Нормативное регулирование деятельности политической полиции Российской империи

Сегодня отечественная историческая наука переживает небывалый подъем, связанный, в первую очередь, с возросшим интересом к прошлому нашей Родины. Это, в значительной мере, объясняется попытками глубже понять настоящее и прогнозировать будущее на основании достоверного знания о событиях и фактах минувшего. Кроме того, нынешняя обстановка весьма привлекательна для исследователей, над которыми уже не довлеют идеологические установки и запреты, а возможности доступа к научным источникам возросли, хотя и не безграничны.

Повышенное внимание у исследователей вызывает история государственного аппарата Российской империи, в системе которого было немало работоспособных институтов. В первую очередь исследуются механизм, особенности функционирования охранительных органов, в том числе и органов политического сыска.

Система политического сыска империи, получившая в революционной, оппозиционной среде, да и в значительном количестве научных и литературных произведений, название «охранка», известна в нашей стране. Употребление этого термина сопровождается, как правило, отрицательной эмоциональной окраской. Не следует забывать, что популярные произведения и научные исследования об охранке написаны победителями. Кроме того, разрушив структуру царского политического сыска, советское государство немедленно приступило к организации собственной. А чтобы у населения не возникало ненужных аналогий, ко всем архивным материалам, сохранившимся после 1917 г., доступ был существенно ограничен.

Формы и методы политического сыска, приемы обнаружения готовящихся преступлений против государственного строя или правопорядка, отыскания доказательств виновности преступников сложились в большинстве европейских государств в XIX — начале XX века и практически не отличались друг от друга. Однако каждое государство искало свои пути введения этих методов в законные рамки, ограничения их правовыми нормами, отчетливо сознавая, что бесконтрольность и вседозволенность органов политического сыска не менее вредны и даже опасны, чем их полное бездействие.

Проблема нормативного регулирования деятельности охранительных структур и, в частности, органов государственной безопасности, была актуальна всегда. Необходимо исследовать способы, с помощью которых Российское государство стремилось узаконить деятельность охранки, изучить не только нормативные акты, но и их эффею" ивность, либо причины, по которым они оказывались неэффективными. Этим обеспечивается актуальность настоящего исследования.

Научно-теоретическую значимость работы обуславливают получение нового достоверного знания о формах и методах тайного политического сыска Российской империи и их нормативном регулировании, и возможность по-новому взглянуть на некоторые вопросы современных теорий правового государства, в частности на проблемы нормативного регулирования осуществления государственной власти и ее важнейших функций, прежде всего охранительной.

Практическое значение изучения национального опыта нормотворчества в области государственной безопасности состоит в возможности учесть как сильные, так и слабые стороны его и попытаться предотвратить те негативные последствия, которые повлек за собой недостаточный контроль правительства за действиями охранки.

Историография по теме исследования. Нормативное творчество государственных структур в отношении деятельности охранки до сих пор не стало предметом глубокого научного историко-правового исследования. Тем не менее, сам политический сыск, его методы работы нашли довольно полное отражение в научной, популярной и мемуарной литературе.

Большинство публикаций дореволюционного периода имеют строго прикладной характер и четко классифицируется в три группы. Первая представляет собой литературу для служебного пользования в виде официальных сводок и статей, предназначенных для обучения офицеров Отдельного корпуса жандармов борьбе с противоправительственными проявлениями, обобщения опыта этой борьбы. Таковы произведения директора Департамента полиции сенатора А. А. Лопухина1, крупного чиновника политического сыска, генерала А. И. Спиридовича2. Сюда же можно отнести и доклад министра внутренних дел П. Д. Святополк-Мирского за 1904 год.3 Другая группа представлена произведениями оппозиционных к правительству авторов, либо революционеров и имела целью изучение форм и методов политического сыска для организации противодействия охранке и.

1 Лопухин А. А. Из итогов служебного опыта. Настоящее и будущее русской полиции. М., 1907.

2 Спиридович А. И. Революционное движение в России. СПб., 1914.

3 Всеподданнейший доклад министра внутренних дел П. Д. Святополк-Мирского.// Река времен (Книга истории и культуры). Книга 5. М., 1996. — С. 216−162. борьбы с ее сотрудниками. Эта литература имела конкретный адрес.

Основной поток литературы был обращен к широким читательским массам, к рабочим, читающей публике и, естественно, членам революционных партий и организаций. В. И. Ленин, раскрывая в своих книгах и статьях «Что делать?», «Письмо к товарищу о наших организационных задачах», и особенно «Нелегальная партия и легальная работа» политические и организационные принципы РСДРП, разработал концепцию борьбы революционеров с политической полицией Российской империи, выявляя ее особенности и основные формы. Ю. О. Мартов, Г. В. Плеханов, Л. Д. Троцкий и другие лидеры российской социал-демократии также в своих статьях касались системы преследования революционеров охранкой. Другая часть изданий, раскрывающая конкретные формы и методы вербовки, действий секретной агентуры, наружного наблюдения и обобщающая опыт борьбы с ними, адресована была в основном членам партии, их руководителям, профессиональным революционерам. Одними из первых произведений такого рода можно считать работы, написанные Н. Э. Бауманом, П. А. Красиковым и другими по документу: «К вопросу о докладах комитетов и групп РСДРП общепартийному съезду», подготовленному в 1902 г. ко II съезду РСДРП, в которых наряду с организационными вопросами рассматривались проблемы конспиративной работы и противодействия «зубатовщине».

Инструктивная работа социал-демократа В. П. Махновца, изданная за рубежом под псевдонимом «Бахарев», содержала важные для революционеров сведения о методах ведения следствия жандармскими офицерами, в том числе и вербовке арестованных по политическим делам в секретные сотрудники охранки.1.

Третью группу дореволюционной литературы по теме исследования представляет значительное количество публикаций, появившихся в периодической печати России и отдельными изданиями после сенсационного разоблачения провокаторской деятельности руководителя боевой организации партии социалистов-революционеров Е. Ф. Азефа в 1908 г. С анализом правовой сущности провокаторства выступили видные российские юристы И. С. Урысон, 2 В. Н. Новиков3, В. Д. Набоков, 4 П. Н. Малянтович, Н. К. Муравьев5, Н. А. Гредескул6 и другие. Серьезное внимание юридической и политической стороне деятельности охранки уделили члены революционных партий. Видный деятель РСДРП М. С. Ольминский в своих статьях доказывал, что политическая полиция российской монархии существовать без.

1 Бахарев В. Как держать себя на допросах. Женева, 1900.

2 Урысон И. С. Агент-провокатор по действующему уголовному праву.// Право. 1907. № 32−33.

3 Новиков В. Н. Ответственность провокатора по уголовному уложению.// Право, 1909. № 18.

4 Набоков В. Д. Уголовное право. Ответственность агента-провокатора.// Право. 1909. № 18. Он же: По поводу статьи В. Н. Новикова.

5 Малянтович П. Н., Муравьев Н. К. Закон о политических и государственных преступлениях. СПб., 1910.

6 Гредескул Н. А. Террор и охрана. СПб., 1912. провокации не может.7 Большой международный резонанс вызвала опубликованная в 1913 г. в Цюрихе диссертация большевика-юриста А. А. Бекзадяна «Агент-провокатор — с особым рассмотрением вопроса политической провокации в России"8. Диссертация была с блеском защищена в Цюрихском университете и стала серьезным вкладом в юридическую науку вообще и в изучение феномена политической провокации в частности. Автор привлек огромное число зарубежных публикаций, в основном немецких, а также российских правоведов, использовал материалы судебного процесса над Азефом, работы и публикации «Шерлока Холмса русской революции» (так зарубежная печать называла В. Л. Бурцева за его неустанную деятельность по разоблачению провокаторов охранки в рядах революционных партий). Ценность книги Бекзадяна для политиков, юристов и историков была тем более велика, что в ней автор впервые дает четкие дефиниции и отделяет агентов-провокаторов от других видов агентуры.

