Чрезвычайное законодательство в России во второй половине XIX — начале XX в

Актуальность темы

исследования. Интерес к теме предпринимаемого исследования обусловлен тем, что преобразования, происшедшие в российском обществе и государстве в 90-е гг. XX в., привели к пересмотру в исторической и историко-правовой науке многих исторических фактов и положений, к новому осмыслению политико-правовых явлений российского прошлого, отходу от устоявшихся идеологических догм и сложившихся стереотипов. При этом настоятельно возникает необходимость учитывать в процессе развития правовой системы Российской Федерации исторический опыт прошлого, место и роль права в решении политических проблем того или иного периода отечественной истории.

В контексте указанного период отечественной истории государства и права второй половины XIX — начала XX вв., как этап проведения буржуазно-демократических реформ, привлекает постоянное внимание исследователей истории права. Вместе с тем за бортом исследований нередко остаются вопросы правительственной реакции на явления кризисного характера во внутренней политике государства, которые выразились в усилении ее репрессивной направленности и нашли отражение в чрезвычайном законодательстве Российской империи второй половины XIX — начала XX вв.

Ряд исторических процессов, имеющих определенные аналогичные проявления в современном развитии России, требует серьезного всестороннего исследования, поисков путей выхода из кризисной ситуации, ставят задачу проследить государственно-правовые механизмы реагирования государства на явления социально-политического характера. Поэтому извлечение определенных уроков прошлого и использование предшествующего опыта актуализируют настоящую работу, посвященную изучению чрезвычайного законодательства Российской империи второй половины XIX — начала XX вв.

Степень разработанности темы. В период до 1917 г. чрезвычайное за-, конодательство практически не изучалось. До Манифеста 17 октября 1905 г. и принятия Основных законов в редакции 1906 г. исследование чрезвычайного законодательства было невозможно в силу причин политического характерачрезвычайные законодательные акты не могли подвергаться критике. Одновременно ряд нормативных актов секретного характера были попросту недоступны для правовогоанализа. В условиях нарастания кризисных явлений и формирования революционной ситуации в начале XX в. в правительственных кругах происходит поиск путей влияния на внутриполитические явления, в контексте которых анализировалось чрезвычайное законодательство, искались ответы на причины неэффективности предпринимаемых правительством чрезвычайных мер. Но необходимый анализ сделан не был, поскольку проблема не была разработана ни юридической наукой, ни юридической практикой.

Впервые попытку анализа чрезвычайного законодательства Российской империи предпринял В. М. Гессен в работе «Исключительное положение» (СПб., 1908), но автор остановился лишь на анализе «Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» 14 августа 1881 г., не раскрывая содержания предшествующего и последующего чрезвычайного законодательства. Данная, объемная по содержанию, работа с ее детальным анализом является одним из немногих фундаментальных юридических исследований рассматриваемой проблемы.

Различным проблемам развития чрезвычайного законодательства была посвящена серия статей в газете «Право»: П. Калинин «По поводу усиленной охраны» (1904, № 48), В. А. Маклаков «Смертная казнь и законность» (1905, № 34), А. В. Горбунов «Политика исключительных мероприятий» (1907, № 43), В. Набоков «Скорострельные суды и разъяснения Совета Министров» (1908, № 41) и др. Но все они касались отдельных аспектов чрезвычайного законодательства и не раскрывали их взаимосвязи и роли во внутренней политике государства. К тому же после принятия Основных законов 1906 г. понятие чрезвычайного законодательства стало иметь другую направленность — оно отождествлялось с законами, отступающими или приостанавливающими действия законов, принятых обычным порядком.

Проблеме соотношения текущего и чрезвычайного законодательства был посвящен ряд работ юристов: А С. Алексеев «Происхождение чрезвычайного права и его политическое значение» (М., 1913), С. А. Котляревский «Юридические предпосылки русских основных законов» (М., 1912), Я. М. Магазинер «Чрезвычайно-указное право в России (ст. 87 Основных законов)» (СПб, 1911), Н. И. Лазаревский «Лекции по русскому государству и праву (СПб., 1908. Т. 1), Б. Э. Нольде «Очерки русского конституционного права» (СПб., 1907) и др.

