Государственно-правовая политика Российской империи в Чечне и Ингушетии (XIX — начало XX вв.)

Актуальность темы

исследованияВ условиях кардинальных перемен, переживаемых на современном этапе российским обществом и государством, особое значение приобретает выявление эффективных путей оптимизации политики в экономической, политической и социальной сферах. Поступательное развитие, безопасность и целостность любого многонационального и многоконфессионального государства* требуют учета истории государственно-правового строительства в отдельных регионах, верований, традиций и обычаев населяющих его народов.

Актуальность исследования государственно-правовой политики Российской империи в национальных районах Северного Кавказа связана с необходимостью глубокого и всестороннего изучения форм, способов и методов управления, которые использовались правящей верхушкой Российской империи, кавказской и местной военной администрацией, их эффективности и последствий применения. Все это позволяет выявить серьезные изменения, в жизни горцев, корни тех критических ситуаций, которые отмечались в регионе на протяжении всего исследуемого периода.

В последние годы значительно вырос интерес не только ученых, политиков, публицистов, но и различных слоев населения региона к событиям XIX — начала XX вв., в первую очередь к Кавказской войне. Исследование этой очень сложной, многогранной и обширной по обилию событий и фактов темы накладывает особую ответственность, показывает недопустимость попыток, предпринимаемых как в научных, так и общественных кругах, сводить старые исторические счеты путем выборочного и предвзятого использования событий почти двухвековой давности. В то же время следует знать, «когда и где посеяны зерна, давшие. такие страшные всходы"1.

1 Россия и Кавказ. Исторические чтения [ред.: А. Ю. Арьев и др.]. — СПб., 1995. С. 3.

Изучение исторического опыта российско-горских отношений, особенно с такими непростыми в плане выстраивания политической линии этносами, как чеченцы, и родственные им ингуши, имеет особую1 актуальность В1наши^дни. В ходе событий 1990;х гг. в" Чечне былилегализованы существовавшие на. бытовомуровне тайпово-тукхумная организацияобщественные институты управления (народные собрания, старшины, духовные лица), судопроизводство на основе адата и шариата. Те же тенденции отмечаются и в соседней Ингушетии. Понять, каким образомдействует традиционный общественный механизм, прочно связанный с религиозной составляющей, представляется очень важным в современных условиях.

Объективный анализ государственно-правовой политики Российской империи в бывших горских районах Северного Кавказа важен также и потому, что ее негативные проявления используются различными деструктивными, силами как внутри Российского государства, так, и. из-за рубежа с целью дестабилизации положения в регионе, разжигания конфликтов на межнациональной и религиозной, почве, провоцирования сепаратистских настроений среди местного населения.

Степень разработанности темыВсю отечественную литературу, в т. ч: научного характера, по теме настоящего историко-правового исследования условно можно разделить на три периода:

1) дореволюционный (XIX в. — октябрь 1917 г.);

2) советский (1917—1991 гг.);

3) современный (1992 г.— начало XXI в.) .

Соответствующее деление отвечает глубочайшим переменам, происходившим в политической, экономической и духовной жизни как всего российского общества, так и отдельных народов, развитии науки, в т. ч. истории государства и права, изменениям в методологии научных исследований,.

2 Примерная периодизация предложена д.ю.н., проф. Л. Г. Свечниковой. См.: Свечникова Л. Г. Обычай в праве народов Северного Кавказа в XIX в.: автореф. дис— д-ра юрид. наук. — М, 2003. С. 3. изучения м научного анализа* отдельных документов и материалов, точек зрения" авторов.

Тема настоящего научного исследования вцелом1, неполучила необходимого комплексного' исследования' в отечественной науке истории? государства и права России. Лишь отдельные ее аспекты стали темой* изучения дореволюционными, советскими и современными-авторами.

• Особого внимания заслуживают, преждевсего, работы таких известных авторов XIX в. как: Н. Ф. Дубровин, В. А. Потто, С. С. Эсадзе, А. Л. Зиссерман, Н. Данилевский и др.3 В частности, Н. Ф. Дубровин. в своем шеститомном? труде «История войны и владычества русских на Кавказе» сообщает весьма ценные сведения об основных направлениях, средствах и методах политики Российской империи в отношении народов Кавказа. Автор акцентирует внимание на преследуемых целях и последствиях установления. российской" административной и судебно-правовойсистемы на вновь присоединенных национальных окраинах. Особый интерес вызывает помещенный в первом томе историко-этнографический очерк, в котором с характерным для дореволюционных авторов общим подходом описываются общественно-политическая организация, верования и адаты кавказских горцев, включая' чеченцев и ингушей4.

Отдельные положения темы исследования затрагиваются в 12-томном труде «Утверждение русского владычества на Кавказе», подготовленном' под руководством начальника штаба Кавказского военного округа генерал-лейтенанта Н. Н. Белявского и общей редакцией генерал-майора В. А. Потто. Пользуясь архивом кавказского наместничества и штаба Кавказской армии, авторы издания подробно изложили основные этапы утверждения новой системы управления народами Кавказа от присоединения Грузии до.

3 Потто В. Кавказская война: в 5 т. Т. 2. Ермоловское время. — Ставрополь, 1994; Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. В 6 т. — СПб., 1871—1888- Эсадзе С. С. Историческая записка об управлении Кавказом: в 2 т. — Тифлис, 1907; Зиссерман А. Л. Фельдмаршал Александр Иванович Барятинский. В 3 т. — СПб., 1888—1891 Данилевский Н. Кавказ и его горские жители в нынешнем их положении. — М., 1846 и др.

4 Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе: в б т. Т. I. Очерк Кавказа и народов, его населяющих. Кн. I. — СПб., 1871. наместничества великого князя. Михаила Николаевича, деятельности1 как кавказской, высшей, так и местной военной администрации5.

История присоединения горских народов к Российской империи подробно изложена С. С. Эсадзе, служившим редактором военноисторического отдела штаба Кавказского военного округав 2-томном труде.

Историческая записка об управлении Кавказом". Основываясь на материалах архивов канцелярии наместника Кавказа, «военно-народного» управления и штаба Кавказского военного округа, автор подробно освещает деятельность центральных и местных органов управления Кавказом, в т. ч. горскими народами. Большое внимание уделяется обоснованию введения на территориях, присоединенных к империи после Кавказской войны, так называемого «военнонародного» управления, формально сочетавшего власть военную и представительство от горцев. Большую ценность для изучения историигосударства и права России представляет содержащаяся в настоящей работе информация о создании народных судов с разбирательством «горских» дел на основе адата и шариата, общая характеристика норм обычного и мусульманского права.

В конце XIX — начале XX вв. вопросы реформирования системы управления на Кавказе, введения земства, положения горцев в составе.

Российской империи приобретают особую актуальность и находят обсуждение в работах целого ряда исследователей, публицистов, политиков, в т. ч. депутатов Государственной Думы, часть которых принадлежала к числу горской интеллигенции и местного казачества. Многие из них высказывали идеи о готовности не только местного казачества, но и горского населения всего Кавказа и Терской области к введению земских учреждений, что предоставило бы им большие возможности в организации общественного б управления и суда .

5 Утверждение русского владычества на Кавказе. Т. 12. Гражданское управление Закавказьем — от присоединения Грузии до наместничества великого князя Михаила Николаевича / сост.: В. Н. Иваненко. — Тифлис, 1901.

6 Ахриев Ч. Ингуши // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. 8. — Тифлис, 1875. С. 1—40- Его же. Заметки об ингушах // Сборник сведений о Терской области. Вып. 1. — Владикавказ. С. 276—290- Саракаев И.-Б. По трущобам.

Дореволюционная историческая наука, и особенно юридическая антропология, сыграла важную роль в работе по систематизации и анализу норм обычного права кавказских горцев, включая" чеченцев и ингушей. В" первую очередь следует отметить труды М. М1. Ковалевского, основоположника русскогосравнительного правоведения и юридической антропологии, занимавшегося правовыми обычаями народов, Кавказа. Особую ценность для исследуемой темы представляет первый отдел первого тома известного труда «Закон и обычай на Кавказе», называемый «Народные элементы в обычном праве горцев». В нем на большом фактическом материале, полученном как самим автором, так и другими исследователями того времени, анализируются: родоплеменная организация горцев, традиционное управление, отдельные институты материального и процессуального права кавказских горцев, в том числе чеченцев и ингушей. Во втором отделе первого тома М. М. Ковалевский предпринимает сравнительный анализ адатов кавказских горцев, выявляя общее и особенное, их взаимовлияние и соотношение с нормами конфессионального права (христианства, иудаизма, ислама). Однако при всей своей научной значимости труды М. М. Ковалевского носят в большей мере антропологический характер, содержат неточности в характеристике отдельных правовых институтов, не раскрывают адаты в их динамике и эволюции?.

Известными исследователями горских адатов являются также Ф. И. Леонтович, Б. Далгат, Н. Ф. Грабовский, К. Самойлов, Н. Н. Харузин, А. И. Лилов и др.8. Систематизированный в них материал позволяет изучить не.

Чечни (жгучий и наболевший вопрос). — Владикавказ, 1913; Цаголов Г. Край беспросветной нужды (Заметки о.

Нагорной полосе Терской области). — Владикавказ, 1912; Цаликов А. X. Кавказ и Поволжье. Очерки инородческой политики и культурно—хозяйственного быта. — М., 1913; Туманов Г. М. К введению на Кавказе земского управления. — Тифлис, 1905; Кавказский запрос в Государственной Думе (Полные речи всех ораторов по официальным стенограммам). — Тифлис, 1909; Дякин В С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма.

XIX — начало XX века). — М., 1988. С. 550- Караулов М. А. Земство в Терской области // Терские ведомости. — 1914. — № 16. — 21 января. — С. 2- Земства на Кавказе // Терские ведомости. — 1914. — № 257. — 2 дек. — С. 1 и др.

Ковалевский М. Закон и обычай на Кавказе. Т. 1—2. — М., 1890.

8 Леонтович Ф И. Адаты кавказских горцев: в 2 т. — Одесса, 1882—1883- Далгат Б Материалы по обычному праву ингушей // Известия Ингушского НИИ краеведения. Вып. 2—3. — Владикавказ, 1933 С. 305—346- Самойлов К. Заметки о Чечне // Пантеон. — Т. XXIII. — СПб., 1855. — № 10. — С. 1—65- Грабовский Н. Ф. Ингуши // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. 9. — Тифлнс, 1876— С. 1—111 Харузин Н. Н. Записки о юридическом быте чеченцев и ингушей // Сборник материалов по этнографии, издаваемый при Дашковском этнографическом музее. — M., 1888. С. 115—142- Лилов А. И. Очерки из быта горских мусульман // Сборник только*собственно'обычное право горцев, в том числе чеченцев. и ингушейНО' также их общественный, стройполитическую организацию, традиции' и верования. Однако, как и многие современники, указанные авторы не сумели избежать общих недостатков, связанных с описательным^ характером изложениявниманием лишь, к отдельным нормам, семейногонаследственного, уголовного и процессуального права. В этих работах использована преимущественно информация, полученная с равнинной части Чечни и отдельных обществ в Ингушетии. Кроме того, нельзя исключать и возможность погрешностей при' опросах местных жителей, выступавших в роли информаторов.

Расселение, численность, родоплеменную организацию, верования и адаты чеченцев' и ингушей исследовали также И.-Г. Георги, И. Гюльденштедт, И. Бларамберг, А. П:. Берже, У. Лаудаев, Н. Семенов, и др.9 Так, И. Бларамберг в-'40-гг. XIX в. собрал сведенияо топографических особенностях местности, численном и половозрастном составе кавказских горцев, их боеспособности и некоторых обычаях.

В рамках изучаемой темы особого внимания заслуживают работы А. П. Берже, одного из известнейших дореволюционных исследователей Кавказа, служившего в течение 22 лет (1864—1886 гг.) руководителем Кавказской археографической комиссии при Главном управлении наместника Кавказа, издавшей 12 томов специальных Актов (АКАК). В своем труде «Чечня и чеченцы», ставшим хрестоматийным для науки и публицистики второй половины XIX — начала XX вв., он одним из первых в дореволюционной России собрал и систематизировал сведения о численности, возрастном материалов для описания местностей и племен Кавказа: в 46 т. Т. 5. — Тифлис, 1874. С. 1—36- Его же. Очерки быта кавказских горцев // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. — Вып. XIV.— Тифлис, 1892. —С. 1—57 и др.

9 Георги И.-Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов: их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и других достопамятностей / предисл. и прим. В. А. Дмитриеваизд. 2-е. — СПб., 2007; Бларамберг И. Кавказская рукопись (История и этнографические описания народов Северного Кавказа). — Тифлис, 1832- Его же. Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа. — М., 2005; Берже А. П. Чечня и чеченцы. ¦— Грозный, 1991; Гюльденштедт И. А. Путешествие по Кавказу в 1770—1773 гг. — СПб., 2002; Лаудаев У. Чеченское племя // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. 6. — Тифлис, 1872. — С. 1— 62- Ипполитов А. П. Этнографические очерки Аргунского округа // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. 2. — Тифлис, 1869. С. 1—17. составе, расселении, традиционных институтах управленияи судопроизводстве, адатах чеченцев. В' отличие от современных исследователей, в состав чеченского племени А. П. Берже включал и некоторые другие родственные им народы Центрального' и Северного Кавказа, например, ингушей, подчеркивая их родство, общность традиций и обычаев.

