Лексическое наполнение жанра русской элегии XVIII — первой трети XIX века

Диссертация посвящена проблеме эволюции элегического стиля от В. К. Тредиаковского до А. С. Пушкина не только с точки зрения тематики и образной структуры, но и с точки зрения языковых и стилистических особенностей, способствующих созданию и выражению образно тематического комплекса русской элегии.

Специфика исследования состоит в том, что вопрос о жанре и об эволюции жанра считается одним из самых сложных в литературоведении. Кроме того, существует немного работ, рассматривающих эту проблему с лингвистической точки зрения.

Отдельные вопросы, связанные с теорией жанра (в частности, жанра элегии) рассмотрены в работах Л. Я Гинзбург, Ю. В. Манна, В. И. Коровина, Н. Б. Московченко, трудах В. В. Кожинова, В. А. Кошелева и др.

Однако внимание авторов не ограничивается только проблемой элегического жанра: рассматривается литературный процесс эпохи в целом.

В исследованиях, посвященных творчеству одного автора — Л. Ф. Луцевич (поэзия А.П.Сумарокова), С. А. Сионова (поэзия М.Н.Муравьёва), В. Н. Касаткина (поэзия К. Н. Батюшкова, В.А.Жуковского), А. Н. Веселовский (поэзия В.А.Жуковского), В. А. Грехнёв (поэзия А.С.Пушкина) — также уделяется внимание эволюции всей жанровой системы в творчестве поэта.

Существуют отдельные труды, посвящённые исключительно элегии, рассматривающие пути её развития (Л.Г.Фризман, Г. А.Гуковский), но с литературоведческой точки зрения: прослеживается трансформация тематики и образной структуры.

Проблемы литературного языка XVIII — первой трети XX века освещают работы Л. А. Булаховского (1954), В. В. Виноградова (1963, 1949, 1982 и др.),.

А.Н.Кожина (1978, 1989), И. С. Ильинской (1970), Е. Н. Мансветовой (1974) и ДР.

В работах Л. А. Булаховского, посвященных развитию русского литературного языка XVII — первой трети XIX вв., представляет интерес отмеченная учёным вариативность словоупотребления, зависящая от определённого языка — источника.

В трудах В. В. Виноградова рассматривается процесс формирования русского литературного языка XVII — XIXbb., начиная с Петровской эпохи. Особо отмечается оригинальный синтез национально-русской и западноевропейской культуры слова, явившийся следствием постепенного изменения функции заимствований, хаотичности смещения «старых и новых речевых элементов в атмосфере борьбы „церковной“ и гражданской языковых систем» (В.В. Виноградов, 1982, 91). Исследователь прослеживает основные приёмы передачи западноевропейских понятий, особо выделяя калькирование как наиболее продуктивный способ заимствования. Отмечается значимость языковой реформы Н. М Карамзина, приведшей к становлению нового литературного стиля со специфическими условными типами перифраз, устойчивой системой литературной фразеологии. В. В. Виноградов подробно рассматривает точку зрения западников на употребление церковнославянизмов в поэтической речи, отмечая строгость процесса отбора церковнославянской лексики и европеизмов с целью создания нового «салонного» стиля.

Центральное место в работах В. В. Виноградова занимает изучение языка произведений А. С. Пушкина как нового оригинального синтеза различных социально — языковых стихий. Отмечается экспрессивная смысловая ёмкость пушкинского стиля, достигнутая, по мнению исследователя, за счёт окончательного разрушения системы «трёх штилей», переосмысления словоупотреблений в его произведениях и, как следствие, изменения традиционных образов и значений.

А.Н.Кожин исследует неоднородный по своей структуре язык произведений В. К. Тредиаковского, отмечая архаичность лексико-грамматических средств стихотворной речиотношение А. П. Сумарокова к заимствованиям, которые входили в семантическое поле его произведений. Исследователь уделяет внимание приёмам и способам преодоления стилевой пестроты и неоднородности в лирике учеников Сумарокова, отмечая её ограниченность рамками системы «трёх штилей» .

Количественная и функциональная характеристика славянизмов имеет место в работах Е. Н. Мансветовой. В них приводится определение «стилистических славянизмов» — исконно русских и заимствованных элементов, которым присуща стилистическая окраска возвышенности. Рассматривая синонимические ряды «стилистических славянизмов» и общеупотребительных слов, Мансветова делает заключение о различной степени поэтизации лексики произведений средних жанров, среди которых упоминается и жанр элегии.

Таким образом, не все исследования, посвященные проблеме развития русского литературного языка непосредственно затрагивают жанр элегии. Чаще всего этот жанр упоминается в ряду прочих и рассматривается в основном с точки зрения использования в нём церковнославянской лексики.

Проблема стилистических особенностей элегии исследуется в работах Б. В. Томашевского (1959), Г. О. Винокура (1930 и др.), Г. А. Гуковского (1927, 1965), А. Д. Григорьевой (1964), Н. Н. Ивановой (1970, 1992) и др.

