Субъективация повествования: на материале прозы Владимира Маканина

Проблема диссертационного исследования в узком смысле связана с разработкой стилистики текста, а в широком отражает основные положения антропоцентрической научно-культурной парадигмы, возникшей на рубеже XXXXI веков. Антропоцентризм в языке понимается учеными как преломление человеческого сознания, психологии, представлений о самом себе, то есть человеческого фактора в целом, в языковой системе. Следует отметить факт усиленного в последнее время внимания к антропоцентру лингвистической науки: «Элементы идеологии антропоцентризма в лингвистике начинают формироваться в середине 70-х и начале 80-х годов XX века» [67, с. 18]. Е. В. Иванцова упоминает новый термин «антрополингвистика» [76, с. 5].

Человек как фрагмент и ключевой концепт языковой картины мира представляет собой основу всех языковых универсалий [48, с. 46, с. 60]. А.И. Геляе-ва отмечает: «Актуализация антропологического направления изучения языка с целью познания его носителя и связанный с этим всплеск интереса к междисциплинарным областям гуманитарных исследований, основывающихся на единстве „человек — язык — культура“, — это естественный результат» [48, с. 20]. Новая когнитивная парадигма находит свое отражение в понятии «языковая личность» [83], что признается в современных научных исследованиях.

Предполагая в языке отражение человеческого бытия, следует перенести подобное понимание на пространство текста, в том числе художественного. Таким образом, можно условно говорить о языковой картине текста, антропоцен-тром которой, по аналогии с языковой картиной мира, следует считать литературного героя или персонажа. О «человекоцентричном» характере художественного текста с позиции нарративных универсалий пишет Е. А. Попова, связывая с данным явлением полифонизм повествования, поэтику точки зрения (в работе будет употребляться термин «точка видения»), свободный косвенный дискурс и субъективную перспективу текста (при этом она ссылается на такие имена, как М. М. Бахтин, В. В. Виноградов, Г. А. Золотова, Н. А. Кожевникова, Е.В. Падучева). Текст как «полистилистическую модель мира» рассматривает в своей работе Ю. С. Лазебник: «Создание подлинно поэтических текстов сопряжено с порождением „возможных миров“. Последние запрограммированным образом взаимодействуют в рамках поэтического произведения благодаря особым диалогическим соотношениям между способами конструирования текстового универсума» [110, с. 68−69]. Языковое сознание героя, имеющее непосредственное выражение в словесной структуре повествования, во многом перекликается с понятием психологизма повествования, принятым в литературоведении. Так, о несобственно-прямой речи упоминает в своей литературоведческой диссертации А. Б. Есин [67, с. 4]. Таким образом, проблема наличия человеческого фактора в художественном тексте освещается в науке в двух аспектах: со стороны лингвистической и литературоведческой. С позиции исследования самого языка художественного текста эта проблема разрабатывается в рамках стилистики текста.

Исследование субъективации повествования, одного из важнейших вопросов стилистики текста, относится к 70-м гг., периоду появления и становления стилистики текста как самостоятельной науки. Текст является объектом исследования стилистики текста и лингвистики текста. Но лингвистика текста понимает текст как единицу языкового строя высшего иерархического порядка — сверхфразовое единство, сложное синтаксическое целое, прозаическую строфу, субтекст, микротекст и др., что ориентирует в первую очередь на синтаксический подход к тексту. Учитывая бесспорную необходимость такого подхода, тем не менее на современном этапе развития науки о языке стилистика текста рассматривается как иной подход к тексту, при котором текст понимается «как явление языкового употребления во всей сложности его внутренней структуры и в неразрывной связи неязыкового содержания и его языкового выражения» [53, с. 48]. О специфике стилистики текста и ее подходов пишет ряд исследователей (И.Н. Аксенова, Н. А. Комина, И. П. Сусов упоминают о коммуникативнопрагматической парадигме развития языка, которая была бы неполной без стилистики текста [173, с. 16]).