Другой автор, У. Лаудаев, офицер русской армии и первый публицист из чеченцев, в работе «Чеченское племя» сообщает сведения обистории возникновения чеченского народа, переселении на равнину, утверждении русского правления в" Чечне. Особое внимание уделяется религиозным воззрениям чеченцев, в частности, принятию ислама, что, по мнению автора, имело определенные негативные последствия. Интересна сообщаемая автором информация о родоплеменной организации, общественном строе, традициях и адатах чеченцев. Как и большинство дореволюционных авторов, У. Лаудаев^ стремится принизить уровень общественного развития чеченцев, представляя их диким, невежественным и не поддающимся управлению племенем. В то же время переоцениваются преобразования в системе управления, предпринятые кавказской администрацией, которые преподносятся как наиболее приемлемые для чеченцев. Почти не уделяется внимание анализу недостатков новой системы управления, причин непрерывных восстаний горцев, их добровольного переселения в Турцию во второй половине XIX — начале XX вв., абречества, разбоев и грабежей на Кавказе. Как правило, жесткость методов, используемых в отношении горцев, многими авторами того времени оправдывалась необходимостью борьбы с «хищничествами», к которым они от природы якобы имели особую склонность10. Исключение в этом отношении составляют лишь работы Я. Абрамова, Г. Цаголова, А. Цаликова и др.11.

Н. М. Рейнке, Н. М. Агишев, В. Д. Бушен, Н. А. Карганов, А. А. Кануков и др. известные дореволюционные юристы, занимавшиеся Кавказом,.

10 Лисицына Г. Г. Два документа о положении на Кавказе // Россия и Кавказ сквозь два столетия [сост. Г. Г. Лисицына и Я. А. Гордин]. — СПб., 2001. С. 289.

11 Абрамов Я. Кавказские горцы // Дело. — 1884. — № 1. — С. 63—100- Цадиков А. Т. Мусульманская фракция в Учредительном собрании: речь // Второй Всероссийский мусульманский съезд. — Казань, 1917; Цадиков А. В горах Кавказа. — М., 1914; Цадиков А. X. Кавказ и Поволжье. — М., 1913; Цаголов Г. Кран беспросветной нужды (Заметки о Нагорной полосе Терской области). — Владикавказ, 1912 и др. предприняли первую попытку изучения! основных этапов становления* российской судебной системы и судопроизводства для горцев, чтобы выявить.

19 ее проблемы и определить, пути реформирования. Особую ценность, представляют замечания по состоянию судебной системы, вкрае, данные сенатором, и.о. обер-прокурора общего собрания «кассационных департаментов. Правительствующего Сената Н. М: Рейнке, систематически выезжавшего на Кавказ для инспектирования-судебных учреждений. Автором известного труда «Горские и народные суды Кавказского края» поднимаются такие важные вопросы, как некомпетентность судей, недостатки в подборе народных заседателей и утверждении их в. должности, отсутствие суда присяжных и мировых судов для горцев, неразбериха с подсудностью «горских» дел, проблемы организации перевода и т. д.

Деятельности Грозненского словесного суда отведен специальный раздел в работе «Материалы по обозрению горских и народных судов Кавказского края», изданной Н. М. Агишевым и В. Д. Бушеном. Большой интерес представляют поднимаемые авторами проблемы судоустройства и судопроизводства для* горцев, процессуальный порядок в горских словесных судах, их практика. В работе, содержатся также сведения о работе народно-примирительных судов, созданных в начале XX в. в условиях обострения отношений между казаками и местными горцами, в частности чеченцами и ингушами, в целях разрешения возникающих споров и тяжб.

Определенный интерес вызывает работа Г. М. Туманова «Разбои и реформа суда на Кавказе», в которой выявлены недостатки судебной системы в данном регионе, необходимость организации правильного перевода и борьбы с лжесвидетельством в судах для горцев, указывается на несоответствие наказаний характеру совершенных горцами преступлений и раскрываются проблемы исполнения судебных актов. В работе высказывается позиция автора.

12 Рейнке Н. М. Горские и народные суды Кавказского края. — СПб., 1912; Агишев Н. М., Бушен В. Д Материалы по обозрению горских и народных судов Кавказского края. — СПб., 1912; Капуков А. А. Законодательные акты, касающиеся Северного Кавказа и, в частности, Терской области // Сборник законов, указов Правительствующему Сенату, Положений комитетов министров, правительственных распоряжений, разъяснений Государственного Совета и Правительствующего Сената. — Владикавказ, 1914; Карганов Н. А. О горских словесных судах на Северном Кавказе. — Петроград, 1914 и др. относительно причин* разбоев, и абречества на Кавказе, преследования! горцев' за ношение оружия и последствий применения этой меры13.

Разносторонность. исследования. характеризует труды таких дореволюционных исследователей, как А. П. Ипполитов" Г. А. Вертепов, Е. Д. МаксимовИ: G. Иваненков, Н. П: Тульчинскийслуживших в местных органах управления?4. Пользуясь большимисторическим, этнографическим и статистическим материалом, к которому указанные авторы имели доступ по роду своей деятельности, они предприняли попытку осмысления истории происхождения, общественно-политической организации, правовых обычаев и религиозных воззрений чеченцев и ингушей. Несмотря на тенденциозность, необъективность и противоречивость общих суждений, сведения о введении новой системы управления, налогов и повинностей, традиционном и новом порядке землепользования и землевладения, развитии торговых и кредитных отношений в Чечне и Ингушетии во второй половине XIX — начале XX вв., содержащиеся в работах указанных авторов, имеют особое значение для науки.

Важная информация о быте, традициях и верованиях чеченцев и ингушей, создании новых органов управления и суда для горцев содержится также в воспоминаниях, очерках, записках бывших военных, лиц, побывавших в плену-у горцев, путешественников о событиях 20—60-х гг. XIX в. на Северном Кавказе. В частности, к ним можно отнести работы А. П. Ермолова, Н. А. Волконского, Р. А. Фадеева, A. JI. Зиссермана, Д. В. Давыдова, А. Ржевусского и других военных, служивших на Кавказе15.

В первые десятилетия советской власти (1920—40-х гг.) исследования о чеченцах и ингушах носили немногочисленный характер. Это, прежде всего,.

13 Туманов. Г. М. Разбои и реформа суда на Кавказ. — СПб., 1903.

14 Вертепов Г. Ингуши. Историко-статистический очерк // Терский сборник. Кн. 2. — Владикавказ, 1892. — С. 67—138- Иваненков И. С. Горные чеченцы // Терский сборник. Вып. 7. — Владикавказ, 1910. — С. 1—182- Максгшов Е. Чеченцы: историческо-географический и статистико-экономический очерк // Терский сборник. Выпуск 3. Кн. 2. — Владикавказ, 1893. — С. 1—100.

15 Фадеев Р. А. Кавказская война. — М., 2003; Волконский Н. Погром в Чечне в 1852 г. // Кавказский сборник. — Т. 5. — Тифлис, 1880. — С. 1—234- Его же. Кавказ в 1787—1799 годах // Кавказский сборник. — Т. 15. — Тифлис, 1891. — С. 1—31- Его же. 1858 год в Чечне // Кавказский сборник. — Т. 3. — Тифлис, 1879. — С. 377—591- Зиссерман А. Л. Двадцать пять лет на Кавказе: (1842—1867 гг.): в 2 т. — СПб., 1879- Его же. Современное состояние Кавказа // Современник. — 1857. — Т. 11. — С. 25—42- Записки Алексея Петровича Ермолова с приложениями / Издание Н. П. Ермолова. Ч. II. 1816—1827 гг. —¦ M., 1868- Ржевусскгш А. 1845 год на Кавказе // Кавказский сборник. — Т. 6. — Тифлис, 1882. — С. 221—476. работы Г. К. Мартиросиана, A. G. Вартапетова, В*. П. Иожидаева, А. В. Фадеева, А. Г. Авторханова, X. Д. Ошаева, А.-Х. А. Саламова. Исследователями данного-периода особое внимание уделялось развитию российско-горских отношений, анализу родоплеменной< организации, соотношению адата и шариата в, процессе регулирования общественных отношений' внутри различных групп населенияизменениям, происшедшим в социальной1 структуре и обыденной жизни чеченцев и ингушей. Умалчивая положительные последствия реформ, проведенных Российской империей в горских районах Северного Кавказа, указанные авторы, некоторые из которых сами были очевидцами и участниками революционных событий, впервые предприняли аргументированную критику политики царизма, его жесткости и беспощадности в отношениях с горцами, писали о положении чеченцев и ингушей в составе Российской империи?6.

В 1950—1980;х гг. опубликована основная часть трудов по истории Чечни и Ингушетии, которые внесли неоценимый вклад в исследование наиболее важных аспектов истории возникновения российской государственной, правовой и судебной системы в Чечне и Ингушетии в XIX — начале XX вв. Среди них следует отметить работы местных ученых: Hi П. Гриценко, JI. Н. Колосова, Н. П. Крикунова, А. И. Хасбулатова, Я. 3. Ахмадова, Ш. А. Ахмадова, С.-А. Исаева, Э. Д. Мужухоевой и др.17. Особую ценность.

16 Вартапетов А. С. Проблемы родового строя ингушей и чеченцев // Советская этнография. — 1932. — № 4,.

С. 63—89- Мартиросиан Г. К. История Ингушии. — Орджоникидзе, 1933; Пожидаев В. П. Горцы Северного Кавказа. — М.- Л., 1926; Авторханов А. Г. К некоторым вопросам истории Чечни // Революция и горец. — 1929.

9(11). — С. 32—38- Саламов А. А. Очерк о Чечне (по поводу одной книги) // Революция и горец. — 1929. 7—8 (9−10). — С. 94—98- Фадеев А. В. Россия и Кавказ в первой трети XIX в. — М., 1963 и др.

17 Колосов Л. Н. Первое поколение пролетариата Чечено-Ингушетии (1893—1917). — Грозный, 1965; Его же. Русско-чечено-ингушские отношения на рубеже XVIII—XIX вв. // Великий Октябрь и передовая Россия в исторических судьбах народов Северного Кавказа [редкол.: Л. Л. Нарочницкий (отв. ред.) и др.]. — Грозный, 1982. С. 305—310- Его же. Из истории захвата монополиями нефтеносных земель в Чечено-Ингушетии (1895— 1917 годы) // Известия Чечено-Ингушского НИИ истории, языка и литературы. Т. 2. Вып. 1 [редкол.: А. Л. Саламов (отв. ред.) и др.]. — Грозный, 1960. С. 31—45- Гриценко Н. П. Социально-экономическое развитие Чечено-Ингушетии в XVIII—первой половине XIX в. — Грозный, 1961; Его же. Социально-экономическое развитие притеречных районов в XVIII — первой половине XIX в. — Грозный, 1961; Его же. К вопросу о социально-экономических отношениях в Чечено-Ингушетии в пореформенный период (поземельные отношения) // Известия Чечено-Ингушского НИИ истории, языка и литературы при Совете министров ЧИАССР. Материалы научной сессии по истории Чечено-Ингушетии (1860—1940). Т. IV. Вып. 1. История [редкол.: А. А. Саламов и др.]. — Грозный, 1964. С. 10—32- Мужухоева Э. Д. Административная политика царизма в Чечено-Ингушетии во второй половине XIX — начале XX века: дисс.канд. ист. наук. — М., 1989; Исаев С.-А. А. Присоединение Чечни к России. Аграрная политика царизма и народные движения в крае в XIX в.: дис.. д-ра ист. наук. — М., 1998 и др. представляет исследование некоторыми из указанных авторов-аграрных реформ^ XIX — начала XX вв. в Чечне и Ингушетии, их последствий. Глубокое и всестороннее изучение вопросы аграрных преобразований, в горских районах получили в трудах ученых различных научных центров Северного Кавказа18.

Особые дискуссиив научной среде продолжают вызывать вопросы, связанные с оценкой уровня развития общественных отношений у чеченцев и ингушей в разные исторические периоды. Они исследуются, прежде всего, в работах упомянутых выше историков Чечни и Ингушетии. Большой вклад в изучение темы внесли также Ф. А. Фадеев, Б. В. Скитский, А. И. Робакидзе, 3. В. Анчабадзе, Э. А. Борчашвили, Ф. В. Тотоев и др.19 Авторами подчеркивается, что к началу XIX в. чеченцы и ингуши находились на стадии разложения родоплеменных и формирования раннефеодальных отношений с частичным сохранением рабовладения.

Административно-правовые реформы и политическая ситуация в Терской области во второй половине XIX — начале XX вв. анализируются в трудах Б. X. Ортабаева, Ж. А. Кумыкова, В. С. Гальцева, Ю. В. Хоруева и других авторов20.

