Эпистемологическое содержание компьютерной революции

Процесс интенсивного развития электронно-вычислительной техники при постоянно расширяющейся сфере ее использования, совпавший по времени с процессом интенсивных разработок и внедрения новой техники в области средств связи и вскоре конвергировавший с последним, обусловил значительные изменения в жизненно важных сферах общества — в экономике, социальной структуре, политике, науке, культуре и повседневной жизни людей. Масштаб этих изменений, их быстрота и открываемые ими перспективы позволили использовать для обозначения их совокупности выражение «компьютерная революция» .

Затруднительно, а зачастую и невозможно очертить границы компьютерной революции таким образом, чтобы отделить ее от других составляющих тех процессов, которые характеризуются как «научно-техническая революция», «информационная революция», «информатизация общества», «становление информационного („постиндустриального“, „высокотехнологичного“, „технотронного“) общества». Тем не менее, говоря о компьютерной революции, мы принимаем во внимание прежде всего те технико-технологически обусловленные процессы и явления, которые наиболее тесно связаны именно с развитием компьютерный техники (включающей как аппаратные, так и программные средства) и научных областей, имеющих непосредственное отношение к такого рода технике.

Компьютерная революция — сложное и многоаспектное явление, различные компоненты и стороны которого столь тесно связаны между собой, что их изучение нередко (и вполне правомерно) рассматривается как дело комплексных, междисциплинарных исследований. Объяснимым в этих обстоятельствах выглядит и проведение исследований, дисциплинарную принадлежность которых затруднительно определить, и устремления к формированию новых, «нетрадиционных» дисциплин, адекватных (как считают их приверженцы) формирующейся «новой цивилизации» или «новой культуре». Однако существование подобных тенденций не умаляет актуальности изучения изменений, вносимых компьютером в жизнь человека и общества (и форм рефлексии над этими изменениями) с позиций дисциплин, имеющих древнюю академическую родословную, — изучения, сосредотачивающегося на релевантных данной дисциплине компонентах и сторонах сложных явлений и процессов, выделяющего среди вовлеченных в эти процессы объектов те, опыт систематического исследования которых составляет ее неотъемлемую часть.

Для философии одним из такого рода объектов является знание. Философская рефлексия над знанием целенаправленно осуществляется по крайней мере со времен выделения древними греками «эпистеме» (знания) как обладающего особой ценностью в сравнении с тем, что может быть лишь ошибочно принято за знание, ценностью, которая делает достойными изучения пути его («эпистеме») достижения и формы его существования. Принимая во внимание результаты такой рефлексии, концентрирующейся на знании как на результате процесса познания и его основе, правомерно было бы назвать эпистемологическим значительный фрагмент теории познания .

Обществом, основанным на знании" нередко называют ученые, политики и публицисты тот тип общества, который формируется под воздействием компьютерной революции. Информация и знание рассматриваются в качестве стратегического ресурса общества, «наличное знание» -в качестве основного лимитирующего фактора экономического развития. Создание банков знаний и баз знаний, возникновение инженерии знаний, разработка средств представления знаний в компьютерных системах, осознание создателями систем искусственного интеллекта своей деятельности как работы со знаниями — все это выражения связанных с интенсивным развитием и все более широким применением электронно-вычислительной техники изменений в способах производства, фиксации, передачи и использования знаний, в характере рефлексии над знанием, в ее проблематике и направлениях. Такого рода изменения и составляют эпистемологическое содержание компьютерной революции. Их систематическое исследование может осуществляться в рамках философского анализа с использованием ресурсов теории познания, и прежде всего тех ее фрагментов, которые правомерно могут быть названы эпистемологическими.

Первые попытки систематического осмыления перспектив, открывающихся с развитием компьютерной техники, были связаны с кибернетикой. При этом в исследованиях философских проблем кибернетики использовались, в большей или меньшей степени, определенные фрагменты теории познания. Сказанное относится пержде всего к работам Б. В. Бирюкова, В. С. Тюхтина, А. И. Кочергина,.

Н.Т.Абрамовой, А. Д. Урсула, О. К. Тихомирова,.

А.В.Брушлинского, посвященным проблемам информации и управления, отражения, мышления и искуственного интеллекта .

