Аспектуальность в русском глаголе в аспекте преподавания русского языка в венгерской аудитории

Величайшая загадка русского языка (особенно для носителей неславянских языков) — в его развитой видовой системе, ведь чтобы её освоить, нужно не просто выучить глагольные формы, а перенять взгляд на ситуацию, свойственную русскому языку.

Можно сказать, что грамматическая категория вида и связанные с ней лингвистические явления привлекали внимание русистов и славистов в значительно большей мере, чем любая другая грамматическая категория. Между тем, несмотря на неослабевающее внимание и бесспорные успехи исследователей, когда говорим о виде русского глагола, неизбежно приходится признаться в том, что он всё ещё составляет массу трудностей для иностранных студентов, в частности для тех, чей родной язык не даёт адекватного понимания видов.

Среди грамматических ошибок, допускаемых венграми в их русской речи, на неверное употребление глагольного вида приходится значительный процент. Может возникнуть соблазн объяснить данное явление тем житейским фактом, что в венгерском языке нет аналогичной морфологической категории. Однако, на наш взгляд, в полной мере сохраняет свою значимость известная точка зрения, по которой отсутствие в каком-либо языке той или иной грамматической категории никак не свидетельствует об отсутствии в нём соответствующего понятия.

Все эти положения определили объект настоящей диссертации. В поле внимания нашего исследования — важнейший фрагмент русской языковой системы: так называемые аспектуальные категории, характеризующие глагольные действия с точки зрения его протекания и распределения во времени.

Выбор темы исследования продиктован соображениями теоретического порядка (актуальностью проблемы для сопоставительного описания, выявления сходства и различия разноструктурных языков) и практическими потребностями преподавания РКИ. На наш взгляд, данный материал может быть полезен для успешного овладения русской видовой системой венгерскими учащимися и может служить основой для создания учебного пособия специально для венгерской аудитории.

В известном смысле, средства выражения аспектуальности имеются во всех языках мира, но они представляют собой самые различные языковые системыпризнаки, кодируемые в одном языке в глаголе, в другом могут кодироваться падежом именных дополненийто, что является грамматикализованным в одном языке, может в другом выражаться лексически. В настоящей работе, мы намереваемся показать, что основные различия в выражении аспектуальности в русском и венгерском языках относятся к формальной стороне.

Изучение своеобразных в разных языках (даже самого разного строя) способов выражения данной категории так или иначе приводит нас к их сопоставлению. «В теоретическом плане, сопоставительный метод позволяет с иных позиций представить известные факты родного языка <.>. В практическом отношении, сопоставительное изучение языков <.>-основа сознательного подхода к овладению иностранным языком, путь к преодолению интерференции родного языка» (Щерба 1974, 343). Хочется надеяться, что в дальнейшем будет уделяться больше внимания именно сопоставлению языковых явлений в разных языках. Оно, говоря в рамках нашей темы, было бы ценно и тем, что могло бы привести к созданию инвентаря универсальных концептов, выражаемых видовыми формами разных языков.

С нашей точки зрения, сопоставителные анализы универсальных аспектуальных значений в плоскости русского и венгерского языков представляют недостаточно разработанную проблемуимеется крайне мало работ, посвящённых данному вопросу. Именно это обстоятельство обусловило нашу мотивацию и мы взяли на себя смелость расширить круг работ, занимающихся изучением взаимодействия лексических, грамматических, лексико-грамматических и лексико-синтаксических средств при выражении аспектуальных значений в венгерском языке в сопоставлении с русским.

Таким образом, задачи нашей работы заключаются в следующем: во-первых, рассмотрение одного языкового явления в русском языкево-вторых, его сравнение с эквивалентным по значению явлением в венгерском языкеи в-третьих, поиск возможного применения результата этого исследования в обучении венгерской аудитории русскому языку. Перечисленные нами задачи определяют композицию диссертации.

Итак, в композиционном плане настоящая работа состоит из трёх глав.

Первая глава (вводно-теоретическая) посвящена общему обзору проблемы вида и аспекта, также здесь даётся системное описание вида, и излагаются взгляды лингвистов на категорию аспектуальности и её компоненты на материале русского языка, образуя теоретическую рамку для следующих глав.

Владение видовым значением, способом видеть ситуацию подобной тому, как её видит русский человек, проявляется у носителя неславянского языка (в том числе и венгерского языка) прежде всего в умении правильно выбирать вид глагола при описании воспринятой ситуации. Цель же данной главы — понять законы, по которым устроена русская видовая системаизвлечь эту грамматику на свет, сделать её из тайной явной.

