Методологические принципы проведения исследования

Для реализации предложенных онтологических установок недостаточно лишь доводов, относящихся к сфере философии. Непосредственное значение имеет доказательство самой возможности построения нового, «деятельностного» направления гражданско-правовой теории. Такие обоснования должны, в частности, состоять в определении основных направлений научного поиска, показе методологических средств проведения исследования.

В ситуациях становления новых областей знания, когда строятся различные исследовательские программы и гипотезы, возрастают актуальность и удельный вес собственно методологической работы. На стадии разработки теоретического направления задача его обоснования в значительной мере сводится к обоснованию методов выполнения исследования. Этим обстоятельством обусловливается повышенное внимание к методологическим проблемам в настоящей книге.

Четкая характеристика и классификация методов проведения исследований в правоведении отсутствуют. Сложность создания подобной классификации связана с тем, что совокупность методов правовых исследований постоянно развивается, часть из них находится в состоянии формирования, разработки. Попытки классификации методов изучения права предприняты в последнее десятилетие рядом ученых^[1]. Предложенные ими системы могут быть приняты, однако, как ориентировочные и с рядом оговорок.

Специальное рассмотрение методологических средств диктуется не стремлением построить некоторую законченную их систему, провести «опись» по заранее намеченной схеме. Задача состоит в выработке целостного представления о типах методологических средств, необходимых для изучения гражданско-правовой деятельности, теоретико-познавательных возможностях каждого, связи между ними.

По мнению отдельных ученых, методы правовой науки в зависимости от сферы их применения сводятся к четырем видам: 1) метод материалистической диалектики; 2) общие приемы (анализ и синтез, индукция и дедукция, аналогия, сравнение, системно-структурный подход, восхождение от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному и др.);

3) специальные методы (статистический, математический, кибернетический, социально-психологические приемы и др.); 4) частно-правовые (формально-логические методы толкования права, сравнительно-правовой метод)¹.

Приведенная классификация во многом спорна. Едва ли точно относить к числу методов правоведения такие способы выполнения мыслительных операций, как анализ и синтез, индукция и дедукция, аналогия, сравнение. Метод науки не должен отождествляться с совокупностью логических приемов исследования. Правовая теория использует те же общелогические приемы, что и другие науки, т. е. индукцию, дедукцию, аналогию, гипотезу и т. д. Однако названные правила мыслительной деятельности представляют собой общие требования логики и не несут специальной методологической нагрузки, в том числе юридико-методологической. Они служат средствами получения логически правильного, а не истинного научного знания.

Ф. Энгельс указывал на ограниченную роль индукции и дедукции в познании^[2][3]. В философской литературе отмечалось, что дедуктивный метод есть лишь разновидность логического анализа, и высказывалось мнение, что «более строго нужно бы говорить об индуктивном и дедуктивном элементах исследования»^[4].

Представляется спорным определение статистических, математических, кибернетических, социально-психологических приемов в качестве специальных методов правовой науки. Прежде всего названные приемы научной работы не связаны исключительно с правоведением, они чрезвычайно широко применяются в других областях знания. Поэтому их скорее следовало бы отнести к общенаучным методологическим средствам. О. А. Гаврилов, в частности, отмечает необходимость применения кибернетики в праве в качестве теории (методологического средства) среднего уровня^[5]. Кроме того, математика, кибернетика, социальная психология пока слишком мало дали правоведению в его основных направлениях, чтобы признать их своими специальными методами.

Выявление методов научной работы, их типология и классификация составляют методологическую задачу. Диалектическая философия рассматривает методологию как общую теорию методов, как «определенный вид знания, формирующийся в ходе философско-гносеологического анализа реальной практики научного исследования»^[6]. Определяя сущность собственно научных методов, болгарский философ Т. Павлов писал, что они представляют «пересаженные» или «переведенные» в человеческом сознании объективные закономерности, используемые сознательно и планомерно, как орудие объяснения и изменения мира¹. Отсюда следует, что научный метод есть выработанное теоретическое знание, взятое в особой функции, — как средства, инструмента для получения нового знания. Познавательная роль методов заключается в том, что они позволяют выявлять и фиксировать основные связи (закономерности), свойства и отношения изучаемых объектов.