С кибернетикой во многом связаны идеи социологической концепции постиндустриализма, автор которой, Д. Белл, рассматривал компьютер в качестве «агента трансформации общества второй половины XX века», а отличительную черту формирующегося постиндустриального общества видел в том, что центральную роль в нем приобретает теоретическое знание, выступающее как основа возникновения и развития технологий, как источник инноваций в различных сферах общества и социального контроля над изменениями, как необходимая предпосылка принятия важнейших экономических решений. Постиндустриалистский тезис «знание — стратегический ресурс общества» принимается (хотя и в различных интерпретациях) в концепциях информационной экономики и информационного общества, развиваемых Т. Стоуньером, Дж. Рабкиным, М. Поратом, Ю. Масудой, С. Нора и А. Минком, М. Постером и многими другими авторами. В контексте этих исследований нашли своеобразное преломление вопросы о соотношении понятий «знание» и «информация», о роли нетеретического и ненаучного знания в информационном обществе, о репрезентирующей функции языка в эпоху электронно опосредованных коммуникаций.

В 80-е годы в СССР появляется .ряд публикаций (А.И.Ракитова, К. А. Зуева, Г. Л. Смоляна,.

А.И.Позднякова, И. Н. Смирнова, Ю. В. Сачкова и др.), где специально выделяются и исследуются философские аспекты компьютеризации общества. К этому же периоду относятся работы С. М. Шалютина, Ю.А.трейдера, О. Б. Бондалетовой, Б. Блумфильда, С. Гилл, принимающие во внимание прежде всего процессы, происходящие в таком научном направлении, как искусственный интеллект, и исследующие их с общегносеологических и/или эпистемологических позиций. В русле такого подхода находятся и выдвинутые в 90-е годы А. И. Ракитовым и А. И. Уваровым идеи информационной эпистемологии как новой дисциплины, и исследования технологического отношения к знанию, проведенные Л. Н. Голубевой. На формирование эпистемологического подхода к компьютерной революции, представленного в этих работах, оказало влияние то внимание, которое стало уделяться (прежде всего в искусственном интеллекте) проблемам представления знаний в компьютерных системах. Термин «знания» стал приобретать в искусственном интеллекте (ИИ) специфический смысл, предполагающий определенную форму представления информации в ЭВМ. Вместе с тем, знание и прежде всего знание, представляемое в компьютерной системе, стало объектом рефлексии разработчиков систем и теоретиков ИИ. Результаты такой рефлексии нашли отражение в публикациях А. Ньюэлла, Д. А. Поспелова, Г. С. Поспелова, М. Исидзука, В. К. Финна и других авторов.

И фрагменты идеологии постиндустриального (информационного)общества, и тенденции в рефлексии над знанием, связанные с представлением знаний в компьютерных системах, осуществляемой разработчиками систем или становящиеся делом специальных философских исследований, обнаруживают определенные грани и компоненты эпистемологического содержания компьютерной революции, стремятся так или иначе принять их во внимание, осмыслить, исследовать. Разноплановость и разрозненность такого рода подходов не позволяет отнести их к какой-либо одной дисциплине, специально изучающей эпистемологическое содержание компьютерной революции. Эта разноплановость и разрозненность может быть скорее использована как аргумент в пользу утверждения, что такая дисциплина в ближайшее время вряд ли может сформироваться.

Тем не менее, к настоящему времени созданы предпосылки для того, чтобы, используя ресурсы философского знания, и прежде всего теоретико-познавательные ресурсы, разрабатывать целостную концепцию эпистемологического содержания компьютерной революции. Такого рода попытка и предпринимается в данном исследовании.

Цель исследования состоит в разработке основ концепции эпистемологического содержания компьютерной революции. Цель исследования определила поставленные в его рамках задачи:

— разработать типологИзацию подходов в исследовании знания, позволяющую учесть изменения в способах представления и переработки информации, а также в формах и тенденциях рефлексии над знанием, связанные с разработкой и использованием компьютерных системдетально изучить взаимодействие этих подходов в исследованиях проблем представления знаний в системах искусственного интеллекта;

— выявить эпистемологический смысл фреймовых моделей представления знаний в компьютерных системах, проанализировать соотношения фрейма как знаковой структуры, фрейма как когнитивной структуры и понятия как компонента знания;

— определить значение технологического подхода к знанию для трактовки природы знания, прежде всегоонтологии знания и проблемы истинности знания;

— проанализировать новые аспекты проблемы субъекта знания, связанные с возрастающей сложностью компьютерных систем и их относительной автономностью в работе с информацией;

— осуществить систематическое рассмотрение основных подходов в изучении компьютерной революции, предпринимаемых с позиций различных дисциплинвыявить специфику эпистемологического подхода, изучить обстоятельства его формирования.

