Экспертиза в гражданском процессе: Теоретическое исследование

Актуальность темы

исследования.

Взаимодействие различных систем научных знаний, расширение форм адаптации их практикой, в том числе юридической — объективная закономерность современности. Интеграция специальных знаний в юридическую практику приобретает все больший размах. В этой связи представляется актуальным комплексное исследование проблем судебной экспертизы как основной формы использования специальных знаний в гражданском процессе — в условиях меняющейся правовой действительности, создания нового Гражданского процессуального кодекса России.

Судебная экспертиза — один из институтов доказательственного права, через призму которого можно проследить многие закономерности современного развития гражданского процессуального права в целом.

Свобода и активность сторон при судебной защите права в сочетании с их ответственностью за собственные действия — реализация этой основной идеи нового ГПК РФ предполагает новый взгляд на формы реализации таких традиционных для гражданского процесса принципов, как диспозитивность, состязательность — при безусловном обеспечении действия принципа законности. В контексте правовой реформы важнейшей остается проблема гарантий прав личности — в первую очередь, опосредованных на конституционном уровне. Эти глобальные проблемы гражданского процесса находят своеобразное отражение в регулировании судебной экспертизы и иных форм использования специальных знаний в ходе реформы гражданского процессуального права и в особенности — de lege ferenda.

Под таким углом зрения исследований в указанной области ранее не предпринималось.

Центральное место в диссертационном исследовании занимают проблемы интеграции специальных знаний в гражданский процесс — их природа, формы, основания и пределы использования, процессуальное значение получаемых результатов. При этом акцент делается на судебную экспертизу и связанные с ней проблемы (в том числе — законодательного регулирования). В работе предлагается комплексный анализ данного института (на основе норм ГПК РСФСР, АПК РФ, УПК РСФСР — в сравнении с ранее действовавшим российским и современным зарубежным законодательством). Предлагается авторское видение проблем законодательного регулирования соответствующих отношений. Такого рода работы отсутствуют.

Одна из тенденций развития процессуального права в области цивилистики — унификация процессуальной формы гражданского и арбитражного процессов (при сохранении самостоятельности соответствующих форм судебной защиты). Это предопределяет актуальность сравнительного анализа экспертизы как процессуального феномена. Общие тенденции развития познания и его процессуальных средств делают небезынтересным изучение опыта правового регулирования экспертизы в уголовном процессе.

Институт судебной экспертизы исследуется в сопоставлении с иными формами использования специальных знаний. Особое внимание уделяется возможности использования в процессе результатов несудебной экспертизы, что представляет интерес ввиду неразработанности данной темы. Автор также полагает возможным предусмотреть в будущем такие нетрадиционные для гражданского процесса формы специальных знаний, как компьютерное моделирование, использование результатов преобразующих информацию технологий. Соответственно, необходимо решить проблему доказательственного значения результатов применения таких форм специальных знаний. Указанные аспекты новы для гражданского процесса.

Не менее актуальной является проблема правовой природы заключения эксперта как судебного доказательства. Несмотря на то, что этому вопросу немало внимания уделялось как в собственно процессуальной доктрине, так и в экспертологии, многие проблемы адекватного и окончательного решения до сих пор не нашли. В их числе: определение сущности заключения эксперта как доказательства, уяснение его основных признаков, установление доказательственной силы вероятного экспертного заключения, специфика оценки заключения эксперта судом (в том числе — проблема выработки критериев оценки допустимости экспертных методов, обоснованности заключения).

Правовая система России адаптирует новый вариант взаимоотношений между человеком и государством, строящийся на приоритете прав человека, признании их первичности. Согласно ст. 18 Конституции Российской Федерации, «права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими, они определяют смысл, содержание и применение закона, обеспечиваются правосудием». В условиях меняющейся правовой действительности особую актуальность приобретает, на наш взгляд, проблема использования таких видов экспертиз, которые назначаются в отношении субъекта процесса (экспертизы крови, иных выделений, генетическая, медицинская, психиатрическая, психологическая). В первую очередь это обусловлено необходимостью создания системы гарантий прав личности при назначении и проведении таких экспертиз.

При исследовании всех названных направлений используется как отечественный, так и зарубежный законодательный опыт (Австрии, Германии, Испании, Италии, Франции).

В таком ракурсе исследований ранее не предпринималось.

Несмотря на все возрастающую актуальность практического применения специальных знаний, теории и практике судебной экспертизы в гражданском (и арбитражном) процессе уделяется недостаточное внимание.

С одной стороны, отечественная юриспруденция достаточно богата литературными источниками по доказательственному праву в целом — что важно и для уяснения сути и значения судебной экспертизы как института доказательственного права. С другой — собственно судебной экспертизе в гражданском процессе, анализу ее проблем, доказательственных возможностей посвящены считанные работы.