Поэтика произведений «сумароковской школы» наиболее полно освещена в трудах Г. А. Гуковского. Исследователь отмечает заслуги учеников Сумарокова в создании единого «лёгкого» среднего слога, называя их преобразования предтечей карамзинской реформы литературного языка. Кроме того, он прослеживает расширение предметного значения слова в лирике В. А. Жуковского и ассоциативных связей денотата в поэзии А. С. Пушкина.

Б.В.Томашевский даёт в своих работах теоретическое обоснование художественных средств и стилеобразующих фигур лирической поэзии. Он анализирует историю заимствования русским языком славянской и иноязычной лексики, указывая на синонимию как основной источник стилистических форм. Более подробно рассматривается работа А. С. Пушкина над литературным языком, стилистическая нагрузка лексики его произведений.

Как и в трудах, посвященных истории русского литературного языка, в данных исследованиях проблема элегического стиля не является центральной и особо не выделяется.

Несколько дополняют представление о стиле элегии работы, посвящён-ные отдельному стилеобразующему средству (Ю.В.Манн исследует метафору в поэзии Жуковского и Пушкина, Н. Г. Константинова — Витт — метонимию в лирике Пушкина, З. М. Петрова — эпитеты Муравьёва, Л. Л. Шестакова — мифо-логизмы в русской лирике XVIII векаИ.С.Ильинская рассматривает поэтическую фразеологию и символику, построенную по преимуществу на основе славянизмов, в произведениях Пушкина). Среди этих исследований особо выделяются работы Н. Н. Ивановой, посвящённые глагольной перифразе в русской поэзии конца XVIII — начала XIX века. В них подробно излагается теория устойчивых в практике стихотворной речи способов выражения определённых понятий, узаконенных традицией словесных формул, сообщающих тексту окраску «поэтичности». Особый интерес представляет многообразие изучаемых структурно — семантических моделей вокруг различных основ, в том числе слов — символов. Фразеологические модели рассматриваются в процессе эволюции от варьирования в пределах стиля к индивидуальному образу и индивидуальному способу его воплощения.

Наиболее глубоко проблему языка и стиля жанра элегии затрагивают труды В. В. Виноградова («Проблемы русской стилистики», «Стиль Пушкина» и др.). Исследователь подчёркивает исторический характер принципа индивидуализации стиля, уделяя особое внимание пушкинскому стилю, в котором, по его мнению, отразилась вся история русского литературного языка. Виноградов отмечает сложность и противоречивость процесса становления лирического стиля А. С. Пушкина. Процесс преобразования языка, основанный на обновлении и переосмыслении традиционных поэтических формул, показан в движении. Определяются пути и этапы развития стихотворной фразеологии, при этом подчёркивается важность последовательного влияния на элегический стиль Пушкина карамзинской школы, поэзии Жуковского и Батюшкова, а также их преодоления и переработки в контексте индивидуального пушкинского стиля. Исследователь анализирует основные приёмы и принципы стилистических смешений в сфере лексики, определивших возможность индивидуально — художественного варьирования литературных стилей. При этом элегическое творчество предшественников Пушкина — в основном М. Н. Муравьёва, В. А. Жуковского и К. Н. Батюшкова — рассматривается фрагментарно, в качестве ссылок и сравнительного иллюстративного материала.

До сих пор не существует специального исследования, посвящённого языку элегии как характерной жанровой особенности. Проблема лексического наполнения русской элегии XVIII — первой трети XIX века и стилистических функций церковнославянской и заимствованной из других языков лексики недостаточно разработана, что объясняет актуальность данного исследования, призванного восполнить пробел в данной области.

Цель работы — изучение особенностей элегического языка русских поэтов XVIII — первой трети XIX векаособенностей становления жанра в их творчестве, лексического наполнения элегий, а также специфики использования словесных средств художественной изобразительности, являющихся типичными для создания элегического стиля отдельного направления, «школы» и индивидуального стиля (идиостиля) поэта.

Задачи диссертации:

1. Определить пути развития жанра элегии в русской литературе в творчестве разных поэтов.

2. Выявить характерные лексические особенности русской элегии.

3. Определить функции церковнославянской и заимствованной из других языков лексики.

4. Проследить эволюцию жанра элегии с т.з. лексико — стилистических особенностей.

5. Выявить специфику использования лексических средств в произведениях разных авторов.

Материалом для исследования послужили 2 элегии В. К. Тредиаковского, 25 элегий А. П. Сумарокова, 10 элегий поэтов «сумароковской школы», 4 элегии М. Н. Муравьёва, 27 элегий В. А. Жуковского, 40 элегий К. Н. Батюшкова, 60 стихотворений А. С. Пушкина (либо имеющих подзаголовок «элегия», либо отнесённых к таковым исследователями).

Материал извлекался методом сплошной выборки и составил картотеку около 400 единиц в более чем 2650 употреблениях.