Поскольку вид — это сложная, многомерная область языкознания, мы попытаемся пройти все возможные стадии исследования: помимо постановки всё ещё существующих проблем и представления материала последних изысканий, очертим и уже полученные, твёрдо установленные результаты (а их не мало!). В первой главе рассмотрению подлежит также вопрос о том, что относительно неславянских языков (в том числе и венгерского языка) уместно ли говорить об аспектуальности.

Во второй главе анализируются разноуровные средства выражения категории аспектуальности в венгерском языке, включая и конструкции, на первый взгляд мало напоминающие вид в узком смысле этого термина, однако содержащие несомненный аспектуальный компонент. Тут может возникать знакомая терминологическая проблема. Во избежание смешения понятий для венгерского языка мы используем более широкий интернациональный термин «аспект».

Здесь же устанавливаются определённые закономерности с выявлением проблематичных случаев. Кроме того, сопоставительная работа всегда нуждается в ознакомлении с соизмеряемым языком. По этой причине во второй главе ещё затрагивается базовая трактовка венгерского глагола.

В третьей главе посмотрим, как очерченная нами в предыдущих главах теория сработает на практике: представим употребление аспекта в венгерском и русском языках в их сопоставлении. Однако материал этот представляет собой столь огромный массив, что практически невозможно пересмотреть все значения и способы их выражения в этой ограниченной работе, поэтому пришлось ограничиться рассмотрением употребления аспекта в прошедшем времени.

Е. Г. Борисовой правильно замечено, что тщательное выделение частновидовых значений ещё не даёт возможности научить студента, изучающего русский язык, правильно выбрать форму глагола (Борисова 1998, 81). Далее так она продолжает «<.> основой для изучения становятся правила, привязанные к определённому контексту, характеризуемому как с грамматической точки зрения (вид в глаголах прошедшего времени, выбор вида в общевопросительных предложениях), так и с позиции прагматики (более вежливые видовые формы в инфинитиве)» (там же).

Опираясь на узуализованный оттенок значения видовой граммемы, в данной главе мы делаем попытку собрать те практические правила, которые могут служить «компасом» для венгерского учащегося при выборе подходящего (в случае конфликта правил — более предпочтительного) вида. В этой же главе предложены итоги сопоставления венгерских и русских предложений с универсально-аспектуальных позиций.

Те хорошо известные затруднения, которые возникают в процессе содержательной стороны вида, обусловлены не только (и не столько!) необычностью семантической организации этой категории, но и нестандартностью её функциональных связей. Последнее обстоятельство, по существу, исключает изолированное рассмотрение вида, требуя одновременного учёта целого ряда разноуровневых языковых средств, с которыми он вступает во взаимодействие. Хочется верить, что обзорный характер нашего диссертационного исследования поможет выявить частные проблематичные области, в которых сопоставительное изучение может оказаться плодотворным как для финно-угристики и русистики, так и для общего языкознания.

Контрастивное описание подобного типа, по нашим надеждам, способствует правильному использованию видов, и, возможно, помогает преодолеть так называемые «типичные венгерские ошибки».

Хотя из названия настоящей работы это уже выявляется, считаем не бесполезным и здесь подчеркнуть, что мы передаём информацию о русском языке (в соответствии с тем, что заявлено в заголовке диссертации) — при описании аспекта венгерские лексико-грамматические средства затронуты лишь настолько, насколько они, будь эквивалентами, облегчают правильное понимание данного русского аспектуального значения.

Источниками для отбора фактического материала — наряду с первичными примерами, «собственными» и извлечёнными из литературных произведений — послужили материалы, уже рассмотренные в работах других.

11 исследователей. В частности, мы имеем в виду материал, собранный Л. Н. Шведовой (Шведова 1984), О. П. Рассудовой (Рассудова 1982), Й. Крекичем (Крекич 1989) и Л. Ясаи (Ясаи, Тот 1991) и др. Исходные русские предложения, подобранные либо из теоретических работ, либо из художественной литературы, мы в большинстве случаев (в сопоставительной части) переводим на венгерский язык. (За переводы примеров отвечает автор.).

В нашем иллюстративном аппарате особенно важна та часть материала, которая является исконно венгерским, так как в ней первичный венгерский материал не подобран с учётом аспектуальных фактов русского языка и поэтому может выявить новые элементы аспектуальности, которые для русистов оставались скрытыми. Нам представляется, что указанный подбор материала позволяет не упускать из виду всех тех фактов, которые существенны как для русской, так и для венгерской аспектологии.

Прежде чем перейти к основной проблеме данной работы, мы считаем целесообразным и, в то же время, необходимым дать краткий обзор тех категорий, о которых далее будет идти речь. Итак, посмотрим что же представляет собой столь загадочной кажущаяся категория аспектуальности.

3.3 Выводы по сопоставлению.

