Эволюция идиолекта писателя: На материале ранних и поздних рассказов А.П. Чехова

Деятельность Чехова-писателя продолжалась неполных двадцать пять лет, если исключить время человеческого и профессионального становления — еще меньше. Однако за этот сравнительно короткий период времени художественный мир писателя претерпевает изменения. «Эта эволюция совершается постепенно, плавно: Чехов как будто накладывает мягкую, но строгую руку на шутовское лицо Антоши Чехонте. И под плавным давлением этой ладони лицо становится все серьезнее, чтобы стать наконец бесконечно грустным» [Бердников 1997: 6].

В недолгой писательской жизни Чехова были обстоятельства, которые могли бы оказать серьезное воздействие на нее: кроме «общего хода истории, перемен в жизни общества и литературы в целом, естественного возмужания, житейских обретений и утрат», несколько особенных эпизодов в жизни Чехова не могли не наложить отпечаток на его творчество — это «поездка на Сахалин, „жизнь среди народа“ в Мелихове, тяжелая и изнурительная болезнь, пребывание за границей, вынужденная изоляция на своем „Чертовом острове“ — в Ялте» [Катаев 1979: 218].

Все из раннего художественного мира Чехова подвергалось глубокому переосмыслению в позднем периоде творчества, в первую очередь речь идет о поисках «общих идей» человечества, о критериях «настоящей правды», мере ложности и относительности слов и поступков людей, и это все на фоне строгой работы над стилем. В. Ходасевич в статье «О Чехове», помещенной в книге Г. П. Бердникова пишет: «Вырастая как мастер, все дальше отходя от банальных приемов и грубых шуточек Чехонте, Чехов мало помалу притупляет острие своей насмешки. Больше того: сохраняя некоторые приемы комического стиля, он их заполняет. некомическим содержанием», — и далее: «Совершенствуясь в мастерстве, Чехов одновременно меняет и внутреннее отношение к своим персонажам.

Сперва он их показывает как пошляков, потом — как чудаков, потом — как обыкновенных людей, потом жалеет, потом начинает в них находить достоинства и кончает великою к ним любовью" [Бердников 1997: 6−7].

Однако остаются неизменными существенные, основополагающие начала художественного мира Чехова, то главное, что позволяет считать такие разные произведения, как «Ионыч» и «Жалобная книга», «Черный монах» и «Смерть чиновника» и др., явлениями одной системы. Этой системе, как и творчеству любого большого писателя, свойственно свое, индивидуальное соотношение между неизменными и меняющимися ее элементами: «неизменным, постоянным был тот круг явлений действительности, на котором Чехов сосредоточил свое творческое внимание, — неисчислимые разновидности ориентирования в окружающем мире, от мнений и поступков отдельного человека до „общих идей“, господствующих знаковых систем и духовных исканий человечества в целом» [Катаев 1979: 218]. Неизменным оставался и подход к анализу действительности — «индивидуализация каждого отдельного случая» [Катаев 1979: 218].

О художественном мире Чехова написано немало, известны работы Г. А. Вялого [1981], Г. П. Бердникова [1978; 1984; 1986; 1997], М. П. Громова [1958; 1963; 1989], В. И. Кулешова [1982], Р. Лапушина [1998], В. Я. Линкова [1982; 1985], З. С. Паперного [1976], Э. А. Полоцкой [1983], В. П. Рынкевича [1990], М. Л. Семановой [1976], И. Н. Сухих [1987], A.M. Туркова [1980], В. И. Тюпы [1989], А. П. Чудакова [1971, 1986], К. И. Чуковского [1967] и др.

Велись исследования и языка писателя. Преимущественно публиковались статьи и тезисы в сериях тематических сборников «Язык и стиль А.П. Чехова» [Ростов-на-Дону 1981, 1986], «Проблемы языка и стиля А.П. Чехова» [Ростов-на-Дону 1983]. Языковой уровень произведений А. П. Чехова находился в поле внимания таких ученых, как Н. П. Бадаева, Л. Г. Барлас, Л. В. Баскакова, Л. А. Брагина, И. А. Быкова, Е. Б. Гришанйна,.