Типологизация методологических средств проводится по разным основаниям. Одним из них служит общее назначение средств в процессе исследования. По названному критерию могут различаться методологические средства:

• 1) обеспечивающие представление объекта исследования;
• 2) образующие способы выработки теоретических знаний;
• 3) служащие для обработки и первичной систематизации эмпирического материала.

Средством представления объекта исследования выступает прежде всего система онтологических установок. Методологическая роль онтологии в научном познании весьма многостороння и значительна. Онтологическая картина не только образует философский фундамент исследования. Она помогает ученому сформулировать представление об объекте науки, регулирует отбор и теоретическое объединение эмпирического материала, подлежащего изучению. Например, трактование права как системы норм либо как особого вида социальной деятельности с необходимостью приводит к возникновению разных концепций, объясняющих сущность такого объекта, обусловливает различия направлений его исследования, ожидание неодинаковых результатов научной работы. Способ представления объекта методологически ориентирует ученого на выявление определенных черт, признаков, связей заданного объекта.

Для становления и развития каждой науки чрезвычайно важны методологические средства, обеспечивающие получение теоретического знания. Теории предмета образуют основной результат научной деятельности, один из главных ее продуктов. Методологическими средствами построения теорий служат концептуальные схемы, конструкции, теоретические положения и т. д. Они в целом представляют созданные наукой построения, предназначенные для выработки теоретического знания об изучаемом объекте.

Другим продуктом научной работы являются описания и систематизации эмпирического материала. Обработка эмпирического материала также требует определенного методологического аппарата. В правовых исследованиях наибольшее применение находят пока средства именно этого рода. К ним относятся приемы сравнительного правоведения, способы получения и обработки статистических данных, математический анализ и др.

«Эмпирические исследования, данные, методы — необходимый этап и фундамент разработки правовой теории»^[7][8]. Вместе с тем эмпирический уровень исследований имеет ограниченное значение для познания действительности. Как отмечал Ф. Энгельс, в постижении сущности явлений.

«эмпирические методы оказываются бессильными, здесь может оказать помощь только теоретическое мышление»¹.

Для решения вопроса о типах научных средств, применяемых при проведении исследований, может быть использовано выработанное советскими философами положение об уровнях методологического анализа. Принято различать три таких уровня: философскую методологию; общенаучные методологические принципы и концепции; специально-научную методологию^[9][10]. Соответственно названным уровням анализа выделяются различные типы методологических средств.

П. В. Копнин предлагает различать философские и специальные методы познания, причем последние подразделяются им на общенаучные и частные^[11]. Их специфика в свою очередь влияет на способы научной работы, характер выполняемых операций и процедур.

Таким образом, в зависимости от степени общности, широты охвата изучаемых явлений и процессов может быть названо три типа методологических средств: 1) средства философского характера; 2) общенаучные средства; 3) специально-научные (или частно-научные) средства. Данная классификация нашла широкое распространение, в том числе в юридических науках^[12]. Из нее и будем исходить в дальнейшем.

Необходимо прежде всего остановиться на некоторых наиболее существенных аспектах привлечения методологических средств философского характера, т. е. законов и категорий диалектического материализма, к изучению правовых объектов.

Философское знание добывается научными средствами философии. Оно выполняет в отношении конкретных наук важнейшие функции — мировоззренческую и методологическую. В правоведении вследствие непосредственной его ориентации на проблемы регулирования социальных отношений велик вес мировоззренческого компонента.

Наиболее полно роль мировоззренческой позиции исследователя выражена в определении целей научной работы. Деятельность, но использованию правовых рычагов зависит от более сложного целого — производственной деятельности общества. Право применяется в неразрывной связи со всей общественной практикой человека и не может существовать отдельно от нее. В силу этого основными конечными результатами исследований должны быть предложения не о логико-смысловом уточнении юридических норм, а о путях, способах более эффективного использования права в решении задач коммунистического строительства.