В данной главе мы предприняли рассмотрение частновидовых значений русских глаголов в прошедшем времени в зеркале сопоставления с венгерским языком.

Поскольку в венгерском языке аспект не является глагольной категорией, а, скорее всего, представляет собой семантическую категорию предложения, мы считали целесообразным осуществить сопоставление на синтаксическом уровне.

В первом приближении может показаться, что при выражении аспектуальных значений в венгерском и русском языках имеется некоторое сходство. Именно: в венгерском языке подобно русскому, также возможна перфективация путём префиксации (причём данная морфема тоже может быть собственно аспектуализированной, чисто видовой) — во-вторых, хотя венгерскому языку не присуща имперфективация в русском смысле, он всё-таки способен отобразить данный грамматический процесс посредством разных подражаний: либо отделением преверба от глагола, точнее инверсией компонентов сложного глагола, когда преверб выступает в постпозиции по отношению к глаголулибо отбрасыванием перфективирующего преверба.

Однако, и при всей подобной схожести надо видеть те принципиальные отличия, которые не разрешают приравнять венгерскую аспектуальность к аспектуальности русского языка.

Итак, перейдём к различиям:

Морфологическое сходство образования перфективного глагола ещё не даёт основания говорить о функциональном сходстве в двух исследуемых нами языках. (Сам статус венгерского преверба отличается от русского префикса. Преверб, восходящий по происхождению к наречиям, обладает некоторыми ослабленными признаками самостоятельного слова [об этом подробнее см. главу 2.].) Подытоживая вышеизложенные можем отметить следующие различия:

1. В венгерском языке префиксация не всегда является перефективацией, а также, перфективное значение может выражаться и без преверба в силу лексического значения глагола.

2. Частным случаем выражения перфективности в венгерском языке является употребление имперфективного глагола в перфективном значении. Имперфективный глагол имеет перфективное прочтение под влиянием синтаксических факторов. Здесь помимо контекста в оформлении перфективного значения участвует и артикль.

3. Мы упомянули о том, что хотя венгерский язык неспособен осуществить имперфективацию в русском смысле, но её отсутствие может компенсировать — в том числе — и постпозицией преверба. При этом необходимо отметить, что постпозиция преверба может быть связана с актуальным членением предложения, не имея никакой аспектуальной заряженности.

При сопоставительном анализе трудности вызывались тем, что в венгерском языке одно значение может оформляться разными способамии наоборот, одна форма (способ оформления) может обладать несколькими содержаниями. Показателен в этом отношении пример с отделяющейся от базового глагола приставкой, которая в подавляющем большинстве случаев служит показателем имперфективации (bevette, а gyogyszert — vette be, а gyogyszert), но под давлением контекста может передать и перфективное значение (Az iment vettern be a gyogyszert, Kiment a konyhaba es gyogyszert vett be).

Итак, результаты анализа примеров русских глагольных форм с их венгерским переводом не позволяют говорить о наличии грамматической категории вида в венгерском языке, так как:

А/ у венгерского глагола нет собственных маркеров, указывающих на видовые значения;

Б/ аспектуальные значения разных форм выражаются несистематически и не отличаются ни стабильностью, ни регулярностью.

Однако анализ приведённых примеров служит доказательством того, что венгерский язык располагает функционально-семантической категорией аспектуальности, что он способен передать представление о способе глагольного действия.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Каждый человек, владеющий языком, обладает определённой компетенцией. Мы имеем в виду реально существующую компетенцию. Назовём её индивидуальной компетенцией. Она охватывает и грамматическую компетенцию Хомского, но сверх того ещё много другого: стратегии, правила, а прежде всего и предположения об индивидуальной компетенции других.

Наша компетенция не создана так, чтобы быть средством, подходящим для определённой коммуникативной цели всем адресатам и во всех ситуациях. Mutatis mutandis — это верно и для нашей языковой компетенции: нет языкового средства для любой ситуации, но для каждой ситуации есть средство (при условии, что компетенция достаточно богата).

Факт, что у говорящих нет теоретических знаний о своём языке, хорошо известен. Например, носитель венгерского языка едва ли способен сформулировать правила употребления объектного и субъектного спряжений глагола, которые он применяет изо дня в деньтакже русский человек испытывал бы трудности объясняя иноземцу, почему в одних высказываниях он употребляет совершенный вид, а в других несовершенный.

Заметим между прочим, что асимметрия нашего языкового знания непосредственно связана с его гипотетическим характером. Мы, так сказать, не в состоянии читать «в обратном порядке» свои гипотезы. Для каждой данной ситуации применения языка у нас готова гипотеза о том, какое языковое средство является подходящима вот для данного языкового средства у нас нет готовой гипотезы, в каких ситуациях можно применить его подходящим образом.