18 Хоруев Ю. В. Классовая борьба крестьян Терской области на рубеже XIX—XX вв. — Орджоникидзе, 1978; Его же. Аграрный вопрос и крестьянское движение в Северной Осетии в эпоху империализма. — Орджоникидзе, 1963; Ратушняк В. Н. Аграрные отношения на Северном Кавказе в конце XIX — начале XX вв.: учебное пособие. — Краснодар, 1982; Рамазанов X. X. Проведение земельной реформы в горских районах Северного Кавказа // Проблемы аграрного развития Северного Кавказа в XIX — начале XX вв.: сб. науч. тр. / Кубан. гос. ун-тредкол.: В. Н. Ратушняк (отв. ред.) и др. — Краснодар, 1987. С. 34—45- Невская В. П. Земельная реформа и отмена крепостного права в Черкессии // Труды Карачаево-Черкесский НИИ ист., яз. и лит-ры. — Черкесск, 1959. Вып. 3 (Серия историческая). — С. 84—207- Ортабаев Б. X. Земельные отношения и развитие капитализма в сельском хозяйстве Северной Осетии в конце XIX — начале XX вв. — Орджоникидзе, 1979; Тройио Ф. П. Арендные отношения у горцев Северного Кавказа. — Ростов-н/Д, 1984; Хасбулатов А. И. Аграрные преобразования в Чечне и Ингушетии и их последствия (XIX — начало XX века). — М., 2006 и др.

19 Ортабаев Б. X., Тотоев Ф В. Еще раз о Кавказской войне: о ее социальных истоках и сущности // История СССР. — 1988. — № 4- Тотоев Ф. В. Развитие рабства и работорговли в Чечне (вторая половина XVIII — 40-е годы XIX в.) // Известия Чечено-Ингушского НИИ истории, языка и литературы [редкол.: А. А. Саламов (отв. ред.) и др.]. Т. 8. — Грозный, 1969. — С. 185—196- Борчашвили Э. А. Социально-экономические отношения в Чечено-Ингушетии в XVIII—XIX вв. — Тбилиси, 1988; Робакидзе А. И. Некоторые черты горского феодализма на Кавказе // Советская этнография. — 1978. — № 2. — С. 15—24- Анчабадзе Г. 3. Вайнахи / ред. Н. В. Гелашвили. — Тбилиси, 2001; Скитский Б. В. К вопросу о феодальных отношениях в истории ингушского народа // Известия Чечено-Ингушского НИИ истории, языка и литературы. Т. 1. Вып. 1 [редкол.: А. А. Саламов и др.]. — Грозный, 1959. —С. 185—196.

20 Фадеев, А. В. Вопрос о социальном строе кавказских горцев XVIII—XIX вв. в новых работах советских историков // Вопросы истории. — 1958. — № 5. — С. 130—137- Его же. Экономические связи Кавказа с Россией в дореформенный период // История СССР. —- 1957. — № 1. — С. 135—160- Его же. Из истории русско-чеченских связей // Вестник МГУ. — Серия «История». — М., 1959. — № 1. — С. 223—224- Ортабаев Б. X. Усиление колониального режима царизма на Северном Кавказе на рубеже XIX—XX вв. // Проблемы истории и культуры народов Северного Кавказа (Сб. научных трудов) // Северо-Осетинский ун-т им. К. Л. Хетагурова [ред.

Исследования* советского периода отличает, в целом, разносторонность, многообразие источников, вводимых в научный оборот, глубина и всесторонность их анализа. Все это сочетается с аргументированной* критикой царизма, и его политики в горских районах Северного Кавказа, которая' определяется как военно-колониальная.

Для некоторых научных трудов, изданных в 90-х гг. XX в., характерны противоречивость, неоднозначность и крайность в высказываниях по вопросам политики Российской империи в Чечне и Ингушетии, об уровне общественно-политической организации, религиозных воззрениях и адатах чеченцев и ингушей. Лишь в последние годы отметились новые подходы, более взвешенные оценки и взгляды на события XIX — начала XX вв., в т. ч. на Кавказскую войну и ее последствия. Примером тому могут служить работы современных историков Ш. А. Гапурова, А. И. Хасбулатова, 3. X. Ибрагимовой, Г. Н. Малаховой, Л. Ш. Мачукаевой и др.21.

Большой научный интерес представляют труды, посвященные формированию прослойки военных и службе чеченцев и ингушей в российскойармии, милиции, учреждениях управления и судебных органах, созданных в.

Терской области, Чечне и Ингушетии. Первые сведения" по данной теме, главным образом охватывающие период XVIII — начала XIX вв., находим в.

22 дореволюционных изданиях. Однако предметом научного исследования и кол.: Б. X. Ортабаев (отв. ред.) и др.]. — Орджоникидзе, 1985. С. 95—123- Его же. Социально-экономический строй горских народов Терека накануне Великого Октября. — Владикавказ, 1992; Гальцев В. С. Из истории колонизации Северного Кавказа // Известия Северо-Осетинского НИИ. Т. XIX. — Орджоникидзе, 1957. — С. 101—114- Хоруев Ю. В. Классовая борьба крестьян Терской области на рубеже XIX — XX вв. — Орджоникидзе, 1978.

21 Хасбулатов А.II. Установление Российской администрации в Чечне (II пол. XIX — нач. XX вв.). — М., 2001; Его же. Аграрные преобразования в Чечне и Ингушетии и их последствия (XIX — начало XX века). — М.: 2006; Ибрагимова 3 X. Чеченская история. Политика, экономика, культура. Вторая половина XIX в. — М., 2002; Гапуров Ш. А. Северный Кавказ в политике России в начале XIX в. (1801—1815 годы). — Нальчик, 2004; Его же. Чечня и Ермолов (1816—-1827 гг.). — Грозный, 2006; Малахова Г. Н. Становление российской администрации на Северном Кавказе в конце XVIII — первой половине XIX в.: автореф. дис.канд. ист. наук. — СПб., 1997; Мачукаева Л. Ш. Система управления Северным Кавказом в конце XIX начале XX вв. (на материалах Терской области): автореф. дис.канд. ист. наук. — М., 2004 и др.

22 Бутков П. Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. 4.1. — СПб., 1869- Потто В. А. Кавказская война. От древнейших времен до Ермолова. Т. 1. — Ставрополь, 1994; Крестовский В. В Двадцать лет в действующей армии (1877—1878 гг.). — СПб., 1878- Градовский Г. К. Война в Малой Азии. — СПб., 1879- Волконский Н. А. Погром Чечни в 1852 году // Кавказский сборник. Т. V. — Тифлис. -— С. 1—234, 1880- Мемуары генерала Мусса-паши Кундухова // Дарьял. — 1995. — № 1—3- Зиссериан А. Л. Фельдмаршал Александр Иванович Барятинский: в 3 т. — СПб., 1888—1891 и др. анализа история формирования национальных военных кадров * и участие горцев в войнах России стали только в трудах ученых советского и постсоветского периодов: М: П. Санокоева, Л: Ю. БабуринаX. А. Акиева, ВВ: Лапина, О. Л. Опрышко, Т. X. Муталиева, Н. В. Галушкина, С. В. ВолковаО. В: Сухарева, А. У. Мальсагова и др:23 Отдельные аспекты, даннойтемы затронуты в работах историков Н. П. Гриценко, А. И. Хасбулатова, 3. X. Ибрагимовой. Однако отдельных исследований, посвященных государственной и военной службе чеченцев и ингушей, издано немного.

Большой интерес ученых советского периода (историков, этнологов, юристов) вызывало обычное право народов нашей страны. В? 1920—40-х гг., несмотря на немногочисленный характер трудов по данной теме, проводятся исследования правовых обычаев народов Кавказа, ставшие базовыми для последующих научных изысканий. В первую очередь это относится к трудам М. О. Косвена 24.

1970—90-е гг. характеризовались появлением фундаментальных научных трудов по общей теории обычного права и правовым обычаям отдельных народов. Теоретическими вопросами обычного права в этот период занимались В. С. Нерсесянц, Т. В. Кашанина, А. Б. Венгеров, И. Е. Синицина, М. А. Супатаев, А. И. Ковлер, Д. Ю. Шапсугов, Г. В. Мальцев и другие ученые25.

23 Санакоев М. П. Чеченцы и ингуши — участники в русско-турецкой войны 1877—1878 гг. — Сухинели, 1975; Его же. Из истории боевого содружества русского и осетинского народов (XVIII — начало XX вв.). — Цхинвали, 1987; Бабурин JI. Ю. Представители народов Северного Кавказа в составе русского офицерства в 7090-х гг. XIX в. // Некоторые проблемы отечественной и зарубежной истории. Вып. 2 (отв. ред. И. Г. Жиряков). — M., 1995. С. 1—12- АкиевХ. А. Привилегированные сословия горцев Северного Кавказа на службе в царской армии и милиции И Вопросы истории классообразования и социальных движений в дореволюционной Чечено-Ингушетии (XVI — начале XX века) [редкол.: Ш. Б. Ахмадов и др.]. — Грозный, 1980. С. 86—94- Муталиев Т. X. Участие чеченцев и ингушей в русско-турецкой войне 1877—1878 гг.: дис.канд. ист. наук. — Махачкала, 1979; Лапин В. В. Национальные формирования в Кавказской войне // Россия и Кавказ: сквозь два столетия [изд. сост. и подгот. Г. Г. Лисицына и Я. А. Гордин]. — СПб., 2001. С. 108—125- Опрышко О. Л. Кавказская конная дивизия. Возвращение из забвения. — Нальчик, 1999; Сухарев О. В. Кто был кто в России от Петра до Павла I. — М., 2005; Волков С. В. Офицерский корпус Русской армии. — М., 1993; Галушкин Н. В. Собственный Его Императорского Величества Конвой. — M., 2004; Ингуши в войнах России / сост. А. У. Мальсагов. — Нальчик, 2002 и др.

24 Косвен М. О. Этнография и история Кавказа. — М., 1961; Его оке. Преступление и наказание в догосударственном обществе — М.-Л., 1925 и др.

25 Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. — M., 2000; Кашанина Т. В., Кспианин А. В. Основы российского права. — М., 2000; Венгеров А. Б. Теория государства и права. — M., 1998; Черных Е. П., Венгеров А. Б. Структура нормативной системы в древних обществах (методологический аспект) // От доклассовых обществ к раннеклассовым [отв. ред. акад. Б. А. Рыбаков]. — M., 1987. С. 23—38- Венгеров А. Б. Значение археологии и этнографии для юридической науки // Советское право. — 1983. — № 3 — С. 28—36- Его же. Происхождение^ права // Общая теория права. Курс лекций / под общей ред. В. К. Бабаева. — H. Новгород,.

Обычному праву уделяется пристальное внимание также историками права, в трудах которых разработаны положения о месте правовых обычаев в системе правовых источников народов, находившихся на стадии догосударственного развития или на ранних ступенях становления" государственности и позитивного права. Роль правового обычая в общественной, жизни народов отмечается в, работах таких историковправа, как 3: М: Черниловский, Ю. П. Титов, И: А. Исаев, В. Г. Графский, О. А. Жидков, Н. А. Крашенинникова, Е. А. Скрипилев, Л. Г. Свечникова, 3. X. Мисроков, А. К. Халифаева и др.. Представляется правомерным вывод д.ю.н., проф. И. А. Исаева о том, что обычай, санкционированный государством, становится «источником права, нормой права».27 В контексте темы настоящего исследования следует отметить признание Российской империей легитимности некоторых норм адата и шариата, действовавших в горской среде, и их применение в судах.

Начиная с 50-х гг. прошлого столетия активная работа по исследованию традиционных правовых институтов народов Северного Кавказа ведется этнографами. Неоценимый вклад в исследование обычного права внесли ученые А.

1993; Шапсугов Д. Ю. Обычное право и его роль в правовом развитии общества // Обычное право России: проблемы теории, истории и практики [ред.: Г. В. Мальцев и др.]. — Ростов-н/Д, 1999. С. 250—252- Его же. Проблемы теории и истории власти, права и государства. — М., 2003; Малыше Г. В. Очерк теории обычая и обычного права // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики [ред.: Г. В. Мальцев и др.].

Ростов-н/Д, 1999. С. 7—93- Супатаев М. А. Обычное право в странах Восточной Африки. — М., 1984; Его же. Право в современной Африке. — М. 1989; Его же. Культурология и право. — М, 1999 и др.

26 История государства и права России / под ред. д-ра юрид. наук, проф., лауреата Государственной премии Ю. П. Титова. — М., 2001; Исаев И. А. История государства и права России. — М., 2004; Графский В. Г. Всеобщая история государства и права. — М., 2001; Черняховский 3. М. Всеобщая история государства и права: учебник.