После принятия ГПК РСФСР 1964 г. долгое время единственной книгой по проблемам экспертизы в гражданском процессе оставалась весьма добротная монография, принадлежащая перу Т. А. Лилуашвили — «Экспертиза в советском гражданском процессе» (Тбилиси, 1967). Недавно была издана работа А. Г. Давтян «Экспертиза в гражданском процессе» (Москва, 1995). Отдельные вопросы применения специальных познаний затрагивались В. Г. Тихиней в его книге «Теоретические проблемы применения данных криминалистики в гражданском судопроизводстве» (Минск, 1983). Можно назвать также несколько кандидатских диссертаций, посвященных экспертизе и ее отдельным видам в гражданском процессе (Ю.М. Жуков. «Судебная экспертиза в советском гражданском процессе». — М., 1965; В. Б. Федосеева. «Криминалистическая экспертиза документов по гражданским делам» — М., 1966; Т. М. Федоренко «Процессуальные и тактические вопросы почерко-ведческой экспертизы в гражданском судопроизводства (по материалам Украинской ССР) «. — Харьков, 1977; Т. В. Сахнова «Проблемы судебно—психологической экспертизы в гражданском процессе». — М., 1986). Некоторые вопросы судебной экспертизы, ее общая характеристика освещаются при исследовании проблем доказывания и доказательств в гражданском процессе (О.В. Иванов, А. Ф. Клейнман, С. В. Курылев, В. В. Молчанов, М. К. Треушников, К. С. Юдельсон и другие). Проблемы экспертного заключения (чаще — с учетом специфики только уголовного процесса) анализировались в работах Ю. К. Орлова, А. Р. Шляхова, А. А. Эйсмана. Более разнообразны литературные источники по экспертизе в уголовном процессе — в разные годы к ее проблемам обращались такие известные ученые, как В. Д. Арсеньев, В. М. Галкин, И. Л. Петрухин, В. А. Притузова, Р. Д. Рахунов, М. А. Чельцов и Н. В. Чельцова, JI.T. Ульянова.

Однако до настоящего времени многие общие проблемы судебной экспертизы остаются до конца не разрешенными. В их числе: понятие экспертизы и ее функции в процессе, отличие от других способов использования специальных знаний в гражданском процессе, определение доказательственной сущности заключения эксперта. Их уяснение имеет не только теоретическое, но и прямое практическое значение, ибо позволяет правильно распорядиться экспертным заключением как доказательство^ по конкретному делу, избежать ошибок при назначении экспертизы, привлечении в процесс эксперта.

Весьма актуальным представляется правильное толкование новелл ГПК РСФСР, посвященных доказыванию и доказательствам, а также положений проекта ГПК РФ. Экспертиза — один из институтов процессуального права, и его надлежащее использование предполагает системное толкование различных, связанных между собой по смыслу, норм. Работы такого рода также отсутствуют.

Гражданский процесс находится в стадии реформирования. Его основная цель — защита субъективных прав и охраняемых законом интересов граждан, иных субъектов, в соответствии с определенной законом компетенцией. Однако некоторые традиционные средства и процессуальные способы достижения цели меняются. Усиление принципов диспозитивности и, в особенности, состязательности ведет к тому, что сами заинтересованные лица должны заботиться о полноте доказательственного материала, от их активности и инициативы во многом зависит исход процесса (суд лишь содействует участвующим в деле лицам — в затруднительных случаях и по их ходатайству). Понятно, насколько важно (в первую очередь, для сторон) правильно использовать предоставляемые законом возможности в сфере доказывания. Их анализ — также одна из задач данной работы, ранее в литературе не освещаемая.

Судебная экспертиза играет важную роль в получении доказательств, способных помочь в установлении искомых юридических фактов. Это традиционно и соответствует действующему процессуальному законодательству. Вместе с тем, как будет доказано в настоящей работе, некоторые виды экспертиз могут быть весьма эффективно использованы судом и как способ проверки других доказательств — таких, как объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей.

Понимание сущности и назначения гражданского процесса — как предоставления государственной гарантии надлежащего осуществления оспоренного (нарушенного) субъективного права — делает актуальным вопрос соблюдения прав человека (не являющихся объектом защиты) как при осуществлении правосудия в целом, так и при реализации отдельных институтов, в том числе экспертизы. Это особенно значимо в случаях, когда экспертиза проводится в отношении человека — субъекта процесса. Данной проблеме до сего времени внимания практически не уделялось (за исключением предыдущих работ автора).

Расширение сферы применения специальных знаний для достижения юридических целей выявляет важную и актуальную в условиях правовой реформы проблему юридических гарантий прав человека при производстве судебной экспертизы. Специальному исследованию этот аспект ранее не подвергался.

Все сказанное и обусловило выбор темы для диссертационного исследования.

Цели и задачи исследования.

Актуальность проблем применения достижений современной науки в юридических целях в условиях правовой реформы обусловливает цель исследования, которой является теоретическая разработка проблем судебной экспертизы — в сопоставлении с иными формами использования специальных знаний в гражданском процессе, оценка эффективности существующих правовых конструкций, выработка законодательных предложений по их совершенствованию в системе доказательственного права.

Это, на наш взгляд, предполагает решение следующих задач:

1) определить правовую природу специальных знаний, используемых в гражданском процессе, основания и пределы их применения, доказательственное значение результатов;

2) на основе сравнительного анализа определить правовую природу судебной экспертизы — с выделением родовых и видовых признаков;

3) проанализировать различные формы использования специальных знаний, определить их характерные чертыпредложить законодательное регулирование каждой из форм;

4) проанализировать законодательные тенденции развития судебной экспертизы — с учетом основных направлений развития процессуального права России;

5) исследовать правовую природу заключения эксперта как судебного доказательства, сформулировать критерии оценки обоснованности, допустимости примененных экспертом методов;

6) доказать необходимость создания системы юридических гарантий прав человека при производстве экспертиз в отношении субъекта процесса — на примере анализа различных видов экспертиз, проводимых в отношении субъекта процесса.

Методологической основой диссертационного исследования являются сравнительно—правовой и историко—правовой методы в сочетании с комплексным и системным анализом исследуемых проблем. ^г.

Автор опирался на анализ общетеоретических работ и Конституции Российской Федерацииисследований по проблемам доказательственного права, процессуальных гарантий прав личности в науках гражданского процессуального, арбитражного процессуального, уголовного процессуального права. В работе использовался сравнительный анализ российского законодательства: конституционного, гражданского процессуального, арбитражного процессуального, уголовного процессуального, гражданского, семейного, финансового и др. При исследовании учтен зарубежный законодательный опыт Австрии, Германии, Испании, Италии, Португалии, Франции.