Главной особенностью всей дореволюционной литературы и исследований об Отдельном корпусе жандармов, охранных отделениях и особенно о нормативном регулировании их деятельности было ознакомление с ними достаточно узкого круга читателей. Сами нормативные акты были секретными или, во всяком случае, не подлежащими оглашению. Такими же грифами снабжались и издания правительственных или ведомственных.

7 Ольминский М. С. Покушение и провокация.// Вестник жизни. 1907.

4.

8 Bekzadian A. Der Agent-Provocateur (Lockspitzel) mit besonderer.

Berucksichtigung der politischen Provocation in Russland. Zurich.

1913. типографий. Партийная печать доходила в основном до членов партии, что объяснялось нелегальностью большинства изданий и типографий. Статьи в юридических журналах интересовали прежде всего специалистов, да и стиль изложения не делал их привлекательными для широких читательских масс. Некоторую огласку тема получила лишь в связи с делом Азефа, но результатом этого в обыденном правосознании стала привычка обвинять жандармов, и ранее не пользовавшихся популярностью у населения, во всех бедах и грехах. Доходило до курьезов: помощник начальника Оренбургского губернского жандармского управления в Челябинском уезде ротмистр Кононов в январе 1911 г. доносил, что «в рабочей среде распространилось мнение, граничащее с «глухим брожением», в том, что ряд нарушений порядка работ (например, работы в железнодорожных мастерских станции Челябинск 31 декабря 1910 г. до 5-ти часов вместо 2-х по расписанию) есть результат угнетения и давления со стороны чинов Корпуса Жандармов"9.

После Февральской революции 1917 г. уцелевшие от разгрома и сожжения архивы органов политической полиции стали доступны для исследования и публикации. Население России живо интересовалось ранее скрытыми от него сведениями тайных т операций правительства. Временное правительство, учитывая многие факторы, в том числе и этот интерес, создало Особую комиссию для разбора и изучения уцелевших архивов Министерства внутренних дел, Департамента полиции и охранных отделений под руководством выдающегося историка П. Е. Щеголева. Кроме того, сразу же после прихода к власти Временное.

9 ГАЧО. Ф. И-57. Оп.1. Д. 9. Лл.51−52. правительство формирует Чрезвычайную следственную комиссию по расследованию противозаконных по должности действий министров и других должностных лиц. Многие из членов комиссий, да и другие авторы, получившие доступ к архивам, в течение марта-августа 1917 г. опубликовали ряд популярных брошюр, где рассказывали о структуре системы политического сыска в рухнувшей империи, о формах использования секретной агентуры в революционных партиях10.

Период с октября 1917 г. и до начала тридцатых годов дал целый ряд серьезных публикаций о системе политического сыска.

10 См. Волков А. Петроградское охранное отделение. Пг., 1917. Пильский П. Охранка и провокация. Пг., 1917. Ирецкий В. Я. Охранка. СПб., 1917. Звягинцев Е. А. Провокаторы и подстрекатели. М., 1917. Красный А. Тайны охранки. М., 1917. Осоргин М. Охранное отделение и его секреты. М., 1917. С. Ч. Охранные отделения в последние годы царствования Николая II. М., Нива народная, 1917. (По поводу последней брошюры считаю необходимым заметить, что на оригинале автор обозначен инициалами, исследователи же (А. А. Миролюбов, 3. И. Перегудова, Л. И. Тютюнник и др.) именуют его либо неизвестным автором, либо «без автора». Между тем на титульном листе экземпляра, хранящегося в Российской Государственной библиотеке, имеется автограф — дарственная надпись автора, факсимиле которой вполне читается как «С. Б. Членов». Кроме того, книга Членова «Московская охранка и ее секретные сотрудники», вышедшая двумя годами позднее, написана тем же стилем, что и указанная выше, и оперирует во многом теми же фактами. — С. Ж.).

Издание небольших брошюр, более объемных книг и статей не уменьшилось, но изменился характер изложения материала: теперь в них рассказывалось не только и не столько об охранке как таковой, сколько о борьбе ее с революционными партиями и организациями11. В силу такой односторонности практически не рассматривались другие аспекты деятельности охранки и корпуса жандармов. Например, совершенно был предан забвению тот факт, что именно жандармские управления и охранные отделения организовывали и вели контрразведывательную работу по противодействию германскому и австрийскому шпионажу в годы первой мировой войны.

Другим недостатком этой литературы был ее научно-популярный характер. Отмечая необходимость изучения истории охранки как важной страницы в революционном движении России,.

11 Агафонов В. К. Заграничная охранка. Пгм 1918. Сватиков С. Г. Русский политический сыск за границей: (по документам парижского архива заграничной агентуры департамента полиции). Ростов и/Ц., 1918. Членов С. Б. Московская охранка и ее секретные сотрудники. М., 1919. Павлов П. Агенты, жандармы, палачи: (по документам) //Былое, Пг., 1922. Лемке М. К. Наш заграничный сыск (1881−1883гг.) // Красная летопись. 1923. № 5. Булкин Ф. Департамент полиции и союз металлистов// Красная летопись. №№ 8−9. Зотов Л. Саратовская охранка. Саратов, 1924. Айнзафт С. Зубатовщина и гапоновщина. М., 1925. Кантар Р. К. К истории «черных кабинетов» // Каторга и ссылка. 1927. № 37. Кн.8. Щеголев П. Е. Жандармские откровения (зав. Особым отделом о провокации) // Каторга и ссылка. 1929. № 54. Он же: Охранники и авантюристы. М., 1930. авторы в большинстве своем стремились опубликовать как можно больше новых фактов о деятельности системы политического сыска, но не заботились о выработке новых исторических идей. И нельзя ставить это им в вину. Их трудами был введен в научный оборот огромный массив важных документов, которые часто существовали в единственных экземплярах и были труднодоступны.

Появлению на свет всей этой литературы в немалой степени способствовало опубликование такого важного источника, как стенографические отчеты заседаний Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства.12.

Вместе со становлением государства диктатуры пролетариата неизбежно было создание и развитие органов политического сыска, для борьбы сначала с врагами революции, а затем и со всеми инакомыслящими, для тотального контроля и надзора за всем населением огромной страны. Коммунистические вожди, взявшие власть в свои руки, отчетливо понимали, что система политического сыска — одна из лучших, наиболее работоспособных и действенных в государственном механизме Российской империи. Несмотря на все свои недостатки, она функционировала даже в условиях жесточайшего кризиса. Подавляющее число государственных учреждений империи с конца декабря 1916 г. практически прекратили свою деятельность, жандармские управления и Департамент полиции работали вплоть.

12 Падение царского режима: Стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной Следственной Комиссии Временного Правительства. В 7-ми т. М., Л., 1924;1926. до последних чисел февраля 1917 г.13 В. И. Ленин учил, что «мы можем строить коммунизм только из той суммы знаний, организаций и учреждений,. которые остались нам от старого общества. Старая школа вырабатывала прислужников, необходимых капиталистам. но если мы должны, ее убрать, если мы должны разрушить, значит ли это, что мы не должны взять из нее то, что было накоплено человечеством необходимого для людей?"14 Поэтому при создании ВЧК и был использован опыт охранки. Командный состав ВЧК формировался из бывших политкаторжан, которые на себе испытали эффективность системы политического сыска, понимали необходимость изучать и применять опыт охранки на благо новой власти. Прежде всего, в ход пошли нормативные акты, регулирующие формы и методы добывания информации, то есть внутреннее и наружное наблюдение. 3. И. Перегудова сообщает о том, что «есть. сведения, что и после 1917 г. теоретические разработки Департамента полиции не превратились в музейный экспонат».15 И это не первый случай использования жандармского опыта. Нормативные акты политического сыска белогвардейских.