М., 1999; История государства и права зарубежных стран / под ред. д-ра юрид. наук, проф. Н. А. Крашенинниковой. — М., 1998; Скрипилев Е. А. Основы римского права: конспект лекций. — М., 1998; Свечникова Л. Г. Обычай в праве народов Северного Кавказа в XIX в.: дне.. д-ра юрид. наук. — М, 2003; Свечникова Л. Г., Фоминская М. Д, Дзидзоев А. Д. Адат, шариат и российское законодательство в праве народов Северного Кавказа (конец XVIII — первая треть XX в.): монография. — Ставрополь, 2009; Свечникова Л. Г., Корчагин А. Ю. Северный Кавказ: Власть. Суд. Право: монография. — Пятигорск, 2010; Мисроков 3 X. Адатское и мусульманское право народов Северного Кавказа в российских правовых системах (XIX—XX вв.): дис. д-ра юрид. наук. — М., 2003; Его же. Адат и шариат в российской правовой системе: Исторические судьбы юридического плюрализма на Северном Кавказе: монография. — М., 2002; Его же. Конвергенция адата, шариата права России в процессах динамики отечественных систем права (XIX — начало XX вв.) // История государства и права. — 2002. — № 5. — С. 27—31- Халифаева А. К. Адаты и судопроизводство в Южном Дагестане в первой половине XIX века: монография. — Махачкала, 1999; Ее же. Адаты и судопроизводство в Дагестане в первой половине XIX века: монография. — Махачкала, 2003 и др.

27 Исаев И. А. История государства и права России: учебник. — М., 1999. С. 6.

М: Ладыженский, Л. И. Лавров, В. К. Гарданов, А. И: Першиц, К. Г. Азаматов, Б. X. Кучмезов, А. X. Магометов, В. П. Невская, Я: С. Смирнова и др.28.

Особенно возрос интерес к адатам чеченцев и ингушей в 1970—90-х гг., характеризовавшихся поиыткамш формирования национальной, религиозной и культурной идентичности этих этносов. В 1970—80-х гг. опубликованы первые работы юристов К.-С. А.-К. Кокурхаева и Ф: А. Гантемировой, посвященные теме общественно-политической организации и обычного права чеченцев и ингушей в различные исторические периоды. Историками 3. И. Хасбулатовой, Ф. И. Кудусовой, И. М. Саидовым защищаются диссертационные работы и издаются результаты научных исследований, затрагивающие традиции чеченцев и ингушей29.

Значительно вырос интерес к обычному праву чеченцев и ингушей в последние десятилетия. В отдельных научных центрах России защищены новые лл диссертации. Однако работы некоторых местных историков права отличает отсутствие комплексного подхода в исследовании правовой культуры чеченцев и ингушей, слабая изученность соотношения норм адата и шариата, влияния.

28 Ладыженский А. М. Адаты горцев Северного Кавказа // Вестник МГУ. — 1947. — № 12. — С. 173—183- Его же. Методы этнологического изучения права // Советская этнография. — 1995. — № 4. — С. 157—165- Лавров Л. И. Абазины // Кавказский этнографический сборник: в 3 т. Т. 1. — М., 1955. С. 5—47- Его же. Этнография Кавказа. — Л., 1882- Гарданов Г. К. Общественный строй адыгских народов. — М., 1967; Его же. Обычное право как источник для изучения социальных отношений у народов Северного Кавказа в XVIII — начале XIX в. // Советская этнография. — 1964. — № 3. — С. 12—29- Першиц А. И. Фамилия — лъэпкъ у кабардинцев // Советская этнография. — 1951. —№ 1— С. 177—180- Азаматов К. Г. Социально-экономическое положение и обычное право балкарцев в XIX в. // Вестник Кабардино-Балкар. науч.-исслед. ин-та. Вып. 5. — Нальчик, 1972; Магометов А. X. Общественный строй и быт осетин (XVIII — XIX вв.). — Орджоникидзе, 1973; Невская В. П. Карачаевцы // Народы Карачаево-Черкессии. — Ставрополь, 1957; Ее же. Пережитки родовой общины и семейная община карачаевцев в XIX в. // Труды Карачаево-Черкес. науч.-исслед. ин-та. Вып. 4. — Ставрополь, 1970. С. 174—225- Смирнова Я. С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа: вторая половина XIX—XX вв.

М., 1983; Першиц А. И., Смирнова Я. С. Положение кавказской женщины по адатам, христианским канонам и шариату // Государство и право. — 1997. — № 9. — С. 102—107 и др.

29 Кокурхаев К.-С. А.-К. Общественно-политический строи и право чеченцев и ингушей. — Грозный, 1989; Гантемирова Ф. А. Общественно-политический строй и обычное право чеченцев и ингушей (XVIII — первая половина XIX вв.): дис. канд. юрид. наук. — М., 1972.

30Харсиев Б. М.-Г. Ингушские адаты как феномен правовой культуры: дис.. канд. филос. наук. — Ростов н/Д, 2003; Цуров М М. Обычное право ингушей // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики.

Ростов н/Д, 1999; Сайдумов Д. X. Обычное право чеченцев: дис.. канд. юрид. наук. — Махачкала, 2006; Гандарова Л. Б. Обычное право ингушей: дис.. канд. юрид. наук. — СПб., 2004; Хасбулатова, 3. И. Большая семья и патронимия у чеченцев в конце XIX — начале XX вв.: дис.канд. ист. наук. — М., 1979; Ее же Семейные обряды у чеченцев и ингушей в конце XIX — начале XX в. // Семейно-бытовая обрядность вайнахов: сб. научн. ст. Чечено-Ингушского НИИ Истории, социологии и филологии [отв. ред. В. Б. Виноградов]. — Грозный, 1982. —С. 14—37- Ее же. Воспитание детей у чеченцев: обычаи и традиции (XIX — начало XX в.). — М., 2007; Кудусова Ф. И. Семья и семейный быт ингушей в конце XIX — 70-е годы XX в.: автореф. дис.. канд. ист. наук.

Тбилиси, 1981; Саидов И. М. Общественный быт вайнахов XIX — начала XX вв.: автореф. дис. канд. ист. наук. —Тбилиси, 1972 и др. адатов других, горских народов, некоторых институтов материального < и" процессуального права.

Несмотряна то, что отдельныеаспекты темы получили' освещение в отдельных изданиях итрудах местных ученых, специальное исследование историками государства и права непроводилось, ©-стались неизученными: нормативные акты, в т. ч. местного характера, архивныедокументыисторические материалы и отдельные издания дореволюционной печати.

Объектом исследования являются слабо1 изученные в науке отечественной истории государства, и права основные направления, средства и методы государственно-правовою политики Российской империи в Чечне и Ингушетии в XIX — начале XX вв., нацеленной на. включение чеченцев и ингушей в российскую государственную, судебно-правовую и экономическую системы, их адаптацию1 как подданных Российской" империисложность и неоднозначность данного процесса:

В работе выявляются глубочайшие изменения, происшедшие в XIX — начале XX вв. в судьбах чеченцев* ш ингушей — родственных народов, еще недавно составлявших основное население Чечено-Ингушской Республики.

Исследование охватывает период XIX — начала XX вв. (до февраля* 1917 г.), когда завершилась инкорпорация Чечни и Ингушетии в Российскую империю, оформился статус чеченцев и ингушей как российских подданных, в, корне изменились их мировоззрение, жизнь и быт.

Предмет исследования составляют проблемы правового регулирования общественных отношений, складывавшихся в ходе административных, судебных, аграрных и других преобразований, проведенных в Чечне и Ингушетии в XIX — начале XX вв.- политика российского правительства, кавказской и местной администрации, ускорившая адаптацию чеченцев и ингушей в составе Российской империи, ее особенности.

Цели и задачи исследования. Учитывая актуальность темы и наличие существенных пробелов в ее исследовании, диссертантом ставились следующие цели: теоретически осмыслить основные направления, средства и методы государственно-правовой политики Российской империи в Чечне и Ингушетии в контексте общих преобразований, проведенных на Кавказе и горских районах Терской^ областипроанализировать различные факторы, повлиявшие на процесс создания и* эволюцию учреждений управления и> судебные органы в, регионевыявить изменения-, в социальном составе и правовой' культуре чеченцев и ингушей в XIX — начале XX вв.

Для достижения поставленных целей решались задачи: исследовать процесс становления российских учреждений управления и суда в Чечне и Ингушетии в первые десятилетия XIX в.- рассмотреть ситуацию в контексте общих преобразований, проведенных на Кавказе и в горских районахпроанализировать соглашения с чеченцами 1807 г. и ингушами 1810 г., последствия их заключенияизучить изменения, произошедшие в 20—40-х гг. XIX в. в управлении, судопроизводстве и налогообложении в Чечне и Ингушетии, роль в этом процессе объективных и субъективных факторов, особенности организации и значение Чеченского управления и суда («Мехкеме Чачани») — показать, что одним из важнейших направлений политики правящих кругов Российской империи и кавказской администрации вотношении* чеченцев и ингушей, как и остальных кавказских народов, на протяжении XIX — начала XX вв. явилось формирование местной элиты и превращение ее в опору власти среди своих народоввыявить своеобразие и задачи «военно-народного», «военно-гражданского» и «военно-казачьего» правленийраскрыть противоборство двух тенденций в кавказско-горской политике (регионализма и централизма), роль личности в этом процессеразъяснить сущность административных преобразований, особенности налоговой реформы в Чечне и Ингушетии во второй половине XIX — начале XX вв.- проанализировать криминогенную ситуацию, причины создания и особенности деятельности правоохранительных органов в Чечне и Ингушетии! во второй половине XIX — начале XX вв.- рассмотреть законодательстворегулировавшее судебную реформу на Северном Кавказе, в т. ч. в Чечне и Ингушетии, ее основнью этапы, особенности и' проблемы судопроизводства в горских словесных, сельских (аульных), третейских^{общественных} (горско-казачьих) судахохарактеризовать правовую культуру чеченцев и ингушей, ее эволюцию, происходившую в процессе постепенного расширения сферы действия российского праваособенности отдельных институтов обычного права этих народовпровести анализ документов и материалов, раскрывающих особенности аграрной реформы в равнинной и предгорной части Чечни и Ингушетии, порядок землепользования в нагорной полосе и попытки его реформированияраскрыть причины, динамику и последствия социальной и имущественной дифференциации чеченцев и ингушей в пореформенный периодпроцесс формирования новых социальных слоев населения (крупных землевладельцев, скотопромышленников, буржуазии, купцов, кулачества, батраков, рабочих, офицерства, интеллигенции) — показать действие различных факторов на разложение родоплеменных отношений, традиционных общественных институтов и распад большой семьи у чеченцев и ингушей.

Методологическая, нормативно-правовая и научная база исследования. Методологической основой исследования служит диалектический метод познания и вытекающие из него частнонаучные методы: формально-юридический, конкретно-исторический, сравнительный, структурный, системный. В ходе исследования применялись методы историзма, исторического детерминизма и юридической антропологии. Диссертантом анализируется широкий круг нормативных актов и исторических материалов с учетом их характера, обстоятельств и целей составления, личности авторов. Исследованы работы о чеченцах и ингушах разных исторических периодов.

Теоретическую основу исследованиясоставили? труды-дореволюционных авторов (Н.Ф. ДубровинаВ.А. Потто, С. С. Эсадзе, A.JT. Зиссермана, Н.Я.' Данилевского, М. М. Ковалевского, Ф. И: ЛеонтовичаА.И. БержеУ. Лаудаева, Б. К. Далгата, Н.Ф.-Грабовского, .К.СамойловаH.H. Харузина, Н. Семенова), ученых советского и современного периодов, включая исследователей теории и истории государства и права (B.C. Нерсесянца, Т. В. Кашаниной, А. Б. Венгерова, И. Е. Синицина, М. А. Супатаева, А. И. Ковлера, Д. Ю. Шапсугова, З. М. Черниловского, Ю. П. Титова, И. А. Исаева, В. Г. Графского, O.A. Жидкова, H.A. Крашенинниковой, Е. А. Скрипилева, Г. В. Мальцева, Л. Г. Свечниковой, З. Х. Мисрокова, А.К. Халифаевой), местных историков и этнографов (В.Н. Ратушняка, Х. Х. Рамазанова, Ю. В. Хоруева, В.П. НевскойБ.Х. Ортабаева, Ф. П. Тройно, Ж. А. Кумыкова, B.C. Гальцева, Ф. А. Фадеева,.

Б.В. Скитского, А. И. Робакидзе, З. В. Анчабадзе, Э. А. Борчашвили,.

Ф.В. Тотоева, Н. П. Гриценко, Л. Н. Колосова, Н. П. Крикунова, А. И. Хасбулатова, Я. З. Ахмадова, Ш. А. Ахмадова, С.-А.А. Исаева-, Э. Д. Мужухоевой, Ш. А. Гапурова) и других.

Нормативной базой исследования являются указы российских императоров, акты Правительствующего Сената, Государственного Совета, Государственной Думы, военного и других ведомств, Кавказского комитета, наместников Кавказа, Терской областной администрации.

Источниковой базой исследования послужили документы и материалы из фондов Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Архива внешней политики Российской империи МИД РФ (АВПРИ), Отдела письменных документов Государственного исторического музея (ГИМ). В них содержатся многочисленные сведения о процессе присоединения Северного Кавказа к Российской империи, создании и эволюции российских государственных учреждений, новой судебно-правовой системы, родоплеменной организации, верованиях,-роли адата и шариата в их жизни. Архивные документы, показывают формирование — имперской политики в отношении чеченцев и ингушей, ее неоднозначность и непоследовательность.