Данное диссертационное исследование основывается на классической философской традиции рассмотрения знания в контексте субъектно-объектных отношений, дистанцируясь как от постпозитивистской тенденции «бессубъектной эпистемологии», так и от характерных для постструктурализма устремлений к «безобъектной» эпистемологии. При этом существенную роль играет подход к сомпьютерной системе как к особого роды знаковой системе, обладающей большей или меньшей степенью автономности в процессе переработки информации.

В диссертации разработаны основания концепции эпистемологического содержания компьютерной революции, трактуемого как совокупность связанных с интенсивным развитием и использованием электронно-вычислительной техники изменений в способах произволства, фиксации, переработки и передачи знания, а также в формах и тенденциях рефлексии над знанием. При этом достигнуты следующие принципиальные результаты.

1. Проведенное в диссертации различение технологического, метатехнологического, экзистенциального подходов к знанию и изучение их взаимодействия позволило соотнести в рамках единой концепции эпистемологические фрагменты широкого спектра исследований — от форм рефлексии над знанием, характерных для такого научного направления, как искусственный интеллект, до интерпретаций знания, представленных в социологических концепциях постиндустриализма и информационного общества.

2. В ходе анализа проблематики представления знаний в системах искусственного интеллекта выдвинуто и обосновано положение о том, что, несмотря на наличие в теории ИИ тенденций к дистанцированию от «знания в общем смысле», разрабатываемые в этой области модели представления знаний и способы приобретения знаний являются образцами технологического подхода в исследовании знания, допускающими, в принципе, различные интерпретации в более широком метафизико-эпистемологическом контексте.

3. В результате исследования фреймовой модели представления знаний предложена трактовка фрейма как знаковой структуры, представляющего фрейм как когнитивную структуру, нетождественную понятию. Установлена генетическая и функциональная взаимосвязь фреймов с текстами, представляющими понятия, а также принципиальная возможность использования фреймов для представления понятий — в тех случаях, когда фреймы строятся как речевые (пропозициональные) тексты.

4. В контексте онтологических исследований знания обоснована интерпретация компьютерной системы как особого рода текста, участвующего в порождении возможных ментальных состояний работающего с ним индивида.

5. На основе анализа аргументов «за» и «против» наделения компьютерной системы статусом «субъекта w знания сделан вывод о методологической плодотворности расмотрения компьютера в качестве квазисубъекта знания для выявления новых граней в понятии субъекта знанияпродемонстрирована взаимосвязь собственно эпистемологической и этико-аксиологической составляющих в разработке данного понятия, связанная, в частности, с осуществлением субъектом управляющей функции, а также с взаимосвязью понимания и ответственности .

Предложенный в диссертации подход к изучению компьютерной революции с позиций эпистемологии предоставляет концептуальные ресурсы для гуманитарной экспертизы технических проектов, оценки технологий. Материалы исследования могут быть использованы для построения и преподавания общих и специальных учебных курсов для студентов и аспирантов, а также в системе подготовки и повышенияквалификации преподавателей высших учебных заведений.

Работа выполнена в лаборатории философии техники Института философии РАН. Основные идеи диссертации обсуждались на семинарах сектора философских исследований комплексных проблем современной науки (1984.