После 1917 г. чрезвычайное законодательство рассматривалось как один из основных элементов карательной политики царизма в отношении партийных организаций и раскрывалось через призму исторических событий, отражая определенные периоды революционного движения, события 1905;1907г.г., Февральской и Октябрьской революций. Несмотря на определенную идеологическую направленность, исследования отразили широкий исторический материал, ввели в научный оборот широкий круг источников.

В контексте темы диссертационного исследования представляют интерес монографические работы П. А. Зайончковского «Кризис самодержавия на рубеже 1870−1880г.г.» (М., 1964) и «Российское самодержавие в конце XIX столетия. (Политическая реакция 80-х начала 90-х гг.) (М., 1970), Н. А. Троицкого «Царские суды против революционной России. Политические процессы 18 711 880гг. (CapatOB, 1976) и «Царизм под судом прогрессивной общественности. 1866−1895гг.» (М., 1979), монография коллектива авторов «Россия в революционной ситуации на рубеже 1870−1880 гг.» (М., 1983). Под редакцией Б. С. Штенберга. Данной проблеме были посвящены сборники научных статей и документов: «Буржуазные реформы в России второй половины XIX в.» (Воронежский университет, 1988), многотомный фундаментальный сборник документов в восьми томах под редакцией Г. М. Деренковского «Второй период революции. 1906;1907гг."(М., 1957;1963), сборник документов «Совет министров Российской империи 1905;1906гг.» (Л., 1990) и другие. Вместе с тем, эти издания не дают цельного представления о содержании чрезвычайного законодательства Российской империи во второй половине XIX — начале XX вв., нередко ограничиваясь цитированием большевистских и коммунистических лидеров. Это, естественно, породило определенный скепсис, проявившийся в 1990;е г. г. в отношении указанных изданий.

Оценивая историографию в контексте диссертационного исследования, необходимоостановиться на изучении вопросов применения военно-полицейских мер и военного судопроизводства в отношении гражданских лиц, закрепленных в чрезвычайном законодательстве. Проблема отражена в работах юристов начала XX в., опубликованных в газете «Право»: В. Бентам «Смертные казни» (1905, № 38), Л. Зайденман «Призыв военной силы для содействия гражданской власти» (1905, № 4), В. Набоков «Скорострельные суды и „разъяснения“ совета министров» (1906, № 41), В. Ставрогин «Закон 27 июня 1907 г. (1907, № 28), Н. Тохчогло «По поводу смертных приговоров военных судов (1905, № 52) и другие. Далее (после 1917 г.) вопросы исследовались в работах Н. Н. Полянского «Эпопея военно-полевых судов 1906;1907гг.» (М., 1934) и «Царские военные суды в борьбе с революцией 1905;1907гг.» (М, 1958), который ограничился изучением применения военного судопроизводства в отношении гражданских лиц — участников революционных событий 1905;1907гг. Более подробно механизму военного судопроизводства посвящена кандидатская диссертация по истории государства и права Н. П. Хайнак «Уголовно-процессуальные формы борьбы царизма с революционным движением в России второй половины XIX в.» (М., 1990). Военно-полицейским мерам посвящена работа В. Д. Поликарпова «Военная контрреволюция 1905;1906гг.» (М., 1990). Но в указанной работе недостаточно уделяется внимания чрезвычайному законодательству.

Историографический обзор исследуемой проблемы позволяет обратить внимание на то, что в историко-правовой науке недостаточно уделялось внимания исследованию чрезвычайного законодательства, его месту и роли в правовой системе российской империи второй половины XIX — начала XX вв.

Предметом исследования является чрезвычайное законодательство самодержавия, направленное на охрану общественных и государственных порядков второй половины XIX — начала XX вв.

В диссертации дается характеристика чрезвычайного законодательства, исследуется практика его применения до и после принятия Основных законов в редакции 1906 г. В данном аспекте анализируется статья 87 Основных законов, которая показывает несовершенство законодательного процесса в политических целях. Одновременно в качестве объекта исследования выступают содержание чрезвычайного законодательства и практика его применения как системы мер охранительно-карательного характера.