Впервые понятие субъективированного повествования определил В. В. Виноградов в работе «О теории художественной речи» (там оно называется «субъективизированным повествованием»). Субъективированное повествование является необходимым принципом организации художественного текста. Теория субъективации, изложенная В. В. Одинцовым в его книге «Стилистика текста» [145, с. 185−205], является одной из основополагающих в развитии идей стилистики текста. В его работе структура изложения предстает как «сложные, динамичные отношения между разными субъективными сферами: автором, рассказчиком и персонажами» [145, с. 187]. Таким образом, в ходе размышлений о композиции текста вводится понятие «субъективная сфера», понимаемая В. В. Одинцовым в аспекте субъекта повествования. Однако, несмотря на определение «субъективная», следует подчеркнуть объективирующий характер авторского повествования, говоря о единстве и цельности произведения, обеспеченного «единством образа автора», «единством его самобытного отношения к предмету» [там же, с. 190−191]. Уточнил и обобщил теорию субъективации повествования А. И. Горшков, чьи идеи нашли отражение в его работе «Русская стилистика» (2001) [53]. А. И. Горшков уточняет систему средств создания субъективации. Так, ученый предлагает именовать их не формами (термин В.В. Одинцова), а приемами, что, по его словам, более точно отражает их природу, поскольку речевые приемы субъективации (А.И. Горшков называет их словесными) в большей степени затрагивают содержательную сторону произведения, тогда как конструктивные (композиционные) приемы отражают своеобразие формы.

Языковому выражению субъекта в тексте посвящен ряд работ современных исследователей (Н.Д. Арутюнова, Н. В. Баландина, А. Н. Баранов, Г. А. Зо-лотова, Ю. Н. Караулов, Н. А. Кожевникова и др.). Похожие проблемы поднимаются в работах Е. А. Иванчиковой, Е. В. Падучевой и др. Анализ приемов субъективации повествования можно найти в статье В. А. Павловой [147, с. 165 175]. Субъективация соотносится с антропоцентрической научно-культурной парадигмой, согласно которой человек является «исходной точкой отсчета пространственно-временных координат бытия» [128, с. 9].

Следовательно, субъективацию повествования, понимаемую как основной принцип организации текста, можно рассмотреть в качестве одного из важнейших аспектов исследования текста. Субъектная организация повествования привлекает внимание не только лингвистов (В.В. Виноградов, В. В. Одинцов, А. И. Горшков и др.), но и литературоведов (В.М. Жирмунский, В. Б. Шкловский и др.), философов, искусствоведов (М.М. Бахтин, Ю. М. Лотман, Б. А. Успенский и др.).

Стилистика текста относится к наукам, изучающим употребление языка. Необходимость изучения языковой стороны современной прозы обусловлена рядом активных языковых процессов в художественных текстах, в результате которых структура повествования и языковая композиция претерпевают определенные модификации. К языковым процессам современной прозы можно отнести, по мнению Г. Д. Ахметовой, метафоризацию языка («уход в метафору»), активизацию окказионально-авторского словообразования, модификацию приемов субъективации (их взаимодействие и взаимоналожение), условность грамматического лица, появление невыделенной прямой речи и диалога-повествования, композиционные изменения (композиционные обрывы и вставки, повторы-рефрены и т. д.), усиление роли межтекстовых связей, феномен публицистической прозы, усиление средств графической изобразительности, явление грамматических «сдвигов» в художественных текстах [14]. Очевидно, можно назвать и другие процессы.

Данные явления обусловлены множественными преобразованиями, происходящими в системе современного русского литературного языка в целом. Своеобразие языка современной прозы характеризуется как изменением содержательной стороны произведений, так и спецификой употребления языковых средств, что отражается на таких категориях текста, как образ автора и образ рассказчика (повествователь, композиционная роль которого в тексте определяется впервые в научных трудах В. В. Виноградова и в дальнейшем получило развитие в работах О. А. Нечаевой [137, с. 143−145]), субъектная сфера персонажа и др. Названные изменения во многом связаны с языковой композицией произведения.