При преподавании иностранного языка дело чуть посложнее: студент знает о языковых единицах то, что сообщает преподаватель или учебник. Это в первую очередь эксплицитные компоненты знания. Однако владение иностранным языком невозможно без умения извлекать из сообщения ту информацию, которую извлекают носители языка. Данная работа написана с целью, чтобы дешифровать ту информацию, которой русские люди инстинктивно обладают при выборе видовой формы глагола, и которая для венгерских студентов до сих пор остаётся, увы, во многом чем-то необъяснимым, и одним из «труднопроходимых» участков русской грамматики. Тот факт, что венгерской аудитории трудно даётся эта область русской грамматики, отчасти обусловлен тем, что категория вида как специфическая особенность русского языка (которая несёт максимальную функциональную нагрузку в выражении аспектуальных значений) не имеет прямых соответствий в венгерском языке: для венгерского языка наличие формального, морфологически выраженного видового противопоставления форм наподобие русской грамматической категории вида не характерно.

Учитывая данное обстоятельство, цель настоящей работы была ухватить проблемы, служащие ловушкой для венгерских студентов при обучении видовой системе. Поскольку трудность при выборе глаголов состоит в различении аспектных оттенков и это приводит к ошибкам в речи, изучать языки поможет сопоставление не самих глаголов, а именно их полей аспектуальности в том смысле, который вкладывает в это понятие А. В. Бондарко. Поэтому мы постарались учитывать (хотя бы в наиболее общих чертах) соотношение русской и венгерской глагольной системы, исходить при описании русского вида и русской аспектуальности из общих в обоих языках понятий аспектуальности.

Как известно, выражение аспектуальности реализуется, во-первых, в её грамматическом компоненте, в категории вида, во-вторых, в её лексических и, в-третьих, в её синтаксических компонентах. Результаты нашего исследования показали, что в русском языке преобладает первый, морфолого-грамматический компонент, грамматическая категория вида, тогда как в венгерском языке — лексические и синтаксические компоненты аспектуальности: 1/ имеются разные способы глагольного действия- 2/ глагольные действия выражаются в разных синтаксических конструкциях под влиянием непосредственного словесного или более широкого ситуативного контекста и порядка слов в предложении, а также под влиянием детерминации, реализуемой нулевым, определённым и неопределённым артиклем, вследствие чего аспектуальность в венгерском языке расценивается нами как лексико-синтаксическая категория. Однако, когда говорим об аспектуальности в венгерском языке, необходимо подчеркнуть, что в нём нет аспекта русского типа. Было бы сомнительно говорить о наличии аспектуальности в венгерском языке, поскольку она не закрепляется системой за глагольными формамиаспектуальные значения выражаются в нём несистематически и не отличаются ни стабильностью, ни регулярностью (последовательностью). А с другой стороны, венгерский язык чрезвычайно богат различными скрытыми проявлениями, компенсаторами вида (относительно венгерского языка правомерно говорить именно о компенсаторах) — тонкие видовые оттенки русского глагола передаются разнообразнейшими способами, выходящими за пределы морфологии: либо лексически, то есть выражением способа действия, либо синтаксически, то есть осуществляются в предложении разными глагольными конструкциями (перемещением приставки, порядком слов, ударением производящей основы или приставки, определёнными и неопределёнными артиклями).

Сопоставляя способы выражения аспектуальности в венгерском и русском языках, нам удалось выявить несомненно существующие сходства и существенные различия, которые всё-таки не позволяют приравнять аспектуальность венгерского языка к русской аспектуальности. (Одним таким принципиальным различием является то, что выражение аспектуальных значений в венгерском языке относится к гибридному (смешанному) типу и что оно представляет собой гораздо менее строгую систему, чем в русском языке.).

Таким образом, изложенная в этой работе теория претендует на то, чтобы дать представление об аспектах, о способах выражения аспектных значений в данных языках. Сравнение с венгерским языком проведено в какой-то мере недостаточно, но это остаётся задачей будущей работы. Между тем, сопоставительный анализ средств выражения аспектуальности в исследованных языках ещё раз подтверждает положение о том, что степень функционального сходства языков значительно выше степени их структурного сходства.

Кроме того, собрание ошибок, допускаемых венгерскими студентами, тоже имеет большое значение, так как они показывают, например, как студенты понимают глагольные аспекты, какие языковые особенности родного языка препятствуют правильному употреблению глаголов русского языка и т. д. и т. п. Эти ошибки — драгоценный материал, и его необходимо тщательно анализировать, чтобы выяснить, какие ошибки встречаются наиболее часто, когда они допускаются и какие ошибки более устойчивы в речи наших студентов. Синтез же данного анализа должен отражаться в учебниках, адресованных венгерской аудитории.