Теоретическую основу исследования составили труды российских ученых (как в области процессуальных наук, так и в теории права, экспертологии, психологии), в частности: С. С. Алексеева, В. Д. Арсеньева, А. Т. Боннера, Е. А. Борисовой, JI.A. Ванеевой, Е. В. Васьковского, П. П. Гуреева, В. М. Галкина, А. А. Добровольского, А, Г. Давтян, Ю. М. Жукова, О. В. Иванова, А. Ф. Клейнмана, А. С. Козлова, М. М. Коченова, С. В. Курылева, В. В. Лазарева, Т. А. Лилуашвили, Б. Ф. Ломова, А. Р. Лурии, К. И. Малышева,.

A.А. Мельникова, В. В. Молчанова, Э. М. Мурадьян, И. И. Мухина, Ю. К. Орлова, Ю. К. Осипова, А. Я. Палиашвили, И. Л. Петрухина,.

B.А. Притузовой, Л. Н. Ракитиной, Р. Д. Рахунова, И. М. Резниченко, И. В. Решетниковой, В. А. Рязановского, В. М. Савицкого, М.С. Стро-говича, П. Ф. Тельнова, М. К. Треушникова, Ф. Н. Фаткуллина, М. А. Чельцова, Н. А. Чечиной, Д. М. Чечота, М. С. Шакарян,.

В.М. Шерсткжа, А. Р. Шляхова, А. А. Эйсмана, К. С. Юдельсона, Т. М. Яблочкова и других, а также исследования по проблемам прав человека, гражданского процесса, экспертизы в романо-германской научной литературе.

Научная новизна работы заключается в том, что она является первым системным сравнительно—правовым исследованием, посвященным проблеме экспертизы в гражданском процессе — в условиях реформирования правовой системы России.

На защиту выносятся основные выводы, отражающие новизну диссертационного исследования:

1. Определено понятие специальных знаний, используемых в процессе для достижения юридических целей, как правовой категории: это научные знания неправового характера, сопровождаемые адекватными прикладными методиками, используемые для достижения юридической цели и облеченные в определенную процессуальную форму. На основе анализа природы специальных знаний выявлены общеправовой, гносеологический и логико—юридический критерии их использования в гражданском процессе. Ими являются: 1) норма права (материального, процессуального), содержащая в той или иной форме специальные элементы- 2) уровень развития научных знаний, позволяющий использовать их для практических целей- 3) наличие объективной связи между способами применения специальных знаний и юридической целью их использования.

2. Исходя из социального назначения и сущности гражданского процесса сформулированы основные положения, обусловливающие необходимость использования специальных знаний в гражданском процессе и предопределяющие их формы: для гражданского процесса актуально сочетание состязательности с необходимостью установления действительных обстоятельств дела — как условия надлежащей судебной защитыпотребность в специальных знаниях определяется как частными целями доказательственной деятельности, так и необходимостью обеспечить надлежащую реализацию права на судебную защитуформы использования специальных знаний предопределяются как гносеологическим, так и юридическим критериямирасширение сферы использования достижений науки для юридических целей обосновывает изменение подхода к законодательному регулированию средств доказывания — как формы судебных доказательствразличные формы использования специальных знаний (судебная экспертиза, участие специалиста, справочная деятельность, несудебная экспертиза, компьютерное моделирование, использование результатов преобразующих технологий) требуют самостоятельного процессуального регулированияпри законодательном регулировании и практическом использовании судебной экспертизы, как и иных форм специальных знаний, не могут быть игнорированы естественные права человека, что предполагает создание системы юридических (в том числе процессуальных) гарантий прав человекаиспользование судебных экспертиз, объектом которых выступает человек (его психика, системы жизнедеятельности), являющийся одновременно субъектом процесса, нуждаются в специальном законодательном регулировании.

3. Обоснованы различные уровни понимания судебной экспертизы: как института доказательственного права, как системы процессуальных отношений, как систем** процессуальных действий. В содержании понятия судебной экспертизы на основе выявления родовых и видовых признаков вычленяется правовой и специальный компоненты, единство которых характеризует сущность экспертизы как правового явления.

Показано соотношение профессиональной оценки экспертом выявленных в ходе исследования специальных фактов с содержанием судебного доказательствадоказан тезис о невозможности двоякого понимания доказательственного значения заключения эксперта (так называемые «промежуточные факты» имеют специальный характер и в отрыве от вывода эксперта доказательством признаны быть не могут).

4. Выявлены сходные и отличительные черты таких форм использования специальных знаний, как экспертиза и участие специалиста. Аргументируется возможность использования результатов деятельности специалиста в доказательственной деятельности. При этом различается консультационно—вспомогательная и справочная деятельность специалиста. Первая не имеет самостоятельного доказательственного значения, не опосредуется в каких—либо актах специалиста и направлена на правильное совершение судом процессуального действия. Вторая — может быть опосредована в разъяснении специалиста, составляемом при отсутствии потребности в исследовании. Такое разъяснение не исключает — при наличии к тому оснований — проведения экспертизы и не подменяет собой заключения эксперта. Данный аспект требует самостоятельного законодательного регулирования.

5. Анализируется понятие «несудебная экспертиза», современная практика использования заключений несудебных экспертов как письменных доказательств, обосновывается необходимость законодательного регулирования несудебной экспертизы. При этом ее результаты не могут быть приравнены к заключению судебного эксперта. Только применительно к несудебным экспертизам можно в полной мере использовать понятия «состязательность экспертиз», «состязание экспертов». Автором предпринят сравнительный анализ зарубежного законодательства.

6. В работе раскрывается общеправовое основание назначения судебной экспертизы, которое не тождественно основанию производства экспертизы. Показана методология вычленения специального основания назначения экспертизы, что обусловлено природой судебной экспертизы — как специального исследования и одновременно правового явления. Выявляется зависимость между общеправовым и специальным основаниями назначения судебной экспертизы и поводами к ее назначению.