1987) и лаборатории философии техники Института философии РАН (1988;1997), на философском семинаре университета Сассекса (Великобритания, г. Брайтон, 1992). Положения диссертации представлены также в сообщениях на конференциях и симпозиумах, в том числе на VIII Международном конгрессе по логике, методологии и философии науки (Москва, 1987), на Смирновских чтениях (1997). Материалы диссертации использовались в лекциях, прочитанных автором в Республиканском Центре гуманитарного образования, а также в преподавании философских дисциплин в Радиовтузе МАИ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Компьютерная революция в различных своих аспектах является предметом многочисленных комплексных исследований, а также исследований, дисциплинарную принадлежность которых затруднительно, а порой и невозможно определить. Вместе с тем, имеются основания для того, чтобы выделить, пусть с известной степени условности, ряд дисциплинарно-обусловленных и дисциплинарно-ориентированных подходов. Именно такими являются кибернетический, социологический, экономический и психологический подходы в осмыслении проблем компьютерной революции. Рассмотренные подходы не имеют четко очерченных границ и не являются отделенными друг от друга. Напротив, их можно охарактеризовать как в значительной степени взаимопроникающие, включающие в сферу рассмотрения общие проблемы и использующие некоторые общие концептуальные средства.

Все эти подходы в изучении компьютерной революции являются одновременно и специфическими формами ее осуществления, поскольку, с одной стороны, проведение соответствующих исследований само по себе означает изменения в сфере определенных дисциплин (социология, экономическая теория, психология), «компьютеризацию» их проблематики, и, с другой стороны, немаловажное место в рамках этих подходов занимают проблемы возможных (допустимых, надлежащих) воздействий на процессы разработки и использования информационно-вычислительной техники, с целью придания им определенной направленности и степени эффективности.

И кибернетические, и психологические, и социологические, и даже экономические и политические исследования компьютерной революции обнаруживают, так или иначе, связь с теоретико-познавательной и эпистемологической проблематикой, поскольку затрагивают в той или иной степени, а часто и ставят в неожиданных ракурсах такие проблемы, как «компьютер и мышление» и «компьютер и знание». Учитывая последнее обстоятельство, правомерно сделать вывод о формировании предпосылок эпистемологического подхода к изучению компьютерной революции и, более того, о содержании некоторых фрагментов такого подхода в рамках рассмотренных направлений.

К настоящему времени исследования знания не образуют направления, которое по аналогии с компьютерной этикой могло бы быть названо, например, «компьютерной эпистемологией». Вместе с тем, разрабатываемые А. И. Ракитовым и А. И. Уваровым идеи «информационной эпистемологии» отражают в рамках «философии компьютерной революции» реальные процессы в развитии концептуального аппарата не только социологических и экономических исследований, нашедшие наиболее яркое выражение в понятии «общества, основанного на знании», но и концептуального аппарата собственно информатики (компьютерных наук) и искусственного интеллекта, а также новые тенденции в рефлексии ученых, работающих в этой области, над собственной профессиональной деятельностью, связанные прежде всего с разработкой проблематики представления знаний.

Проведенное в диссертации исследование интерпретаций термина «знание» представителями ИИ.

Д.А.Поспеловым, Н. Нильсоном, М. Исидзука,.

А.Ньюэллом), демонстрирует многообразие «языковых игр» со словом «знание» в этой области. При этом выделяется как тенденция к автономизации и утилизации значения термина, проявляющаяся в придании специфического смысла выражению «знания в ИС», так и тенденции эпистемологической рефлексии, достаточно автономной в отношении собственно разработок ИС. Многообразие языковых игр со словом «знание», обнаруживающееся в обсуждении проблемы «искусственный интеллект и знание» (одной из составляющих более обширной проблемы «компьютер и знание») рассматривается как одна из основных трудностей формирования компьютерной" /" информационной" эпистемологии как дисциплины. Это не означает, однако, принципиальной невозможности исследования компьютерной революции с позиций эпистемологии.

Примеры таких исследований, представленные в работах С. М. Шалютина, Ю.А.трейдера, J1.Н.Голубевой, С. Гилл, Б. Блумфильда, позволяют говорить о существовании эпистемологического подхода к компьютерной революции, использующего классическое наследие гносеологии и принимающего во внимание современные тенденции в рефлексии над знанием. Существование этого подхода и проявившаяся в его рамках установка на рассмотрение процессов и являений, образующих компьютерную революцию, через призму проблематики знания, его субъекта и объекта, средств получения, передачи, хранения и переработки, — является одной из важных предпосылок осознания того обстоятельства, что компьютерная революция имеет эпистемологическое содержание.