«Применить научный метод к исследованию государственно-правовой надстройки — значит на деле превратить законы и категории диалектического материализма, суммирующие огромный опыт человеческого познания, в руководящие принципы подхода к материалу юридических наук, его исследования и обобщения. Марксистски, методологически правильным то или иное юридическое исследование можно назвать только тогда, когда оно дает обоснованные, продуманные рекомендации для практики в вопросах государственного строительства»¹.

Не менее важное значение для правоведения имеет выработанное марксистской философией понимание роли человека, его социальной активности. Оно позволяет преодолеть распространенный взгляд на человека исключительно как на объект воздействия законодательства, в поведенческом аспекте. Само законодательство при этом получает значение средства, включенного в активную деятельность людей.

Мировоззрение выступает как методообразующий фактор, как посредник между исследуемым объектом и методами работы, действительностью и способами ее познания. Методы отражают те особенности предмета науки, которые выявляются через призму мировоззрения ученого, которые вошли в качестве существеннейших моментов в содержание исследуемого объекта.

Социальной предпосылкой гражданского права как научной дисциплины служит необходимость теоретической разработки проблем правового обеспечения и развития имущественных отношений, защиты экономических и иных прав и интересов организаций и граждан. В решениях XXVI съезда КПСС обращено внимание на важность более эффективного регулирования этих сторон жизни общества. В цивилистике, как и других областях правоведения, установки XXVI съезда КПСС предопределяют выбор направлений исследований и формирование концепций, играя как мировоззренческую, так и методологическую роль.

Философия опирается на знание наиболее общих законов природы и общества, объясняя мир с точки зрения его единства, взаимосвязи основных свойств, механизмов развития. Этим определяется ее методологическая эффективность по отношению к научному познанию. Энгельс считал показателем развития науки, ее совершенства не только смыкание с практикой, но и соединение с философией^[13][14]. «Знание частного, изолированное и оторванное от философской мысли, вырождается в видимость науки, в самодовольную поверхностность и ограниченность»^[15]. Для человека, лишь формально освоившего законодательство или же занимающегося исключительно его частными, внутренними вопросами, связь правовой теории с собственно философскими предпосылками может оказаться завуалированной. Однако эта связь продолжает иметь место и постоянно обнаруживается в различных ситуациях.

Важным методологическим средством решения конкретных задач юридической науки выступают законы и категории диалектики. В правоведении все большее значение приобретают, например, такие категории исторического материализма, как «деятельность», «практика», общие положения теории деятельности, основы которой были заложены классиками марксизма.

Опыт развития отраслевых теорий деятельности свидетельствует об огромной роли изучения ее реальных видов и форм в конкретных условиях. Это справедливо и для правовой сферы. Концепция правовой деятельности выступает более фундаментальной системой представлений, нежели формально-нормативный подход, потому что само становление и развитие юридических реальностей должно опираться на закономерности, порождаемые требованиями производственной деятельности общества. Последовательная и глубокая разработка правовой теории деятельности на основе материалистической философии составляет актуальную задачу.

В любой отрасли научного знания ученому приходится оперировать не только специальными терминами своей науки, но и такими, как «содержание», «форма», «свойство», «причина», «следствие», «время» и другими. Указанные понятия представляют философские категории, предельно общим образом выражающие существенные черты действительности.

Раскрывая способы реализации гносеологических функций категорий материалистической философии, В. И. Ленин указывал, что «категории надо вывести (а не произвольно или механически взять)»¹. При включении в систему понятий частных наук категории начинают применяться «в привязке» к конкретному научному содержанию. Они работают не автономно, независимо, а в определенной системе, диктуемой основными требованиями теорий и эмпирического материала данной науки.

В результате установления отношений категорий и принципов философии с основными элементами юридического знания философские категории начинают характеризовать некоторые важнейшие свойства и связи правовой действительности. Будучи применяемы в правоведении, они отражают в известной мере специфику правовой материи, приобретают «правовую окраску». Понятие времени в праве принимает вид юридической организации времени, эксплицируясь, в частности, в материальнои процессуально-правовых сроках. Категория пространства ставится в связь с определением круга действия законодательных актов, дислокации органов юридических лиц, места совершения сделок, исполнения обязательств и др. Такое облечение философских категорий в правовую оболочку не уменьшает их значимости, не снижает «гносеологического статуса».