13 Ансимов Н. Н. Охранные отделения и местная власть царской России в начале ХХв.// Советское государство и право. 1991. № 5.

14 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 299, 303.

15 Служба наружного наблюдения в русской полиции. Публ. 3. И. Перегудовой.// Река времен (Книга истории и культуры). Кн. 1. М., 1995. С. 258. правительств непосредственно основывались на документах царской охранки16.

Использование опыта жандармов представлялось настолько важным, что руководство ВЧК не останавливалось перед прямым нарушением уже новых, советских законов и в разной мере привлекало к сотрудничеству бывших работников органов политической полиции. Разработанные Департаментом полиции формы и методы сыска интенсивно осваивались новой властью, и в этой обстановке всякие попытки огласки нормативной базы охранки становились недопустимыми. В 30-х годах архивы были переданы в ведение ОГПУ-НКВД и практически закрыты для исследователей. Изданные книги и брошюры переводились на специальное хранение библиотек, появление новых исследований стало невозможным. Исключением является защищенная в 1951 г. диссертация М. Л. Раппопорта17, рассматривавшая проблемы борьбы с «зубатовщиной», однако она полностью была написана на опубликованном ранее материале.

В это время в стране и за рубежом опубликован ряд мемуаров бывших руководителей и деятелей охранки, содержащих поистине бесценный материал о создании системы органов политического сыска, норм, регулировавших его методы, а также особенности выполнения этих норм. А. И. Спиридович18, В. Д.

16 См., например, Руководство по наружному наблюдению.//Сибирская милиция (1918;1919гг). Сборник нормативно-правовых документов. Кемерово, 1997. С.21−34.

17 Раппопорт М. Л. Борьба большевиков с «полицейским социализмом», 1900;1908гг. Л., 1951.

18 Спиридович А. И. Записки жандарма. М., 1928.

Новицкий19, шеф жандармов П. Г. Курлов20, начальник Московского охранного отделения П. П. Заварзин21, цензор С. Майский22 повествовали о личном участии в формировании системы агентурного наблюдения, о достижениях и провалах в борьбе с революционерами. Мемуаристы ставили перед собой различные цели при написании воспоминаний, что необходимо учитывать, равно как и особенности восприятия авторами окружающей действительности. Задача Спиридовича, например, состояла в попытке реабилитации жандармской полиции как таковой, показать ее деятельность необходимой, а самих жандармов — достойными офицерами, верными присяге и добросовестно исполнявшими свой долг перед государством, за что он и заслужил оценку П. Е. Щеголева: «Жандарм до мозга костей, хладнокровный провокатор, фанфаронистый «историк"23. Несмотря на субъективный политический характер этой оценки, нельзя не обратить внимания на признание объективности данных мемуаров. Совершенно иначе воспринимаются воспоминания П. Г. Курлова. Сбежавший от допросов Чрезвычайной комиссии Временного правительства царский генерал хотел предстать перед русскими эмигрантскими кругами честным защитником монархии, глубоко преданным.

19 Новицкий В. Д. Из воспоминаний жандарма. Л., 1929.

20 Курлов П. Г. Гибель императорской России. Берлин, 1923. Он же: Конец русского царизма. М.-Пг., 1923.

21 Заварзин П. П. Работа тайной полиции. Париж, 1924. Он же: Жандармы и революционеры: Воспоминания. Париж, 1930.

22 Майский С. «Черный кабинет»: Из воспоминаний бывшего цензора// Былое, 1918, № 13. С. 185−197.

23 Падение царского режима. Т.З. С.III. монарху. Почти вся книга наполнена оправданиями, автор не нашел убедительных аргументов для обоснования своей позиции, что заслужило оценку «записок, совершенно бесстыдных по своей беспардонной лживости"24. Тем не менее воспоминания Курлова являются источником для исследования нравов, царивших в охранке, способностей ее руководителей.

В это же время опубликованы и воспоминания бывших сотрудников Департамента полиции, перешедших на сторону революционеров и много сделавших для разоблачения секретных сотрудников охранки в их организациях25. Авторы, многие годы прослужившие в самом сердце охранки, откровенно показывали нравы, царившие в ней, раскрывали подробности методов борьбы царизма с революционным движением.

В 60−70-е годы расширился допуск исследователей к жандармским архивам, появился ряд работ, некоторым образом затрагивающих проблемы нормативного регулирования деятельности охранки. Таковы в первую очередь труды С. В. Юшкова26, Р. С. Мулукаева27 и Н. П. Ерошкина28, по которым учились несколько поколений советских юристов, и которые не.

24 Там же.

25 Бакай М. Е. Краткая автобиография //Русское прошлое: Исторический сборник. М., 1923. № 5. Меньщиков Л. П. Охрана и революция. М., 1932.

26 Юшков С. В. История государства и права СССР. М., 1961.

27 Мулукаев Р. С. Полиция и тюремные учреждения дореволюционной России. М., 1964.

28 Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1968. потеряли своего научного значения и по сей день. Авторами создана концепция роли и места политической полиции в системе государственного механизма Российской империи. Введены в научный оборот новые данные, более глубоко оценивались уже известные. Развернута целостная картина полицейских органов во взаимодействии с другими институтами государственной власти. Опубликованы и другие работы, рассматривающие различные аспекты деятельности политической полиции на различных этапах ее существования29. Общим для всех исследований этого периода, несомненно, является направленность: изучается история революционного движения, в первую очередь партии большевиков, и ее борьба с органами политического сыска. Исключением из этого правила являются работы А. Н. Ярмыша, исследующего юридические аспекты проблемы30, и А. Г Чукарева, в небольших по.

29 Шинджикашвили Д. И. Сыскная полиция царской России в период империализма. Омск, 1973. Он же: Министерство внутренних дел царской России в период империализма. Омск, 1974. Хохлов А. В. Карательный аппарат царизма в борьбе с революцией 19 051 907гг. М., 1975. Соловьев М. Е. Царские провокаторы и дело социал-демократической фракции II Государственной думы // Вопросы истории. 1966. № 8. Троицкий Н. А. Безумство храбрых: Русские революционеры и карательная политика царизма. 18 661 882. М., 1978. Он же: Царизм под судом прогрессивной общественности. 1866−1895. М., 1979. Он же: Дегаевщина.// Вопросы истории. 1976. № 3.

30 Ярмыш А. Н., Федоров К. Г. История полиции дореволюционной России. Ростов н/Д., 1976. Ярмыш А. Н. Политическая полиция (1880−1904гг.): Автореф. дис.. канд. юр. наук. Харьков, 1978. объему статьях которого впервые в советской историографии методы политического сыска стали предметом самостоятельного исследования31.

80−90е годы можно по праву назвать новым этапом в исследовании политического сыска. Тому есть немало оснований. Главным из них по праву следует назвать снятие всех и всяческих ограничений на свободное высказывание исследователями собственных идей и убеждений, сформированных на научном анализе источников и литературы с использованием различных методик и методологий исследования, выбранных самими авторами, а не рекомендованных свыше. Кроме того, свободный допуск к жандармским документам и материалам, новые возможности в ознакомлении с зарубежной научной литературой позволяют сегодня не следовать сложившимся в советской историографии шаблонам, а сформировать собственную позицию и доказывать ее, не оглядываясь на идеологический контроль.

Результаты не замедлили сказаться. Диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук Л. И. Тютюнник32, 3. И. Перегудовой33 и А. А. Миролюбова34.