Явление субъективации понимается нами как ведущий принцип организации текста, при котором повествование смещается с позиции авторского повествования на позицию персонажа, на его точку видения [33, с. 204]. Названное явление, характерное для любого текста, придает повествованию многомерность и многоплановость и организует языковую композицию произведения, которая обусловлена наличием (и сменой) точек видения в ткани повествования. Эта проблема разработана в трудах многих ученых, (М.М. Бахтин, В. В. Виноградов, Г. О. Винокур, В. М. Жирмунский, Е. А. Иванчикова, В. В. Одинцов, A.M. Пешковский, А. А. Потебня, В. Б. Шкловский, JI.B. Щерба, А. И. Горшков, Ю. Н. Караулов, Б. А. Успенский др.).

Вопросы субъективации повествования довольно детально разрабатывались на материале произведений классики. Так, В. В. Виноградов исследовал язык Н. В. Гоголя, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова и др. В. В. Одинцов анализировал явление субъективации в прозе А. С. Пушкина, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова и др. Можно назвать работы, посвященные анализу современной прозы: Н. Д. Арутюнова, Г. Д. Ахметова, А. И. Горшков, Л. Ю. Максимов, Н.А. Николи-на, Е. В. Падучева, Е. И. Папава, Э. Н. Поляков и др.

Актуальность исследования заключается в том, что тема диссертации тесно связана с перспективным направлением филологии — стилистикой текста, теоретические основы которой были заложены еще трудами В. В. Виноградова, Г. О. Винокура, В. В. Одинцова и др. н требуют дальнейшего исследования с учетом изменяющегося языкового материала. Работа в рамках стилистики текста представляет собой детальное изучение языка с позиции его употребления.

Г. О. Винокур, А. И. Горшков, М.Н. Кожина), так как касается вопросов построения и функционирования текста, который понимается как целостное образование в неразрывной связи формы и содержания (М.М. Бахтин, В. В. Виноградов, Г. О. Винокур, В. М. Жирмунский, Ю. М. Лотман, A.M. Пешковский, В. Б. Шкловский, JI.B. Щерба, А. И. Горшков и др.). Исследования в области стилистики текста, связанные с проявлением субъектной сферы в художественном произведении, приобретают особую значимость в связи с признанием антропоцентрической научной парадигмы, влияющей и на язык (в том числе на язык художественного текста).

Актуальность темы

обусловлена также пониманием текста как динамически развивающейся открытой структуры, что указывает на необходимость анализа словесного материала с позиций когнитивной лингвистики, лингвопрагматики, металингвистики и других направлений в их тесном взаимодействии с литературоведением, что в целом опирается на филологический подход к тексту, на признание связи формы и содержания текста, динамической структуры текста. Субъективация повествования представляет не в полной мере разработанный аспект изучения языка художественных произведений. Следует отметить, что произведения Владимира Маканина изучены в языковом аспекте (языковая композиция, явление субъективации, развертывание словесных рядов, межтекстовые связи и т. п.) в недостаточной степени, в отличие от литературоведческих исследований творчества писателя. Проза В. Маканина рассматривается в работе в контексте развития языка современных художественных текстов, для которых характерны активные языковые процессы, связанные с эволюцией системы литературного языка в целом. В связи с этим будет целесообразным в третьем параграфе второй главы представить наблюдаемые в текстах писателя традиционные элементы (первый параграф) и явления модификации (второй параграф) на фоне общих тенденций литературного процесса, рассмотреть творчество В. Маканина как представителя современной прозы и, в то же время, как носителя индивидуального стиля.

Научная новизна исследования связана с исследованием специфики явления субъективации в произведениях конца XX — начала XXI веков, поскольку в связи с активными процессами в литературном языке и языке художественной литературы нашего времени можно говорить о своеобразии (и даже о модификации) данного явления в текстах В. Маканина. Выбор материала исследования также определяет степень научной новизны.

Объект исследования — языковая организация текстов Владимира Маканина.

Предмет исследования — языковое выражение субъективации в выбранных текстах, языковой материал, реализующий приемы субъективации в конкретных произведениях, их взаимодействие.

