Заключение. 
Частица "ти" в древнерусских текстах разных жанров

В нашем исследовании был рассмотрен вопрос омонимии слова «ти», которое в древнерусском языке может быть частицей, союзом, местоимением «ты» в Дательном падеже или Им. пад. мн. ч. указательного местоимения «тъ/тотъ».

В Главе I, охарактеризовав интересующие нас грамматические категории, мы увидели, что все указанные нами части речи — частица, союз, местоимение — играют особую роль в построении высказывания и в его актуализации. Все они не имеют собственно лексического значения: местоимение представляет собой средство дейксиса, неразрывно связанное с конкретным высказыванием «здесь и сейчас», и в этом смысле значение его грамматично; союз является средством грамматической связи слов и предложений; частица может как формировать грамматические категории и выражать грамматические отношения (формообразующие), так и быть средством субъективно-модальной оценки в высказывании.

Другое важнейшее наблюдение касается исследования особенностей значения и функционирования частиц. Оно состоит в специфике положения частиц среди служебных частей речи — частицы служат выражению не только грамматических значений, но и значений на уровне коммуникации, выражают отношение говорящего к содержанию высказывания, к собеседнику. Список частиц очень размыт; он пополняется из разных частей речи; также частицы тяготеют к образованию комплексов. Все это способствует тому, что в языке существует множество случаев «перехода» между различными грамматическими классами и частицами. В особенности это касается частиц и союзов, которые, совпадая по форме, порой объединяют в себе функцию грамматической связи между словами или предложениями и функцию выражения субъективно-модальных установок говорящего.

Как показал анализ материала, такой проблемой «переходной» зоны и является проблема разграничения омонимов «ти» в древнерусских текстах.

Мы находим наличие спорных контекстов между Дат. пад. местоимения «ты» и частицей «ти». Такими контекстами являются случаи употребления Dativus ethicus, которые встречаются нам в Новгородской I летописи и в древненовгородских берестяных грамотах. В научной литературе нет единого мнения, как квалифицировать такие случаи — как специфическое значение Дательного или как частицу. Значение Дательного заинтересованного лица сохранилось и в современном русском, так что эта проблема остается актуальна на протяжении всей истории развития русского языка.

Другой случай совмещения значений разных частей речи мы выявили в употреблении частиц и союзов «ти». Синтаксическая позиция энклитики и проклитики не смешиваются и позволяют формально разграничить их в предложении. Однако в случае употребления частицы или союза в комплексах типа «ти тако» или «тако ти, егда ти» мы обнаруживаем и грамматическую функцию связи частей предложения или предложений в тексте и усилительное, выделительное значение, свойственное частице. Такие контексты встречаются нам во всех рассмотренных памятниках.

Омоним «ти», являющийся указательным местоимении, встретился нам в Новгородской I летописи трижды; трудностей для интерпретации эти контексты не вызывают. Смешения значений с другими омонимами, исходя из анализа А. А. Зализняка, не возникает и в берестяных грамотах.

Как нам кажется, изучение таких «переходных», «гибридных» явлений омонимии в языке имеет перспективу изучения как в сугубо теоретическом — анализ коммуникативной организации древнего текста, прояснение происхождения тех или иных языковых единиц и явлений, так и в практическом плане, так как позволяет с большей точностью анализировать, интерпретировать и переводить древнерусские тексты.