Целью исследования является анализ чрезвычайного законодательства и исключительных мер по охране общественных и государственных устоев власти второй половины XIX — начала XX вв., изучение административно-полицейских и военно-полицейских мер, а также использование военного судопроизводства в отношении гражданских лиц. При этом прослеживаются вопросы эффективности и степени влияния чрезвычайных мер на преодоление кризисных явлений в России.

К задачам исследования относятся:

• определение правовой природы и механизма издания чрезвычайных законов, их соотношение с процедурами издания и содержанием актов текущего законодательства;

• комплексное изучение чрезвычайного законодательства как системы мер административно-полицейского и военно-полицейского характера, направленных на охрану общественного и государственного строя российской империи второй половины XIX — начала XX вв.;

• изучение использования военного судопроизводства для обеспечения целей реализации чрезвычайного законодательства;

• рассмотрение масштабов использования и эффективности воздействия чрезвычайного законодательства на социально-политические процессы и решения проблем кризисных ситуаций;

• выявление содержательных особенностей положений чрезвычайного законодательства, которое по мере его применения получало статус постоянно действующих узаконений.

Методология исследования. Методологической основой исследования стали общенаучные методы и примыкающие к ним частно-научные методы познания: проблемно-хронологический, сравнительно-правовой, формально-юридический и др. В ходе исследования был применен сравнительно-исторический метод, дающий возможность изучить механизм создания и содержание чрезвычайного законодательства в Российской империи второй половины XIX — начала XX вв. в соответствии с той исторической обстановкой, в которой оно возникло и действовало.

Нормативно-правовой базой исследования являются: акты, вошедшие в Полное собрание законов Российской империи, Свод законов Российской империи, Основные законы Российской империи, Уголовное уложение 1903 г., Военно-судебный устав 1867 г. (с дополнениями и разъяснениями), отдельные императорские указы, постановления, мемории Кабинета министров, а затем Совета министров, инструкций МВД, штаба Отдельного корпуса жандармов, постановления и инструкции Военного ведомства, Положение о военно-полевых судах, и другие правовые акты.

Источниковую базу диссертации составляют документы из фондов Департамента общих дел МВД, Совета министров, канцелярии военного министерства, Главного военно-судного управления, Штаба Харьковского военного округа, Отделения по охране общественной безопасности и порядка в г. Москве при московском градоначальнике, следственной комиссии по делам о распространении революционных воззваний и пропаганде, Департамента полиции МВД г. С-Петербурга, IIIотделения собственной его императорского величества канцелярии С-Петербурга, коллекция рукописей царского дворца, где находятся всеподданнейшие доклады, донесения, записки министров внутренних дел, хранящихся в Государственном архиве Российской Федерации, Российском государственном историческом архиве и Российском государственном военно-историческом архиве.

Научная новизна диссертации заключается в том, что это первое исто-рико-правовое исследование, в котором раскрывается чрезвычайное законодательство в России во второй половине XIX — начале XX в в. В исследовании дается общая характеристика понятия чрезвычайного законодательства, показан его генезис. Впервые увязывается в единое целое проблема охраны общественных и государственных устоев власти средствами чрезвычайного законодательства через административно-полицейские, военно-полицейские меры и военное судопроизводство в отношении гражданских лиц. Элемент новизны состоит также в том, что в процессе исследования выявлены и введены в научный оборот ранее не использовавшиеся в историко-правовой науке законодательные акты, распоряжения и инструкции военного ведомства, штаба отдельного корпуса жандармов.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Неспособность самодержавия идти на реформы по пути буржуазно-демократического преобразования страны привела к росту социальной напряженности, проявлениям недовольства в обществе, которые находили отражение в различных формах, в том числе в деятельности революционных организаций, стихийных выступлениях и массовых неповиновениях. Это, в свою очередь вызывало ответную реакцию со стороны государства в виде чрезвычайных мер, направленных на консервацию общественного строя и охрану государственных институтов власти.

2. Чрезвычайные меры до начала XX в. нормативно закреплялись в форме чрезвычайно-указного права. После принятия Основных законов в редакции 1906 г. они вводились императорскими указами уже в обход Государственной думы, используя противоречия нормативного регулирования законодательного процесса, что особенно зримо прослеживается на основе анализа положений статей 86 и 87 Основных законов. При этом, чрезвычайные узаконения по мере продления срока их действия становились постоянно действующими и приобретали характер текущего законодательства.