М.П. Громов, H.B. Изотова, Е. А. Кедрова, H.A. Кожевникова, М. К. Милых, Г. Ф. Татарникова, Н. М. Чмыхова, А. П. Чудаков и др. В многоаспектной системе лингвистических исследований прозы А. П. Чехова представлен анализ фонетических [Гришанина 1990], лексических (в том числе синонимия, ономастика, проблемы перевода, фразеология, диалектные и просторечные слова) [Баскакова 2000; Брагина 1980; Гореликова 1991; Рябова 2000; Рядчикова, Чалый 2000; Чичерин 1982], морфологических и синтаксических [Белкина 1986; Изотова 2000; Левитан 1987; Милых 1981, 1983; Трофимова 2000, Усманова 2001], стилистических [Виноградова 1982; Татарникова 1983; Татарникова, Чмыхова 2000], риторических особенностей [Бычкова 1982; Кедрова 1983; Гаспаров 1991], сюда же могут быть включены комплексный анализ особенностей языковых средств создания образа персонажа [Козырева 1979] и подтекст [Барлас 1976; 1991]. Отсутствуют монографические работы о языке писателя, в том числе о его эволюции — проблеме, которую давно выделили литературоведы [Кузнецов 1978]. Такое исследование позволяет увидеть не только особенности индивидуального языка, но и выявить изменения, происходящие в этом языке в течение творческого развития писателя.

В последнее время отмечается возрастание интереса к творчеству писателя, появляются работы о языковой личности А. П. Чехова [Баскакова 2003; Чалый 2003; Кокина 2003], ведутся работы над словарем А. П. Чехова [Трещалина 2001].

Л.В. Баскакова в статье «Языковая личность А.П. Чехова» на материале дневников и записных книжек писателя пытается «заглянуть в его творческую лабораторию и выделить определенные закономерности, которые явились основой для развития неповторимого авторского стиля» [Баскакова 2003: 183]. Свое исследование автор строит в соответствии с уровнями, выделенными Ю. Н. Карауловым. Впервые в лингвистической практике обосновывается механизм изучения наиболее труднодоступного для исследования мотивационного уровня.

В плане изучения языковой личности А. П. Чехова заслуживает внимания статья И. А. Кокиной «Концепция языковой личности ребенка в произведениях А.П. Чехова», где анализируется, по определению В. В. Виноградова, один из основных планов повествования, — «план героя, слово которого несет в себе отпечаток автора, и слово которого „художественно отображается“, а не просто воспроизводится и передается» [Кокина 2003: 196]. Сложность такого исследования заключается в том, что во многих рассказах А. П. Чехова нет «границ между речью автора-персонажа и персонажа-рассказчика», автор ведет повествование «в тоне и духе героев», все, что «чувствует герой, фиксируется самим автором» [Там же].

Новый взгляд на лексикографическое описание литературного произведения как способ исследования авторского идиолекта представлен в статье Ирины Трещалиной «Опыт идеографического описания чеховского рассказа». Автор, вслед за М. Л. Гаспаровым, обосновывает необходимость нетрадиционного подхода к анализу особенностей поэтики и художественного мира писателя — составление функционального тезауруса текста, где лексемы «группируются не по сходству их семантики в языковой системе, а по смежности создаваемых ими смыслов» [Трещалина 2001: 133]. Структура функционального тезауруса строго иерархична: «на верхнем уровне расположены дескрипторы, обозначенные заглавными понятиями соответствующих семантических кодов, затем ключевые слова, общие для всех дескрипторов, далее ключевые слова, связанные с отдельными дескрипторами и, наконец, лексические единицы, „наполняющие“ их» [Трещалина 2001: 136].

Однако ни одна из перечисленных работ не изучает языковую личность писателя в динамике ее творческого развития. Нам интересно, что и как изменяется в авторских лексиконах, относящихся к разным периодам творчества, в какой степени меняется вербализация фрагментов индивидуальной картины мира, как трансформируется содержание концептов и семантическая структура соответствующей им лексики.

Цель работы — путём сопоставления двух корпусов текстов раннего и позднего периодов творчества А. П. Чехова выявить изменения в художественном лексиконе писателя, их характер и закономерности. Цель работы предполагает решение ряда задач:

• определить две сопоставляемые совокупности (корпуса) текстов А. П. Чехова;

• составить словники и частотные словари обоих корпусов;

• произвести квантитативный и содержательный анализ словников на уровне лексиконов, на уровне отдельных кластеров и концептов;

• сделать выводы о характере эволюции лексики в рамках актуализированных лексиконов.