7. Формулируются пределы использования специальных знаний в гражданском процессе — юридический, гносеологический, этическийраскрывается их содержание.

8. Процессуальное регулирование судебной экспертизы рассматривается в нескольких аспектах: сравнительно—историческом, с точки зрения действующего процессуального законодательства и проекта ГПК РФ, с учетом тенденций развития гражданского процесса. Развитие принципа состязательности предполагает придание юридического значения волеизъявлению (соглашению) сторон в инициировании судебной экспертизы. Данный аспект нуждается в самостоятельной регламентации.

Обоснована необходимость нормативной проработки процессуальных действий, связанных с формированием предмета и объекта специального исследования (изъятие сравнительных образцов, взятие крови, иных выделений человека и т. п.).

9. Назначение экспертизы эксперту или экспертному учреждению предполагает возникновение различных систем процессуальных отношений, законодательное регулирование которых не может быть подменено ведомственными подзаконными актами, поскольку здесь не в последнюю очередь речь идет об обеспечении прав человека и процессуальных прав конкретных субъектов процесса (в том числе права на отвод эксперта, право участвовать в выборе конкретного эксперта). Предлагается авторское видение решения данной проблемы.

Традиционно эксперт рассматривается как субъект, содействующий осуществлению правосудия. Тем самым эксперт содействует и надлежащей судебной защите субъективного права. Следовательно, при регламентации статуса эксперта необходимо учитывать гарантии прав человека. Право на экспертную инициативу противоречит принципу состязательности, не в полной мере согласуется с функциями суда в процессе, не соответствует требованиям гражданско-процессуальной формы (недопустимость смешения процессуальных функций), а в некоторых случаях, при назначении экспертизы в отношении субъекта процесса, способно привести к нарушению прав человека (права на неприкосновенность личности). В этой связи обосновывается необходимость отказаться в будущем от права на экспертную инициативу.

10. Аргументируется необходимость законодательного решения вопроса о процессуальных гарантиях участвующих в деле лиц при назначении экспертизы (право знакомиться с определением о назначении экспертизы, право обжаловать определение отдельно от решения суда, право отказаться от прохождения экспертизы, предполагаемой в отношении субъекта процессаправо требовать проведения закрытого судебного заседания при исследовании и оценке результатов экспертизы, содержащих сведения о личности или частной жизниобязанность эксперта соблюдать конституционные права при производстве экспертизы в отношении человеказапрет эксперту разглашать сведения, полученные в ходе и результате экспертизы, кому—либо кроме суда и помимо установленной законом процедуры).

11. Доказывается необходимость трансформации в нормах гражданского процессуального права гарантий прав человека — как общего принципа (уважения достоинства и неприкосновенности личности) и как системы процессуальных правил, гарантирующих соблюдение конституционных норм при назначении судебной экспертизы. Гарантии прав человека в ходе производства специального исследования должны быть опосредованы через самостоятельные правовые акты (например, регламентирующие судебно-экспертную деятельность), поскольку отношения эксперт — испытуемый к процессуальным не относятся.

12. Активное внедрение в практику различных видов экспертиз, классифицируемых по формально—процессуальным признакам, — комиссионной, комплексной, дополнительной, повторной — на стоятельно требует их процессуальной регламентации. Проект ГПК РФ этого пробела в полной мере не устраняет. Автор предлагает свой вариант решения проблемы.

13.

Заключение

эксперта как судебное доказательство анализируется с позиций общих положений о понятии судебного доказательства, его признаках. Обоснован авторский взгляд на понятие судебного доказательства — как информацию о фактах, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

14. Исследуется структура экспертного заключения, отображающая логику научного открытияопределяются критерии доказательственной значимости вероятного вывода эксперта. Таковыми являются применение специальных знаний для формулирования вывода и математически исчисленная степень вероятности.

15. Исследование и оценка заключения эксперта судом подчинены общим правилам судебного доказывания и оценки доказательств. В то же время существует проблема проверки обоснованности и достоверности заключение эксперта. На наш взгляд, суд не обязан и не компетентен оценивать научную достоверность примененных экспертом методик с точки зрения их содержания (это сфера специальных знаний). Представляется важным выработать формализованные критерии (принципы) оценки допустимости примененных экспертом методов, которые также помогут суду оценить обоснованность заключения эксперта в целом. К числу таких принципов мы относим следующие положения: действительную необходимость исследования для каждого отдельного случаяпринцип добровольности проведения исследования в отношении субъекта процессапринцип установления пределов исследования в соответствии с каждой специальной целью и индивидуальной необходимостью (потребностью) исследованияправо испытуемого на нераспространение сведений, полученных в ходе и результате экспертизыограничение специальной деятельности эксперта пределами, очерченными судомгарантирование испытуемому безопасных методов исследования.

16. Особый случай использования специальных знаний — проведение судебной экспертизы в отношении субъекта процесса, который по существу становится объектом экспертизы. Исследуются различные виды таких экспертиз: крови и иных выделений человека, генетическая, медицинская, психиатрическая, психологическая. На конкретном анализе доказывается тезис о том, что судебная экспертиза может быть использована для установления как юридических фактов материально—правовой природы, так и доказательственных фактов (к которым может быть отнесена и достоверность другого доказательства). Тем самым заключение эксперта может выступать и способом проверки другого доказательства, что не противоречит природе судебной экспертизы.

Анализируются доказательственные возможности каждой из названных экспертиз применительно к различным категориям гражданских дел, что предпринято впервые.

Практическая значимость результатов исследования.

1. Разработан проект раздела ГПК РФ «Доказательства и доказывание» .

2. Сформулированы предложения по совершенствованию гражданского процессуального законодательства.

3. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при чтении спецкурса по проблемам доказывания, судебной экспертизы, а также при преподавании основного курса по гражданскому процессуальному праву.

5. Выводы, изложенные в работе, могут быть использованы в нормотворческой, правоприменительной, исследовательской деятельности.

6. Разработана программа спецкурса «Основы судебно— психологической экспертизы по гражданским делам» (Красноярск, 1997), который преподается авторомматериалы использовались при создании компьютерной обучающей программы «Основные процессуальные документы, используемые в суде первой инстанции при рассмотрении гражданских дел: компьютерная технология экранной обработки текстов процессуальных документов в рамках курса по гражданскому процессуальному праву» (Красноярск, 1998).

Апробация результатов исследования.

Диссертация подготовлена на кафедре гражданского права и процесса Красноярского государственного университета, где проведено ее рецензирование и обсуждение. Основные теоретические положения и выводы, законодательные предложения изложены автором в опубликованных работах, а также на научных и научно-практических конференциях (в том числе в гг. Екатеринбурге, Москве, Санкт-Петербурге).

Автор участвовал в создании инициативного проекта Основ гражданско-процессуального законодательства (г. Москва, ИГПАН, 1990—1991гг.) — разработана структура Основ, общих положений, доказательств и доказывания. Автором формулировались предложени я по моделированию ГПК РФ (опубликованы в 1993 г.) — разработан инициативный проект раздела ГПК «Доказательства и доказывание». Участвовал в обсуждении проекта ГПК РФ 1997 г.

Результаты исследования использовались автором при создании правовой компьютерной обучающей программы «Основные процессуальные документы, используемые при рассмотрении гражданских дел судом первой инстанции», введенной в действие на юридическом факультете КрасГУ с 1998 г., а также в ходе создания программы «Компьютерная поддержка курса «Гражданское процессуальное право» (находится в стадии реализации).

Автор является участником международных программ «Tempus», DAAD (реформа юридического образования), разрабатывал программу международного семинара по проблемам хозяйственного и налогового законодательства России и Германии (г. Красноярск, 1997 г.).

Результаты исследования апробированы в опубликованных научных и методических работах, а^ггакже в ходе преподавания курса гражданского процессуального права России и спецкурса «Судебно— психологическая экспертиза по гражданским делам» на юридическом факультете Красноярского государственного университета.

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, приложения и списка литературы.

Выводы представляют собой самостоятельную часть заключения. Именно здесь эксперт формулирует ответы на поставленные в определении суда вопросы. Ответ дается на каждый вопрос. При этом должны быть соблюдены определенные требования, которые в литературе формулируют в виде принципов, именно: 1) квалифицированности (формулирование вывода должно требовать применения специальных знаний) — 2) определенности (вывод не должен допускать различных толкований, быть неопределенным) — 3) доступности (вывод должен быть понятен для лиц, не обладающих специальными знаниями)2.

1 См.: Орлов Ю. К.

Заключение

эксперта и его оценка по уголовным делам. — С. 29.

2 См.: Орлов Ю. К.

Заключение

эксперта как источник выводного знания. С. 29- Он же. Производство экспертизы в уголовном процессе. — С. 69.

Эти положения можно считать признанными, вошедшими в число нормативных требований к порядку составления заключения эксперта1.

Заметим, что определенность и квалифицированность выводов, что можно, на наш взгляд, объединить в понятии профессионализма, а также доступность формы изложения выводов, — это не только принципы—требования, отражающие гносеологическую сущность выводов. Их реализация имеет важное практическое значение в двух аспектах: 1) для формирования информации—доказательства (вывод как новая информация — безотносительно к ее восприятию) — 2) для определения и адекватного восприятия доказательственной силы заключения эксперта судом. Второй аспект важен не менее первого — ибо от того, насколько вывод эксперта будет убедителен и понятен для суда, настолько возможно реализация доказательственных возможностей новой информации. Эта проблема осознана за рубежомв частности, она является важным направлением экспертологии в США2. t.

Несоблюдение экспертом указанных принципов ведет к таким порокам выводов, которые дезавуируют доказательственную значимость заключения эксперта3.

Таким образом, структура заключения эксперта объективно отражает логику получения экспертом нового знания — «логику открытия», присущую любой экспертизе как специальному исследованию. В полной мере формализовать этот процесс (как и требования к нему) нельзя — в виду невозможности создания универсальной логики открытия. Однако возможность построения единой методологии, способной служить основой получения новых знаний, можно считать доказанной4.

Если рассматривать структуру заключения эксперта как логическую систему, то роль системообразующего фактора играет многомерность логики вопросов и ответов, связанных частным предметом экспертизы. При этом логика вопросов проявляется в двух аспектах: м., например: п. 8.18—8.19 Приложения № 1 Правил производства судебно-медицинских экспертиз.

2 См., например: Процессуальные и организационные вопросы судебной экспертизы в США / Сост. Г. П. Прошина: Обзорная информация ВНИИСЭ. Вып. 4. — М&bdquo- 1980. — С. 10−11.

3 Более подробно о пороках выводов эксперта см.: Сахнова Т. В. Основы судебно-психологической экспертизы по гражданским делам. — С. 129— 130.

4См'.: Педенчук А. К.

Заключение

судебного эксперта: логика, истинность, достоверность: Автореф. дис.. д-ра юрид. наук. — М., 1995. — С. 26−28.

1) вопросы суда, ответ на которые есть выводы эксперта- 2) вопросы исследовательского характера, которые ставит перед собой эксперт при решении экспертной задачи и ответы на которые есть установление промежуточных фактов. Соответственно, выводы эксперта представляют собой ишь формулу ответа на вопрос, которые приобретают значение информации—доказательства только при оценке заключения в целом — как развернутого, обоснованного ответа1. Как установленным доказательством суд в решении оперирует именно формулой—выводом. Однако определить значение вывода как доказательства (со всеми присущими ему признаками) невозможно без учета и оценки заключения в целом.

