С момента своего основания Русь — христианское государство. Православная вера стала частью сознания русских людей. Конечно же, это отразилось в литературе. А. С. Пушкин нарушил строгое разграничение «штилей» в поэзии, но так как он тоже являлся глубоко верующим человеком, то религия служила для него источником вдохновения, как замечает Семен Франк в работе «Религиозность Пушкина».
В рукописях самого Пушкина за 1827—1828 годы отражено его отношение к вере: «Не допускать существования Бога — значит быть еще глупее, чем те народы, которые думают, что мир покоится на носороге». Это мировоззрение Пушкина легко просматривается в его произведениях.
Чистые библейские образы используются в творчестве поэта не так часто, но образцы подобных творений написаны столь талантливо, что имеют особую ценность для литературы. К тому же нужно отметить, что «Демон» Лермонтова ведет начало от пушкинских «Ангела» (1827) и «Демона» (1823).
Русское литературное «демон», имеющее церковнославянский источник (в конечном счете, из греческого), как и древнерусское «бесъ» обозначает сверхъестественное существо вне христианской номенклатуры; поэтому оба термина в равной мере отвечают задаче описания чудесных творений неблагого происхождения. «Демон» и «бес» у Пушкина входят в тот же семантический ряд, что и «ангел», но последнее слово имеет христианскую окраску. Эти слова прямо противопоставлены, как в стихотворении «Ангел» и как «бес» и «ангел» в строках:
«Созданье ада иль небес, Сей ангел, сей надменный бес…».
«И, мочи нет, сказать желаю, Мой ангел, как я вас люблю!».
Из этого видно, что поэт не всегда использовал понятия «демон», «ангел» в их первоначальном библейском смысле. При этом можно сказать, что ангельский чистый образ связан с представлением о женском начале.
