В «Отелло» также показан конфликт между личностью и окружающим обществом, но в более замаскированной форме. В I акте проходит, как бы в ракурсе, тема «Ромео и Джульетты»: любовь, борющаяся с противодействием окружающих во власти старых, средневековых понятий. Но здесь любовь сразу оказывается победоносной, и победа ее тем блистательнее, что она одержана одним из самых цепких предрассудков — расовым. Брабанцио не верит, чтобы его дочь могла полюбить «черномазого» без помощи колдовства. В сцене суда Отелло объясняет, как возникла эта любовь. Она зародилась из рассказов Отелло о его подвигах, которым он подвергался, служа в войсках венецианской республики: «Она полюбила меня за опасности, которые я перенес, а я ее — за сострадание к ним». Их соединил не расчет, не воля родителей, даже не стихийный порыв друг к другу (как Ромео и Джульетту), а глубокое взаимное понимание, внутреннее сближение, т. е. самая высокая форма человеческой любви. Эта любовь гибнет от столкновения с миром честолюбия и корысти, воплощенным в Яго. Отелло и Дездемона не находят поддержки в окружающих, которые морально неравноценны им: таковы безупречно честный, но слабый Кассио, ничтожный Родриго, жена Яго, Эмилия, до наступления катастрофы угодливая и легкомысленная. Катастрофа, которая происходит, обусловлена в равной степени действиями Яго и характером Отелло. По собственному признанию Отелло (в конце пьесы, перед тем, как он закалывается), «к ревности не склонен был, но, вспыхнув, шел до предела». Он долгое время отвергал внушения Яго, сохраняя самообладание и ясность ума, пока не был вынужден сдаться перед неопровержимыми с виду доводами, которые тот представил. Величайшее страдание Отелло — не муки ревности, а утрата им веры в честность Дездемоны и в возможность честности на земле вообще. Но после того, как обман Яго раскрылся, к Отелло возвращается эта вера, и он уходит из жизни, утратившей для него всякую цену после смерти Дездемоны, просветленным и успокоенным. Очень значителен в трагедии образ Яго. Его «мировоззрение» сводится к двум правилам. Первое — «насыпь денег в кошелек». Второе-то, что можно всему придать любой вид и что цельность вещей зависит от точки зрения. Диаметральная противоположность Яго — Отелло, который верит в добро и правду, полон душевной щедрости и доверчивости. Хотя Отелло и пал жертвой своей доверчивости, морально все же он оказывается в пьесе победителем.