Актуальность работы обусловлена её включённостью в разработку таких проблем, как антропоцентризм языка, языковая личность и её структура, художественно-языковой мир А. П. Чехова, эволюция лексикона писателя, поиск новых подходов к изучению языка писателя, разработка комплекса лингвокультурологических методик и т. п.

Новизна работы напрямую связана с её актуальностью. Впервые в изучении языка А. П. Чехова намечается системный подход к лексике произведений писателя, используется комплекс современных методик анализа языковой структуры текста, исследуются эволюционные процессы в лексиконе писателя, в научный оборот вводятся новые факты, наблюдения и выводы. Впервые предлагаются словарные статьи оригинальной структуры.

Теоретическая значимость видится в использовании полученных материалов для решения важных лингвистических и культурологических проблем типа (1) статус языка индивида — диалектность / идиолектность- (2) наличие «индивидуально-авторских диалектов" — (3) изменение идиолекта в процессе творческого развития- (4) введение в научный оборот интересного фактического материала- (5) создание словаря языка писателя.

Практическая ценность диссертационного исследования определяется возможностью использования материала диссертационного исследования в учебных курсах по лексикологии, лексикографии, лингвистического анализа текста, при изучении творчества А. П. Чехова.

Базой эмпирического материала послужили 24 ранних и 7 поздних рассказов, извлечённых из собрания сочинений А. П. Чехова в 12 томах (М., 1985). Объём сравниваемых корпусов текстов — примерно тридцать тысяч словоупотреблений. Ранние рассказы выбирались из 1, 2 и 4 томов ([2: 56]), поздние рассказы — из 8 и 9томов ([9: 234]).

При отборе анализируемых текстов мы руководствовались следующим соображениями: во-первых, это рассказы, написанные в 18 831 886 (ранний период творчества) и в 1894—1898 (поздний период творчества) — во-вторых, эти рассказы включались самим автором в собрания сочинений, изданных при жизни писателя (предполагается, что эти тексты А. П. Чехов считал более важными в своем творчестве).

Предмет исследования: лексика избранных ранних и поздних рассказов А. П. Чехова в ее количественном и качественном изменении.

Методы исследования:

В работе использовались описательный метод, включающий приемы наблюдения, интерпретации, сопоставления и обобщениясопоставительный метод, методики компонентного анализа, квантитативного анализа.

Нами активно использовались оригинальные методики лингвокультурологического анализа, адаптированные к анализу авторских текстов (методики доминантного анализа, кластерного анализа, сжатия конкорданса, аппликации словарных статей).

Методика доминантного анализа предполагает наличие частотных словарей, представляющих текст или корпус текстов, и основывается на предположении, что среди наиболее частотных лексем присутствуют слова, обозначающие доминанты языковой картины мира этноса, социальной группы и индивида. Выявление, изучение и описание наиболее частотных знаменательных слов в аспекте языковой картины мира — это и есть доминантный анализ.

Каждый фрагмент языковой картины мира репрезентируется определенной совокупностью лексем различной частеречной принадлежности. Этот набор именуется термином кластер. Кластерный анализ — это лексикографическое описание всех входящих в кластер лексем с параллельным установлением всех связей каждого слова с остальными словами, представляющими один и тот же фрагмент картины мира.

Методика сжатия конкорданса предполагает учет абсолютно всех употреблений анализируемого слова в пределах определенного корпуса текстов. Сжать конкорданс можно, оставив самые важные, актуальные для данного текста связи описываемого слова с другими словами этого текста (текстов). «Выжимка» из конкорданса составляет ядро словарной статьи. Словарная статья как результат сжатия конкорданса — это некоторый метатекст, содержание которого проливает дополнительный свет на семантику анализируемого слова, причем с позиций исполнителей, употребивших данное слово.

Четкая и единообразная структура каждой словарной статьи обеспечивает корректное сопоставление лексем (и концептов, стоящих за ними) методом наложения, своеобразной аппликации словарных статей. Эта методика дает надежный материал для теоретических размышлений об инвариантном и специфическом в слове. Сопоставление возможно на уровне отдельных лексем, а также совокупностей слов, будь то лексико-семантическая группа (кластер), лексико-грамматическая группа (часть речи) или целые лексиконы, реализованные в описываемых текстах. Сопоставление становится операционной процедурой с высокой степенью надежности и доказательности. Методика аппликации словарных статей, составленных на материале различных фольклорных текстов, -уникальный способ выявления и представления этнической ментальности.

