Художественная концепция судьбы в «Донских рассказах» М.А. Шолохова

24 мая 2005 года почитатели таланта М. Л. Шолохова отметили его 100-летний юбилей. Самый суровый критик* — Время — показал, что интерес к творчеству этого русского гения не ослабевает: читатели разных возрастов, национальностей, стран вновь и вновь обращаются к произведениям Шолохова, заново переживая эпохальные события, отыскивая вместе с героями книг ответы на вечные вопросы.

Донские рассказы", «Тихий Дон», «Поднятая целина», «Они сражались за Родину», «Судьба человека» — произведения не равнозначные как по объему, так и, но степени законченности и по масштабу. По величайший роман-эпопея, «произведение общерусское, национальное, народное» (Л.I I. Толстой), по признанию многих, одно из лучших творений мировой литературы XX столетия, создавалось не на пустом месте. «Донские рассказы» как первый исток творчества, как «проба пера», «проба литературных сил» (М.Л. Шолохов), как школа художественного мастерства оказываются очень важными в осмыслении всего творческого наследия русского гения.

Изучая творческую историю «Тихого Дона», В. В. Гура писал: «Не преувеличивая существующих между рассказами и «Тихим Доном» связей, как связей между неравноценными художественно и разными по жанру произведениями, нельзя не видеть, что подход к изображению гражданской войны на Дону, борьбы нового со старым в сознании людей, сложных процессов приобщения казачества к новой жизни, протест против его идеализации и одновременно против ложного представления о казаках, показ того нового, что несла казачеству революция, — все эти проблемы поставлены еще в «Донских рассказах» и широко развернуты и зрело решены в «Тихом.

Доне" (53. С.43).1 II далее: «Вынашивая замыслы густо заселенного романа, Шолохов сталкивался с теми же людьми, процессами, событиями, конфликтами, о которых он повествовал еще в рассказах. Конкретные жизненные эпизоды, положенные в основу рассказов, легко впитывались многоплановым повествованием, по-новому осмыслялись в нем. Это был не механический процесс буквального перенесения в роман уже подмеченных в рассказах жизненных ситуаций, поступков, взаимоотношении и столкновении героев. В рассказах накапливался, концентрировался тот жизненный материал, те запечатлевшиеся в художественной памяти детали, сюжетные положения и эпизоде, i, к которым заново обратился писатель в романе» (53. С.69).

Исследование концепта судьбы актуально в современном литературоведении, поскольку обращено к коренным связям человека с миром и историей. Само понятие «судьба» сложное, неоднозначное. В третьем издании МСЭ в 1960 г. приводилось следующее лаконичное определение: «Судьба — 1) Направление жизненного пути отдельного человека, народа, человечества. 2) Согласно идеалистическим и религиозным взглядам — слепая сила, стоящая над человеком и предопределяющая его жизненный путь» (110. С.1225). Сходную трактовку рассматриваемого понятия найдем мы п в «Толковом словаре русского языка»: «Судьба <.> 1. Стечение обстоятельств, не зависящих от воли человека, ход жизненных событий <.>» (134. С.778). В «Философском энциклопедическом словаре» судьба «в мифологии, в иррационалнстических философских системах, а также в обывательском сознании» определяется как «неразумная и непостижимая предопределенность событий и поступков человека».(202. С.663) Идею судьбы необходимо отличать как и от научного представления о казуальной детерминации Первая цифра кашпает на номер п списке библиографии, шорая — страшщу. причинность), так и от религиозного представления о теологической детерминации («провидение» предопределение). Необходимость подобного разграничения обусловлена главным образом тем, что в понятие судьбы обычно входит не только непознаваемость для человеческого интеллекта — она «слепа» и «темна» сама по себе", тогда как «обусловленность следствия причиной может познана умом человека, и даже цели „провидения“ предполагаются ясными, но крайней мере, для ума „самого бога“» (Там же).