Предлагая общую характеристику эпистемологического содержания компьютерной революции, диссертант выделяет в нем две основные составляющие. Во-первых, это изменения в способах производства, фиксации, передачи и использования знаний, связанные с интенсивным развитием и все более широким применением электронно-вычислительной техники. Во-вторых, связанные с ними изменения в характере рефлексии над знанием, в ее проблематике и направлениях.

Изменения в рефлексии над знанием, проявились, в частности, в формировании технологического подхода к знанию, в обнаружении новых ракурсах логико-гносеологической проблемы понятия в свете представления понятий в компьютерных системах, в обсуждении проблем построения общей теории знания, которая могла бы служить основой представления знаний в компьютерных системах, имеющие непосредственное отношение к проблемам онтологии знания, его ценностной нагружен-ности и истинности, а также в актуализации проблемы субъекта знания в эпоху компьютерной революции.

Технологический подход в исследовании знания, наиболее выразительно проявившийся в развитии эпистеми-ческой логики и искусственного интеллекта, предполагает попытку ответить на вопрос типа «Каким образом следует (можно, допустимо) обращаться (иметь дело) со знанием, имея в виду достижение такой-то цели?». «Обращаться», или «иметь дело», со знанием предполагает здесь не только приобретение, хранение или обработку знаний, но и любые ментальные и речевые акты, осуществляемые в отношении знания, — например, утверждение, что некто (а) знает нечто (р), может быть истолковано как ментальный акт, совершаемый некоторым «наблюдателем» в отношении знания, которым обладает субъект, а (в качестве «наблюдателя» может выступать и сам субъект а). Средства работы со знанием могут быть самыми разнообразными — материальные предметы, искусственно созданный концептуальный инструментарий и т. д.

Исследуя технологический подход к знанию в искусственном интеллекте и в компьютерных науках, необходимо учитывать различие между действиями и операциями, осуществляемыми для получения, хранения, обработки и передачи информации, с одной стороны, и, с другой стороны, пониманием этих действий и операций именно как осуществляемых в отношении знания как некоторого особого феномена и разработкой в этом контексте соответствующей технологии.

Технологические вопросы о знании, исследуемые в рамках ИИ (где наиболее ярко проявился собственно технологический подход к знанию) касаются главным образом, способов представления знаний и методов приобретения знаний. В рамках технологического подхода к знанию, осуществляемого ИИ, рассматриваются вопросы экономичности представлений знаний с помощью тех или иных средств, их дедуктивных возможностей, эффективности в решении задач. В качестве примеров таких средств и методов в диссертации рассматриваются логические, продукционные и фреймовые представления знаний, отмечается влияние фреймовых подходов на исследования знания в психологии и в когнитивной лингвистике, а продукционных — на философско-эпистемологические исследования, придающие особое значение правилам и предписаниям, регулирующим человеческую деятельность.

Таким образом, и в эпистемической логике, и в искусственном интеллекте обнаруживается взаимосвязь и взаимозависимость технологических и экзистенциальных вопросов о знании. Исследование этой взаимозависимости и взаимосвязи осуществляется на том уровне, кото-роый может быть назван метатехнологическим и представляет, соответственно, метатехнологический подход в исследовании знания.

В метатехнологических исследованиях знания, где объектом рассмотрения становится сам технологический подход к знанию, имеются как критически ориентированные, так и парадигмально ориентированные тенденции. Данное диссертационное исследование стремится избежать односторонностей и тех, и других. Рассматривая технологический подход к знанию в более широком мета-физико-эпистемологическом контексте, имеет смысл «проецировать» узловые точки зрения этого подхода на собственно эпистемологический концептуальный аппарат и проблематику. Основное значение «проецирования», или соотнесения технологического подхода к знанию (прежде всего, характерного для представления знаний в системах ИИ) с классической эпистемологией — не в том, чтобы сформулировать нормативные рекомендации для разработчиков компьютерных систем (как это нередко делают представители «критического» направления), но и не в том, чтобы пытаться «перестроить» эпистемологию в соответствии с образцами, «увиденными», например, в тех или иных способах представления знаний в компьютерных системах (как это делается в парадигмально ориентированном" напрвлении). Основное значение такого соотнесения — в том, что оно позволяет поставить новые вопросы о знании, которые не могут быть решены в рамках собственно технологического подхода, и выявить эпистемологические ресурсы для их исследования .