Принятые условные обозначения зон словарной статьи. #: база статьи (корпус лексикографически представленных текстов) — заглавное слово (количество словоупотреблений) — 'толкование' (где это требуется) — иллюстрация-: варианты акцентные, морфемные и иные, включая диминутивыS: связи с существительнымиА: связи с прилагательнымиV: связи с глаголами (Vs — связь с субъектом, V0 — связь с зависимыми существительными) — Num: связи с числительнымиAdv: связи с наречиями- +: дополнительная информация, комментарии. [Хроленко 2003: 119−131].

Впервые была апробирована компьютерная программа автоматизированного составления и обработки словников, разработанная Литусом М.В.

Апробация: Основные положения диссертации излагались в докладах и сообщениях на Всероссийских научных конференциях «Этнос, язык, культура» (Славянск-на-Кубани, 1999, 2000, 2001, 2002 гг.), на Международной конференции «Филология на рубеже XXI века (Ростов-на-Дону, 2001), а также на заседаниях научных семинаров «Концепт как феномен языка и культуры» (Славянск-на-Кубани, 2001), «Доминантный анализ дискурса» (Славянск-на-Кубани, 2003) и др. и нашли отражение в четырнадцати публикациях.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Художественный идиолект писателя на разных этапах творчества обнаруживает количественные и качественные различия.

2. Количество лексем в лексиконе позднего периода творчества уменьшается, а употребительность лексемы в среднем растёт.

3. Уменьшение числа лексем при возрастании их употребительности предполагает изменение семантической структуры лексем, обусловленное изменением содержания соответствующих им концептов.

4. Изменение семантики лексем приводит к перегруппировке их на уровне соответствующих им концептов.

Структура работы: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложений (список рассказов, включенных в анализируемый корпус текстовсловникчастотный словарь). Текст изложен на 179 страницах рукописи.

Выводы по третьей главе:

1. Эволюция художественного идиолекта А. П. Чехова проявляется в динамике структуры концептов и семантики лексем, их реализующих. Так, время для А. П. Чехова является одной из главных категорий человеческой жизни: в раннем творчестве оно представлено как последовательная смена событий, в позднем — становится критерием прожитого и способом психологической оценки личности, ее деградации либо духовного совершенствования. Изменяется событийная реализация времени: в ранних рассказах доминирует бытовой аспект (время обеда, грозы, драмы и др.) — в поздних рассказах время сопряжено с полевыми работами, событиями церковнославянского календаря. Усложняется бытовой аспект — ряд событий назван абстрактными именами (влюбленность, разлука). В поздних рассказах также актуализируется аспект труда. Прожитое время отражается в делах человека, оно служит главной идее, для которой человек пришел в мир. Время в ранних рассказах пассивно: оно идет параллельно с жизнью героев и служит лишь для измерения и определения порядка протекания их жизни. В актуализированном лексиконе поздних рассказов время выступает активным деятелем (стирать надписи на памятниках), появляется ощущение его исчезновения — время уходит. Только в поздних рассказах время — это не только социально-политический (обеспечивает связь поколений людей), но и нравственно-этический фактор в жизни человечества, оно становится носителем ценностей жизни, того, что обуславливает смысл существования людей — правды и красоты. Только в поздних рассказах перед героями встает проблема оценки прожитой жизни, время становится главным фактором возникновения этой проблемы, эта мысль приходит героям уже с возрастом, в позднем творчестве она возникла и у А. П. Чехова.

Изменяется структура аксиологического концепта «душа». В ранних рассказах душа зачастую тождественна человеку (живая душа, нет ни души и др.). У позднего Чехова душа — это второй мир, огромный, чувственно не постигаемый: душа наполняется., на душе становится тихо, что-то происходит в душе. и др. Впервые в поздних рассказах Чехов ставит параллель чистоты души и поиска смысла жизни героя (душа приходит в мир чистой, и очерняют ее горе и заботы), возносит душу смертного человека к Богу. Душа предстает не просто собственностью Бога, который ее дает и забирает, а некой таинственной сущностью, которую тоже необходимо искать (ищут правду, смысл жизни, бога, душувремя подумать о душе, о Боге), открытие души ведет к открытию Бога. В разные периоды творчества писатель осознает необходимость душевного очищения. В ранний период творчества А. П. Чехова путь к душевной чистоте лежит через беседы с другой душой (ее. тяготило одиночество, хотелось высказаться, поделиться с кем-нибудь,. излить душу), через жертвы во имя спасения греховной души, через запрещение греха (не прими грех на душу), и как итог невозможности очищения: студными бо окалях душу грехми и в лености житие мое иждих. В поздних рассказах писатель видит только один путь: постоянное искание правды и смысла жизни, стремление дать людям пошире проявить свои духовные способности, удовлетворять которые могут только религия, науки, искусства, только духовная деятельность отличает человека от животного и составляет единственное, ради чего стоит жить.