Материал исследования — повести и рассказы Владимира Маканина, включенные в сборник «Кавказский пленный» (1998): повести «Лаз», «Человек свиты" — сборник «Собрание сочинений» (2002): повести «Голоса», «Река с быстрым течением», «Утрата», рассказы «Простая истина», «На зимней дороге», «Пустынное место», «Не наш человек», «Дашенька», «Гражданин убегающий», «Антилидер», а также роман «Испуг» (2007), опубликованный отдельным изданием. Более подробно в работе представлен анализ повестей «Голоса» и «Лаз», рассказа «Человек свиты», остальные произведения представлены отдельными примерами, но автором были проанализированы все указанные тексты. Общий проанализированный объем составляет 868 страниц печатного текста. Следует заметить, что в диссертации отмечены наиболее показательные контексты, однако выводы делаются в соответствии с явлением субъективации в целом тексте. В связи с этим можно считать, что в исследовании использован весь указанный объем.

Теоретическая значимость. Научные выводы работы могут послужить основой для дальнейшего изучения проблем, связанных с языковой организацией современного текста.

Практическая значимость исследования состоит в возможном применении результатов исследования в вузовском курсе изучения стилистики, а также в практике филологического анализа текста и в разработке факультативных дисциплин, знакомящих студентов с особенностями языковой организации современной литературы на конкретном материале.

Целью работы является исследование нескольких наиболее показательных текстов В. Маканина в аспекте языковой композиции и теории субъективации. Для достижения поставленной цели определен следующий круг задач исследования:

1) проанализировать предпосылки и развитие теории субъективации повествования в трудах отечественных ученых-филологов (В.В. Виноградов, В. В. Одинцов, А. И. Горшков и др.);

2) рассмотреть субъективацию на уровне авторского повествования и на уровне повествования рассказчика (учение В. В. Виноградова об образе автора, четыре степени присутствия рассказчика в тексте в работах А. И. Горшкова, исследование роли повествователя в трудах О.А. Нечаевой);

3) выявить роль субъективации повествования в композиционной организации современного текста на материале текстов В. Маканина как представителя современной прозы;

4) рассмотреть роль точки видения в языковой композиции текстов В. Маканина;

5) рассмотреть традиционные элементы и возможные явления модификации в рамках субъективации повествования в текстах В. Маканина.

Методологической основой работы является комплексный подход к художественному тексту, основанный на анализе формальной и содержательной сторон произведения в их неразрывной связи, а также компаративный метод, метод наблюдения и метод анализа.

Положения, выносимые на защиту:

1. Субъективация повествования является важнейшим принципом построения художественного текста, его языковой композиции, следовательно, субъективация организует языковой материал произведения, что позволяет рассмотреть субъективацию как необходимый компонент языковой композиции произведения.

2. Явление субъективации в современной прозе (на материале произведений В. Маканина) характеризуют процессы модификации, что выражается в изменении самих приемов, а также их роли в повествовании.

3. Словесные и композиционные приемы субъективации в прозе В. Маканина имеют тенденцию к взаимодействию, что выражается в употреблении в текстах языковых средств, способствующих созданию идиостиля писателя.

4. Субъектная сфера персонажа в произведении находится в сложном взаимоотношении с образом автора, что обусловлено сменой/ чередованием точек видения в тексте, посредством которого происходит развитие языковой композиции, а следовательно, можно говорить о роли субъективации повествования в составе языковой композиции.

5. В связи с изменениями в литературном языке в современной прозе наблюдаются активные языковые процессы, что отражается в языковой композиции текста, в частности, в субъективации повествования, и обусловливает явления модификации, в том числе модификации приемов субъективации и их роли в тексте, а также активизацию вербальных и невербальных средств в контексте усиления субъективированного повествования.

Структура работы. Исследование состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии. Во введении обосновываются актуальность и научная новизна диссертации, определяются объект и предмет исследования. Назван материал исследования, сформулированы теоретическая и практическая значимость работы. Обоснована цель работы, в соответствии с которой определен круг задач, вынесены основные положения. Выявлена методологическая основа исследования. Первая глава представляет собой обобщение теоретиче.

Выводы.