Развитие подходов в представлении знаний, выбирающих в качестве основной структурной единицы знания понятие или некоторый его аналог, делает актуальным соотнесение этих подходов с философскими трактовками понятия. Сравнивая понятие с фреймом как знаковой структурой и когнитивной структурой, мы использовали собственную трактовку понятия как когнитивного образа объекта (объект при этом понимается в самом широком смысле), содержащего в себе все те компоненты, которые рассматриваются обычно в качестве составляющих эксплицитного и неявного знания. При обязательном наличии более или менее развитой вербальной, и притом речевой, составляющей, содержащей информацию о некоторых характеристиках (признаках) предмета, понятие как когнитивный образ включает интуиции и ощущения, связанные с данным объектом эмоциикомпоненты понятия нередко сами могут рассматриваться как образы.

Соотношение явных и неявных, речевых и неречевых составляющих когнитивного образа может быть различным. Классический идеал познания объекта предполагал вербальное описание его характеристик, систематизацию знаний об объекте таким образом, чтобы из суждения о «существенных признаках» предмета, позволяющих выделять его среди других предметов, могли быть дедуцированы суждения о всех прочих его признаках. Вербализация знания о предмете, необходимая для осуществления такого идеала, предоставляет возможности не только для хранения и нформации об объекте в памяти индивида и для обеспечения доступа к этой информации в нужный момент, но и для передачи информации, знаний об объекте в процессе речевой коммуникации, возможности совместной деятельности многих индивидов, направленной на выявление и систематизацию характеристик данного объекта. И хотя сегодня позиции классического идеала познания объекта значительно поколеблены и не будет преувеличением сказать, что фаворитами эпистемологии становятся неявное, невербализуемое знание, а также «неистинное знание» и «знание без объекта», нет сколько-нибудь серьезных оснований не считаться со значимостью того, что мы считаем эксплицитным, вербализованным знанием, а также с той ролью, которую играет в развитии знания установка на постижение объекта. Последняя может по-разному формулироваться в зависимости от того, в какой концептуальный контекст она включается: речь может идти о знании сущности, о стремлении к адекватности наших взглядов об объекте самому объекту или об углублении понимания. В любом случае, познавательная установка в отношении объекта имеет место. Учитывая эту познавательную установку в нашей трактовке понятия как особого рода когнитивного образа, оправданно будет считать понятиями лишь те когнитивные образы, которые сознательно оцениваются субъектом с точки зрения их соответствия объекту.

Таким образом, с объектом соотносится не только имя, но и когнитивный образ в целом, в более или менее детализированном виде. С этой особенностью понятия как когнитивного образа связана и другая его особенность — вербальная часть когнитивного образа не ограничивается лишь образом имени, поскольку осознанное сопоставление образа с объектом предполагает вербализацию определенных составляющих образов — т. е. выделение «признаков предмета», выражаемых в речи. И для понятия как когнитивного образа, субъектом которого является индивид, и для понятия как когнитивного образа коллективного субъекта характерно наличие следующих черт: во-первых, наличие более или менее развитой вербальной части, включающей в себя имя объекта и информацию о некоторых характеристиках объектаво-вторых, сопоставление субъектом данного когнитивного образа и оценка его с точки зрения соответствия образа объекту.

Природа различий фрейма и понятия (точнее, фрейма и речи, выражающей понятие) определяется в значительной степени, различиями экзистенциального и технологического подходов к знанию. Учение о понятии как форме мысли или компоненте знания было развито в рамках экзистенциального подхода к знанию, где триада «знание — его объект — речь, выражающая знание» играла определяющую роль. Концепция фрейма возникла под влиянием технологического подхода к знанию (хотя концепция фрейма как когнитивной структуры и как текста сама по себе может «работать» и в рамках экзистенциального подхода), была мотивирована задачами построения баз знаний компьютерных систем. Именно неречевой характер фреймов оказывается во многих случаях технически удобным. Он позволяет дать более наглядное описание области, чем логические модели, сократить время поиска информации. Если речевое выражение понятий является необходимым звеном в познании объекта, то фреймы служат для организации машинного хранения, поиска и переработки информации об объекте.