Таким образом, большинство определений понятия судьбы содержит ряд его существенных признаков, таких как: иррационалистически-иидетермииистическая сущность судьбы, абсолютизирующая в явлении детерминации только один аспектаспект несвободыидея силы судьбы и бессилие человека перед лицом натуральных ограничений его природы, физического естества, силы онтологических обстоятельств.

В качестве рабочего определения воспользуемся формулировкой, предложенной В. Г. Гаком: «Судьба есть движение жизни, изменение в положениях человека» (39. С. 198). Движение жизни происходит зависимо или независимо от чьей-либо воли. «В свою очередь, — рассуждает В. Г. Гак, — носителем (источником) воли, определяющей путь и его изменения, может быть сам человек или нечто, постороннее ему. Источником изменений, находящимся вне человека, может 6елть божество или иной распределитель судеб, либо ни от кого не зависимый рок, предназначение, куда даже боги не смеют вмешиваться» (39. С. 198−199). В зависимости от соотношения свободы и воли в представлении отдельного человека о судьбе сама судьба может быть полностью зависимой от человека, частично зависимой или же абсолютно независимой («фатум», «рок»).

Подобная трактовка оставляет открытым вопрос о соотношении свободы и воли в сфере судьбы, тогда как ответ на этот ключевой 5 вопрос в практической философии каждого человека — свой. Анализ сюжетно-комнозиционной, мотивиой структуры «Донских рассказов», где указанная проблематика занимает уже ведущее место, хотя и не заявлена прямо, открыто, в свою очередь, показывает, как решается эта проблема в художественной философии М. Л. Шолохова.

Дойти до смысла явлений, предопределяющих судьбу человека, — по мнению А. И. Хватова, — стало одним из мотивов Шолохова, получающих свой отзвук в современных художественных исканиях" (210. С.442−443). Действительно, сама тематика никла, отразившего катастрофические события, сшибку идей, страстей, попытки переделки, волевого переустройства мира, обусловила не явное, но многоуровневое, сломаю организованное воплощение концепта судьбы. Анализ «Донских рассказов» без учета указанной проблематики, важность которой в творчестве М. А. Шолохова неоспорима (не случайно малый эпос писателя увенчан итоговым рассказом с названием «Судьба человека»), не может быть полным, всесторонним, завершенным.

Цель настоящего диссертационного исследования заключается в реконструировании, раскрытии семантического поля Судьбы на основе анализа текста «Донских рассказов», ключевые понятия, образЕ.1 которого являются доминантами цикла и в совокупности отображают его идейно-художественное содержание, а также фрагмент «языковой личности» (Ю.Н. Караулов) автора, некие значительные составляющие его мировоззрения, связанные с концепцией судьбы, воплощающейся и в мотивиой структуре, и в сюжетно-комнозиционной организации рассказов.

Обозначенная цель предопределила постановку следующих задач:

— рассмотреть образно-мотпвную структур}' цикла, выявить ключевые понятия, образысвязанные с концептом судьбы;

— раскрыть взаимосвязь шолоховской концепции судьбы с выделенными мотивами, образами, восходящими и к народной, и книжной культуре в их сложном переплетении и разноуровневой соотнесенности;

— определить роль аожетостроения рассказов как средства раскрытия авторских представлений о судьбе, определивших миросозерцательную наполненность художественной структуры.

Материалом исследования являются «Донские рассказы» М. А. Шолохова.

Предметом изучения стало шолоховское осмысление концепта судьбы, а также способы и принципы его реализации на страницах произведений.

Теоретико-методологической основой диссертационного исследования послужили труды В. Г1. Горана, Е. И. Дибровой, А. Ф. Лосева, А. Меня, Г. В. Синило, С. Е. Никитиной, И. Д. Арутюновой, А. Д. Шмелева и др. Концептуальной литературоведческой базой стали ключевые идеи, высказанные в работах М. М. Бахтина, A.M. Веселовского, JI.C. Выготского, А. Б. Есина, Ю. Г. Круглова, Ю. М. Лотмана, В. Г1. Скобелева, В. I I. Тюпы, В. Е. Хализева.