Вместе с тем требование об установлении соотношения между понятиями юридических наук и философскими категориями, а также терминами, заимствованными из других наук, соблюдается не всегда. Примером может служить дискуссия о том, регулирует ли гражданское право производственные отношения. Правовая неопределенность понятия «производственные отношения» ведет к невозможности определения его положения в системе юридического знания, схоластичности спора.

Нередки случаи механического применения в цивилистике других категорий без соблюдения правил работы с ними на конкретно-научном уровне. Подобным образом обстоит дело, например, с использованием категорий «форма» и «содержание». Распространенный характер носят суждения о договоре как правовой форме экономических связей, правовых формах хозяйственного расчета и т. п.^[16][17] При этом считается, что содержание договора или хозрасчета лежит в сфере экономики. Основанием для такой интерпретации обычно берутся известные слова К. Маркса о договоре: «Содержание этого юридического, или волевого, отношения дано самим экономическим отношением»¹.

Следует учитывать, что труды основоположников марксизма-ленинизма представляют философские или политико-экономические, а не специально-правовые исследования. На философском уровне, как на наиболее обобщенном уровне научного знания, снимаются разграничительные линии, существующие между отдельными науками, и во всей полноте проявляются взаимосвязи между различными сторонами общественного бытия. В этом случае становится возможным говорить о правовой форме и экономическом содержании явлений, ибо в одном объекте сливаются представления, полученные в плоскостях частных наук.

Суждения об экономическом содержании договора и иных правовых реалий, таким образом, оказываются допустимыми лишь в исследованиях по философии и общей теории права. Они возможны также на стадии разработки онтологических представлении отдельных наук, поскольку онтология представляет такую ступень теоретического обобщения, которая предполагает выход за пределы собственно юридического знания и включает в себя необходимые положения материалистической философии.

Ситуация принципиально меняется, когда исследователь переходит к конкретно-научной работе. Заданные основными правовыми понятиями рамки предмета изучения не позволяют выходить за их границы. Здесь действует требование соблюдения однородности предмета исследования. Поэтому при рассмотрении любого юридического образования через призму категорий «форма — содержание» оказывается возможным выделить в нем правовую форму и правовое содержание. Применительно к договору формой можно назвать, например, способ фиксирования (устный, письменный), а содержанием — предусматриваемые права и обязанности сторон.

Исходя из целей исследования, форма и содержание могут быть интерпретированы иначе, не утрачивая тем не менее специфически правового значения. Лишь при таком применении названные категории позволяют решать познавательные задачи.

Серьезность ошибок, проистекающих из нарушения указанных принципов, наглядно обнаруживается, в частности, при рассмотрении правовых форм хозяйственного расчета. Так, в работе, посвященной данной проблеме, утверждается, что «хозрасчет как метод хозяйствования, хотя и опосредствуется правовой формой, но не сводится к ней, отличается от нее, но своему содержанию»^[18][19].

При таком подходе содержание хозрасчета оказывается выключенным из сферы исследования и может трактоваться каким угодно образом. Его можно интерпретировать как экономическую категорию, систему организационно-экономических принципов работы предприятия, метод хозяйственного управления и т. п. Но каждый такой хозрасчет будет самостоятельным явлением со своим особым содержанием, требующим воплощения в различные формы.

Методологически более верна позиция Ю. X. Калмыкова, который говорит о хозрасчете в правовом значении, отмечая обусловленность его действием экономических законов¹. В. В. Лаптев, опираясь на данные экономической науки, приходит к выводу о существовании нескольких видов хозрасчета и наличии различных уровней его правового регулирования^[20][21]. Эти результаты получены с соблюдением правил теоретической работы и могут быть признаны более достоверными.

Нуждается в проверке научная корректность применения некоторых других философских категорий. Так, явной неоднозначностью, логической нестрогостью характеризуется использование понятия «общественное отношение» (соответственно — «правоотношение»). Данным термином обозначают связи как между классами, социальными слоями, группами, так и между отдельными субъектами, например, индивидуально-определенные связи, но поводу купли-продажи какой-либо вещи. Между тем связи с участием отдельных лиц более точным было бы называть «отношениями в обществе». Классификация их как общественных отношений противоречит, на наш взгляд, применению данного термина в историческом материализме и социологии. Несовпадение уровней абстракций, выражаемых данным понятием в разных его употреблениях, служит причиной затруднений в научной работе^[22], может приводить к ошибкам.