В данной главе были проанализированы традиционные элементы повествования в прозе В. Маканина, представленные употреблением словесных и композиционных приемов субъективации, и явления модификации, выраженные во взаимодействии этих приемов, а также в наличии невербальных средств усиления субъективации (курсивное выделение) и условности грамматического лица. При анализе традиционных элементов в текстах определены языковые средства реализации словесных приемов (личные местоимения, уточняющие частицы разговорного характера, глагольные формы, тематические повторы, параллелизм и антитеза конструкций, парцелляция и т. д.). Установлено, что употребление несобственно-прямой речи может быть связано с эволюцией образа рассказчика (рассказчик-ребенок — рассказчик-взрослый), а также с пересечением сфер персонажей со сферой рассказчика. Отметим, что эти тенденции реализуются через включение в несобственно-прямую речь элементов речи персонажей. Анализ употребления композиционных приемов выявляет преобладание приема монтажа, усиление роли монтажа отмечается в прозе 90-х гг. (повесть «Лаз» и др.). Предположим, что монтажная организация повествования в наибольшей степени отражает специфику современного восприятия действительности. При исследовании традиционных элементов следует указать, что в них наблюдаются явные предпосылки к будущим модификациям. В частности, в ходе анализа словесного приема несобственно-прямой речи наблюдаются элементы невыделенной прямой речи как модификации словесного приема (Г.Д. Ахметова).

Было установлено, что явления модификации организуют языковую композицию текстов В. Маканина. В текстах В. Маканина действительно наблюдается взаимодействие словесных и композиционных приемов субъективации, которое можно считать модификацией. Организационная роль в повествовании принадлежит композиционному приему монтажа, который семантически наполняется с помощью словесных приемов — несобственно-прямой речи и внутренней речи, следовательно, эта модификация приобретает характер компонента языковой композиции. Следует указать языковые средства, с помощью которых реализуется взаимодействие указанных приемов. На синтаксическом уровне это неполные и эллиптичные конструкции, инверсия, вводные и вставные конструкции, однако они непосредственно связаны с содержанием, словесное выражение которых относится к словесным приемам субъективации. Указанное взаимодействие наблюдается в повестях «Река с быстрым течением», «Утрата», «Человек свиты», «Лаз», рассказах «Простая истина», «Гражданин убегающий». Кроме того, в повестях «Река с быстрым течением», «Человек свиты», «Лаз», рассказах «Простая истина», «Антилидер», «Гражданин убегающий» наблюдается переход несобственно-прямой речи во внутреннюю речь, а также выражение приема внутренней речи через употребление несобственно-прямой речи, использование невыделенной прямой речи в потоке повествования. В процессе взаимодействия словесных и композиционных приемов в повести «Утрата» и рассказе «Человек свиты» наблюдается активизация роли диалога. Названные явления модификации носят не единичный характер, следовательно, отражают закономерность построения текстов В. Маканина. В произведениях писателя присутствует ряд других модификаций повествования, среди которых можно выделить как значимый для текстов В. Маканина графический словесный ряд, который служит средством усиления субъективации, а также экспликации образа рассказчика (повести «Голоса», «Там, где сходилось небо с холмами», роман «Испуг»).

Следует отметить, что проза В. Маканина рассматривается в контексте тенденций литературного развития, которые отражают преобразования в современном русском литературном языке. При этом следует отметить стремление к сохранению традиций, явление преемственности в литературе. Индивидуальная манера повествования В. Маканина, таким образом, является преломлением основных преобразований в языке современной прозы.

Заключение

.

В диссертационном исследовании были проанализированы предпосылки и развитие теории субъективации повествования. Среди работ, которые можно назвать предпосылками к возникновению этой теории, можно назвать исследования М. М. Бахтина, В. М. Жирмунского, Ю. Н. Тынянова, В. Б. Шкловского, Б. М. Эйхенбаума, P.O. Якобсона, В. И. Тюпы, Б. А. Успенского и др. Указан возросший интерес филологов, философов, искусствоведов к сфере героя, к его, в том числе и языковому, проявлению в тексте.

