основным пунктам историософских моделей Достоевского и Леонтьева, обусловленное их экклезиологическими предпосылками, ярче всего прослеживается в эсхатологических взглядах. Достоевский провозгласил свои хилиастические надежды в знаменитой Пушкинской речи, столь радикально отвергнутой Леонтьевым. По мысли Достоевского, история должна закончиться триумфом христианства, преображением человеческого сообщества по идеалу Христа. Для него история — лестница в небо. Миросозерцание Леонтьева трагично, оно предполагает конец истории, предписанный библейской традицией. Мир умирает, поток истории иссякает, чему содействует материальный прогресс и секуляризация. Люди могут лишь приостановить этот процесс, но изменить его направление никто не в силах. Таким образом, Леонтьев и Достоевскийсторонники двух разных эсхатологических течений внутри христианства: хилиастического или апокалиптического и традиционно эсхатологического.

Очевидно, что рамках христианской традиции Достоевский и Леонтьев строят совершенно различные метафизические системы: для одного Бог имманентен, для другого — трансцендентенодин обожествляет материю, для него мир — мистерия, для другого и мир, история непричастны миру иномуодин разрушает всякую иерархию на пути к всеобщему синтезу, для другого — иерархия основа бытия.

Анализ историософских взглядов двух великих русских мыслителей позволяет многое понять в дальнейшем развитии русской религиозно-философской традиции. Достоевский был провозглашен пророком уже Вл.

Соловьевым. Профетизм, мессианизм русского народа, хилиастические надежды, антропоцентричность, присущая христианскому гуманизму, сквозные мотивы русской философии эпохи Серебряного Века. Огромное влияние оказал Достоевский и на экзистенциализм как в России, так и на Западе. Общемировое значение его творчества никем не оспаривается. Леонтьев, конечно, не имел такого влияния ни на современников, ни на представителей последующей эпохи, несмотря на огромный потенциал его творческого наследия. Его неприятие основными представителями русской религиозной философии — симптом, позволяющий понять трагичность разрыва между традиционным православием и светской духовной традицией, приведшего к катастрофическим последствиям в XX веке. Многие интуиции Леонтьева нашли свое воплощение в евразийстве. Своеобразным продолжением идей Леонтьева можно считать и национал-большевизм Н. В. Устрялова, который неоднократно ссылался на его авторитет. Во многом будет следовать интуициям Леонтьева и свящ. Павел Флоренский в своем написанном в сталинском лагере труде «Предполагаемое государственное устройство в будущем». Актуален Леонтьев и для современного консерватизма.