При аппликации словарных статей лексем любовь и любить выявилось, что предметом любви в ранних рассказах преимущественно являются конкретные объекты, в поздних рассказах — при значительном увеличении конкретных имен существительных (особенно со значением «человек», в том числе имен собственных), появляются абстрактные объекты: дело, музыка, искусство и др. Только в поздних рассказах встречаются однородные сказуемые: любить и верить, любить и понимать, помнить и любить, а также текстуальные синонимы: любить, обожать, сгорать страстью, и антонимы: не любить, ненавидеть.

Заключение

.

1. Сопоставление актуализированных лексиконов А. П. Чехова выявило несомненное своеобразие в репрезентации языковой картины мира писателя на разных этапах творчества. Это своеобразие проявилось в стремлении автора к сокращению числа лексем в позднем периоде творчества и росту средней частоты употребления одной лексемы, что может быть связано с особым вниманием автора к отбору слов. Изменяется также частеречное соотношение лексем в анализируемых лексиконах: наблюдается тенденция к доминирующему положению предметных номинантов (как в числе лексем, так и в количестве их употребления). Возможно, здесь можно проследить косвенную связь с усилением лиризма в художественном мире А. П. Чехова в позднем периоде творчества.

Актуализированные лексиконы в своей наиболее частотной части без сомнения имеют множество точек соприкосновения, что еще раз подтверждает внутреннее единство художественного мира писателя, однако при этом выявляются лексемы, значимые в определенный период творчества А. П. Чехова. Это можно наблюдать в тематической группировке наиболее частотных лексем. Если в ранних рассказах преобладает соматическая лексика, широко представлен кластер «человек» в аспектах его социального и профессионального статусов, то в поздних рассказах большую роль играют абстрактные лексемы жизнь, правда, дело, любовь и др. В этом плане особенно важен концепт «жизнь», не вошедший в число первых ста частотных слов в лексиконе ранних рассказов и занимающий первый ранг среди существительных в лексиконе поздних. Возрастает интерес писателя в позднем периоде творчества к темпоральной лексике — набор таких слов и частота их употребления возрастает вдвое. Изменениям подвергается также и признаковый ряд: в ранних рассказах акцент делается на прилагательные со значением размера — большой, маленький, тонкий, длинныйв поздних рассказах самым частотным является колоратив черный, прилагательное со значением оценки красивый. Неизменным остается набор частотных глаголов и наречий, примечательно, что списки этих слов совпали с данными словаря Л. Н. Засориной.

2. Эволюция художественного идиолекта А. П. Чехова явно прослеживается и на уровне лексической репрезентации фрагментов языковой картины мира — кластеров. Своеобразие двух актуализированных лексиконов писателя проявилось в наборе составляющих кластер лексем и в степени их употребительности, а также в изменении их семантической структуры. Так, кластер «человек телесный» количественно уменьшился почти вдвое, набор же частотных лексем остался прежним — глаз, рука, лицо, голова. Анализ семантической структуры лексем глаз и лицо выявил различие в подходах автора к их языковому выражению на разных этапах творчества: в ранних рассказах лексемы кластера служат для представления внешней (чаще) и внутренней (реже) характеристики персонажей, в поздних рассказах внимание автора сосредоточено на оценке психологического состояния героев. Это подтверждается сочетаниями анализируемых лексем с атрибутивами (в ранних рассказах — большие, впалые, рачьи, правый, левый, слезящиеся и др.- в поздних — благодарные, умные, добрые, вопрошающие, большие, пристально всматривающиеся, полные слез и др.) и предикативами (в ранних рассказах — читаться апатия в глазах, быть ехидство в глазах, блеснуть внимание в глазах, отражаться в глазах и др.- в поздних — видеть по глазам, восхищать выражением глаз, смеяться глазами и др., здесь почти нет глаголов движения и изменения формыдоминирующих в ранних рассказах). Жизнь герои ранних рассказов воспринимают как сложное и тяжелое явления (собачья, не пожелать такой татарину и др.), при этом отмечают грязь и нищету, злобу и ненависть в окружающем мире. В поздний период творчества А. П. Чехов актуализирует внимание на предназначении человеческой жизни и пути ее совершенствования: постоянном стремлении к «духовной деятельности». К концу жизни возрастает интерес писателя к «небесной» лексике, актуализируется противопоставление земного и небесного, грешного и духовного. Если в ранних рассказах эти слова служат созданию фона для сюжетной канвы рассказов, то в поздний период творчества они выступают в роли главных героев (луна в «Ионыче», снег в «Тоске», «Горе», и «Ведьме»), само небо предстает идеалом священной гармонии.