31 Чукарев А. Г. Методы и средства политического розыска в царской России // Вопросы истории, философии, географии и экономики Дальнего Востока. Владивосток, 1968. Он же: Организация политического розыска в царской России в XIX-ХХвв.// Труды института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока. Дальневосточный научный центр АН СССР. Владивосток, 1973. Т. 9.

32 Тютюнник Л. И. Департамент полиции в борьбе с революционным движением в России на рубеже Х1Х-ХХвв.: Канд. дис. М., 1986. представляют собой своеобразную трилогию, исследующую деятельность Департамента полиции в трех периодах наибольшего развития политического сыска в России. В. С. Измозик в своей диссертации35 показывает сохранение и развитие в советский период форм и методов политического сыска, разработанных охранкой. Диссертация Ю. Ф. Овченко36 исследует одно, наиболее активное и действенное розыскное учреждение — Московское охранное отделение, деятельность которого являлась в своем роде образцом для других учреждений. Здесь революционное движение достигало высшей интенсивности, часто большей, чем в столице империи. Здесь изобретались методы и формы сыска, отрабатывались на практике и рекомендовались другим органам. Большая часть нормативных актов охранки создана именно на опыте Московского охранного отделения.

Появление этих диссертаций ознаменовало новый этап в изучении истории политического сыска. Изменена направленность исследования, здесь авторов интересует прежде всего деятельность государственного института, а не противодействие ему революционеров. Впервые после долгого забвения в.

33 Перегудова 3. И. Департамент полиции в борьбе с революционным движением в России (годы реакции и нового революционного подъема): Канд. дис. М., 1988.

34 Миролюбов А. А. Политический сыск России в 1914;1917гг.: Канд. дис. М., 1988.

35 Измозик В. С. Политический контроль в советской России. Докт. дис. СПб, 1995.

36 Овченко Ю. Ф. Московское охранное отделение в борьбе с революционным движением в 1880—1904 гг.: Канд. дис. М., 1990. отечественной историографии рассматривается борьба охранки не только против большевиков, но и других революционных партий. Подробно и комплексно показана структура и организация Департамента полиции, его взаимоотношения с местными органами сыска. Такой же комплексный подход свойственен и диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук Н. Н. Ансимова37.

Появление таких исследований ранее 1980 г. было просто невозможно. Раскрытие методов политического сыска, используемых советскими органами государственной безопасности, не могло быть допущено в первую очередь по идеологическим соображениям: ведь Отдельный корпус жандармов был заклеймен советской литературой как сборище палачей, прислужников царя и капитала, а секретное сотрудничество — как предательство товарищей, презренное занятие, недостойное порядочных людей. Диссертация же Н. Н. Ансимова на примере РСДРП подробно раскрывает методы, применявшиеся противоправительственными организациями для противодействия политической полиции, причем настолько успешно, что почти полностью нейтрализовали усилия государства по своей защите.

В последние годы книжный рынок страны, чутко реагируя на повысившийся интерес населения к отечественной истории, особенно начала XX века, быстро наполняется книгами, в том.

37 Ансимов Н. Н. Тайная политическая полиция самодержавия и российская социал-демократия (1903 — февраль 1917г): Докт. дис. Екатеринбург, 1992. числе и по истории политического сыска38. Переизданы воспоминания А. И. Спиридовича39, публикуются по берлинскому изданию ранее не печатавшиеся в нашей стране записки П. Г. Курлова40, дающие возможность заинтересованным соотечественникам лично ознакомиться с точкой зрения высокопоставленных жандармов.

Книга В. М. Жухрая наряду с достаточно известными по произведениям предшественников именами жандармов и секретных агентов охранки знакомит с новыми, не названными еще широкому читателю. Автор последовательно развивает идею о том, что одной из важнейших побудительных причин, приводивших людей в ряды секретных сотрудников охранки, кроме жадности к деньгам, был авантюризм, склонность к необычным ощущениям, осознание себя сверхличностью, стоящей над обычными людьми и наделенной высшими способностями и властью над ними.

В документальном произведении писателя В. В. Кавторина центральной является тема охранки. Используя исторические источники, автор стремится построить правдивые портреты людей по обе стороны линии противостояния, выявить причины, побуждавшие их к тем или иным поступкам, механизм и результаты столкновения противников. Эта сложная задача решена.

38 Жухрай В. М. Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы. М., 1991. Кавторин В. В. Первый шаг к катастрофе: 9 января 1905 года. Л., 1992. Лурье Ф. М. Полицейские и провокаторы: Политический сыск в России. 1649−1917. М., 1991. (автор воспользовался более поздним изданием 1998 г.).

39 Спиридович А. И. Записки жандарма. М., 1991.

40 Курлов П. Г. Гибель императорской России. М., 1991. аргументированно и убедительно. В книге много точных оценок ситуаций, наблюдений, характеров, психологии поведения людей, что делает ее особенно ценной.

Монографическое исследование Ф. М. Лурье построено весьма нетрадиционно. Он прослеживает корни политического сыска с уголовных норм Соборного Уложения 1649 г. и создания Приказа тайных дел при Алексее Михайловиче, дает развернутую панораму постепенного совершенствования политической полиции, выявляет причины беспокойства монархии, невозможности существования без органов тайного сыска. История политической провокации прослежена от первых попыток до превращения ее в разветвленную систему. Здесь показано сложное манипулирование революционной деятельностью, общественным мнением, высшими должностными лицами империи и даже поведением монарха. Секретные агенты были повсюду, от первичных партийных ячеек до центральных комитетов партий и руководящих органов государства. Интересен авторский прием показа нравственного вырождения секретных агентов и их жандармских кураторов в процессе тайного сотрудничества.

Особое место занимает книга Ч. А. Рууда и С. А. Степанова41, в которой наиболее полно дан объективный, свободный от политического и идеологического давления анализ политического сыска и его деятелей. В работе нет идеализации жандармов и революционеров, нет и оскорбления их. Здесь умело показано то общее, что их всех объединяло: тайность деятельности, высокий профессионализм в непримиримой борьбе.

41 Рууд Ч. А., Степанов С. А. Фонтанка, 16: Политический сыск при царях. М., 1993. друг с другом. Авторы впервые четко сформулировали проблему единства методов борьбы полиции с революционерами и революционеров с полицией, — проблему, практически не затронутую многочисленными отечественными исследованиями и контурно обозначенную в диссертации Н. Н. Ансимова: «.обе стороны активно пытались завербовать представителей другого лагеря, так как это давало огромные преимущества. Лестью и подкупом каждая из них многих заманивала в свои сети"42.

На волне повышенного интереса к истории и, как следствие, повышенного спроса появились и популярные издания. Известный белорусский поэт П. А. Кошель выпустил двухтомник, в котором рассказывает о политическом сыске, основываясь только на изданных ранее мемуарах и исследованиях43.

Деятельность российской охранки представляла интерес и для иностранного читателя. При этом в 20−30-х годах авторами публикаций об охранке были главным образом русские эмигранты. В 60−70 годы появляются исследования различных аспектов политического сыска, выполненные в США, Германии, Англии на опубликованных ранее мемуарах, революционной прессе и материалах, отложившихся в зарубежных архивах44. Весьма.

42 РУУД Ч. А., Степанов С. А. Указ. соч. С. 109.

43 История сыска в России. В 2-х кн./ Автор-сост. П. А. Кошель. Мн., Литература, 1996.

44 Avrich P. The Russian Anarchists. Princeton, 1967. Lane D. The roots of Russian Cjmmunism. Assen, 1969. Johnson R. J. The Okchrana abroad 1885−1917: A study in international police cooperation. Columbia University PhD., 1970. Anin D. Lenin and интересна опубликованная в 1986 г. в Оксфорде монография израильской исследовательницы Nurit Schleifmann45. Наряду с анализом деятельности секретных сотрудников она посвятила значительную часть своего труда политической биографии В. Л. Бурцева.