В' процессе работе над диссертацией использованытакие* известные-издания-, как: «Полное собрание законов. Российской империи» в 3-х собраниях, правительственные указы, распоряжения и постановления, содержащие основные нормативные акты по теме исследования. В частности, в настоящей диссертации анализируются именные указы российских императоров, приказы, положения и отчеты Кавказских наместников, отчеты и приказы начальников Терской области, окружных начальников, начальников участков и местных приставов. Многие документы из личных архивов российских императоров, кавказских администраторов и высших чиновников (военных и гражданских) содержат исключительно важнуюи интересную информацию по теме исследования, в т. ч. историческое описание* племен, их быта, верований, правовых обычаев и др.

Большой научный и познавательный интерес представляют материалы Правительствующего Сената, Государственного Совета, Государственной Думы, Кавказского комитета и других органов, дореволюционной России.

При написании диссертации использованы материалы, содержащиеся в «Актах Кавказской археографической комиссии» (АКАК). Комиссия действовала при Главном управлении наместника Кавказа с марта 1864 г. до 1917 г. и подготовила 12 томов документов по истории Кавказа (конец XIV — первая половина XIX в.). В работе использованы материалы издания «Кавказский сборник» (КС), подготовленного Военно-историческим отделом штаба Кавказского военного округа в течение 40 лет, начиная с 1880 г., издавшего 32 тома. Ценная информация почерпнута из «Сборников сведений о кавказских горцах» (ССКГ), составленных в 10 выпусках в течение 1868—1881 гг. по заданию Кавказского горского управления. Важная для научного анализа информация, использованная автором, содержится в «Сборниках материалов для» описания, местностейи племен Кавказа", изданных Управлением I.

Кавказского учебного округа в< 1881—1914;гг. (44 вып.). Интересные данные по теме исследования5содержат номера «Военного сборника» (ВС), «Сборника сведений» о. Терскойобласти" (ССОТО), «Сборника сведений' о Северном Кавказе», «Кавказские» и «Терские» календари, энциклопедические словари, статистические ежегодники.

Большое количество источников и материалов содержат изданные в советский и современный периоды сборники документов: «Русско-чеченские отношения. Вторая половина XVI—XVII вв.», «Из истории права народов Дагестана», «Материалы по истории Дагестана и Чечни», «Памятники обычного права Дагестана XVII—XIX вв.», «Документальная история образования многонационального государства Российского», «Обычное право, мусульманское право и акты российского государства на Северном Кавказе: (вторая половина XVIII — первая треть XX века)» и др.

В работе над диссертацией автором" изученыматериалы периодических изданий различных исторических периодов: «Дело», «Пантеон», «Русская старина», «Ставропольские ведомости», «Терские ведомости», «Кавказ», «Терек», «Казбек», «Революция и горец», «Кавказский^ вестник», «Советская этнография», «Вопросы истории», «История СССР», «Государство и право», «Актуальные вопросы российского права», «Российский судья», «Право и государство: теория и практика», «Закон», «Актуальные вопросы аграрного и земельного права», «Вестник Российской правовой академии», «Ученые труды.

31 Парова Л. М. Деятельность правительственных учреждений Кавказского края во второй половине XIX — начале XX вв. по публикациям источников истории Кавказа. (Принципы и методы): автореф. дис.. канд. ист. наук, —М., 1985. —С. 13—20.

32 Документальная история образования многонационального государства Российского. В 4 кн. Кн. 1. Россия и Северный Кавказ в XVI—XIX вв. / Ин-т соц.-полит. исслед. РАН. Академия социальных наук [редкол.: Г. Л. Бондаревский, Г. Н. Колбая]. — М., 1998; Русско-чеченские отношения. Вторая половина XVI — XVIII в.: Сборник документов / сост. Е. Н. Кушева. — М., 1997; Ислам в Российской империи (законодательные акты, описания, статистика) / сост. и автор ввод, ст., коммент. и прилож. Д. Ю. Арапов. — М., 2001; Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20—50-х годах XIX в.: сб. документов. — Махачкала, 1959; Материалы по истории Дагестана и Чечни (вторая половина XIX в.). — Махачкала, 1940; Шапсугов Д. Ю., Свечиикова Л. Г, Исмаилов М.-С А.-М. Обычное право, мусульманское право и акты российского государства на Северном Кавказе: (вторая половина XVIII — первая треть XX века): хрестоматия. — Ростов-н/Д, 2008. академии1 адвокатуры^ и нотариата", «Вестник академии генеральной прокуратуры» и др.

Многочисленныеисточники, использованные автором, их сравнение и анализ позволили’разностороннее исследовать .тему диссертационной работы.

Научная новизна диссертации. заключается в^том, что-впервые В’науке отечественной истории: государства и права исследуются: основные направления, средства и методы государственно-правовой политики Российской империи в Чечне и Ингушетии в XIX — начале XX вв.- процесс создания и эволюции российских административных, правоохранительных и судебных органов, в регионе на всем протяжении изучаемого периода в контексте общих преобразований, предпринятых на Кавказе и в Терской областиэволюция* взглядов. правящих кругов империи, кавказской и местной администрации на. выбор политических и иных средств, наиболее приемлемых в отношениях с горцами, форм и методов управления новыми подданнымихарактер действий российского правительства, кавказской и местной администрации, их непродуманность и непоследовательность, частая смена-руководства и политического курса в регионепереход от централизма к. регионализму и наоборотслабо исследованные аспекты административной, судебной, аграрной и налоговой реформ в Чечне и Ингушетии на протяжении XIX — начала XX вв.- правовая культура, источники и институты обычного права чеченцев и ингушей, их эволюция под влиянием шариата и российского праваизменения в политическом и правовом положении чеченцев и ингушей, формирование местной элиты, новых социальных группвнутренние и внешние факторы, способствовавшие разложению родоплеменных отношений, кризис традиционных общественных институтов управления и суда, распад большой семьи.

В научный оборот, введены ранее не исследованные нормативные акты, архивные документы, исторические материалы, публикации XIX — началаХХ вв.

Положения, выносимые на защиту:

1. В конце XVIII — начале XX вв. российским правительством ведется разработка государственной* стратегии в отношении горцев Кавказа, средств и методов управлениявыбор которых зависел от комплекса объективных и субъективных факторов. В первых десятилетиях XIX в. отмечается сочетание военных (карательных) методов и, как итог, подтверждение ранее принятых соглашений и предоставление аманатов (заложников) с мирными (протекционистскими) средствами («ласкание» горской верхушки, строительство пограничных с горцами городов, поощрение торговли на российских границах).

2. Учреждения управления и суда для горцев Северного Кавказа, созданные на рубеже XVIII—XIX вв., носили компромиссный и пробный характер, создавались с учетом их общественно-политической организации, вероисповедания, традиций и обычаев. Чеченцы и ингуши, заключившие соглашения в 60—80-х гг. XVIII в., лишь формально подчинялись местнойвоенной администрации, сохраняя свои традиционные институты управления, суд по адатам и шариату.

3. В первые десятилетия XIX в. берется курс на присоединение Чечни и Ингушетии к Российской империи. Как и в других горских районах, здесь вводятся: а) должности назначаемых приставовб) судебные органы, постепенно ограничивающие действие адата и особенно шариатав) юрисдикция российских военных судов по тяжким уголовным преступлениям горцевг) система российских налогов и повинностей.

4. В начале XIX в. ведется строительство крепостей, укреплений и постовзакладываются казачьи станицы и гражданские поселения не только на свободных, но и землях чеченских и ингушских аулов. Карательные экспедиции, разорение горских аулов, частые переселения и изъятия горских земель, налоги и повинности совпали с усилением идей мюридизма. После восстания зимой'1839—1840 гг. большая^ часть чеченцев примкнула к имаму Шамилю и приняла участие в военных действиях 20—50-х гг. XIX в.

5. Во второй половине XIX в. политика в-.отношении «замиренных» чеченцевотличалась, сочетанием жесткости и карательных мер с большей^ осторожностью и гибкостью по сравнению с соседниминародами. Все это проявилось в создании в крепости Грозной специального управления и суда «Мехкеме Чачани» (1852 г.), позднем введении сельского (аульного) правления и налогообложения, назначении на должности наибов преимущественно офицеров из чеченцев, а сельскими старшинами — только чеченцев.

6. Во второй половине XIX в. для облегчения контроля и осуществления намеченных преобразований большая часть чеченцев и ингушей поселяется крупными аулами, границы которых часто переносятся. В целях обеспечения-ломки традиционных институтов управления и в наказание за правонарушения жителей старшины назначаются из представителей разных родов независимо от мнения жителей селений (аулов). Происходит сначала стихийное, а затем и' организованное переселение горцев в Турцию. Вторая половина XIX — начало XIX вв. сопровождались частыми восстаниями в Чечне и в 1858 г. в Ингушетии.

7. Политику в горских районах Кавказа во второй половине XIX — начале XX вв. характеризуют неопределенность, частые реорганизации и смена руководства регионом, особое значение личности кавказских администраторов, утверждение сначала «военно-народного», а затем «военно-гражданского» управления, усиление полицейского и введение в отдельные периоды военного режима. Новая система, состоявшая из областного, окружных, участковых, сельских (аульных) правлений, имела основной целью подчинение чеченцев и ингушей условиям существования в составе Российской империи.

8. В 60—70-х гг. XIX в. в Чечне и Ингушетии созданы горские словесные (окружные), сельские (аульные) и третейские суды. В них частноправовые и «маловажные» уголовные дела с участием горцев разрешались на основе адата и шариата при постепенном расширении применения норм российского права.

Тяжкие уголовные: преступления" горцевпо-прежнему составлялиподсудность-военных судов. Приговоры, отличались назначением: самых жестких видов • наказания, включая: смертную казнь черезповешениеСуд. не был отделенот администрации-, для большинства горцев? не вводились, мировые: суды, и? суды, присяжныхСохранялись проблемы нормативной-, и доказательственнойбазыправильного перевода, подготовки и добросовестности судей.

9. Вторая половинаХ1Х.— начало XX вв. характеризовались, усилением административной и уголовной" ответственности за нарушение общественного порядка, хищения, грабежи, совершаемые как самимш горцами, так и другими членами местных обществ. Принимаются особые меры по защите жизни иимущества казаков и переселенцев"из ¡-внутренних губерний России. Для горцев вводятся ограничения на получение паспортов, проезд и проживание. в отдельных населенных пунктах, ношение оружияЗначительно возрастает число заключенных и ссыльных за сопротивление властям.

10. Результатомсоглашений между горцами: и казаками, стали примирительные или смешанные суды, которые просуществовали' относительно недолго из-за незаинтересованности в них российского правительства и его кавказской администрации и дублировали: существующие, горские (словесные) и сельские (аульные) — суды. Однако они сыграли положительную роль в оздоровлении криминогенной ситуации в регионе.

11. Нормы адата, а с окончательным утверждением ислама и шариат, длительное время регулировали общественные отношения чеченцев и ингушей. Правовые обычаи отличались общностью принципов, особенностями не только на равнине и в горах, но и по отдельным селениям, множественностью субъектов, неразработанностью общих понятий и отдельных институтов. С началом российского завоевания на правовую культуру равнинных чеченцев и ингушей стало оказывать влияние российское право.

12. Аграрная реформа 60—70-х гг. XIX в. в Чечне и Ингушетии включала: а) подтверждение прав привилегированных сословий, наделение землей военных и чиновниковб) наделение землей горцев равнинных и предгорных районовв) освобождение зависимых сословий. Наделы рассчитывалисьна «дым», неравномерно по отдельным селениям, без учета качества и удобства длявозделывания земли. Не получилиземлю1 многие переселенцы и вернувшиесяиз Турции^ мухаджиры. Остался нерешенным земельный вопрос в нагорной части^Чечни и Ингушетии:

13., С конца XVIII в. чеченцы и ингуши переживали процесс разложения^ родоплеменной организации, традиционных институтов управления и суда, распад большой семьи, в чем особую роль сыграла не только политика кавказской и местной военной администрации, но и имама Шамиля.

14. В результате социального и имущественного расслоения чеченцев и ингушей появляются новые социальные прослойки: крупные землевладельцы, скотопромышленники, промышленная и сельская буржуазия, торговцы, батраки, рабочие, интеллигенция. Во внутренней разобщенности этих народов особую заинтересованность проявляли российское правительство и кавказская администрация, усилиями которых создается горская элита из офицеров, старшин и духовных лиц.

15. Государственно-правовая политика российского правительства, кавказской и местной администрации внесла коренные изменения в жизнь и^ быт чеченцев и ингушей, часть которых успешно приобщилась к новым «мирным» занятиям, стремилась получить светское образование и занять должности в местных органах управления. К началу XX в. в лице основной части чеченцев и ингушей Российская империя имела подданных, преданно служивших ее интересам.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Основные выводы исследования помогут государственным органам федерального, регионального и местного уровней в совершенствовании законодательства, системы управления и судопроизводства в регионе, в формировании нового подхода к организации местного самоуправления, в работе с чеченским и ингушским населением.

Отдельные его положения могут быть использованы в. учебном процессе, при подготовке учебников, учебных пособий-, лекций и уроков для образовательных учреждений, монографий и научных статей.