3. Изменения в семантической структуре лексем обуславливает разницу в структуре концептов. Проведенный концептуальный анализ выявил не только характеристики исследуемых феноменов в индивидуально-авторской модели мира писателя, но и раскрыл имплицитные смыслы текста и вывел на понимание основных особенностей разных периодов творчества А. П. Чехова. Так, при всем несходстве сущностей, стоящих за анализируемыми концептами, в изменении идиолекта писателя можно выявить ряд направлений: расширение эмоциональной палитрыразвитие чувства фатальности из-за ускорения темпа жизниактуализация аспекта труда, дела как смысла жизниоценка прожитой жизни и усиление нравственно-этических поисков смысла жизни. Так, в ранний период творчества концепт «время» реализован в его основном значении — совокупность событий, чаще бытовых — время обеда, тряски, драмы, предикаты времени представлены глаголами со значением однонаправленного движения: идти, прийти, тогда как в поздних рассказах наблюдается изменение направления и темпа движения, появляется значение фатума, невозможности ничего изменить: бежать, наступать, уходить, делать свое дело, стирать надписи на памятниках. В поздних рассказах также актуализируется аспект времени труда, периода, когда все силы, желания, стремления героев отдаются делу. Дело в поздних рассказах становится важнее смены событий или смены погодных условий, время служит главной идее, для реализации которой человек пришел в мир. В структуре концепта «душа» доминирует значение особого психологического мира, однако на разных этапах творчества А. П. Чехова изменяется эмоциональная палитра души героев: в ранних рассказах душа «наполняется щемящей тоской и злобствующей досадой», в поздних рассказах «гордостью и сознанием собственной высоты». В ранних рассказах автор подчеркивает несоответствие внешнего облика героя и его внутреннего мира (по виду он флегма, а в душе настоящая бестия), это видно через глаза (зеркало души). Большое значение имеет для писателя и необходимость очищения души, но и это осуществляется героями из стремления замолить свои грехи. В позднем периоде творчества Чехов определяет взаимосвязь чистоты души и поиска смысла жизни героем, возносит душу смертного человека к Богу (ищут правду, смысл жизни, бога, душу). В поздних рассказах писатель видит только один путь спасения души: «Призвание всякого человека в духовной деятельности — в постоянном искании правды и смысла жизни». В структуре концепта «любовь» развиваются выявленные ранее тенденции: богаче палитра чувств героев — в ранних рассказах наблюдается констатация ее наличия/отсутствия, в поздних рассказах любовь определяет стереотип поведения героя: грустить, испытывать чувство радостной тревоги, предвкушать что-то необыкновенное либо страдать, мучаться, тосковать. Только в поздних рассказах в структуре концепта развивается смысловой аспект «фатальности», «любви как рокового обстоятельства». Любовь приходит и уходит внезапно, ее объект не зависит от собственного выбора. В любом случае, она приносит мало счастья, чаще страдания. Только в поздних рассказах развивается аспект «любовь к делуидее, определяющей всю жизнь» («Черный монах», «Крыжовник», «О любви», «Студент»).

4. Увеличение объема материала, расширение жанрово-стилистической базы исследования, учёт идиолекта других авторов дадут в последующей нашей работе окончательный ответ на поставленные вопросы об эволюции идиолекта писателя и факторах, влияющих на этот процесс.