Этика изображения авиакатастроф в кинематографе и анимации

Вопрос этики при изображении авиакатастроф с помощью анимации касается не столько изображения пострадавших людей, сколько отношения к проблеме катастрофы и образу страдания. Как мне кажется, эта этическая проблема в первую очередь касается анимации новостной, а не кинематографической. Попробуем это доказать.

Самолет, изображенный условно, схематично, гладко и отрешенно, кажется игрушечным. Он так неестественно и просто движется в сконструированном трехмерном пространстве, что оказывается в роли колонизированной «мультяшки» — наивной, инфантильной и пассивной. «Самолетик» испытывает определенного рода страдания, но повлиять на них он никак не может, потому что он — объект, а объект, как известно, действовать не может. Самолет и в реальной жизни является просто объектом, но им всегда управляет субъект — человек, пилот, которого анимационная модель в видеоновостях лишена. Такая опосредованность и условность образа самолета помогает зрителю не чувствовать к нему эмпатии и не страдать вместе с ним. О подобном опосредованном взаимодействии с уже-не-субъектом писал искусствовед Аби Варбург Фокеева В. П. Визуальная память в пространстве культуры: атлас «Мнемозина» Аби Варбурга //Science Time. — 2015. — №. 11 (23)., который боролся с собственными страхами путем изучения образов как объектов: ему было важно видеть образ и взаимодействовать с ним, но так, чтобы тот уже не мог в ответ причинить ему боли. Не грозящая нам никой опасностью анимационная реконструкция падающего «самолетика» в свою очередь и нас не просит ни о какой помощи. Интересовавшийся этим Поль Верилио изобрел неологизм «телетополоигя», образованный от греческих слов «далеко» и «место» и обозначающий недостижимость видимого Верилио П. Машина зрения. — СПб.: Наука, — 2004. — с.144. В своей книге «Машина зрения» Вирилио вспоминает размышления Мерло-Понти: «Все, что я вижу, в принципе достижимо для меня (по крайней мере, для моего взгляда), присутствует на карте «я могу» «. Выросшие же с привычной для нас телетопологией люди поколения фотографии, телевидения и тем более интернета уже давно не живут в парадигме «я вижу, значит это в моих возможностях». Визуальное не определяет достижимость — в современном мире взгляд может достичь чего угодно, но вот наши силы, возможности и желания — пока еще нет. Мы смотрим на анимированную реконструкцию самолета, но мы никак не можем спасти его.

В отличие от А. Варбурга и П. Верилио, Сюзен Сонтаг оценивает телетопологию не как естественный этап развития человека, а как его болезненное вырождение: «Граждане современности, потребители насилия в качестве зрелища, адепты близости без риска, обучены быть циничными в отношении возможности искренности. Некоторые люди будут делать все, лишь бы удержаться от того, чтобы их тронули. Насколько проще сидеть на своем стуле, вдалеке от опасности и претендовать на превосходство». Sontag S. Regarding the torture of others // New York Times Magazine. — 2004. — №. 5. — p. 04 Это обвинение относится и к художественным фильмам о насилии, которые легитимировали образы боли и сделали их массовыми. Но в отличие от новостных образов, образы кинематографические вызывают сопереживание: зритель страдает вместе с героем, правда в отличие от него, он остается цел и невредим. Готова принять логичное и верное обвинение С. Сонтаг и в свой адрес, но в ответ на него хочу привести Спинозу. Философ в своей этической доктрине искал пути моральной свободы человека — такую свободу он видел в преодолении рабства от аффектов Гаджикурбанов А. Г. Спиноза о преодолении аффектов //Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. — 2013. — №. 2 (14). Спиноза призывает не злиться и не ликовать, но воспринимать всё по-философски. Философия для него видится путем отдаления от страданий.

Подобный спор об этичности опосредованного изображения насилия, каким мы его видим в видеоновостях, показывает, насколько положение анимированного изображения до сих пор неустойчиво и неопределённо. Данное исследование лишь открывает путь будущих возможных рассуждений о том, как использовать анимационные современные технологии эффективно не только в коммерческом, развлекательном или художественном плане, но и в плоскости этики.