Так, в понимании термина «концепция» мы опираемся прежде всего на определение, приведенное в «Философском энциклопедическом словаре»: «Концепция <.> определенный способ понимания, трактовки какого-либо предмета, явления, процесса, основная точка зрения на предмет или явление, рукоЕюдяшая идея для их систематического освещения. Термин „концепция“ употребляется также для обозначения ведущего замысла, конструктивного принципа в научной, художественной, технической, политической и других видах деятельности» (202. С.273).

В литературоведении исследование концептуального смысла является необходимым составляющим в изучении текста как структурно-смыслового и коммуникативного целого. Как писала Е. И. Диброва, «текст художественного произведения представляет собой многомерное смысловое пространство, где воплощается психология автора (его потребности, мотивы, нелеустановкп, намерения, способности), реализуются в литературной форме замысел-идея (тема, сюжет, композиция, система персонажей, особенности жанра и литературного направления, к которому относится автор) и, наконец, получает свое реальное выражение уникальное явление человеческого сознания — язык, который через системно-функциональные, семантико-семпологическне, стилевые, стилистические и иные организации эксплицирует национальную и индивидуально-лингвистическую концептуальную картину мира» (61. С.21−22). Другими словами, каждое литературное произведение есть частный вариант концептуализации мира.

В свою очередь, концептуальное пространство текста формируется «на основе слияния, сближения, стяжения общих признаков концептов» (5. С. 108). В русскую лингвистику термин концепт" впервые ввел Л. В. Щерба в 1927 году. В своей статье «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании» он пишет: «Языковые величины, с которыми мы оперируем в словаре и грамматике, будучи концептами, в непосредственном опыте <.> нам вовсе не даны, а могут выводится нами лишь из процессов говорения и понимания, которые я называю в такой их функции языковым материалом» (третий аспект языковых явлений). Под этим последним я понимаю, следовательно, не деятельность отдельных индивидов, а совокупность всего говоримого и понимаемого в определенной конкретной обстановке в ту или другую эпохи жизни данной общественной группы" (Цит. по: 61. С.22). «Универсалией 8 челонеческого сознания» назвал концепт Д. С. Лихачев, возникновение которого есть «результат столкновения словарного слова с личным и народным опытом человека» (Цит. по: Там же).

Шолоховские представления о судьбе в «Донских рассказах» рассматриваются в диссертационном исследовании как на уровне мотивной структуры, так и на уровне сюжетно-композиционной организации текста. Мотив предстает при этом в двух исторически сложившихся и теоретически осмысленных аспектах — как тематический компонент и как сюжетная единица (См. 174).

Используя термин «мифологема», мы опирались на определение, данное A.M. Минаковой: «Мифологемаконцептуальное содержание мифа, основные моменты которого составляют органическое единствотип структуры мифа. В эпическом произведении, его „народно-мифологическом слое“ функционирует „система мифологем“ (мифологемы Земли, Воды, Огня, Воздуха и др.), включенных в „национальный образ мира“ (Г.Д. Гачев), в эпическую „картину мира“ и художественную структуру произведения» (118. С.74−75).

Под проблематикой художественного произведения в литературоведении принято понимать область осмысления, понимания писателем отраженной реальности. Анализ проблематики позволяет выявить авторскую концепцию мира и человека, в ней запечатлеваются размышления и переживания писателя. Как ее образно представил А. Б. Есин, «это сфера, в которой проявляется где тема рассматривается под определенным углом зрения. На уровне проблематики читателю как бы предлагается диалог, подвергается обсуждению та или иная система ценностей, ставятся вопросы, приводятся художественные „аргументы“ за и против той или иной жизненной мироориентацни» (67. С.43).

В осмыслении мифологемы судьбы в художественном сознании М. А. Шолохова мы опирались на результаты исследований ведущих июлоховедов: Ф. Г. Бирюкова, И. И. Великой, В. В. Гуры, Г. С. Ермолаева, Л. Ф. Киселевой, К. Л. Костина, И. Д. Котовчихинон, Ф. Кузнецова, Л. М. Минаковой, В. О. Осипова, II.В. Палиевского, В. В. Петелина, С. Г. Семеновой, U.M. Федя, Л. И. Хватова н др.

