Акциональная структурно-уровневая модель фиксированных форм поведения (структурно-уровневый анализ ригидного действия)

Мы предложили оригинальную модель фиксированных форм поведения, суть которой в том, что психологическая природа ФФП может быть раскрыта при анализе их структуры. В данном случае мы исходим из позитивных положений учений о «горизонтальном срезе» структуры действия, отражающем потребности личности, а также мотивы, цели, средства и условия ее деятельности (Рубинштейн, 1940; Леонтьев, 1963, 1965; Узнадзе, 1958; Гурьянов, 1945; Пиаже, 1969; Петровский, 1968, 1970; Ходжава, 1960), и учений о «вертикальном срезе», отражающем структуру уровней действия и, следовательно, уровней психического регулирования (Jackson, 1884; Janet, 1903, 1919, 1928, 1929; Бернштейн, 1966; Филимонов, 1940, 1964; Роговин, 1969).

Как известно, процесс проникновения в сущность того или иного явления характеризуется как аналитическими, так и синтетическими тенденциями. Развитие экспериментальных исследований и связанная с этим выработка новых понятий, пишет М. С. Роговин, ведет к «разложению» исходных понятий и к пересмотру их содержания на основе получаемых с помощью эксперимента «операциональных определений». В свою очередь, говорит он далее, развитие этой исключительно аналитической тенденции входит в противоречие с возможностью использования этих понятий и порождает противоположную тенденцию к синтетическому и интегративному их определению (Роговин, 1969 В, с. 1421).

История изучения проблемы ригидности (как, впрочем, и всех фиксированных форм поведения) ярко это иллюстрирует. «Раздвоение» понятия ригидности и изучение его в двух планах — в плане теорий личности и в плане теорий состояния, хотя и было сильным толчком к дальнейшему раскрытию его содержания, явилось тем не менее лишь подготовительным этапом для дальнейших исследований данной проблемы. Прослеживая историю развития проблемы ригидности, мы видим, как эта, по существу, аналитическая тенденция в изучении ригидности сменяется и дополняется синтетической. Сущность синтетической тенденции заключается в ее направленности на поиски общего для ригидности и как свойства личности, и как состояния, через которое, в конце концов, и обнаруживается их единая природа.

Некоторые исследователи уже предпринимали попытки в этом направлении. Так, Гоинз, выделяя «поведенческую» и «личностную» ригидность, объединяет их в некий «гипотетический конструкт» (Goins, 1962, р. 53). К подобному выводу приходит также и Рубенович (Rubenovitz, 1963). Такое объединение нам представляется внешним, формальным, не позволяющим проникнуть в собственно психологические механизмы явления. Здесь объяснение ригидности искусственно втискивается в рамки причинно-следственных отношений, за пределы которых не выходило, по существу, большинство из рассмотренных выше исследований ригидности. И это не удивительно, так как при попытке вскрыть сущность того или иного психологического явления пытаются, прежде всего, найти его причину (биологическую, физиологическую, социальную и т. д.). Но, как уже отмечалось, причинное объяснение нельзя считать единственно возможным; один и тот же объект исследования может получить несколько различных, но в равной степени истинных объяснений (причинное, функциональное, структурное и т. д.), ведущих к раскрытию сущности явления. Кроме того, например, ввиду невозможности причинного объяснения на определенном уровне развития науки, оно не приводит к успеху или не является исчерпывающим. В таких случаях это объяснение заменяется или дополняется объяснениями других типов. Тогда имеет место многоаспектный подход к изучаемому явлению — «одновременное исследование различных характеристик объясняемого объекта» (Никитин, 1970, с. 110).

Эта же мысль высказывается многими современными клиницистами, психологами и физиологами: «…невозможность понять природу нарушения на основании только физиологических или биологических данных делает настоятельно необходимым такое изменение методики исследования, чтобы она могла обеспечить анализ структуры самого действия» (Роговин, 1962, с. 1737).

Именно через анализ структуры ригидного действия осуществляется поиск того общего, что объединяет ригидность как свойство личности и как состояние. В этом общем должна раскрыться сама сущность ригидности. Этому и посвящена данная глава. Вначале мы останавливаемся на понятиях «структуры и уровней действия» и на тех концепциях, в которых в той или иной мере заложены теоретические предпосылки структурно-уровневого подхода к проблеме ригидности (и всех фиксированных форм поведения). В заключительном параграфе главы приводятся некоторые клинические и экспериментальные данные, в том числе и собственные, которые рассматриваются в новом аспекте, а именно с точки зрения предлагаемой нами объяснительной схемы.

Эта схема, как уже говорилось, основана на некоторых положениях учений о «горизонтальном срезе» структуры действия, отражающем потребности личности, а также мотивы, цели, средства и условия ее деятельности, и учений о «вертикальном срезе», который отражает структуру уровней действия и, соответственно, уровней психического регулирования.