Телеология. 
Основы философии

Понятие телеологии — Причинность — Случайность и необходимость — Акциденция и субстанция — Действительность и возможность — Целое и часть — Форма и содержание — Перфекционизм

В результате освоения материала данной главы студент должен: знать

• • место и роль телеологии в философском познании;
• • основные категории телеологии; уметь
• • соотносить цель и средства;
• • определять пути и способы совершенствования и самосовершенствования; владеть
• • приемами целеполагания;
• • навыками детерминации.

Понятие телеологии

Телеология (от греч. теХеюс, — «заключительный», «совершенный» + Хоуос; — «учение») — учение о целесообразности мира. Представление о целесообразности вытекает из факта направленности движения, стремления всего к благу, что удивляло Платона.

Слово «цель» («телос») означает «конец», «завершение». Цель — ставшее бытие, результат развития. По Аристотелю, цель — то, ради чего существует нечто. Сущее стремится к законченности, свершению себя («и бог, и природа ничего не делают напрасно»). И он замечал: «Равным образом ясно, и из наблюдений тоже надо заключить, что и растения существуют ради живых существ, а животные — ради человека… Если верно то, что природа ничего не создает в незаконченном виде и напрасно, то следует признать, что она создает все вышеупомянутое ради людей»^[1].

Бергсон писал, что идея внешней целесообразности подразумевала соподчиненность одних живых существ другим: трава создана для коровы, а ягненок для волка. С точки зрения внутренней целесообразности «каждое существо создано для самого себя, все его части согласуются для наибольшего блага целого и разумно организуются для достижения этой цели»^[2].

Возникает картина иерархии целей, плана всего сущего. Эти цели казались фиктивными. И Гегель отмечал: «Телеология потому навлекла на себя столько упреков в несообразности, что цели, которые она указывала, то более значительны, то более ничтожны — как попадется, и касающееся целей отношение между объектами потому столь часто должно было казаться пустой забавой, что это отношение являет себя столь внешним и потому случайным»^[3].

Но с другой стороны, представление о плане мира создавало впечатление об определенности (детерминизм) и предопределенности (фатализм) всего сущего. Стоики полагали, что все события и место каждого предопределены Логосом, имманентным мировому телу. По словам Клеанфа (ок. 330 — ок. 230 до н.э., из Асса), «желающего судьба ведет, нежелающего — тащит». В Античности считалось, что судьбу нельзя изменить, можно лишь мужественно принять свою участь.

Фатализм как учение о предопределенности и безальтернативности сущего репрезентируется моделью лапласовского детерминизма. Французский ученый Пьер-Симон Лаплас (1749—1827) предложил следующий мысленный эксперимент: «Интеллект, которому в каждый определенный момент времени были бы известны все силы, приводящие природу в движение, и положение всех тел, из которых она состоит, будь он также достаточно обширен, чтобы подвергнуть эти данные анализу, смог бы объять единым законом движение величайших тел Вселенной и мельчайшего атома; для такого разума ничего не было бы неясного и будущее существовало бы в его глазах точно так же, как прошлое»^[4]. Демоном Лапласа назвали гипотетический интеллект, способный при полной информации о начальных условиях рассчитать движение каждой частицы во Вселенной.

Детерминизму оппонирует индетерминизм — учение о неопределенности и беспредельности сущего в пространстве и во времени. Друг и ученик Фалеса милетский философ Анаксимандр (610 — 547/540 до н.э.), представлял мир как апейрон (др.-греч. то OTteipov — «неопределенное», «беспредельное»): «Оно есть первоначало всякого возникновения и уничтожения; в течение больших промежутков времени из него возникают бесконечные миры, или боги, и снова исчезают в нем».

Аристотель учение о бесконечном оценил как спекулятивный конструкт, экстраполирующий конечное: «Доверять же мышлению в вопросе о бесконечном странно, так как избыток и недостаток имеются не в предмете, а в мысли». Далеко не все возможное в мысли осуществимо в реальном мире. «Ведь каждого из нас можно мысленно представить во много раз больше, чем он есть, увеличивая до бесконечности, однако не потому находится кто-нибудь за городом или имеет такую-то величину, что так мыслит кто-то, а потому, что так есть на самом деле…»^[5]

Бесконечность моделируется как постоянное прехождение конечного. Истинно бесконечное, как отмечал Гегель, «это отношение с самим собою в переходе и в другом», где «в своем переходе в другое нечто лишь сливается с самим собою». Образом ее служит круг (или шар), который не имеет ни начальной, ни конечной точки и вместе с тем является «замкнутым и всецело наличным». Истинная бесконечность есть «возвращенность-в-себя, соотношение себя с самим собой» («Энциклопедия философских наук», 1817). Таким образом, в великом возвращении все стремится обратно.

Эту мудрость прекрасно передал в «Большой касыде» суфий Ибн алъФарид (1181−1234):

Когда-то я раздваивался сам:

То, уносясь в восторге к небесам, Себя терял я, небом опьянясь, То, вновь с землею ощущая связь, Я падал с неба, как орел без крыл, И, высь утратив, прах свой находил.

И думал я, что только гот, кто пьян, Провидит смысл сквозь пламя и туман И к высшему возносит лишь экстаз, В котором тонет разум, слух и глаз.

Но вот я трезв и не хочу опять Себя в безмерной выси потерять, Давно поняв, что цель и смысл пути —.

В самом себе безмерное найти.

Так откажись от внешнего, умри Для суеты и оживи внутри.

Уняв смятенье, сам в себе открой Незамутненный внутренний покой.

И в роднике извечной чистоты С самим собой соединишься ты.

Перевод 3. Миркиной

Переживание суетности целеустремленности выражается в депрессии целедостижения. «Когда все желанья людей сбываются, — не лучше им», — замечал Гераклит. Многие жизненные цели оказываются фикциями, не оправдывающими ожиданий. Но действует закон гетерогонии целей, согласно которому последствия действий всегда выходят за пределы первоначальных целей; благодаря основным и побочным результатам появляются новые цели, достижение которых вновь приводит к непредвиденным следствиям.

• [1] Аристотель. Политика //Аристотель. Сочинения: в 4 т. Т. 4. М., 1983. С. 389.
• [2] Бергсон А. Творческая эволюция. М., 2001. С. 72.
• [3] Гегель Г. В. Ф. Наука логики: в 3 т. Т. 3. М., 1972. С. 188.
• [4] Лаплас П. Опыт философии теории вероятностей. М., 1908. С. 9—10.
• [5] Аристотель. Физика // Аристотель. Сочинения: в 4 т. Т. 3. М., 1981. С. 122.