С самого появления в свет «Донские рассказы» привлекали внимание критиков. Однако в центре внимания долгое время оказывался событийный ряд рассказов, стремительно, динамично развивающееся действие. Так, М. Сойфер указЕлвал: «Остро конфликтный сюжет, драматизм эпизодов, собранность действия и диалогов, лаконичность фразы — вот что необходимо было Шолохову для отражения жизни казачества тех лет. Правдивый жизненный сюжет всегда заострен в такой степени, как этого требовала тема. Если в рассказе нет этой динамики жизни, остается только описательность.» (185. С.20). В. В. Гура отметил, что «автор „Донских рассказов“. несет в литературу жизненно трагические ситуации и человеческие судьбы, рассказывает о кровавых схватках минувшего времени», а конфликты рассказов «наполнены. запахами крови и пота, драматическими столкновениями, захватившими глубины народной жизни» (53. С.46). В итоге рассмотрения событийной структуры произведений делался вывод о том, что «Донские рассказы» написаны по горячим следам событии и вполне заслуживают внимание как «документы истории». Таким образом, подчеркивалась их реалистичность, тесная связь с действительностью.

Одним из первых критиков, обнаруживших недостаточность такого подхода, была H.H. Великая. Она обратила внимание на то, что «некоторые исследователи анализируют сюжетостроенне рассказов изолированно ог целостной художественной системы, обычно сосредотачивают внимание на идее непримиримости, на остроте и.

10 беспощадности борьбы" (30. С.89). По ее мпепшо, этого недостаточно для выявления своеобразия шолоховского изображения действительности, для глубокого проникновения в философскую ткань произведении.

Потребность в более широком, всестороннем изучении шолоховских рассказов обусловила особый интерес к категориям войны и мира, жизни и смерти, вечной природы, определившим, по справедливому утверждению Е. А. Костина, напряженную философичность всех творений писателя. Размышляя о глубине философской проблематики в ранних рассказах Шолохова, П. В. Бекедин констатирует: «Все запрятано в тексте его произведений, причем запрятано так надежно и глубоко, что удается обнаружить лишь в результате долгого и тщательного анализа. Самые дорогие идеи находят эстетическое, а не рассудочное оформление"(11. С.48). Продолжая исследование в данном направлении, Е. В. Пономарева обоснованно замечает: «<.> верх берет Шолохов-художник, философ, человековед, а не политик. Конфликт рассказов гораздо глубже. Демонстрацией этого становится композиционный и стилистический уровень произведения» (148. С. 13).

По утверждению 10.Д. Дворяшина, «современное литературоведение испытывает насущную потребность в новом прочтении произведений Шолохова и в более глубоком проникновении в сущность его художественных открытий. При этом должны быть учтены и использованы исторические, нравственные, философские аспекты, отражающие современный уровень общественного созналия"(59. С.5).

Изучение своеобразия нравственно-философской системы, связанной с концепцией судьбы, а также принципов п способов ее воплощения в художественном мире «Донских рассказов» М. А. Шолохова является целыо настоящей работы.

Положении, кмноспммс па защиту.

1. Проблематика судьбы занимает ведущее место уже в «Донских рассказах», хотя и не заявлена здесь прямо, открыто, а растворена в самой художественной структуре произведений (прежде всего в мотивной, сюжетно-композиционной организации).

Представления о судьбе и разных ее аспектах менялись в истории человечества, причем новый тип сознания вбирал в преображенном виде прежние представления, образуя всевозможные сложные варианты. Эту способность психики человека удерживать и сочетать разновременные, порой взаимоисключающие представления отразил Шолохов в «Донских рассказах», что и определило их идейно-художественное своеобразие.