Апробация" результатов исследования. Работа выполнена на кафедре истории^ государства и права Московской государственной*1 юридической^ академии имени О: Е. Кутафина. Основные положения"работы,.идеи и выводы исследователя отражены в научных публикациях, изданных как в России,"так и за рубежом, в выступлениях на таких международных, всероссийских и региональных конференциях, как Ежегодная научная конференция-профессорско-преподавательского состава Московского университета кооперации по итогам научно-исследовательской работы за 1999 г., февраль I.

2000 г.- Всероссийская научная конференция «Потребительская кооперация в России в XXI веке». Москва, февраль 2001 г.- Международная конференция «Религия, политика и права человека». Москва, 18—20 марта 2002 г.- Всероссийская научная конференция- «Чеченская Республика, и чеченцы: история, и современность». Москва, 19—20 апреля. 2005 г.- Международная научно-практическая конференция «Современное законодательство: теория и практика» (К 100—летию Государственной Думы). Материалы VI Международной научно-практической, конференции. Москва, 22—23 декабря 2005 г.- Всероссийская-научная конференция «Актуальные проблемы правового обеспечения приоритетных национальных проектов». Юрфак МГУ. РАЮН. Москва, 8—9 декабря 2006 г.- Международнаянаучная конференция «Политическая культура Российской империи и Австро-Венгрии в конце ХГХ — начале XX вв.». (РГГУ и Ун-т Карла-Франца (Австрия)). Москва, 17—20 мая 2007 г.- Международная научно-практическая конференция «Роль религии в становлении российской государственности: исторический опыт и современность». Магнитогорск-Челябинск, 21 декабря 2007 г.- Международная научно-практическая конференция «Этнические проблемы современной России». РГГУ. Москва, апрель 2007 г.- Международная научно-практическая конференция «Современное российское законодательство: законотворчество и правоприменение». Юрфак МГУ им. М. В. Ломоносова. Москва, 7—8 декабря 2007 г.- III Международный симпозиум «История бюрократии». Университет им. М. Кюри.-Склодовской (Польша). Люблин-Седльце, октябрь 2008 г. Ун-т им. М. Кюри-Склодовской. Люблин-Седльце, 2009 г.- Всероссийская научная конференция: «Борьба горцев Северо-Восточного Кавказа в 20—50 годах XIX в.: спорные вопросы и новые дикуссии». Дербент, 18-июня 2009 г. и других.

Автором опубликованы монографии «Правовая культура чеченцев и ингушей (XIX — начало XX века) и «Религиозный фактор государственно-правовой политики Российской империи в Чечне и Ингушетии (XIX — начало XX вв.)», статьи по теме диссертационного исследования в различных научных изданиях, в том числе за рубежом.

Некоторые положения настоящего исследования получили освещение в выступлениях соискателя в средствах массовой информации (в интервью и лекциях на радиостанции «Чечня свободная» (РГРК «Голос России»)). Материалы и выводы диссертационной работы использованы в процессе преподавания на юридических факультетах Российского университета кооперации Центросоюза РФ и Российской правовой академии Минюста России. ;

Работы по правовой культуре чеченцев рекомендованы для изучения в учебных заведениях Чеченской Республики.

Структурно работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Заключение

.

Проведенное диссертационное исследование1 позволяет сделать некоторые существенныевыводы, которые заключаются в следующем:

1. В XIX — начале XX вв. на всем Кавказе и. в егоСеверо-Восточной-части, в которую входили Чечня и Ингушетия, произошли серьезные изменения, направленные на включение региона в состав единой российской государственной и судебно-правовой системы. Российская империя переживала период становлениямногонационального государства, поиска методов управления новыми окраинами и подданными, находившихся на неодинаковых уровнях общественно-политической организациипринадлежавших к разным конфессиям, отличавшихся многообразием языков, культуры и традиций. Перед правящими кругами империи стояла задача создания единой системы российских учреждений, общего правового, экономического и культурного пространства. Необходимостью учета местных особенностей объясняется предпринятое правящими кругами Российской империи изучение общественной жизни, численности, — религии и традиций ее народов.

2. Ускоренный характер процесса присоединения Кавказа к Российской империи и его освоения объясняется как внутренними, так и внешними причинами. К числу первых принято относить, прежде всего, интересы русского помещичьего класса в новых землях и потребность буржуазии в новых источниках сырья и рынка сбыта товаров. Ко вторым — превращение региона в зону геополитических интересов Турции и Персии, Англии и Франции, издавна проявляющих активность в регионе, и необходимость защиты южных границ.

3. На рубеже XVIII—XIX вв. многие равнинные чеченцы и ингуши, выразившие покорность Российскому правительству еще в 70—80-х гг. XVIII в., подчиняются комендантам и начальникам отдельных частей крепостей.

Владикавказа и-Кизляра. В-1800 г. Коллегия*иностранных дел для управления «замиренными» и, «покорными» горцами" Северного Кавказа официально учредила институт приставов во главе с главными приставом, подчинявшимся-коллегии^ иностранных дел-, перед которым ставились задачи: заслужить доверие обходительным обращениемпроявлять уважение к местнымвладельцам и старшинам, изучить права и обычаи каждого из. народов. Вскоре приставская система передается* в военное ведомство, что вполне соответствовало задачам, стоявшим перед приставами: удержание кочевых и горских народов в повиновении? русской администрации, принятие оперативных мер в критических ситуациях, обеспечение сбора налогов и несения повинностей. Приставства, несмотря на свои недостатки, успешно решали задачу утверждения российской администрации, обеспечивая' необходимый общественный порядок в горских районах, несение местным населением повинностей, своевременное поступление от него налоговых сборов, разрешение частноправовых споров при содействии авторитетных светских и духовных лиц по адату и шариату. Важной обязанностью-приставов" являлось задержание и препровождение горцев, подозреваемых в тяжких уголовных преступлениях, к комендантам военных крепостей и начальникам укреплений для передачи их в военные суды и разбирательства дел по российским законам.

4. Значительным событием в истории кавказских народов стало присоединение Грузии к России, закрепленное Манифестом от 18 января 1801 г., которым подтверждались сословные и имущественные (удельные) права и привилегии, свобода вероисповедания горских народов, а все вводимые подати обещалось употребить на восстановление и нужды края. Именно с этого периода положено начало созданию новой системы управления на Кавказе, обеспечившей успех российской политики в отношениях с горцами, их подчинение новой власти и окончательное включение края в государственно-правовую систему Российской империи.

Первые десятилетия XIX. в. ознаменовались активизацией" Россиина Кавказе, в том числе и-.на Северо-Восточном. Военные экспедиции начала XIX в. в > Чечню-завершились в- 1807 г.

заключение

м кавказской администрацией, соглашений со многими, равниннымиселениями.' Так же как и русско-ингушский^ договор 1810 г., они положили начало формированию* приставского управления, введению новых повинностей' и судопроизводства для* чеченцев и ингушей.

С завершением русско-турецкой и. русско-иранской войн начала XIX в. российское правительство усиливает внимание к кавказским горцам. Окончательное присоединение* Северного Кавказа к Российской империи и покорение горцев становится актуальной задачей, решение которой значительно продвинулось в период правления на Кавказе генерала А. П. Ермолова (1816—1826 гг.). Вцелях окончательного покорения местных народов все важнейшие, в стратегическом отношении места на Кавказе были заняты под военные укрепления, крепости, проложены дороги, и просеки в земли непокорных горцев, которые лишаются источников пропитания и подвергаются экзекуциям. Генерал А. П. Ермолов назначает в Чечню приставов и впервые вводит воинскую повинность. В состав русских войск включаются* владельцы и старшины притеречных чеченских селений, которые, как и прежде, активно используются в карательных экспедициях, формируется чеченская милиция, закладываются основы правосудия для чеченцев. Для периода правления генерала А. П. Ермолова, так же как и для всех кавказских управленцевхарактерны жесткость, граничившая с жестокостью, и лояльность, соотношение которых зависело от обстоятельств, решаемых задач и личности чиновника.

5. Назначение на должности местных начальников, в т. ч. и приставов, лиц, особенно жестко проявивших себя с горцами, карательные экспедиции 20—30-х гг., массовое обезоруживание и другие факторы вызвали горские восстания. Наиболее крупным в Чечне следует считать восстание под предводительством Б. Таймиева (1824—1825 гг.), перекинувшееся на соседние народы Северного Кавказа. Недовольство русской администрацией совпало с распространением в Чечне уже в первые десятилетия XIX в. идеймюридизма и проповеднической-деятельностью имамов, в том числе и третьего — Шамиля. В 30-х гг. XIX в. ингуши, находились-в, ведении коменданта кр. Владикавказ, который выполнял также функции председателя окружного суда:

6. Впервые продуманная, система приставского правления горских районах Северного Кавказа вводится на рубеже 30—40-х гг. XIX в. П. X. Граббе, разделившим все созданные для горцев приставства на главные и частные. Чеченцы были рассредоточены по трем главным приставствам с разделением на «покорных», «полупокорных» и «непокорных». В соответствии с этой градацией в конце 30-х гг. XIX в. строилась вся политика кавказской и местной военной администрации в Чечне. Особая жесткость методов, используемых тем же П. X. Граббе, Е. А. Головиным и особенно А. П. Нулло, введение новых налогов, в т. ч. на оружие, и другие факторы вызвали восстание 1840 г. В результате к имаму Шамилю примкнули жители большинства равнинных селений. Чечни, включая и «мирные». В Чечне утвердился новый-порядок управления-с разделением ее территории на отдельные наибства, число которых было различным в отдельные периоды истории имамата. Чечня оказалась в зоне действия финансовой, денежной и налоговой системы имамата, подчиненной нуждам войны и личным интересам имама и его наибов. Вводятся суды, рассматривающие дела на основе шариата. Чрезмерные тяготы и лишения, связанные с войной, постоянные и все возрастающие поборы, голод и нужда в сочетании с неуважением к местным адатам и традициям со стороны имама Шамиля и его наибов, а также несовместимость многих представлений чеченцев с идеологией и практикой мюридизма обусловили их отход к русским, начавшийся еще со второй половины 40-х гг. XIX в.

7. Кавказская администрация, заинтересованная в скорейшем покорении горцев, приложила все усилия для того, чтобы внести раскол между чеченцами и шамилевскими наибами, привлечь на свою сторону представителей наиболее авторитетных тайпов, фамилий и отдельных деятелей, в т. ч. самих наибови известных духовных авторитетов.

В-конце 50-х гг. XIX в., когда массовое недовольство имамом. Шамилем-становитсяочевидным, большая, группа, бывших чеченских наибов^ выражает покорность русскому командованию, чтоположило началозавершению-активных военных действийс участием чеченцев. Используя старые средства политики с горцами (заигрывание с лояльными и репрессиив отношении непокорных) и сочетая их с новыми обещаниями (личной свободы, права выбора религии, земли), кавказскаяадминистрация, возглавляемая кн. А. И. Барятинским, обеспечила «замирение» чеченцев. Новый статус чеченцев как подданных Российской империи был определен Прокламацией, к чеченскому народу, с которой обратился кн. А. И. Барятинский в 1859 г. Многие из положений Прокламации в силу особого характера самого документа, призванного закрепить «замирение» чеченцев, так и остались обещаниями.

Однако недоверие к местнойадминистрации, опасение, что ее обещания не будут выполнены, а подданство Российской империи приведет к потере национальной и религиозной идентичности, вызвали стихийный отток части чеченцев и карабулаков в Турцию сразу же после окончания Кавказской войны. Позже этот процесс получил организационную и финансовую поддержку со стороны российского правительства, желавшего избавления от взрывоопасного элемента. Безусловно, от переселения пострадали прежде всего сами горцы (в численном, материальном и моральном отношении), так и правительство, лишившееся молодых, здоровых и боеспособных подданных.

8. Серьезные изменения в системе управления горцами произошли после завершения Кавказской войны. Еще в ходе военных действий 20—50-х XIX в. становится очевидным, что система приставского правления, всегда вызывавшая недоверие у горцев и предназначенная для удержания их в покорности, стала сдерживающим фактором в решении задач экономического и культурного обустройства присоединенных территорий. Приставства упраздняются, и на следующем этапе реформирования системы управления в крае вводится*, так называемое «военно-народное управление», которое осуществлялось русскимиофицерами, приучастии представителей от местных народов.

После завершения активных военных действий^ на Кавказе и в период горских выступлений 60—70-х гг. в деятельности органов военно-народного^ управления* сохранялись черты, военных учреждений. Впоследствиипомере' стабилизации в регионе и проведения реформ в крае, управление стало приобретать черты, характерные для внутренних губерний России. Этим фактом объясняется отмена «военно-народного правления» и введение «военно-гражданского правления».

Процесс формирования системы управления горцами проходил почти непрерывно. Однако действия кавказского руководства" отличали: неопределенность, непоследовательность и противоречивость. Областное и. окружное структурирование, начавшееся еще в, первые десятилетия-. XIX в., происходило до начала XX в. и не всегда с учетом сложившегося веками расселения местных народов и других особенностей. В горских районах Чечни и Ингушетии производились постоянные переделы, переносы границ* округов, участков и селений, что вызывало еще больший беспорядок и недовольство горцев.