Сравнение понятия, фрейма как знаковый структуры и фрейма как когнитивной структуры приводит к выводу, что фрейм, действительно фиксируя некоторые фрагменты понятия как когнитивного образа, в том числе словесные фрагменты неречевого характера, является в общем случае не представлением понятия, а представлением фрейма как когнитивной структуры.

Вместе с тем, разработки фреймовых (и родственных им) моделей в представлении знаний способны стимулировать (и уже стимулируют) исследование когнитивных образов и, следовательно, способствуют расширению наших знаний о понятии как когнитивном образе. Однако влияние работ по представлению знаний на экзистенциальные рассмотрения понятий происходит отнюдь не за счет того, что какие-то результаты, полученные в работах по представлению знаний, включаются затем в логико-философские концепции понятия, образуя «научный фундамент» последних. Влияние ИИ на изучение понятия в рамках экзистенциального подхода осуществляется скорее за счет постановки новых вопросов, в поисках ответа на которые мы обнаруживаем новые, ранее неизвестные или оставшиеся в тени стороны .или характерные особенности понятия.

Рассматривая проблему оценки когнитивного статуса познавательных результатов и методов, представляемых в компьютерной системе в качестве частного случая более общей проблемы соотношения знания и истины, мы трактуем дилемму «Представляется не-истинное (не всегда истинное) знание или представляется не-знание (квазизнание)» в качестве частного случая более общей дилеммы: следует или признать, что система знания может содержать неистинные элементы, или считать имеющее место в практике употребление термина «знание» для обозначения такого рода систем гносеологически неоправданным. Выход из затруднений, порождающих такие дилеммы, видится на пути различения глобального и детального способов рассмотрения знания. Если детальное рассмотрение знания предполагает оценку любой из составляющих его элементарных (или просто менее сложных) форм знания как истинной, то при глобальном взгляде на знание допускается включение в его систему наряду с истинными ложных элементов из числа результатов познания, претендующих на истинность (появление такого рода элементов является необходимым условием развития знания). С этой точки зрения представление знаний в компьютерных системах может быть понято как представление знания в глобальном смысле.

Основу представляемого знания составляют те результаты познавательной деятельности, которые удостоверены и общепризнаны как истинные и являются знанием в детальном смысле. На основе такого рода знаний и возможно успешное решение задач, для которых предназначена данная система.

Заносимые в базу знаний гипотезы, предположения, эвристические соображения, рассматриваемые как, возможно, содержащие ошибки, связаны с достоверной основой знания в единую систему, и их появление оправдано задачами использования, функционирования этой достоверной основы. Кроме того, предположительный характер некоторых типов утверждений осознается исследователем и отражается теми или иными способами представления их в компьютерной системе (статистические методы, вычисление степеней вероятности гипотез и др.).

Исследование аргументов «за» и «против» наделения компьютерной системы статуом субъекта знания позволяет сделать вывод о методологической плодотворности рассмотрения компьютера в качестве квазисубъекта знания для выявления новых граней в понятии субъекта знания — в частности, ценностной нагруженности понятий интеллекта, мышления, знания.

Анализируя проблему доверия к результатам компьютерной переработки информации, важно различать вопрос о прослеживании операций с информацией, совершаемых субъектом (будь то человек или компьютер) и вопрос о возможности оценки текста, в котором результаты этих операций представлены. При неосуществимости прямого контроля за работой машины и исчерпывающей проверки результатов машинных операций, имеет смысл стремиться все же обеспечить максимально достижимый контроль и максимально достижимую надежность методов проверки результатов компьютерных вычислений. Средства достижения этой цели различны для различных типов систем. Так, при работе с экспертной системой задача контроля и обоснования результата частично решается благодаря объяснению, предоставляемому системой пользователю. Объяснение в экспертной системе может быть рассмотрено как своего рода вспомогательный текст, аналогичный вспомогательным текстам, используемым для оценки результатов некомпьютерной переработки информации. Вспомогательные тексты, не снимая проблемы доверия к работе компьютера, однако могут стать одним из средств, позволяющих продвинуться в этом направлении.