3. Мотивная структура «Донских рассказов» (суд, вода, хлеб, детство, конь, волк, путь-дорога), образуя единое семантическое ноле, варьируясь, обеспечивает образно-эстетическое воплощение концепта судьбы у Шолохова.

4. Сюжетно-композиционная организация отражает диалектику свободы и необходимости, закономерного и случайного в ранних рассказах Шолохова, чему способствуют такие приемы, как: дублирование ситуаций, сюжетная случайность, разветвление сюжета и т. д.

5. Проблематика судьбы является циклообразующим фактором в «Донских рассказах», определяющим их диалог на уровне сюжетно-комнозиционной организации текста, мотивной структуры.

6. Использование автором бинарных, двоичных структур, привлечение парных персонажей влечет многоголосье разноуровневых, разносоциальных типов сознаний и.

12 обеспечивает сложное, объемное раскрытие обозначенной проблематики в рамках индивидуального сознания на уровне социально-историческом, уровне мифологическом архаический, народно-казачий, мифогюэтический, философский).

7. Взаимодействие сюжетно-комнозпционной и мотивной структуры раскрывают шолоховские представления о судьбах человечества. Не социально-политическое, не идеологическое, а именно нравственное начало определяет судьбу, жизненный путь человека.

Научная новизна исследования заключается в том, что работа представляет собой первую попытку монографического исследования данной проблематики в свете национально-исторических и философских традиций, а также новизной интерпретационно-аналитических подходов.

Теоретическая значимость диссертации состоит в выявлении сути шолоховской концепции судьбы, иекоторЕле аспекты которой проясняются только в мпфопоэтпческом и философском контекстах. Рассмотрение их специфического воплощения на разных уровнях художественной структуры углубляет представление о циклообразующей роли мотивов, миросозерцательной содержательности сюжета, о принципах воссоздания человеческого сознания и специфике шолоховского психологизма в ранних рассказах, а также об их жанровой природе.

Практическая значимость заключается в том, что материал и результаты исследования могут быть использованы в процессе преподавания истории русской литературы XX века в высшей школе, в учебных пособиях и спецкурсах, на уроках литературы в старших классах средних школ, лицеев, гимназий.

Основные положения диссертации прошли апробацию на конференциях: Студенческие шолоховские чтения (М., 2003 г.) — «Русское литературоведение в новом тысячелетни» (М., 2002, 2003, 2005гг.) — Межрегиональная научная конференция «IIa рубежах эпох: стиль жизни и парадигмы культуры» (М., 2004 г.) — V Международная шолоховская конференция «М. А. Шолохов в современном мире» 2005 г., на заседаниях кафедры культурологии и теории литературы и кафедры русской литературы МГОПУ им. М. А. Шолохова.

Содержание работы отражено в следующих публикациях:

1. Комирная II.IO. «Родинка — это, говорят, счастье»: война и мир в рассказе М. А. Шолохова «Родинка» // Студенческие Шолоховские чтения. Сборник научных трудов / Огв. ред. Ю. Г. Круглов. М., 2003. С. 68−74.

2. Комирная НЛО. Сюжетно-композиционное мастерство М.А. Шолохова-новеллиста (рассказ «Бахчевник») // Русское литературоведение в новом тысячелетии. Материалы 1-й Международной конференции «Русское литературоведение в новом тысячелетии». В 2 тт. Т. 2. М., 2003. С. 344−347.

3. Комирная НЛО. Мотив воды в «Донских рассказах» М. А. Шолохова // Шолоховские чтения. Сборник научных трудов. Вып. 4. / Отв. ред. Ю. Г. Круглов. М., 2003. С. 161−167.

4. Комирная I I.Ю. Мотивы суда и судьбы в «Донских рассказах» М. А. Шолохова // Шолоховские чтения. Сборник научных трудов. Вып. 4. / Огв. ред. Ю. Г. Круглов. М., 2004. С. 44−51.

5. Комирная НЛО. Судьба и случай в ранних рассказах М. А. Шолохова // IIa рубежах эпох: стиль жизни и парадигмы культуры. Сб. научных трудов. Выпуск 1. Огв. ред.: проф. Т. В. Саськова. М., 2004. С. 191−197.