9. В кавказской административной политике отмечалось противоборство двух направлений: централистов и регионалистов. Каждый из кавказских управленцев строил свою политику, исходя из своего пониманияпроблем региона и их соотношения с интересами империи. Превалировали два подхода: либо максимальное приближение системы управления и суда к общеимперским стандартам без учета местных особенностей, либо организация управления с учетом местных особенностей, но руководствуясь при этом общеимперскими положениями. Отсутствие единства точек зрения по данному вопросу со стороны имперского центра и кавказской администрации обусловило многие проблемы, не получившие до конца своего разрешения.

Управление осуществлялось многочисленными временными правительственными и местными структурами, зачастую не согласовывающими свои указания и, действия. Исполнителями! выступали представители военно-народного4управленияофицеры ш чиновники, не всегда вникающие в. процесс, не знающие обычаи, традиции и-язык местных народовнередко открыто ими пренебрегающие. Не случайно в начале XX в. кавказская администрация ставила вопрос о подготовке кадров новых управленцев из образованных горцев, что, однако, не означало полного к ним доверия и возможности получения должности наравне с другими чиновниками.

Несмотря на свои недостатки, новая система управления способствовала решению задач включения Чечни и Ингушетии в судебно-правовую, политическую и экономическую системы Российской империи, развитию светского образования при сохранении духовного просвещения в местных медресе, приобщению чеченцев и ингушей к русской и мировой культуре, формированию нового образа жизни и мировоззрения. Одновременно местные народы получили возможность сохранить свои адаты и следовать шариату, хотя и в установленных рамках. Проводя политику скрытой христианизации горцев, российское правительство разрешало им исповедовать ислам и создавало условия! для соблюдения его канонов не только простым обывателям, но и состоявшим на государственной и военной службе горцам, пыталось регулировать паломничество в святые места, определить статус духовных лиц и т. д.

10. Присоединение к России сопровождалось введением новой системы местного управления, состоявшей из следующих звеньев: областное, окружное, участковое, сельское (аульное). Организация управления в горских районах Северного Кавказа, включая Чечню и Ингушетию, строилась на принципах сначала «военно-народного управления», а затем и «военно-гражданского управления». В работе показано, что существенные различия этих систем связаны с мнением кавказской администрации относительно того, насколько широко «горский" — элемент может быть привлечен к управлению^ и определением-статуса горцев в, составе подданных Российской-империи: .

К числу особенностей организации окружного, участкового и сельского правления, введенного в, 60-—70-х гг. XIX. в., можно отнести: 1) назначение на должности окружныхначальников русских офицеровне всегда владевших местными языками, знающих обычаи, традиции?: и: религию горцев, наделение их широкими полномочиями как в организации управлениятак. и в осуществлении судопроизводства в горских словесных судах- 2) постепенное замещение начальниковокругов, наибств и участков, офицерами из, числа горцев, имевших военные заслуги, а в некоторых случаях сподвижников имама Шамиля- 3) выдвижение на должности сельских старшин в селениях (аулах) представителей наиболее влиятельных и: преданных российской администрации чеченских и ингушских, тайпов и фамилий- 4). широкие полномочия и большие привилегии? правительственных, старшин (административные, полицейские, фискальные), чем предусмотренные для избранных населением;

Чеченцы и ингуши переселяются на равнину большими аулами? для облегчения административного И' полицейского контроля над ними, организации сбора налогов и разрушения родоплеменных отношений.

Переселение горцев. в, Турциюбыло направлено на удаление неблагонадежных и освобождение земель для новых казачьих станиц и поселений русских колонистов. Принявший организованный характер еще в первые десятилетия XIX в. этот переселенческий процесс на Кавказе достигает значительных масштабов к концу XIX — началу XX вв. и становится делом государственной важности.

11. В 1869 г. вводится новое управление, получившее название «военно-гражданского», чем признается завершение основных преобразований на Кавказе и необходимость создания общей с империей системы управления краем. В основу деления Терской области был положен территориальный принцип, и все население — казачье, горское и гражданское — подчиняется одной областной администрации. О каком-либо уравнивании в правах речь не шла. Правительство руководствовалось лишь соображениями удобства в организации управления. На. деле новая форма правления-мало отличалась от военно-народной, попытки полностью нивелировать различия, имеющиеся в положении указанных группносили преждевременный-характер и не отвечали сложившейся в крае ситуации. Преимущественное положение казаков и переселенцев из внутренних губерний* империи обеспечивалось изданием областной администрацией многочисленных нормативных актов (приказов, положений) и поддерживалось силами казачьих сотен, милиции и охранной стражи. Не случайно впоследствии правительствоприходит к решению о необходимости восстановления военно-народного управления.

12. В конце XIX — начале XX вв. в Российской империи и ее национальных окраинах отмечалось наступление реакции. Контрреформы (80—90-е гг. XIX в.) сопровождались усилением полицейского режима. Преимущества, которыми наделялось местное казачество, ставшее вместе с русскими переселенцами опорой власти на местах, и тот факт, что начальник Терской области был одновременно и наказным атаманом Терского казачьего войска, дают исследователям основание называть систему правления конца XIX — начала XX вв. «военно-казачьей». Принимается ряд дискриминационных законов и положений, ограничивающих права горцев на передвижение, выбор места жительства, торговлю и т. д. Обостряются межнациональные отношения. В области устанавливается военно-полицейский режим, усиливаются милицейские части и создается охранная стража.

В период первой русской революции (1905—1907 гг.) на Северном Кавказе вводится военное положение, начинают действовать военно-полевые суды, производятся массовые ссылки неблагонадежных лиц, включая горцев. Одновременно кавказская администрация вынуждена пойти на некоторые уступки: обещается право самостоятельно избирать старшин, на должности в местные органы управления назначается больше представителей из горцев, рассматривается вопрос о введении земских учреждений, создаются новые горские округа и горско-казачьи суды.

13. В течение всего исследуемого^ периода отмечается процесс, усиления налогового бремени: дляжителей: горских районовВведение государственнойподати совпало-с началом обмежевания земель. Ее размер формально' зависел от размера: земельного наделавыделяемогона дыми не всегда, учитывал, удобство расположения-, качество почвы, возможности орошения? и другие факторы. Многочисленные налоги и повинности, число и размеры которых имели тенденцию к возрастанию^ а выполнение требовало значительных усилий и лишений, в совокупности, с непомерными штрафами и-, недоимками легли на чеченцев" и ингушей-: непосильным, бременем. Итогом налоговой политики становится еще большее обеднение и разорение чеченцев и ингушей, что неизбежно способствовало нарастанию напряженности в. отношениях с местной властью и недоверию к российскому правительству вщелом.

14. В течение всего XIX—в начале XX вв: отмечался процесс создания и реформирования судебной системы для горцев Северного Кавказа., Начало этому процессу былоположено еще. в конце ХУЛЪ в., когда учреждаются в Большой и Малой Кабарде родовые судыи расправы для отдельных владельческих фамилий и Верхний пограничный суд, рассматривавший уголовные дела по законам Российской империи и «апелляционные дела по обычаям». В его состав* входили комендант г. Моздока, два штаб-офицера и заседатели из местных жителей. Таким образом, сочетание русской военной власти и народного представительства, при участии духовных лиц становится характерной чертой, всей системы правосудия для горцев вплоть до начала XX в. Однако соотношение российского, адатного и шариатского правосудия менялось на разных этапах исследуемого периода.

Большая часть Чечни после начала военных событий 40-х гг. попала под контроль имама Шамиля и его наибов, которые вместе со своими помощниками и местными кадиями судили чеченцев по шариату, ограничивая адат и даже преследуя за его применение. Для чеченцев, оставшихся на стороне русских, и перебежчиков от имама Шамиля в 1852 г. в крепости Грозной вводится управление и суд «Мехкеме Чачани». Новый суд рассматривал дела преимущественно-на основе чеченских адатов, и лишь небольшое число-дел, связанных с семейно-брачными! и наследственными, делами, опекойи попечительствомрассматриваетсяпо* шариату. Адаты, которые так уважали чеченцы, в, создавшихсяусловиях кавказской администрацией икн. А. Иг. Барятинским, лично занимавшимся организациейуправления и судапризнаются более предпочтительными, чем шариат. Все это было направлено на ослабление позиций мусульманского духовенства и привлечение чеченцев на сторону русской администрации. В 1858 г. суд «Мехкеме», получивший признание у чеченцев, заменяется етак называемым «народным судом», в работе которого использовался накопленный ранее опыт организации судопроизводства. Предпринимаются попытки создания свода положений для суда с переводом на русский язык.

15. С завершением военных действий на Северо-Восточном Кавказе (1859 г.) кавказской администрации пришлось приступить к решениюзадачи коренной реорганизациисудопроизводства для горского населения региона уже вплотную. В 60—70-х гг. XIX в. на^ Северном^ Кавказе была создана новая-, судебная система для горцев, включавшая: 1) областные суды- 2) окружные (горские словесные) суды- 3) сельские (аульные) суды- 4) третейские суды. Для деятельности горских словесных судов было характерно разбирательство дел в коллегиальном составе с участием депутатов от населения1 и кадияпод председательством начальника округа либо его помощника, не всегда подготовленных и располагающих временем для такой деятельности.

Как и ранее, судопроизводство по гражданским делам осуществлялось на основе адата и шариата при постепенном ограничении сначала шариата, затем и адата в пользу российского законодательства. Этот процесс наметился еще с конца XVIII в. Однако адаты продолжали действовать на бытовом уровне, трансформируясь и приспосабливаясь к новым экономическим условиям горцев, образу жизни и тем задачам, которые стояли перед горскими обществами. Преимущественно по адату и шариату разрешались дела в сельских (аульных) и третейских судах.

Однако недостатков в работе новой системы’было немало. Выносимые по делам решения не всегда оказывались понятными и справедливыми в глазах горцев, которые привыкли решать свои спорыпосредством традиционных посреднических судов. Затяжные судебные процессы" вместе со взяточничеством инекомпетентностью судей мешали утверждению доверия-горского населения к новому правосудию.

Деятельность судов, создаваемых для горского населения, регламентировалась многочисленными положениями, приказами, отзывами, исходившими как от местной администрации, так и от высшей администрации Кавказского края, и на деле зависела от усмотрения тех или иных чиновников.

Все эти непродуманные, бессистемные, несогласованные между собой положения в большинстве случаев издавались разными лицами, совершенно не подготовленными к законотворческой деятельности, в особенности к решению вопросов организации судопроизводства.

16. Совершенно новой формой судебного разбирательства стали горско-казачьи суды, созданные в начале* XX в. также при содействии Терской областной администрации и действовавшие под ее контролем. Однако деятельность новых судов не получили необходимого правового регулирования. Разработанные положения о порядке судебного разбирательства во многом копировали введенные для горских (словесных) судов. Возможность достижения какого-либо компромисса между горцами и казаками не вполне устраивала высшие правительственные круги. Поэтому новые общественные суды, несмотря на прошения чеченцев, были признаны лишними и ликвидированы под предлогом неподготовленности населения.

17. Уголовные дела с самого начала введения горцев в сферу российской юрисдикции разрешались военными судами на основе имперского права. Особенностью решений по уголовным и полицейским правонарушениям было аномально высокое число приговоренных к высшей мере наказания (смертной казни через повешение), тюремному заключению, ссылкам и штрафам. Как правило, наказания, связанные со смертной казнью, лишением свободы (на срок и бессрочно) и др., комбинировались с неподъемными для населения штрафами, включая на содержание арестантови доставку в места заключениям ссылки.

18. На Северном4 Кавказе не были введены земские учреждения, так как считалось, что горцы, к нимг не готовы, а казакамонине нужны. Поэтому отсутствовали мировые суды и суды присяжных для разбирательства дел по спорам и тяжбам, возникающим между горцами и др.

Несмотря на усилия правительства, кавказской и местной администрации, серьезной проблемой стали подбор судей, низкий уровень их юридической подготовки, лжесвидетельство и неправильный перевод в судах.

Перспектива развития судебной системы в Терской области кавказской администрации виделась в подчинении горцев общим судебным мировым учреждениям и упразднении местных народных (словесных) судов.

19. Кавказская администрация организовала сбор, систематизацию адатов, большая часть которых, будучи отобранной^ и одобренной местным начальством, применялась в судах при разбирательстве дел между самими горцами. Поощрялось нормотворчество горцев, если это способствовало улучшению положения в крае, что проявилось, например, в случае народных собраний чеченского и ингушского народа в конце XIX — начале XX вв.

Нормы адата на территории Чечни и Ингушетии отличались как общностью черт, так и местными особенностями. Если на плоскости они испытали воздействие российского права, то в горах — шариата. Длительное сохранение адатов связано с тем, что: 1) чеченцы и ингуши до восстания шейха Мансура, а затем и миссионерской деятельности дагестанских имамов (Кази.

1 Муллы, Гамзат-Бека и Шамиля) разбирали дела преимущественно по адатам- 2).