В последнем десятилетии добавился еще один вид изданий об органах политического сыска. Трудами и стараниями работников архивов, и в первую очередь сотрудников Государственного архива Российской Федерации кандидатов исторических наук Л. И. Тютюнник и 3. И. Перегудовой, достаточно большими тиражами публикуются документы и нормативные акты Департамента полиции и его подразделений. Они публикуются целиком, без изъятий46.

В последнем десятилетии ХХв. расширилось сотрудничество исследователей истории политического сыска. Это связано с процессом демократизации нашего общества, курсом на построение правового государства, с поиском верных ориентиров, что невозможно без тщательного учета прошлого опыта, в том числе и опыта функционирования охранительных структур государства. 13−15 мая 1996 г. в Санкт-Петербурге под эгидой.

Malinovsky.//Survey, 21,4(97), 1973. Elwood R. С. Roman Malinovsky: A life without a cause. Newtonville, Mass., 1977.

45 Schleifmann N. Undercover agents in the Russian revolutionary movement: the SR Party 1902;1917./Macmillan series. Oxford, 1986.

46 См.: Тайны политического сыска: Инструкция о работе с секретными сотрудниками. СПб., 1992. Служба наружного наблюдения в русской полиции// Река времен (Книга истории и культуры) Кн. 1. М., 1995., и др. университета экономики и финансов прошла международная научная конференция «Политический сыск в России: история и современность"47, собравшая значительные научные силы. На конференции подчеркивалась важность исследования правовой базы деятельности одного из неотъемлемых государственных институтов — органов политического сыска и политического контроля.

Особенностью конференции явилось стремление к объединению достижений историков дореволюционного и советского периодов и выработке концепции преемственности царской охранки и советских органов государственной безопасности. Поставлен вопрос о выработке научной методологии изучения истории политического сыска.

Несмотря на достаточно большой объем исследовательской, документальной и мемуарной литературы, феномен тайного политического сыска раскрыт далеко не полностью. Освещение его осуществляется преимущественно в историческом аспекте. Историко-правовые проблемы на сегодняшний день лишь затронуты. Правовые аспекты в дореволюционных публикациях и произведениях первых советских лет затушеваны, перенасыщены политическими оценками. Кроме того, история царской охранки писалась победителями, которым часто свойственно преувеличивать собственные успехи и принижать противника различными способами, в том числе и ссылками на объективные законы развития общества. Для научного знания, для практики важен объективный анализ минувшего, основывающийся на.

47 Политический сыск в России: история и современность. СПб., 1997. научной методологии. Обозначив политический сыск как объект исторического изучения, конференция сделала новый шаг в исследовании этого важного государственного института. Достойно сожаления, что к работе конференции не были привлечены теоретики и историки права, отраслевые правоведы, что создало бы новые возможности всестороннего рассмотрения проблемы.

Целью работы является всестороннее исследование нормативной базы, регулировавшей формы и методы политического сыска тайных охранительных структур Российской империи.

Реализация выдвинутой цели возможна при решении следующих задач:

1. Исследовать нормативные акты, регулировавшие организацию внутреннего наблюдения, методы приобретения, подготовки и работы внутренней агентуры царской охранки.

2. Проанализировать документы и материалы Министерства внутренних дел, Департамента полиции и местных учреждений политического сыска, правовые акты, регулировавшие правила набора, подготовки и использования наблюдательных агентов, а также формы и методы наружного наблюдения.

3. Рассмотреть нормативное регулирование иных способов сыска, не связанных с применением агентуры.

4. Определить эффективность нормативного регулирования деятельности охранки.

5. Дать научную периодизацию развития нормативного регулирования политического сыска.

6. Оценить нормативную базу, исходя из общетеоретических положений правовой науки России начала и конца XX века.

Хронологические рамки исследования обусловлены наличием и состоянием предмета исследования — нормативных актов Министерства внутренних дел, Департамента полиции и документов других учреждений, регулирующих политический сыск. Первые их таких актов появились в 1902 г., издание их продолжалось вплоть до конца 1916 г. Но структура сыска, являвшаяся предметом регулирования, складывается в России с 1880-х годов, поэтому хронология исследования обнимает период 1880—1916 гг.

Исследование проводится на территории всей Российской империи. Необходимость изучения форм и методов политического сыска потребовала привлечения материалов как из центральных районов страны, так и провинции. В работе наибольшее внимание уделено деятельности охранки в столицах — Петербурге и Москве, и на периферии — на Урале и в Западной Сибири.

Методология исследования. Стремление автора к отражению в логике диссертационного исследования теоретических принципов и методов изучения и осмысления новых историко-правовых источников не привело к необходимости выработки собственной концепции такого исследования. Историческая теория марксистстской диалектики, которой придерживается автор, дает глубокие методологические принципы. Диалектическая концепция, освобожденная от партийной идеологии и получившая в связи с этим новый импульс к творческому развитию, активно вбирает, перерабатывает и использует новые достижения иных философских систем.

На сегодняшний день наука открыла и изобрела значительное количество общих и частных методов исторического и историко-правового исследования. Задачей автора является тщательный отбор логически сочетающихся, непротиворечивых методов, правильное их применение, чтобы с возможно большей достоверностью достичь поставленной цели.

Исторический метод, основательно исследованный историографами, специалистами в области логики и методологии48, помогает воспроизвести время, место, подробности личной деятельности того или иного чина политической полиции, деятельности полиции в целом в качестве составной части российского государственного механизма. И. Д. Ковальченко отмечал, что «любое поколение в состоянии радикально изменить существующие общественные отношения. Но действовать оно может, только опираясь на историческое наследие, на тот материальный и духовный потенциал, который достался ему от предшествующих эпох. Это, естественно, ограничивает возможности для субъективной деятельности людей и ставит перед ними задачу адекватной оценки исторического наследия и его рационального использования в своей деятельности. Историки же должны показать, что представляло собой это наследие и насколько эффективно оно использовалось"49.

48 См. Арсеньев А. С. Историзм и логика в марксистской теории, и др. в сборнике: Историческая наука и некоторые проблемы современности: Статьи и обсуждения. М., 1969.

49 Ковальченко И. Д. Теоретико-методологические проблемы исторических исследований: Заметки и размышления о новых подходах // Новая и новейшая история, 1995, № 1. С. 4.

Историко-генетический метод опирается в своем применении на дословное значение греческого понятия «genesis» происхождение, возникновениепроцесс образования и становления развивающегося явления50. Применение историко-генетического метода в современных исторических исследованиях предполагает установление порождения тех или иных событий событиями более ранними во времени. Иными словами, с помощью историко-генетического метода устанавливаются основные причинно-следственные связи, а кроме того, этот метод позволяет различить ключевые положения исторического развития, в данном случае, такого государственного института, как политическая полиция России, частные особенности такого развития и единичные подробности, обусловленные особенностями менталитета руководителей политического сыска и их представлениями о нравственно должном и возможном для офицера Российского государства и верного слуги Российского монарха.

Закономерности развития Российской политической полиции позволяет выявить сравнительно-исторический метод. В данном случае сравнение носит выраженный синхронический и диахронический характер. За отсутствием надобности синхронизировать, то есть устанавливать пребывание российской политической полиции в одних и тех же точках исторического развития с политическими полициями других государств Западной Европы конца XIX — начала ХХвв., синхрония здесь применяется для сопоставления нормативных требований инструкций, положений и циркуляров их выполнению на местах.

50 Словарь иностранных слов. М., 1996. С. 117.