6. Комирная НЛО. Мотив коня в «Донских рассказах» М. А. Шолохова (в печати).

7. Компрная НЛО. Мотивы нуги и судьбы и «Донских рассказах» М. А. Шолохова (и печати).

8. Комирная Н. Ю. Концепция судьбы и ее реализация 1 $ сюжетно-композиционнои структуре «Донских рассказах» М. А. Шолохова (в печати).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, включающей 234 наименовании. В тексте даны примечания с необходимыми ссылками на источники и комментариями.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Взаимодействие сюжетно-композиционной и мотивной структуры раскрывает шолоховские представления о судьбах личности, народа, человечества. Не социально-политическое, не идеологическое начало как таковое определяет судьбу, жизненный путь человека, а именно нравственное начало, то конфликтующее, то гармонирующее с окружающим миром. В художественном мире Шолохова герои, которые замкнуты в себе, закрыты от других людей, их бед, страданий, которые сосредоточены только на своем собственном благополучии, стремлении сохранить себе жизнь, предавая в момент испытаний будущее ради настоящегогерои так называемого «уединенного сознания» (В. Тюпа) обречены на существование, но не на жизнь, смысл, истинное счастье которой так и останется для них за плотно закрытыми дверями. По Шолохову, именно на границе встречи одного сознания с другим, в момент истинного сострадания, милосердия, принятия «меня — в — другого и другого — в — меня» вершится не только судьба конкретного человека, но п судьба народа в целом.

Проблематика судьбы является циклообразующим фактором в «Донских рассказах», определяющим их диалогичность на уровне сюжетно-композиционной организации текста, мотивной структуры. Использование автором бинарных, двоичных структур, привлечение парных персонажей влечет многоголосье разноуровневых, разносоциальных типов сознаний и обеспечивает сложное, объемное раскрытие обозначенной проблематики в рамках индивидуального сознания на уровне социально-историческом, уровне мифологическом (архаический, народно-казачий, мифопоэтический, философский срезы). Представления о судьбе в истории человечества менялись, но, как показывает автор, в сложно организованной человеческой психике.

166 разновременные идеи переплетаются и сосуществуют. Древнейший слой народного сознания, отраженный в произведениях Шолохова, выговаривается на языке пословиц, примет, поговорок. К более позднему, нравственно-ориентированному уровню относятся народные представления о судьбе, где определяющей становится идея личной ответственности, христиански окрашенной этической детерминированности. И наконец, позднейший пласт отражает уверенность героев в их волевом властвовании над судьбой, в их способности пересоздать мир в соответствии с умозрительными конструкциями, с оглядкой на «книжное» знание.

В рассказах Шолохова все обозначенные уровни сталкиваются на пересечениях судьбы и случая. Изображая диалектику судьбы и случая, Шолохов сплетает разноуровневые, разновременные представления об этих категориях, выдвигая на первый план идею личной ответственности, нравственно обусловленного вектора жизненного пути, его исхода, но прибегая при этом и к древним афористически выраженным воззрениям о предопределенности, фатальности, родовой судьбе, которые привносят ощущение таинственности, загадочности, неполной проясненности «последних вопросов», не укладывающихся в русло «прописных истин», кажущихся подчас очевидными «кузнецам человеческого счастья», готовым творить земной суд как окончательный и безоговорочный.

Мотив суда, один из важнейших мотивов цикла, вобравший целый веер" иерархически представленных смыслов (суд властей, суд совести, суд земной и высший, самосуд и т. д.), также раскрывает сложное представление автора о судьбе, подчеркивая относительность каждой из правд, отстаиваемых противоборствующими сторонами.

Писатель показывает сложность человеческой натуры, психики, способной совместить новейшие идеи с древнейшими представлениями, и это обусловило прорыв в экзистенциальное.

167 измерение, сопрягающееся у Шолохова с историческим, социальным и даже бытовым.