Заключение

эксперта как судебное доказательство едино. Различные аспекты его логики и структуры мы выделяем в аналитических целях — для уяснения особенностей формирования и объективирования во вне результатов экспертного исследования.

На наш взгляд, структура заключения эксперта, с одной стороны, отражает методологию поиска экспертом нового знания, с другой — выступает наиболее общим способом формализации во вне результатов этого поиска. Поэтому, несмотря на то, что логика открытия у каждого вида исследования своя и унифицировать ее содержание не представляется возможным, универсальность структуры заключения эксперта важна как элемент внутренней формы судебного доказательства, позволяющей суду оценить заключение с точки зрения соответствия признакам судебного доказательства. Юридическое значение такой формализации очевидно, если учитывать требования процессуальной формы о недопустимости смешения функций суда и эксперта, недопустимости (а часто — и объективной невозможности) оценки судом содержания исследования с точки зрения специальных знаний.

Актуальным для практики остается вопрос об определении доказательственной силы информации, содержащейся в выводах эксперта, в зависимости от логической формы, в которую облечен вывод.

Логический характер выводов эксперта может быть различнымони могут классифицироваться по содержанию предмета высказывания, по степени подтвержденности, по модальности, по качеству связки и другим основаниям2.

1 Анализ логики заключения эксперта см.: Педенчук А. К.

Заключение

судебного эксперта. — С. 28−29 и др.

2 Подробнее об этом см.: Орлов Ю. К.

Заключение

эксперта как источник выводного знания в судебном доказывании. — С. 30—47.

В процессуальном смысле наиболее важным представляется различение логических форм выводов эксперта по степени их категоричности — на категорические и вероятные.

В литературе предпринимался и иной подход: парной категории вероятности — по степени доказанности знания — называлась достоверность1.

Однако вероятное суждение может быть таким же достоверным, как и категорическое. Различие видится в характере связей с доказываемым обстоятельством. Поэтому по логической форме экспертного умозаключения признанной в процессуальной доктрине стала классификация выводов на категорические на вероятные2.

Определение юридического значения вероятного заключения эксперта до настоящего времени остается дискуссионным вопросом, несмотря на все предпринятые попытки его разрешения.

В целом сложилось три основные позиции: 1) вероятный вывод — не доказательство (А.Я. Палиашвили, Р. Д. Рахунов, М. С. Строгович, Ф.Н. Фаткуллин^ 2) вероятный вывод может быть использован для построения версий, имеет ориентирующее значение (В.Д. Арсеньев, А. И. Винберг, А.Р. Шляхов) — 3) вероятное заключение или промежуточные факты, содержащиеся в нем являются косвенными доказательствами (Ю.М. Жуков, Ю. К. Орлов, И. Л. Петрухин, М. К. Треушников, М.А. Чельцов). Анализ различных позиций, аргументы «pro» и «contra» неоднократно излагались в литературе, что, думается, делает излишним их повторение3.

Закономерность развития научной мысли здесь такова, что в последние годы все большее признание находит последняя из вышеприведенных позиций. На наш взгляд, есть все основания говорить именно о закономерности, ибо она отражает современные тенденции развития научного познания как процесса, приобретение нового.

См.: Арсеньев В. Д. Рецензия на методическое пособие Ю. К. Орлова «Формы выводов в заключении эксперта» // Теоретические и методические вопросы судебной экспертизы: Сб. науч. тр. ВНИИСЭ. — М., 1984. — С. 168—169- Орлов Ю. К. Категории возможности и вероятности в экспертном исследовании. — С. 51−53- Эйсман А. А.

Заключение

эксперта: (структура и научное обоснование). — С. 38—40.

См., например: Давтян А. Г. Экспертиза в гражданском процессе. — С. 73- Лилуашвили Т. А. Экспертиза в советском гражданском процессе. — С. 105- Притузова В. А.

Заключение

эксперта как доказательство в уголовном процессе. — С. 107- Теория доказательств в советском уголовном процессе. — С. 713- Фаткуллин Ф. Н. Общие проблемы процессуального доказывания. — С. 114.

3 См., например: Давтян А. Г. Указ. соч. — С. 74—75- Лилуашвили Т. А. Указ. соч. — С. 165−167- Орлов Ю. К. Категории возможности и вероятности. С. 57—63- Он же. Формы выводов в заключении эксперта. Гл. IIIПритузова В. А. Указ. соч. — С. 107−109. качества вероятным знанием. С логической точки зрения это с убедительностью было доказано в диссертации Ю.К. Орлова1.

Вместе с тем, не следует забывать, что логический аргумент еще не есть судебное доказательство.

Как было доказано ранее, признание за промежуточным фактом значения косвенного доказательства (при вероятном выводе эксперта и в отрыве от самого вывода) противоречит природе заключения эксперта как судебного доказательства.

Это не означает, что вероятное заключение вообще недопустимо в процессе.

На наш взгляд, в качестве косвенного доказательства в процессе может быть использован — в определенных случаях — именно вероятный вывод эксперта (но не промежуточные факты в отрыве от вывода), требующий для своего формулирования применения специальных знаний.

Определяя возможность использования в гражданском процессе вероятных выводов эксперта # качестве косвенного доказательства, следует исходить из значения таких доказательств в судебном познании.

Косвенное доказательство, в отличие от прямого, характеризуется многозначностью связей с искомым фактом. Поэтому косвенные доказательства, по утверждению Ю. К. Осипова, чью позицию мы разделяем, чаще всего являются средством подкрепления или ослабления прямых доказательств либо выступают в роли обстоятельств, указывающих, в каком направлении следует вести исследование фактической стороны дела2.