Философские методы сами по себе не могут заменить конкретных методов науки, соответствующих природе исследуемых явлений. Без использования таких специфических методов познание вырождается в отвлеченное теоретизирование, совокупность построений, носящих умозрительный характер^[23]. Поэтому необходимо выявить специфические методы, применяемые в правоведении.

К числу общенаучных принято относить такие методы исследования, которые не связаны жестким образом с какой-то определенной областью знания, но вместе с тем не достигают и предельной степени общности, нужной для категории философии. Они характеризуются свойствами «относительного безразличия к конкретным типам предметного содержания… и апелляции к некоторым общим чертам научного познания»^[24]. В качестве примера названных средств обычно приводится системная методология, функциональный анализ, восхождение от абстрактного к конкретному и др. Виды общенаучных методологических средств, на основе которых возможно изучение правовой деятельности, будут рассмотрены далее.

• [1] См., напр.: Методологические проблемы советской юридической науки. М., 1980;Проблемы методологии и методики правоведения. М., 1974; Денисов Л. И. Методологические проблемы теории государства и права. М., 1975.
• [2] См.: Сырых В. М. Метод правовой науки (основные элементы, структура). С. 13.
• [3] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — Т. 20. С. 543.
• [4] Яненко Н. Н. О соотношении индуктивного и дедуктивного методов в математике //Методологические проблемы современной науки. М., 1979. С. 56.
• [5] См.: Гаврилов О. Л. Математические методы в юридической науке // Методологические проблемы советской юридической науки. М., 1980. С. 274—275.
• [6] Панин А. В. Диалектический материализм и пост-позитивизм (критический анализ некоторых современных буржуазных концепций науки). С. 93.
• [7] Павлов Т. Избранные философские произведения. — Т. 3. М., 1962. С. 498.
• [8] Методологические проблемы советской юридической науки. С. 9.
• [9] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — Т. 20. С. 366.
• [10] См.: Лекторский В. А., Швырев В. С. Методологический анализ науки (типыи уровни) // Философия, методология, наука. М., 1972; Юдин Э. Г. Методологический анализ, его основные задачи и формы // Политическое самообразование. 1975. № 8.
• [11] См.: Копнин П. В. Диалектика как логика и теория познания. С. 88.
• [12] См.: Методологические проблемы советской юридической науки. С. 8—10.
• [13] Методологические проблемы науки. Мм 1964. С. 156.
• [14] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — Т. 1. С. 599.
• [15] Философия естествознания. М., 1966. С. 5.
• [16] Ленин В. И. Поли. собр. соч. — Т. 29. С. 86.
• [17] См., напр.: Бару М. И. План и договор // Ученые записки Харьковского юридическогоинститута. — Вып. 8. Харьков. 1957. С. 40—42; Гавзе Ф. И. Социалистический гражданско-правовой договор. М., 1972. С. 26—30.
• [18] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — Т. 23. С. 94.
• [19] Масевич М. Г., Покровский Б. ВСулейменов М. К. Правовые формы хозяйственногорасчета производственных объединений и предприятий. Алма-Ата. 1975. С. 28.
• [20] См.: Калмыков Ю. X. Хозрасчет промышленного предприятия. М., 1972. С. 16.
• [21] См.: Лаптев В. В. Правовая организация хозяйственных систем. М., 1978. С. 144—166.
• [22] Например, С. С. Алексеев вводит конструкцию обще-регулятивного отношения, субъектом которого является всякий и каждый (см.: Алексеев С. С. Проблемы теории права. —Т. 1. С. 272); И. Сабо вынужден выделять общие и индивидуальные правоотношения (см.:Сабо И. Общая теория права. С. 28—31).
• [23] См.: Философия естествознания. С. 6.
• [24] Блауберг И. ВЮдин Э. Г. Становление и сущность системного подхода. М., 1973. С. 70.