2 после утверждения ислама некоторые общественные отношения (семейно-^ брачные, наследственные и др.) регулировались нормами шариата- 3) горские общества сохранили наиболее важные правовые обычаи, т.к. нормы шариата, изложенные на арабском языке и передаваемые некомпетентными служителями мусульманского культа, были понятны не всем.

Изучение адатов-, чеченцев иингушей показывает процесс разложения* родоплеменных отношений, переход к сельской общине, распад болыпойсемьи иимущественную дифференциацию членов местного сообщества. Нормы-обычного права выделяют сильные тукхумы, роды, фамилии и семьи. Местные общества, состояли-из владельцев, рядовых узденейхолопов и> рабов. Адаты устанавливают повышенную ответственность при посягательстве на жизнь, имущество и достоинство лиц, занимающих привилегированное положение.

Обычай" предусматривал строгие нормы в отношении различных социальных групп, в том числе зависимых сословий — «лаев» и «ясырей», считавшихся собственностью хозяина. После реформы 1868 г., когда представители зависимых сословий получили личную свободу, действие обычая сохранилось на бытовом уровне и выражалось в их приниженном положении в глазах местных обществ, т. е. в ограничении браков с представителями коренных жителей, доступе к общественному управлению и общинной земле.

Нормы адата" и шариата регулировали гражданские и уголовные правоотношения, судопроизводство по ним и исполнение судебных актов.

20. Действие норм адата и шариата наиболее прочно сохранилось в самой консервативной сфере — в семье и браке. Брак являлся соглашением, порождающим личные права, обязанности и ответственность сторон (вступающего в брак и его семьи). За невесту уплачивался калым, размер которого в Чечне и Ингушетии менялся в течение всего XIX в. Величина калыма зависела от многих факторов, но в первую очередь от степени влияния шариата, сословной принадлежности (или положения в обществе) семей брачующихся и территории. Большую роль в этом вопросе сыграли решения к советов старейшин и народных собраний. В период Кавказской войны особое значение имели указания имама Шамиля и его наибов, а в мирных районах и особенно после завершения военных действий — приказы местной администрации.

Условиями заключения брака были: статус личностирелигиозная) принадлежность, согласие брачующихся (их семей), достижение брачного возраста. Брак. как в исламе, так и-адатах чеченцев и ингушей имел не только-личный, но и-общественный (публичный) характер. Он заключается как между женихом-' и* невестойтак и между их семьями. По обычному праву чеченцев брачный-возраст чеченцев наступал для-мужчин в 17—20 лета*для женщин — в 15—16 лет. Однако чаще всего мужчины, вступали в брак в 23—25 лет и старше, так как не у всех было* достаточно средств, чтобы заплатить установленный выкуп за невесту. Ранние браки были редким* исключением, хотя и отмечались случаи-выдачи девушек в 14—15 лет. Разница в возрасте не имела особого значения.

Препятствиями к заключению брака являлись: экзогамия, также регулируемая нормами-обычного права (запрещались браки между кровными родственниками до седьмого колена включительно, тогда как по шариату эти ограничения были до третьего колена) — молочное родствопобратимство, .похищение невесты против ее воли инесогласие родственников на заключение такого брака.

Во внутрисемейных отношениях господствовал патриархальный порядок подчинения женщины мужчинам — отцу, брату, мужу, сыну. В. малых чеченских и ингушских семьях, мужчина имел огромную власть не только над женой, но и детьми.

Шариат устанавливает основания для расторжения брака. Разводы у чеченцев чаще происходили: а) по причине смерти одного из супруговб) по инициативе мужа — при троекратном произнесении «талак» («отпущение») — в) по требованию жены в определенных случаях. Мужчина имел неограниченное право развода в случае бездетности жены, ее супружеской неверности или неизлечимой болезни.

21. Наследование у чеченцев и ингушей осуществлялось по закону и по завещанию. Устанавливалось ограничение завещательной свободы — не более 1/3 имущества.

Адаты и шариат регламентировалиотношения, опеки/ и попечительства. Опека устанавливалась в. нескольких случаях: над девушкой, не вступившей в брак или оставшейся, без родителей-, над бездетно" вдовойнад вдовой и ее детьминад. детьмипотерявшими обоих родителей! Опекуном мог стать любой мужчина — родственник, семьи-.в том* числе* совершеннолетний брат или сын, а при их отсутствии- — любое доверенное лицо, утвержденное сельским обществом, кадий:

22. В обычном праве чеченцев и ингушей' понятия преступления не существовало. Любое посягательство на' имущество, честь и достоинство рассматривалось как обида. Адатыформулировались в. виде казусов и объединяли как правонарушение, так и наказание за него. Объектом уголовного посягательства выступали: жизнь, имущество, честь и достоинство членов чеченских и ингушских родов (тайпов). Ответственность за. уголовные правоотношения по адатам несли: 1) представители рода, некъа. и гара — за каждого своего члена- 2) главы больших и нуклеарных семей* — за своих подвластных (неэмансипированных) родственников- 3) хозяева — за проступки и преступления своих рабов- 4) муж, его родственники и сыновья — за преступления против жен, невесток и матерей- 5) родственники женщины, прежде всего братья, — за посягательство на жизнь, честь и достоинство сестер, в том числе при убийстве мужем без вины замужней их сестры- 6) родственники — за посягательство на жизнь, честь и достоинство, а также имущество недееспособного лица.

Преступленияуголовного характера делились на квалифицированные и обыкновенные. Адатам было известно деление на частные и публичные преступления. Появилось понятие соучастия, однако при этом уголовная ответственность для виновных лиц устанавливалась в равной мере. Тяжким уголовным преступлением признавалось убийство (простое и квалифицированное). Различались убийства по неосторожности, случайные и непреднамеренные. Ответственность за тяжкие телесные повреждения, которые условно делились на побои и поранения, была почти одинаковой. В случаях убийства первоначальнодействовал принцип талиона («равное за равное»). Постепенно — основным видомнаказания становились композиционные выплаты, которые со временем, стали распространятьсятолько на виновных лиц. Наказание имело своей целью возмещение нанесенного ущерба и устрашение. Обычноеправо чеченцеви. ингушей различает следующие виды наказаний: изгнание виновного из общины, изгнание виновного на определенный срок, вознаграждение потерпевшего и другие. Нередко любая обида могла закончиться кровной5 местью, которая также регулировалась адатами. С углублением социального неравенства, имущественной дифференциации и разложением родоплеменных отношений кровная месть стала обязанностью конкретного индивида, а не всего рода или большой семьи.

23. Нормами обычая регулировался судебный процесс, который осуществлялся в зависимости от социального статуса личности. Так, свободные судились по адатам, а зависимые. сословия — в суде хозяина. Выделялось несколько судебных инстанций и сложилось, понятие подсудности, соответствующей родоплеменной организации и статусу семьи у чеченцев и ингушей. В судах использовались доказательства: объяснения сторон, свидетельские показания, вещественные доказательства. Интересы отдельных категорий лиц защищали их представители. Сложился механизм обеспечения явки ответчика. Для отдельных категорий дел строго регламентировался состав суда. Допускался отвод судей. Общим для всех народов Кавказа являлся обычай «барамта» или «ишкиля» — способ обеспечения исполнения решения суда.

24. После окончания Кавказской войны правительством предпринимались попытки распространения на горцев норм общероссийского (имперского) гражданского, уголовного и административного права. Одновременно вытеснялись те нормы шариата и адатов, которые явно противоречили интересам новой администрации и местной верхушки. К их числу относились увозы и изнасилования девушек (женщин), кровные дела, грабежи и разбои. Однако многие обычаи сохранялись ввиду живучести тех общественных родовых) отношений, которые их породилии явного их расхождения с нормами общеимперского права.* Распространение российского гражданского законодательства и регулирование на егооснове частноправовых отношений^ наиболее отвечало требованиям времешг и тем изменениямкоторые произошли-в жизни чеченцев иг ингушей. В. то* же время отмечалась строгость судебных приговоров и их несоответствие тяжести" совершенного преступления. В* сочетании с неотвратимостью наказания* и немедленным исполнением приговоров суда они были призваны обеспечивать определенный порядок и спокойствие в крае.

25. Аграрная реформа 60—70-х гг. XIX в. в. Чечне и Ингушетии проводилась в трех направлениях: 1) наделение земельными наделами горской верхушки, военных и чиновников- 2) размежевание земель в равнинной и предгорной части- 3) освобождение зависимых сословий. Для процесса аграрных преобразований было характерно: отсутствие единого законодательного акта, вместо которого действовали многочисленные положения, приказы и инструкциипредоставление наделов из расчета на дым, состоявшего, как правило, из нескольких семей, без учета удобной и неудобной для возделывания землиувеличение численности временно проживающих и безземельных.

Многочисленные комиссии и комитеты, образованные для решения земельного вопроса, в конечном итоге не справились с поставленной задачей. Лишь отдельные равнинные селения получили обещанные в Прокламации кн. А. И. Барятинского 33 дес. Размер надела определялся по минимуму, достаточному, с точки зрения чиновников, для прокормления семьи горца. Земельный надел предоставлялся на дым, в который, как правило, входило несколько семей. Поэтому в расчете на душу взрослого мужского населения предоставленные участки представляли собой просто клочки земли, зачастую малопригодные для возделывания и не способные прокормить семьи.

В то же время размежевание земли между отдельными лицами и селениями осуществлялось неравномерно, что углубило процесс социальной и имущественной дифференциации, среди чеченцев и ингушей. В результате аграрной* реформы в Чечне и Ингушетии сформировалась прослойка крупных собственников* из лиц, имевших, прежде всего, военные заслуги или попавших под покровительство местной администрации. Как и планировалось, именно-они стали опорой власти в. своих народах. Представители горской верхушки получили огромные наделы лучшей' земли и впоследствии^ стали крупными производителями сельскохозяйственной продукции, скотопромышленниками, торговцами. В их хозяйствах трудились наемные работники, в т. ч. обедневшие чеченцы и ингуши. Развивается аренда и субаренда.

Получили свободу бывшие зависимые сословия, которым должны были выделяться земельные участки из юртовых наделов, что вызывало недовольство коренных жителей и углубляло взаимную неприязнь. На деле многие бывшие рабы и холопы остались на положении временно проживающих в тех селениях, где до освобождения они работали на своих хозяев. Однако формальное уравнивание их с горцами-узденями не могло обеспечить фактического равенства в силу существующих здесь традиций. В лице представителей бывших зависимых местная администрация получила реальную опору в местных обществах.

Тяжелым оставалось положение переселенцев, получивших статус временно проживающих и в таком статусе находившихся вплоть до Октябрьской революции 1917 г.

26. Несмотря на работу различных комиссий и принятые ими проекты, остался нерешенным земельный вопрос в нагорной полосе. Основная проблема заключалась в нежелании правящих кругов признать горцев собственниками родовых участков, которые были объявлены собственностью казны, что давало возможность введения подати, ограничения средств защиты права на землю.

27. С присоединением к России в Чечне, а также в Ингушетии горские массы оказались вовлеченными в товарно-денежные отношения. Имущественная дифференциация затронула широкие слои населения. Появляются такие новые социальные группы, как купцы, сельская буржуазия и батраки из малоземельных и безземельных чеченцев и ингушей. Растет число-нищих и обездоленных. Характерным явлением становится' массовое отходничество. Разрыв между богатыми и бедными, увеличивается. Развитие нефтяной" промышленности в районе г. Грозного' приводит к формированию пролетариата, в составе которого образуется* целая? прослойка из. чеченцев. Часть чеченских богачей занимается нефтяным бизнесом;

28. На всем протяжении XIX — начала XX вв. отмечается процесс формирования новых слоев населения: В частности, возникает прослойка кадровых военных из числа чеченцев и ингушей. Большая часть из них служила в иррегулярных частях, конвоях, милиции и охранной страже. Особые заслуги чеченцев и ингушей отмечены в русско-турецкой 1877—1878 гг., русско-японской 1904—1905 гг. и Первой' мировой (в составе Туземной" дивизии) войнах. В горских районах Терской области открываются школы длядетей местного населения, средние технические учебные заведениявыделяются стипендии для обучения в других городах. Наибольшее число горцев закончило военные учебные заведения, что позволило им иметь высокие чины, пожалования и награды. Однако число школ для-горских детей, несмотря на усилия Терской областной администрации, оставалось незначительным, основная часть населения — неграмотной. И даже те представители чеченцев и ингушей, которые имели образование, не могли получить соответствующую работу, т.к. правительством устанавливаются квоты для служащих по религиозному и национальному признаку.

Итогом XIX — начала XX вв., как показывает исследование, явилось присоединение Чечни и Ингушетии к Российской империи, и как результат — включение чеченцев и ингушей в российскую государственно-правовую, судебную и налоговую системы. Этот процесс сопровождался коренной ломкой родоплеменной и общественной организации, разложением сельской общины и большой семьи, традиционного правосознания. Произошли изменения в хозяйственной и культурной жизни, появляются новые социальные слои населения, меняется облик горских аулов и образ жизни самих горцев. В начале.

XX в. чеченцы и ингуши составили в большинстве своем ту часть горского населения Северного Кавказа, которая осознавала себя подданными Российской империи и неоднократно подтверждала это своей преданной службой.