3. Предоставление чрезвычайным законодательством широкого простора по изданию нормативных актов органами исполнительной власти создавало «законодательные» предпосылки для возможных нарушений законности при реализации чрезвычайных мер. При этом возложенные контрольно-надзорных функции за соблюдением законности при реализации чрезвычайного законодательства на МВД не были эффективны.

4. В качестве основного содержания чрезвычайного законодательства выступал комплекс административно-полицейские мер, направленных на охрану устоев общественного и государственного строя. Особе место среди них занимали административные распоряжения губернаторов, связанные с возможностью ограничения действия текущего законодательства, расширенные полномочия чинов Отдельного корпуса жандармов, применение ссылки в административном порядке и другие.

5. Чрезвычайное законодательство в качестве второго этапа развития охранительных мер, при неэффективности административно-полицейского воздействия, предусматривало использование комплекса военно-полицейских мероприятий, вплоть до фактического установления режима военного времени.

6. Чрезвычайное законодательство должно иметь четко обозначенные содержательные и временные рамки, иначе оно при постоянном продлении срока действия становится «текущим законодательством» и не достигает необходимого эффекта предусмотренных мер. При этом происходит обострение социально-политической ситуации, приспособление власти и населения к чрезвычайным мерам, а образующие кризис проблемы не находят своего разрешения.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что оно позволяет проследить и оценить процесс создания, законодательного оформления и применения чрезвычайных мер во второй половине XIX — начале XX вв. Это позволяет существенно расширить политико-правовую характеристику рассматриваемого периода.

Материалы исследования могут быть использованы в преподавании истории отечественного государства и права, истории России и политологии. Полученные результаты исследования могут быть учтены государственными структурами власти при выработке политических и правовых решений.

Апробация результатов исследования. Работа прошла апробацию на кафедре теории и истории государства и права Уральского юридического института МВД России. Ряд положений диссертации используются при чтении лекций по курсу «История отечественного государства и права». Положения диссертации излагались в докладах: на региональной научной конференции «Первые уральские военно-исторические чтения» (Екатеринбург, 1996), на Уральской региональной научно-практической конференции адъюнктов и соискателей «Современные проблемы юридической науки» (Екатеринбург, 1997).на Всероссийской научно-практической конференции «Общественное согласие в Российской действительности: уроки истории и современность» (Екатеринбург, 1998).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Рассмотрев развитие и функционирование чрезвычайного законодательства во второй половине XIX — начале XX века можно сделать следующие выводы:

1. Чрезвычайное законодательство в своем проявлении неразрывно было связано с нарастанием социально-политических противоречий и дестабилизацией общественного порядка, неповиновениями властям, массовыми выступлениями, актами террора, деятельностью политических партий и движений экстремистской направленности, которые, в свою, очередь, выражали недовольство внутренней политикой самодержавия. В своем развитии чрезвычайное законодательство имело два этапа: первый этап рассматривается до принятия Основных законов редакции 1906 г. и характеризуется карательными мерами, направленными на охрану основ общественного и государственного строявторой — после принятия Основных законов в редакции 1906 г. Вводимое в форме чрезвычайно-указного права по статье 87 этих законов, оно могло приостанавливать или ограничивать действие Основных законов 1906 г. и Свода законов Российской империи.

2. Действие статьи 87 Основных законов 1906 г. могло практически нейтрализовать действие статьи 86 этих законов, где сказано, что законотворчество должно происходить в единении императора с представительными органамиГосударственным советом и Государственной Думой. По статье 87 Основных законов 1906 г. в отсутствие Государственной Думы император мог проводить законодательные акты, при этом положение статьи 87 игнорировало наличие Государственного совета.