Диахроническое сравнение в данной работе применяется для сопоставления уровня и способов нормативного регулирования деятельности политической полиции Российской империи в четырех следующих друг за другом периодах: 80-е годы XIX века -1902г.- 1902;1906гг.- 1907;1912гг.- и с 1913 г. до начала Февральской революции 1917 г., когда деятельность охранки была прекращена. С помощью диахронического сравнения выявляются закономерности, особенности и подробности, присущие российской политической полиции как самой по себе, так и в качестве необходимой составной части Российского государственного механизма или, с точки зрения теоретиков государства и права, механизма любого государства, которое осуществляет политический контроль и политический сыск врагов данного общественного и государственного строя, защищает себя и воспроизводит собственное состояние гомеостазиса, — иными словами, неизменного тождества себе в сочетании со способностью к дальнейшему историческому развитию государства и общества, чьи проблемы решает то или иное государство, в данном случаегосударственность Российской империи.

Историко-сравнительный метод, как и все другие, не имеет всеобщего характера, более того, его применение существенно ограничено. Поэтому, как рекомендует Т. Шидер, сравнение необходимо применять в комплексе двух его противоположных ипостасей: индивидуализирующей, позволяющей рассмотреть единичное и особенное в факте и явлении, и синтетической, дающей возможность провести логическую нить рассуждения к выявлению общих закономерностей. «Подлинная плодотворность исторического исследования измеряется его способностью с помощью синтетического сравнения определить новые, до сих пор неизвестные исторические индивидуальности либо его способностью наполнить абстрактные понятия конкретным историческим содержанием"51.

Историзм подразумевает применение совместно, но не одновременно, двух подходов: историко-ситуационного и историко-ретроспективного. «Суть историко-ситуационного подхода состоит в рассмотрении явлений и процессов прошлого в контексте соответствующей исторической ситуации. Основным здесь является выяснение того, в какой мере современники адекватно воспринимали историческую реальность и учитывали ее при определении целей и задач своей деятельности, с одной стороны, и соответствие этой деятельности объективным перспективам исторического развития — с другой. Глубина понимания современниками прошлого и настоящего и их соотносимости с будущим определяет степень субъективной прогрессивности их взглядов и основанной на них деятельности. Историко-ретроспективный подход раскрывает суть и прогрессивность явлений прошлого с определенной исторической дистанции, когда уже в той или иной мере обнаружились исторические результаты соответствующей деятельности в прошлом. Это, естественно, позволяет углубить раскрытие ее объективной значимости и прогрессивности и дать ей более глубокую оценку"52.

Исследование нормативного регулирования методов агентурной работы охранки невозможно без применения метода.

51 Шидер Т. Возможности и границы сравнительных методов в исторических науках. // Философия и методология истории. М., 1977.-С. 160.

52 Ковальченко И. Д. Указ. соч. С. 15. психологического анализа. Причем здесь также применим сравнительный подход, от выявления причин, побуждавших отдельную личность к тем или иным поступкам, к психологии целых социальных групп и масс в целом. При этом «характеристика той или иной личности едва ли может исчерпываться традиционным набором биографических характеристик (происхождение и окружение, воспитание и образование, служебная деятельность и т. п.) и раскрытием общественно-социальной позиции, которая и служит основой для оценки воззрений и деятельности той или иной личности. Ускользает тот важнейший факт, что сама общественно-социальная позиция, ее выбор и осуществление определялись именно личностно-индивидуальными чертами человека. И, чтобы понять индивидуальные мотивы той или иной позиции личности, недостаточно традиционных характеристик. Требуется выявление специфики мышления и нравственно-психологического облика человека, обусловливавших восприятие действительности и определявших воззрения и деятельность личности"53. Исследование затрагивает особенности психологии всех сторон исторического процесса: нормотворцев и исполнителей, агентов и революционеров, апологетов политической провокации и критиков ее.

Поскольку принцип историзма непосредственно связан с идеей системности, автор, развивая идею Ф. Энгельса о том. что социалистическую теорию, как конечный результат новой философской системы, необходимо исследовать «во внутренней части этой системы, а вместе с тем подвергнуть разбору и самое.

53 Там же. С. 11. эту систему"54, рассматривает политический сыск Российской империи как сложную многоэлементную систему: с одной стороны, это система иерархическая, с Министерством внутренних дел, Департаментом полиции и штабом Отдельного корпуса жандармов в качестве центров, с другой — это система методов сыска, внутренней агентуры и наружного наблюдения, с третьей — система взаимоотношений меяеду агентами и руководителями сыска, и т. п. Кроме того, сам политический сыск выступает элементом в системе противостоящих сил.

Все эти методы и подходы позволяют, при условии правильного их применения, получить новое, научно обоснованное и достоверное знание при неукоснительном соблюдении одного важного условия: исследователь действительно стремится к истине, при отказе от устоявшихся догм, идеологических и злободневных соображений, сопереживания той или иной стороне либо тому или иному историческому лицу. «Задача историка состоит в том, чтобы выявить причины. и на этой основе более глубоко объяснить, что же произошло, а не просто делить современников на хороших и плохих, осуадать одних и восхвалять других, менять одни оценки прошлого на другие"55.

Источниковая база исследования. При работе над диссертацией автор использовал опубликованные и неопубликованные (архивные) источники.

Основными источниками исследования стали опубликованные законодательные акты Российской империи, в том.

54 Энгельс Ф. Анти-Дюринг. Переворот в науке, произведенный господином Евгением Дюрингом. М., 1988. С. 2.

55 Ковальченко И. Д. Указ. соч. С. 8. числе Устав уголовного судопроизводства 1864 г. с продолжениями56, Устав о предупреждении и пресечении преступлений 1890 г.57, Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия от 14 августа 1881 г.58, Уголовное уложение 1903 г.59, и другие. Непосредственными объектами исследования выступают ранее не публиковавшиеся и впервые введенные в научный оборот созданное в Министерстве внутренних дел Положение о начальниках розыскных отделений от 12 августа 1902 г.(далееПоложение о НРО)60, Свод правил, выработанных в развитие этого положения в Департаменте полиции (далее — Свод)61, и инструкция по организации охраны лиц, на жизнь которых подготовляется покушение62. Также объектами изучения являются опубликованные, но не подвергавшиеся до сих пор историко-правовому анализу Инструкция по организации и ведению внутренней агентуры (далее.

56 Озерецковский Н. Е. Судебные уставы императора Александра II. СПб., 1914.

57 Свод законов Российской империи. Т. XIV. СПб, 1890.

58 Там же. Приложение 1 к ст. 1 примечания 2.

59 Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 9. М., 1994. С. 271 320.

60 ГА РФ. Ф.102. Оп.262. Д. 10. Лл.1−3.(Приложение 1).

61 Там же. Лл.4−6.(Приложение2).

62 Там же. Ф.58. Оп.5. Д. 4. Лл.274−275.(Приложение 6).

— Инструкция)63 и две Инструкции по организации наружного наблюдения64.

Опубликованных документов и материалов для возможно более полного исследования оказалось не вполне достаточно. Для проведения диахронического сравнения автор привлек архивные документы и материалы, свидетельствующие о выполнении требований нормативных актов непосредственными исполнителями. Дабы с максимально возможной полнотой выполнить это сравнение, автор исследует хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации документы и материалы Департамента полиции (фонд 102), Особого отдела этого Департамента (фонд 102.00), всех органов политического сыска, а именно: Московского губернского жандармского управления (фонд 58), Московского охранного отделения (фонд 63). При этом надо отметить, что подавляющее большинство исследователей подробно изучали фонд Московского охранного отделения, в то время как в фонде Московского губернского жандармского управления сохранилось достаточно много не введенных в научный оборот материалов. Для анализа деятельности периферийных органов охранки, а именно Пермского районного охранного отделения, канцелярий помощника начальника Оренбургского губернского жандармского управления в.