На наш взгляд, по общему правилу вероятное заключение эксперта суд может принять, но не как самостоятельное средство установления искомого факта, а как способ ориентации при осуществлении познавательной деятельности.

Вместе с тем, двучленная классификация выводов эксперта — по степени категоричности на категоричные и вероятные — представляется упрощенной.

Расширение возможностей специальных знаний требует учета степени вероятности выводов — в тех случаях, когда такая степень может быть выражена математически, — это, на наш взгляд, являет.

См.: Орлов Ю. К.

Заключение

эксперта как источник выводного знания в судебном доказывании. — С. 42−44.

Осипов Ю. К Использование косвенных доказательств в советском гражданском процессе // Учен. зап. Свердлов, юрид. ин—та, Т. 5. — С. 207−208. ся критерием определения доказательственной силы вероятного заключения.

Например, в экспертной практике европейских стран при проведении экспертизы крови используется метод Essen—Mueller'a, позволяющий исчислить математическим путем (в процентах) степень вероятности происхождения ребенка от данного лица (в исках об установлении отцовства). Существуют также рекомендации по оценке доказательственной силы таких заключений1. Изучение методик отдельных видов судебных экспертиз позволяет говорить об определенной тенденции — дифференциации вероятных заключений по степени, что следует учитывать при процессуальном анализе заключения эксперта как доказательства2.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Исследование проблем судебной экспертизы позволяет на уровне отдельного института проследить некоторые общие закономерности развития гражданского процесса.

Главные из них заключаются, на наш взгляд, в следующем:

1. Основное социальное назначение гражданского процесса как формы осуществления правосудия выражается в его гарантирующей функции. Судебная защита, понимаемая как процесс и как результат процесса, есть государственная гарантия надлежащего осуществления субъективного права в случае деформации способности последнего к реализации в рамках регулятивных материально—правовых отношений. Это вытекает из норм Конституции Российской Федерации, устанавливающей, что права человека определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием (ст. 18).

Понимание гражданского процесса как формы принудительной реализации права не соответствует меняющейся правовой действительности. Принуждение можно рассматривать как гарантию судебной защиты.

Судебное решение как акт правосудия предоставляет управо-моченному лицу именно гарантию надлежащего осуществления субъективного правагарантию, саму обеспеченную силой государства.

2. Происходит унификация гражданско-процессуальной формы — как на уровне форм защиты субъективных гражданских прав и охраняемых законом интересов (внешний уровень), так и на уровне собственно гражданско-процессуальных способов защиты (внутренний уровень).

Одновременно наблюдается тенденция к признанию необходимости разработки системы различных судебных процедур — в рамках единой процессуальной формы, что объективно обусловлено усилением диспозитивных и состязательных начал, необходимостью обеспечить оптимальный механизм защиты.

На уровне института судебной экспертизы это могло бы найти отражение в более четкой регламентации порядка назначения экспертизы — в зависимости от волеизъявления одной или обеих сторон, а также в зависимости от характера процедуры и стадии, в пределах которой процедура осуществляется.

В рамках различных процедур могла бы найти себе место регламентация использования результатов несудебной экспертизы.

3. Признание высшей ценностью прав человека, приоритета и прямого действия норм Конституции Российской Федерации и международных актов, участницей которых является Россия, предполагает создание соответствующего процессуального механизма защиты и охраны таких прав.

Нормативное опосредование данного аспекта видится в следующем: разработка процессуального механизма непосредственной судебной защиты конституционных прав личности в случае нарушения последнихсоздание системы гарантий прав человека, которые безусловно должны соблюдаться в ходе процесса (хотя бы сами объектом защиты не являлись).

Последний аспект непосредственно связан с совершенствованием института судебной экспертизы.

Полагаем необходимым закрепить в будущем ГПК РФ нормы, гарантирующие соблюдение прав Человека при назначении и производстве экспертизы. В числе важнейших можно назвать: обеспеченное корреспондирующей обязанностью суда право заинтересованных лиц знакомиться с определением о назначении судебной экспертизы и право обжаловать его — отдельно от судебного решенияспециальные гарантии при назначении экспертиз, объектом которых является человек — субъект процесса (в том числе: право отказаться от прохождения экспертизы, недопустимость принудительного направления на экспертизу, за исключением специального оговоренных законом случаевзапрет на использование методов, могущих нанести вред жизни, здоровью человека или связанных с применением насилиявозможность использования иных допускаемых законом методов, связанных с вторжением в частную жизнь или воздействием на личность должна быть обусловлена согласием испытуемого, в исключительных случаях — его законного представителя, а при отсутствии такового — уполномоченного по правам человека) — право стороны требовать от суда проведения закрытого судебного заседания — для исследования результатов экспертизы, которые содержат сведения о частной жизни и личности сторонызапрет эксперту сообщать сведения, полученные в ходе и результате экспертизы и затрагивающие частную жизнь или личность испытуемого, кому—либо, помимо суда, назначившего экспертизу, и помимо установленной законом процедурыправо сторон знакомиться с заключением эксперта и право обжаловать его законность — в случае нарушения экспертом прав данной стороны при производстве экспертизы и отказе суда первой инстанции исключить такое заключение из числа доказательств (подобное обжалование возможно, на наш взгляд, в апелляционную инстанцию — по примеру ГПК Франции) — одновременно должна быть установлена процессуальная ответственность за недобросовестное использование такого права (допустим, по примеру правила ст. 92 действующего ГПК РСФСР).

4. Усиление принципов состязательности и диспозитивности в гражданском процессе ведет к большей свободе заинтересованных лиц и одновременно — их ответственности за свободно (в рамках закона) избранное поведение.

В этом контексте должна быть переосмыслена процессуальная регламентация форм использования специальных знаний для достижения целей правосудия, в том числе — судебной экспертизы.