Отмечено все возрастающее внимание ученых к явлению субъективации, что отражено в развитии учения о субъективации, намеченного В. В. Виноградовым и разработанного В. В. Одинцовым и А. И. Горшковым. В частности, В. В. Одинцов предложил классификацию форм субъективации. А. И. Горшков предлагает обозначенные формы считать приемами и впервые рассматривает возможное взаимодействие приемов субъективации, тем самым обозначая предполагаемые модификации приемов. Современные исследователи изучают субъективацию повествования в контексте антропоцентрической научной парадигмы, которая определяет человека в качестве ключевого концепта всех языковых универсалий (понятия «языковая личность» и «литературная личность»).

Следует отметить, что на данном этапе изучения отмечается наличие скрытой субъективации (Г.Д. Ахметова), ее сопоставление с явной субъектива-цией. Кроме того, впервые было намечено соотношение субъективации повествования с языковой композицией, которое затем рассматривается в нашей работе. В диссертации выявлено, что субъективация, которая является основным принципом организации текста, тем самым организует словесный материал, т. е. словесные ряды, основные компоненты языковой композиции. Следовательно, субъективацию повествования действительно можно назвать активным компонентом языковой композиции, а, учитывая организующую роль субъективации, представляется возможным назвать важнейшим компонентом языковой композиции. Субъективация повествования также может быть условно названа средством создания индивидуального стиля писателя (идиостиля), поскольку языковые средства создания субъективированного повествования всегда присутствуют в художественном тексте, но не являются закрепленными за определенными приемами.

Были рассмотрены теоретические исследования субъективации на уровне авторского повествования и повествования рассказчика, в результате чего выявлены существенные отличия этих двух уровней. С образом рассказчика, который определяется как речевое воплощение автора, связана проблема сказа в тексте, при этом сказовыми оказываются две из четырех выделенных степеней присутствия рассказчика в произведении. Рассказчик характеризуется тем, что всегда имеет языковые признаки своего наличия и, следовательно, эксплицирует субъективацию, выраженную в использовании конкретных языковых средств (экспрессивно-оценочные лексика и словообразование, употребление разговорных частиц, вводно-модальных слов, форм степеней сравнения, видов-ременных форм глагола, экспрессивный синтаксис и т. д.).

Отмечено, что субъективация на уровне рассказчика стремится к «одно-голосью», поскольку речевая характеристика рассказчика ослабляет индивидуальные языковые черты других персонажей. Но в случаях эволюции образа рассказчика возможно появление полифонии в тексте. Субъективация на уровне повествования рассказчика не является в полной мере изученной.

При исследовании роли субъективации в прозе В. Маканина отмечено, что субъективация организует полифоническую систему точек видения и способствует развитию образа рассказчика, включению в его сферу сфер персонажей. Кроме того, субъективированное повествование предстает как компонент языковой композиции, развитие которой происходит за счет движения и смены точек видения.

Во второй главе работы соотносятся традиционные элементы и явления модификации в прозе В. Маканина. Охарактеризованные традиционные элементы субъективации (использование словесных и композиционных приемов) указывают на ее роль в составе языковой композиции. В частности, словесный прием несобственно-прямой речи в повести «Голоса» реализует не только наличие образа рассказчика, но и динамику его развития, эволюцию, выраженную переходом от «ипостаси» рассказчика-ребенка к «ипостаси» рассказчика-взрослого. Такой переход осуществляется путем фиксации конкрет.

• ных деталей и событий текстовой реальности сквозь призму восприятия ребенка и анализа этих деталей и событий, который является результатом мыслительной деятельности взрослого. Кроме того, подобный переход расширяет свои функции и начинает в ходе повествования включать в себя субъектные сферы персонажей, некогда окружавших рассказчика-ребенка, а затем воссозданных в памяти рассказчика-взрослого вместе с определенными комментариями о характерах и поступках этих персонажей. Следовательно, словесные приемы субъективации также способствуют пересечению и взаимодействию точек видения в повествовании, что создает «полифоническое» звучание. К языковым средствам создания перечисленных явлений относятся разговорная лексика, личное местоимение «мы», уточняющие частицы, употребление глагольных форм настоящего времени, явление парцелляции, параллелизм и антитеза. Кроме того, в повести «Человек свиты», рассказах «Простая истина», «На зимней дороге», «Не наш человек» наблюдается постоянная смена точек видения героев посредством использования словесных приемов несобственно-прямой и внутренней речи.

