Другие приемы и техники Адлера

Адлер описывает и другие приемы и техники психотерапии, которые ему помогали в работе. Например, он задавал следующий вопрос пациенту: «Что бы вы сделали, если бы лечение привело к полному выздоровлению?» В ответ на этот вопрос пациент, как правило, называл поступок, от которого он отказался, лишившись мужества, и «уклонился с помощью невроза» (Адлер А., 1995, с. 81). С точки зрения Адлера, невроз всегда имеет определенную субъективную выгоду. Причем не вторичную, о которой говорил и Фрейд, а именно первичную выгоду. В частности, он обычно является способом уклонения от некоторого значимого для пациента поступка, который может даже как-то присутствовать в картине невроза. Поэтому важно всегда понять, чего пациент боится или в чем не уверен, поскольку это может быть непосредственно связано со структурой невроза.

Другой прием, который предлагает Адлер, состоит в следующем. Следует некоторое время не обращать внимания на слова пациента, а «стараться обнаружить более глубокий смысл в его манере держаться», в его жестах (там же). В таком случае будет «остро ощущаться противоречие между увиденным и услышанным и отчетливо осознаваться смысл симптома» (там же). Другими словами, ярко обнаружится разрыв в сознании пациента, разрыв между тем, что происходит у него на уровне рационального сознания и произвольной деятельности (рефлектированного сознания) и что пациент переживает на уровне непосредственного сознания (подсознания), непроизвольной активности. Последнее будет соответствовать, например, неуверенности, чувству неполноценности, а первое — компенсирующей их демонстрации уверенности в своих силах.

Эта техника сегодня общеизвестна, но мало кто знает, что она исходит от Адлера. Здесь мы видим, как он активно обращается к анализу тела, различных символизаций самосознания индивида посредством тела. По аналогии с предыдущей техникой Адлера можно предложить такую технику: попытаться не слушать, что пациент говорит, а вслушиваться в то, как он это делает, т. е. вслушиваться в эмоциональную, интенциональную и диалогическую архитектонику речи. При этом подходе психотерапевт может услышать нечто такое, что в словах данного пациента прямо никогда не проявляется. Например, напористость, просительный тон, неуверенность, настороженность и более сложные содержания сознания.

Адлер также предлагает для раскрытия невротических уловок устраивать невротику «ловушки» (кстати, это древний диалектический метод, к которому прибегал в своих дискуссиях Сократ). Адлер также придает большое значение учету новизны терапевтической ситуации для пациента. «Пока он находился в благоприятных ситуациях, ошибки его прототипа не проявлялись: в каждой новой ситуации, реагируя согласно своей схеме апперцепции, созданной его прототипом, он вынужден экспериментировать. Его ответы окружающему миру уже не являются только реакциями. В них появляется элемент творчества, но при этом они все так же преследуют цель, которая доминирует на протяжении всей его жизни» (Лолер А., 1997а, с. 32). Но все эти процедуры подчиняются одной главной цели — раскрытию невротической системы пациента и его жизненного плана. Ведь она, как считает Адлер, сохраняется только в том случае, если пациенту «удается уберечь се от собственной критики и собственного осмысления» (Адлер А., 1995, с. 74). Современные терапевты все больше и больше приходят к выводу, что дело оказывается намного сложнее. Проблема осознания оказалась значительно труднее, чем это ранее предполагалось. Выяснилось, что для эффективных изменений интеллектуального осознания недостаточно. И вообще, осознание — только начало, а далее предстоит длительная борьба с усвоенной с детства инерцией сознания.