Новизна диссертации состоит в том, что в ней определяются пути развития элегии в русской литературена конкретном материале подтверждается и доказывается своеобразие её языка и стилеобразующих приёмовпрослеживается формирование лексических особенностей элегии от жанрово ограниченного словоупотребления к индивидуальному авторскому стилю. При рассмотрении лексического наполнения элегии, анализируется церковнославянская и заимствованная из других языков лексика во взаимодействии с исконно русской и друг с другом.

В диссертации используются следующие индуктивные методы исследования: метод наблюдения, метод сопоставления, метод компонентного анализа, описательный метод.

В необходимых случаях используется метод статистического анализа, который позволяет более наглядно представить частотность употребления заимствованных и исконно русских элементов и зависящую от неё стилистическую окраску отдельных лексем.

Практическая ценность исследования заключается в том, что материалы диссертации можно использовать на уроках словесности в старших классах при изучении литературного процесса и истории развития русского литературного языка XVIII — XIX веков, а также в вузах при изучении лингвистических дисциплин (например, истории русского литературного языка). Данная работа может послужить основой для более глубокого исследования лексических особенностей жанра в русской литературе.

Апробация работы. Материалы данной диссертации обсуждались на заседаниях кафедры истории русского языка и общего языкознания Московского педагогического университета и ежегодных научных конференциях МПУ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, списка принятых сокращений, нескольких приложений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Анализ материала продемонстрировал, что в течение XVIII — первой половины XIX века жанр элегии эволюционирует от «плачевного» жанра, по-свящённого любовным страданиям, в творчестве В. К. Тредиаковского и А. П. Сумарокова до философской медитации в лирике А. С. Пушкина, обобщающей конкретный духовный опыт до общечеловеческого. При этом происходит активное взаимопроникновение и взаимовлияние элегии и других жанровых форм, широко используются как новаторские, так и традиционные темы и образы, а также способы их выражения.

В процессе трансформации образно-тематического комплекса элегии от сентиментализма к предромантизму, романтизму и реализму (в лирике А.С.Пушкина) преобразуются лексические и стилистические особенности жанра.

Нами выявлено, что все без исключения поэты-элегики использовали как церковнославянскую, так и заимствованную из других языков лексику в качестве материала для своих произведений. Лишь мифологическая лексика, заимствованная в основном из греческого и латинского языков, функционировала преимущественно в лирике Батюшкова. Заимствования из западноевропейских и восточных языков реализуются в элегиях как важное стилеобра-зующее средство: на их основе построены метафоры и перифразы (именные и глагольные) — сильно развитые коннотативные свойства, вызывающие множество дополнительных ассоциаций, способствуют созданию богатой символики. Кроме того, подобные заимствования нередко служат для создания колорита какойлибо местности или исторической эпохи.

Церковнославянизмы, выполняющие номинативную функцию, в XVIIIначале XIX века обладают высокой стилистической окраской, также влияющей на формирование элегического стиля. Этимологические церковнославянизмы и славянизмы, отнесённые нами к данной группе по функциональному признаку (употребление в книжно-славянских текстах), постепенно превращаются в поэтизмы — неотъемлемый признак «возвышенного» элегического стиля.

С точки зрения лексико-стилистических особенностей элегия эволюционирует от перифрастического возвышенно-метафорического стиля XVIIIначала XIX века до реалистической конкретики А. С. Пушкина. Следует заметить, что несмотря на обилие символических образов и перифраз, в элегиях К. Н. Батюшкова не создаётся ощущения отвлечённости стиля, как это происходит в элегической лирике В. А. Жуковского — все производные значения сохраняют тесную связь с денотатом даже при семантической ассимиляции слова в элегическом контексте.

Требование «простоты» и «естественности» жанра элегии первым выдвинул А. П. Сумароков, подтверждая теоретические изыскания поэтической практикой. Однако было бы ошибочно предположить, что элегия замкнула.

160 цикл своего развития в лирике А. С. Пушкина, также работавшего над упрощением нарочито изысканного стиля элегии. Если у Сумарокова церковнославянская и заимствованная из других языков лексика выполняет чаще всего номинативную функцию, то в пушкинских элегиях традиционные образы в процессе контаминации возвышенной поэтической и конкретной лексики переосмысляются: заимствования расширяют свою семантическую валентность, выражая более глубокие смысловые и экспрессивные оттенки значения.

В процессе эволюции жанра элегии все группы заимствованной лексики подверглись переосмыслению: церковнославянская лексика постепенно перестала быть стилистически значимой, мифологизмы частью стали восприниматься как привычный элегический сигнал, частично приобрели конкретную бытовую форму выражения. Заимствования из европейских и восточных языков практически полностью ассимилировались в русском литературном языке и перестали восприниматься как стилеобразующее средство (за исключением образов-символов). Лексическое наполнение элегии перестаёт определяться рамками определённой жанровой системы и литературного направления — к 30 годам XIX века оно начинает зависеть от авторского идиостиля, индивидуальной художественной манеры автора.