На наш взгляд, внимание^едует акцентировать на следующем: — необходимости законодательного урегулирования результатов использования несудебных экспертиз, внедрения состязания заключений частных экспертов — в рамках состязания стороннеобходимости закрепления в ГПК РФ таких форм и процедур использования специальных знаний, как судебный эксперимент, компьютерное моделирование, получение доказательственной информации при помощи современных преобразующих средств и технологийнеобходимости более четкого регулирования участия специалиста в процессе — с различением консультационно—вспомогательной и справочно—информационной функцийпризнание разъяснения специалиста — при определенных законом условиях — судебным доказательствомнеобходимости совершенствования института судебной экспертизы — с учетом общих тенденций развития гражданского процесса в целом и объективных гносеологических закономерностей (в частности, мы настаиваем на регламентации гарантий прав человека, расширении процессуальных возможностей сторон в инициировании судебнрй экспертизы, при выборе экспертаважным представляется смостоятельное регулирование комиссионной и комплексной экспертиз, экспертизы по определению психического состоянияодновременно необходимо более четкое определение статуса эксперта, обеспечение его независимости, в том числе — при назначении экспертизы экспертному учреждению).

5. Изучение проблем судебной экспертизы позволяет также сделать некторые общие выводы относительно совершенствования доказательственного права в гражданском судопроизводстве России (конкретные предложения сформулированы в приложении к настоящей работе и охватывают доказывание и доказательства в целом). В качестве системообразующего фактора автором рассматривается гарантирующая функция гражданского процесса, преломленная через различные формы реализации принципов состязательности и диспозитивности, общеправового принципа соблюдения прав человека.

Сформулируем основные из выводов, которые, на наш взгляд, могут быть интересны в нормотворческом плане.

Общие положения о доказывании и доказательствах должны включать дефинитивные нормы о судебном доказательстве и доказывании. Это представляется важным в практическом аспекте, поскольку тем самым устанавливаются законодательные пределы и критерии доказывания, а также процессуальные средства достижения целей доказывания.

Судебное доказательство может быть определено через категорию «информация», отвечающую требованиям структурированности и системности, что позволяет четко уяснить сущность судебного доказательства и его признаки. Последнее является необходимым условием адекватного использования данной юридической категории практикой. Перечень допустимых средств доказывания должен быть примерным и не исчерпывающим, допускающим использование иных современных средств преобразования информации.

Одновременно необходимо установить законодательные пределы использования информации в качестве доказательств: 1) соблюденность внутренней формы (не является доказательством информация, источник которой неизвестен) — 2) соблюденность требований хражданско—процессуальной формы к получению и закреплению информации (информация, полученная с нарушением этих требований, не приобретает силы судебного доказательства).

В современных условиях, когда гармонизация частного и публичного интересов становится практической потребностью, важным представляется закрепление в процессуальном законе гарантий охраны прав и интересов личности, интересов государства при осуществлении доказывания.

С точки зрения гражданско-процессуальной формы, которая является атрибутом правосудия, необходимо, на наш взгляд, нормативное определение общего порядка и способов закрепления доказательств (отображения доказательственной информации), что также отвечает потребности обеспечения прав заинтересованных лиц в ходе доказывания.

Нового подхода требует регулирование негативного правила допустимости, которое, думается, должно стать более «мягким», допускающим в определенных законом случаях (утраты документа вследствие стихийного бедствия, аварии, доказанного правонарушения, некоторых других) использование объяснений свидетельских показаний для подтверждения наличия материально—правовых отношений, требующих по общему правилу письменного удостоверения1. Вместе с тем, для процессуальной реализации данного аспекта необходимо общее предусмотрение такой возможности в нормах гражданского права (например, путем ссылки на исключительные случаи, установленные ГПК РФ).

В условиях усиления принципа состязательности, свободы (и одновременно — ответственности) заинтересованных лиц (сторон прежде всего) в доказывании законодательно важно гарантировать право на доказывание, что предполагает регламентацию представления доказательств2, а также последствий непредставления доказательств (к последним могут быть отнесены: рассмотрение дела на основании имеющихся в деле материаловоставление требования без рассмотрения — при отсутствии причин или неуважительности причин непредставления доказательствпредоставление по ходатайству заинтересованного лица отсрочки на представление доказательства, если их непредставление вызвано уважительными причинамиприменение мер гражданско-процессуальной ответственности — при непредставлении доказательств по причинам, признанным судом неуважительными).

В более четком регулировании нуждаются, на наш взгляд, факты, не подлежащие доказыванию, состав которых следует расширить за счет бесспорных (признанных) фактов. Что касается презюмируе-мых фактов, то их регламентация, на наш взгляд, может быть отражена при регулировании обязанности доказывания (сторона не дока.

1 Обоснование авторской позиции см., например: Сахнова Т. В. Регламентация доказательств и доказывания в гражданском процессе: (К разработке нового ГПК Российской Федерации) // Государство и право. 1993. № 7. — С. 55.

2 См. об этом: Сахнова Т. В. Обеспечение прав личности в гражданском процессе: (некоторые аспекты) // Проблемы реализации и защиты субъективных прав в условиях правовой реформы: Сб. науч. тр. — Красноярск, 1996. — С. 61 зывает обстоятельства, предполагаемые законом существующими при наличии других доказанных обстоятельствсторона вправе опровергать при помощи доказательств любые установленные законом презумпции).

С точки зрения гарантий доказывания представляется важным возложить обеспечение доказательств на суд (независимо от того, возбуждено ли уже дело судом). Если дело в суде еще не возбуждено, обеспечение доказательств могло бы производиться мировым судьей по месту нахождения доказательств. При этом обеспечение не предрешает вопроса о допустимости доказательств и их силе — по тому делу, для которого заявитель ходатайствовал о принятии мер обеспечения.