Композиционные приемы характеризуются доминированием монтажа (повести «Река с быстрым течением», «Лаз»), его возрастающей ролью в тексте,.

• что четко прослеживается в прозе 90-х гг., в которой монтаж становится композиционной основой произведения. Возможно, данное построение текста отражает специфику восприятия действительности современным человеком. Языковые средства создания монтажа — неполные и эллиптические конструкции, наличие инверсии, вводные и вставные конструкции, парцелляция, тематиче екая лексика, отражающая родовидовые отношения (детализация объектов при движении точки видения от общего к частному).

Следует отметить, что выделенные языковые средства создания словесных и композиционных приемов характерны для прозы В. Маканина, что можно считать признаком идиостиля при использовании явления субъективации.

Кроме того, в проанализированных традиционных элементах субъективации наблюдается заролсдение будущих модификаций (в частности, появление невыделенной прямой речи как модификации прямой речи).

При анализе явлений модификации определяются их основные разновидности: взаимодействие словесных и композиционных приемов субъективации — усиление несобственно-прямой речи приемом монтажа и взаимодействие несобственно-прямой и внутренней речи с композиционным приемом монтажа (повести «Река с быстрым течением», «Утрата», «Человек свиты», «Лаз», рассказы «Простая истина», «Гражданин убегающий»), наличие невыделенной прямой речи (рассказ «Дашенька» и др.), воплощение внутренней речи посредством несобственно-прямой речи (повести «Река с быстрым течением», «Человек свиты», «Лаз», рассказы «Простая истина», «Антилидер», «Гражданин убегающий»), активизация роли диалога, за счет которого происходит сои противопоставление субъектных сфер персонажей (повести «Человек свиты», «Утрата»), композиционно значимое употребление курсивного выделения (повести «Голоса», «Там, где сходилось небо с холмами», роман «Испуг»), условность грамматического лица (роман «Испуг»).

Взаимодействие словесных и композиционных приемов происходит с помощью средств синтаксиса (перечислительные конструкции, параллелизм при построении предлолсений и т. д.) и приобретают важную роль в составе языковой композиции. При этом синтаксические конструкции организованы приемом монтажа, а их словесное наполнение реализует несобственно-прямую ' и внутреннюю речь. Выралсение внутренней речи посредством несобственно-прямой, возможно, отражает синкретизм, системный характер человеческого мышления и указывает на глубокое проникновение во внутренний мир героев. Активизация роли диалога характеризуется явным столкновением точек видения, что эксплицирует не включение точек видения друг в друга, а их противопоставление.

Курсив служит средством усиления субъективации, экспликации ее приемов, а также сигналом наличия образа рассказчика, имеющего явную сказовую природу. Условность грамматического лица наблюдается в новом, ранее не исследованном романе В. Маканина «Испуг», в котором она отражает намеренное дистанцирование двух «ипостасей» образа рассказчика (рассказчика повествующего и рассказчика-героя), их эксплицитно выраженное разделение с целью объективного анализа мыслей и поступков рассказчика (эффект ложной объективации). Переход от форм третьего лица к формам первого в потоке повествования указывает на явный, осознанный диалог с читателем, что можно расценить как реализацию языковой и литературной игры. Условность грамматического лица позволяет образу рассказчика воплощаться в тексте в разных «ипостасях» и организовывать текстовую реальность, понимаемую в качестве концептосферы образа, т. е. языковой картины текста.

В. Маканин выступает как один из представителей современных литературных тенденций и в своей творческой манере отражает общее направление литературного развития. Творчество В. Маканина рассматривается в диссертации в широком контексте развития языка современной прозы, которая изменяется в русле активных процессов современного русского литературного языка.