Теории политических систем

Прекрасными образцами системного исследования являются, например, «Феноменология духа» и «Наука логики» Г. Гегеля, «Капитал» К. Маркса.

Как отмечает В. Н. Садовский, само понятие открытой системы было впервые предложено Р. Дефаем (Defay) в конце 20-х годов XX века. Л. фон Берталанфи (Bertalanffy) ввёл это понятие в биологию в 1932 году, а позднее, в 1937 году, на философском семинаре в Чикаго, называя биологический вид «системой открытого типа», он определил её как «комплекс элементов, находящихся во взаимодействии», или «комплекс взаимодействующих компонентов».

А. Рапопорт, определяя специфику систем, пытается определить её именно через понятие «отношение»: «Система — это не просто совокупность (totality) единиц (частиц, индивидов), когда каждая единица управляется законами причинной связи, действующей на неё, а совокупность отношений между этими единицами».

И. В. Блауберг, В. Н. Садовский, Э. Г. Юдин пишут: «Элементы множества, образующего систему, находятся в определённых отношениях… между собой» и, добавлю, «окружающей» средой. Для А. Холла (Hall) и Р. Фейджина (Fagen) система? это множество объектов (частей, компонентов системы) вместе с отношениями (relationships) между объектами и между их атрибутами, свойствами.

Подобным образом понимают и определяют системы многие исследователи. Например, А. Холл и Р. Фейджин, которые считают, что «все системы обладают определённой степенью целостности». Для В. Н. Садовского и Э. Г. Юдина слово «система» буквально означает «целое, составленное из частей; соединение». И. В. Блауберг, В. Н. Садовский и Э. Г. Юдин определяют системы как объекты, «которые представляют собой целостные комплексы взаимосвязанных элементов (курсив наш. — И. Г.)». Они считают, что при поиске «общего определения этого понятия… в качестве отправного пункта можно было бы взять понимание системы как целостного множества взаимосвязанных элементов». «И исторически, и логически, — пишет В. Н. Садовский, — понимание объекта исследования как системы органически связано с осознанием его как определённой целостности, некоторого целого». При этом он ссылается на А. Бама (Bahm), для которого «система предполагает единство или целостность определённого рода, благодаря чему её части связываются друг с другом», Л. А. Блюменфельда, для которого «с миром вне системы система взаимодействует как целое», и Л. фон Берталанфи, рассматривающего общую теорию систем как «общую науку о „целостности“…».

Сама же целостность, или системность, согласно Л. фон Берталанфи, предполагает, что изменение любого элемента системы оказывает воздействие на все другие её элементы и ведёт к изменению всей системы, и, наоборот, изменение любого элемента системы зависит от всех других её элементов. И. Пригожин и И. Стенгерс также считают, что «система образует единое „целое“, каждая часть которого чутко реагирует на поведение всех остальных частей».

Аналогичным образом понимает целостность уже О. Конт, который «моделировал» общество как «социальный организм», как целостность частей, неразрывно связанных друг с другом самыми разнообразными способами, когда изменения, происходящие в одной «части» общества, передаются всем остальным.

Такое понимание целостности и, следовательно, системности представляется достаточно плодотворным. А. Н. Аверьянов и Т. Б. Длугач подчёркивают: «Интерпретация целого как внутреннего единства частей, в отличие от их простой суммы, является плодотворной методологической установкой при изучении различных объектов, идёт ли речь о живом организме, произведении искусства или общественном целом». В частности, такое понимание целостности даёт возможность раскрыть природу, происхождение и сущность системных объектов, отличить их от несистемных объектов, в частности, не только от бессвязных, но и от суммарных совокупностей. Как отмечает В. П. Кузьмин, «наличие предмета как целого, как системы, всегда имеет и в качестве центральной задачи раскрытия того, что делает его системой и составляет его системные качества, его интегральные свойства и закономерности.

Это законы системообразования (интеграции частей в целое), системные законы самого целого (генеральные базисные законы его структуры, функционирования и развития)".

Согласно О. Ланге (Lange), «система содержит конечное количество элементов». Аналогичную мысль высказывает М. С. Каган, который считает, что «не может идти речи о системе там, где перечень элементов не является исчерпывающим», что «вычленение компонентов… должно представлять их как необходимые и достаточные для самого существования данной системы.

Только при этом условии можно отличить органически присущие ей компоненты от случайно привнесённых извне". В. Н. Сагатовский также отмечает, что «система это конечное множество элементов, объединённых динамическими и статическими отношениями…». Как отмечает Г. Гегель, «целое — это самостоятельность», «самостоятельное». Согласно Н. Луману, система, понимаемая как целостность, это такое множество элементов, которое отграничено, не тождественно другим множествам тех же самых элементов или иных элементов, т. е. нетождественно множествам, составляющих внешнюю среду данного множества. Дж. Миллер (Miller) определяет систему следующим образом: «Система — это ограниченная в пространстве и во времени область, в которой части-компоненты соединены функциональными отношениями».

А. П. Шептулин пишет: «Исторически первой всеобщей формой бытия, попадающей в поле зрения человека и так или иначе осознанной им, является… раздельность существования материальных образований, их обособленность, относительная самостоятельность», а также «изолированность», «отдельность»…". Таким образом, заключает А. П. Шептулин, «понятие „отношение“, фиксируя момент зависимости вещей, отражает и их независимость, относительную самостоятельность».