63 Тайны политического сыска: Инструкция о работе с секретными сотрудниками /Публ. З. И. Перегудовой. СПб., 1992. С.2−15. (Приложение 3).

64 Служба наружного наблюдения в русской полиции (Публ. 3. И. Перегудовой)//Река времен (Книга истории и культуры). Кн. 1. М., 1995. С.259−274.(Приложения 4,5).

Челябинском уезде и начальника Челябинского отделения жандармско-полицейского управления Сибирской железной дороги, привлечены документы Государственного архива Челябинской области (фонды И-54 и И-57).

Еще одна группа источников представлена воспоминаниями видных деятелей российского правительства, политической полиции и близких ко двору людей. В первую очередь здесь рассмотрены мемуары бывших руководителей политического сыска: директора Департамента полиции А. А. Лопухина, товарищей министра внутренних дел П. Г. Курлова и В. Ф. Джунковского, генерала Отдельного корпуса жандармов А. И. Спиридовича65. Важные факты и оценки почерпнуты из воспоминаний председателя Комитета министров С. Ю. Витте, дневниковых записей французского посла в России М. Палеолога66. Критическое отношение к этим источникам обязательно. Их авторы преследовали цель выявить и показать истину так, как они ее себе представляли, либо какая была им выгодна.

Особым источником являются материалы допросов бывших министров и других должностных лиц Чрезвычайной следственной.

65 Лопухин А. А. Из итогов служебного опыта. Настоящее и будующее русской полиции. М., 1907. Он же: Отрывки из воспоминаний (по поводу «Воспоминаний» гр. С. Ю. Витте). М.-Пг., 1923. Спиридович А. И. Записки жандарма. М., 1991. Курлов П. Г. Гибель императорской России. М., 1991. Джунковский В. Ф. Воспоминания. В 2-х т. М., 1997.

66 Витте С. Ю. Избранные воспоминания, 1849−1911гг. В 2 т. М., 1997. Палеолог М. Царская Россия накануне революции. М., 1996. комиссией Временного правительства. Стенограммы допросов товарищей министров внутренних дел В. Ф. Джунковского, П. Г. Курлова, С. П. Белецкого, директоров Департамента полиции Е. К. Климовича, М. И. Трусевича, А. Т. Васильева, генералов и офицеров охранки А. И. Спиридовича, А. В. Герасимова и других дают ценные факты и оценки происходившему, а попытка комиссии осудить провокацию позволила оценить правовые средства, с помощью которых была эта попытка предпринята. Несомненно, что и здесь нельзя отнестись к показаниям бывших чиновников с полным доверием, поскольку в большинстве своем они пытались скрыть или исказить многие стороны борьбы против противников режима.

В определенной степени использованы в диссертации и исследования предшественников, содержащие огромное количество фактов применения и нарушения норм, регулировавших действия агентов охранки.

Для анализа правовой составляющей ведомственных норм охранки привлечены теоретические труды юристов, как современные рассматриваемым нормам67 и опубликованные в.

67 Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. В 2-х т. М., 1994. Лазаревский Н. И. Лекции по русскому государственному праву. Т. 1. Конституционное право. СПб., 1910. Урысон И. С. Агент-провокатор по действующему уголовному праву.// Право. 1907. № 32−33. Новиков В. Н. Ответственность провокатора по уголовному уложению.// Право, 1909. № 18. Набоков В. Д. По поводу статьи В. Н. Новикова.// Право. 1909. № 18. начале века, так и трактующие сегодняшний уровень развития теории права68.

Апробация работы. Положения и выводы по основным направлениям исследования обнародованы автором в докладах и сообщениях на региональной научно-практической конференции «Интеллигент в провинции» (Екатеринбург, 1997), международной научной конференции «Россия и Восток: проблемы взаимодействия» (Омск, 1997), всероссийской научной конференции «Россия в истории мировых цивилизаций» (Челябинск, 1997),. всероссийской научно-практической конференции «Гуманитарные проблемы Российского общества» (Челябинск, 1999). Фактический материал исследования используется при чтении лекций и проведении семинарских занятий по истории отечественного государства и права на факультете экономики и права Южно-Уральского государственного университета. По теме диссертации опубликовано 8 работ общим объемом 36стр. (2,25 п.л.).

68 Теория государства и права./Отв. ред. В. М. Корельский, В. Д. Перевалов. Екатеринбург, 1996. Общая теория права и государства./Под ред. В. В. Лазарева. М., 1994.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Исследование нормативного регулирования политического сыска показывает, что деятельность охранки имела к началу первой мировой войны прочную и всесторонне разработанную нормативную основу, включенную в систему права империи. Создание законодательных и ведомственных норм стимулировалось рядом причин, а именно: расширение революционного и оппозиционного движения, вовлечение в него все более широких масс населения требовало реакции правительства, и оно избрало репрессивный путь борьбы, который необходимо было узаконитьсоздание разветвленной системы политического сыска было невозможно без высококвалифицированных розыскных офицеров, каковыми в необходимом количестве правительство не располагало. Нормативные акты обобщали накопленный охранкой опыт борьбы с противоправительственными партиями и организациями, служа инструкциями по применению методов сыска для руководителей и непосредственных исполнителейвводя в действие запретительные нормы, Департамент полиции пытался бороться с наиболее серьезными нарушениями закона со стороны своих работников.

Далеко не все стороны деятельности охранки могли быть урегулированы нормами. Непосредственные способы действий каждого секретного сотрудника и вспомогательного агента в конкретных случаях изобретались либо им самостоятельно, либо офицером, заведующим розыском, и не подлежали не только регулированию, но и огласке, составляя профессиональную тайну каждого жандармского офицера. Зато подробнейшим образом урегулированы способы прикрытия, защиты сотрудников от провала, хотя эти нормы часто нарушались, порой грубейшим образом. Надо отметить, что даже полное, без изъятий и нарушений, соблюдение норм прикрытия не гарантировало секретных сотрудников от провала по причине постоянного развития и совершенствования контрразведывательной работы в революционных партиях, а кроме того — из-за невозможности сохранить секретность норм. Анализ циркуляров Департамента полиции, крупных центров охранки, воспоминаний руководителей политического сыска показывает, что офицеры Корпуса жандармов постоянно изыскивали новые формы работы, в том числе и секретных сотрудников, и сами сотрудники нередко проявляли инициативу, поскольку для них это было жизненно необходимо. А это, в свою очередь, побуждало революционеров вырабатывать все новые и новые приемы обнаружения агентов охранки в своих рядах.

Революционные партии не выработали соответствующих норм для своих секретных агентов в правительственных органах. Возможно, это объясняется немногочисленностью таких агентов, чтобы создавать собственную систему их обучения и подготовки. К тому же разработанные охранкой методы и приемы сыска, в том числе и регулирующие тайную агентурную деятельность, были настолько универсальны, что оказались вполне применимы и ее политическими противниками. Уровень сознательности и образованности их был намного выше, чем даже у лучших из сотрудников охранки. Гораздо больший урон охранке наносили ее бывшие сотрудники, в том числе и руководители, по тем или иным соображениям выдававшие ее секреты революционерам (Л. П. Менщиков, М. Е. Бакай, А. А. Лопухин и другие), или разрушавшие систему сыска, используя властные полномочия (В. Ф. Джунковский).