3. Чрезвычайное законодательство обеспечивалось административно-полицейскими мерами. Но, применяя их, власть сама создавала ситуацию, когда развитие чрезвычайного законодательства было прямым следствием административной власти. Нежелание местной власти руководствоваться законами, направленными на буржуазно-демократические преобразования, осуществление своей деятельности вразрез интересам большинства общества провоцировало общество на требования исполнения законов и его интересов. А это создавало условия неповиновения и беспорядков, которые, в свою, очередь, вели к усилению охранительных мер через чрезвычайное законодательство. Поэтому временный характер чрезвычайного законодательства не выдерживался властью. Оно постоянно продлевалось или становилось кодификационной основой, как, например, Положение 14 августа 1881 г. К тому же административно-полицейские меры, применяемые в условиях чрезвычайного законодательства, осуществлялись вне зависимости действия Свода законов и были законодательно закреплены на его нарушение. По прекращению действия чрезвычайных мер административная власть зачастую продолжала нарушать общее законодательство, что неминуемо вело к ее произволу, а это, в свою очередь, к росту недовольства. Такая ситуация, с одной стороны, способствовала постоянному возобновлению или продлению чрезвычайных мер, а, с другой стороны, толкало правительство искать выход из сложившегося положения.

Проблема произвола беспокоила центральную власть, общественность, юристов. Государство стремилось управлять на основании законов, но сталкивалось с развитием революционности, в особенности в начале XX века, само зачастую нарушало законы и толкало на их нарушение административную власть, используя циркуляры МВД, распоряжения правительства, ссылаясь при этом на волю государя.

4. Использование армии и военного судопроизводства в механизме реализации чрезвычайного законодательства было экстремальной мерой. Если в применении чрезвычайных административно-полицейских мер власть на местах переходила администрации с предоставлением широких прав применения охранительных мер, где применение военной силы было подконтрольно гражданским властям (по существу до 1906 г.), то при введении «Правил о местностях, объявляемых состоящими на военном положении» устанавливалась никем и ничем не ограниченная власть военных, которые в местностях, объявленных на военном положении, могли применять «любую чрезвычайную меру», не предусмотренную законом. Не спрашивая разрешения, а лишь ставя в известность монарха, отменяя любые распоряжения губернаторов и генерал-губернаторов, касающихся охранения общественных и государственных порядков.

5. Военная власть, применяя военно-полицейские меры, в условиях действия Положения 14 августа 1881 г. или Военного положения могла передавать «отдельные дела о всяких преступлениях общими уголовными законами предусмотренных» на рассмотрение военным судам по законам военного времени, при этом не только нарушались принципы Судебных уставов 1864 г., но и значительно изменялось понятие «государственное преступление».

6. Необходимо отметить существенную разницу в применении чрезвычайных мер в России и в странах Европы. Прибегая к полицейским мерам, в Европе понимали, что борьба с социалистическими и другими политическими движениями путем только карательной политики не только не ослабляет, но даже усиливает их, придавая им в то же время более острый и революционный характер. В западной Европе чрезвычайные меры применялись, но с согласия или последующего одобрения народными представителями. При этом чрезвычайные меры не носили постоянного характера. Они применялись редко и на короткий срок.

Предоставление своим гражданам возможности добиваться реформ законными и мирными путями — вот что избавило западные государства от необходимости прибегать часто к каким-либо исключительным законам.

В Западной Европе к чрезвычайным мерам прибегали лишь при исключительной опасности государства. Но если опасность проявлялась во всеобщем распространении «противоправительственных мыслей» и возникала лишь в отношении для правительства, то оно не прибегало к чрезвычайным мерам, а попросту выходило в отставку, уступая место правительству, пользующемуся доверием. Правительство в России не склонно было различать себя от государства и всегда противопоставляло «противоправительственному течению» силу и чрезвычайное законодательство. В России существовал принцип, что не государство и правительство существуют для граждан, а граждане существуют для государства и правительства. Конституционное право западно-европейских стран в отличии от России в начале XX века принципиально признавало за гражданами право стремиться к реформам и преобразованию. Это стремление естественно и необходимо. Оно имело не меньшее право на существование и осуществление, чем стремление власти сохранить существующие общественные и государственные порядки незыблемыми и неизменными.

Рассматривая и анализируя развитие чрезвычайного законодательства царизма, направленного на сохранение существовавших порядков устоев властиможно сделать еще один вывод, что те чрезвычайные меры административно-полицейского, военно-полицейского характера, с привлечением гражданских лиц к военному судопроизводству во второй половине XIX — начале XX в. явились не только неразрешенной силой антагонистических противоречий между самодержавием и обществом, а стали источников революционности, основой формирования социалистического правотворчества в первые годы Советской власти в условиях гражданской войны.