Как показывает анализ, нормативное регулирование наружного (филерского) наблюдения преследовало несколько иные цели, чем регулирование внутреннего наблюдения. Направлено оно было прежде всего на обобщение опыта филеров, а не руководителей розыска, служило главным образом сводом правил и приемов, которых следовало придерживаться для успешного осуществления слежки. Нормативные акты обобщили огромный опыт, накопленный асами наружного наблюдения, который до сих пор не потерял своей актуальности. Однако цели, ради которых принимались нормативные акты, в первую очередь повышение интеллектуальности филеров, не были достигнуты, и в основном потому, что составители актов весьма слабо представляли себе средства достижения этого. Голословные призывы «уметь найтись во всякой обстановке» не дали сколько-нибудь серьезных результатов. Несмотря на видимую диспозитивность норм, в целом инструкции оставались жестко императивными и не давали возможности развивать самостоятельность наблюдательных агентов.

Вся жизнь филеров должна была быть подчинена их служебной деятельности. В условиях отсутствия осознания своей высокой миссии это ложилось тяжким грузом на плечи рядовых агентов. И выход из такой ситуации находился по-русски традиционный — в пьянстве, от которого, как отмечают неоднократно циркуляры Департамента полиции, недалеко и до измены, что во многих случаях и происходило.

Попытки придать службе филеров большую самостоятельность, развить у них инициативу, творческий подход к порученному делу прекратились с приходом на пост товарища министра внутренних дел, заведующего полицией, В. Ф. Джунковского, который своими указаниями окончательно низвел филеров до уровня простых исполнителей, сохранив в неприкосновенной целостности все высокие требования к их непосредственным обязанностям.

Кроме агентурных методов, российский политический сыск применял практически все мыслимые методы и формы сбора информации о революционном и оппозиционном движении в стране. Нормативное регулирование этих методов было направлено на распространение передового опыта борьбы с революционерами и сохранение секретности действий политической полиции. Анализ документов дает возможность выявить особые усилия охранки по сохранению в тайне перлюстрации, как деятельности, противной общественной морали и недопустимой согласно международному праву.

Исследование нормативного регулирования политического сыска в России дает возможность предложить следующую периодизацию этой деятельности:

1 период — 1650 — 1881гг. С создания царем Алексеем Михайловичем Приказа тайных дел и появления в Соборном уложении 1649 г. состава государственного преступления начинается история существования в России органов тайного политического сыска, вся деятельность которых осуществляется либо инициативой их руководителей и сотрудников, либо устными указаниями монархов. Нормативное регулирование сыска отсутствует. Наиболее показателен в этом плане эпизод с носовым платком Николая I в качестве инструкции III отделению Собственной Е. И. В. канцелярии.

2 период — 1880 — 1902гг. Революционная деятельность народовольцев привела к убийству императора Александра II. В крупнейших центрах империи появляются специальные учреждения тайного политического сыска — охранные отделения. Правительство создает первые нормативные акты, регулирующие политический контроль, сыск, следствие и судопроизводство по политическим делам, перлюстрацию корреспонденции. Объединение в одних руках функций политического контроля, сыска и предварительного следствия по делам о государственных преступлениях способствует применению политической провокации. Агентура применяется сообразно собственным представлениям начальников розыскных учреждений, накапливается опыт ее использования. Основным средством тайного сыска является использование наружного наблюдения. Появляются первые крупные внутренние агенты, которых используют главным образом центральные органы охранки.

3 период — 1902;1906гг. С расширением революционной деятельности противоправительственных партий и организаций правительство расширяет охранные мероприятия, в том числе связанные с применением агентуры. Возникает необходимость обобщения опыта действий агентов и нормативного регулирования их конкретных действий, которая реализуется в нормативных актах.

Министерства внутренних дел и Департамента полиции, записках руководителей охранки. Департамент полиции стремится если не руководить, то во всяком случае контролировать всю агентурную работу в империи. Формируется концепция преобладающего значения внутреннего наблюдения, поскольку именно секретные сотрудники способны применять политическую провокациюсамое действенное средство в борьбе с революционерами. Наружное наблюдение, оставаясь одним из важнейших элементов политического сыска, постепенно утрачивает первостепенную роль.

4 период — 1906;1912гг. Время наивысшего уровня эффективности политического сыска. Впечатляющий разгром революционных партий, победа правительства над революционными массами населения. Территория страны разбита на охранные районы во главе с районными охранными отделениями, координирующими розыскную работу местных органов. Создана сеть охранных отделений в большинстве промышленных и административных центров. Во всех охранных отделениях создаются библиотеки нелегальной литературы. В систему политического сыска с применением секретных сотрудников включаются жандармско-полицейские управления железных дорог. С назначением на пост директора Департамента полиции М. И. Трусевича быстро завершается работа по созданию подробных нормативных актов, регулирующих все аспекты деятельности внутренней и наружной агентуры, офицеров, заведующих розыском, и начальников розыскных учреждений. Секретной внутренней агентуре отводится ведущая роль в борьбе с революционным движением, наружному наблюдению окончательно закрепляется вспомогательное значение. И в это же время — наиболее громкие и впечатляющие разоблачения секретных сотрудников, вскрываются вопиющие факты попустительства охранки опаснейшим государственным преступлениям.

5 период — 1913 г.-февраль 1917 г. Начало этого периода связано с назначением 25 января 1913 г. на должность командира Отдельного корпуса жандармов и товарища министра внутренних дел, заведующего полицией, генерал-майора В. Ф. Джунковского, деятельность которого на этом посту была поистине разрушительна для созданной с такими трудами системы политического сыска. Полностью упразднены районные охранные отделения. Разрушена сеть охранных отделений, которые упразднены практически во всех крупных городах, кроме столиц. Запрещена деятельность внутренней агентуры в войсках, военных и средних учебных заведениях. Прекращено секретное сотрудничество ряда наиболее ценных агентов, занимавших высокое положение в революционных партиях. Наблюдательным агентам запрещено проявлять малейшую инициативу. В открытых документах рекомендовано раскрывать источники поступления секретных агентурных сведений. Нанесенный охранке ущерб был настолько велик, что даже занявший пост товарища министра внутренних дел после Джунковского опытный полицейский руководитель С. П. Белецкий не сумел ликвидировать его последствий. Тем не менее, охранка продолжает оставаться наиболее информированной и действенной структурой в системе институтов государственной власти. Прекращение ее деятельности происходит насильственно в первые дни Февральской революции.

Периодизация наглядно показывает отсутствие устойчивых традиций и, как следствие, преемственности в организации политического сыска и его нормативном регулировании, направленность которых зависела от собственных представлений руководителей охранки и изменялась с их сменой.

Методы и формы политического сыска, применявшиеся политической полицией Российской империи в конце XIX — начале XX века, основывались на букве и духе российских законов и по этой причине являлись вполне законными. Направленность их на сохранение существующего государственного строя и поддержание «государственного порядка и общественного спокойствия» также выражена достаточно ярко и убедительно. Неправовой характер методов политического сыска заключался в антинародной сущности бюрократизированной государственной власти, стремящейся сохранить себя любой ценой, и этот характер методы сыска приобретали, лишь будучи применяемы охранкой, в действиях же революционеров они были преступными с точки зрения закона, но правовыми, так как деятельность оппозиции объективно отвечала интересам нации.

В этой связи автор считает возможным сделать вывод о неприемлемости рассмотрения методов и форм политического сыска с позиции морали. Инструмент не может быть аморальным, он оценивается лишь в связи с его эффективностью. Эффективность же методов сыска, применявшихся царской охранкой, была настолько велика, что ее опыт использовался и используется системой государственной безопасности до сих пор.

Организованный на правовой нормативной основе, в сочетании с системой политического контроля, политический сыск (розыск) должен занять достойное место в государственном механизме правового государства. Причина поражения охранки в борьбе с революцией не в методах сыска, а в том, что успешно бороться с оппозицией репрессивными методами государство может лишь в условиях поддержки его действий народом или, в крайнем случае, при политической индифферентности и пассивности населения.