Поворот к читателю
Что значит читать? Большинство из нас учится грамоте, то есть технике декодирования графических знаков, письменных слов, в раннем детстве. Это важный порог в становлении культурной личности, хотя с точки зрения литературного чтения он не очень интересен. По выражению Р. Барта, «умение читать поддается описанию и проверке на начальной своей стадии, но очень скоро у него не оказывается ни дна… Читать ещё >
Поворот к читателю (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Читатель в литературной традиции долгое время был невидимкой, его предназначение виделось в том, чтобы подчиняться творческой инициативе автора и (или) следовать авторитетным критическим толкованиям текстов. В контексте коммуникативной озабоченности, характеризующей современную гуманитарную науку, происходит «поворот к читателю»: его фигура выходит из тени и становится предметом внимания.
Что значит читать? Большинство из нас учится грамоте, то есть технике декодирования графических знаков, письменных слов, в раннем детстве. Это важный порог в становлении культурной личности, хотя с точки зрения литературного чтения он не очень интересен. По выражению Р. Барта, «умение читать поддается описанию и проверке на начальной своей стадии, но очень скоро у него не оказывается ни дна, ни ступеней, ни правил, ни пределов»[1]. Соответственно, возрастает и сложность аналитического описания этого умения, простого только на первый взгляд. В широком понимании чтение — совокупность видов деятельности, которые связаны с интерпретацией знаков, установлением значений и конструированием реальности. В широком же понимании положение читателя — это «положение человеческого субъекта вообще»[2].
История и теория чтения — бурно развивающаяся в последние десятилетия сфера междисциплинарных исследований. В них раскрывается богатое культурное разнообразие этой практики. В целом историю чтения можно представить как эволюционный процесс все более широкого распространения грамотности (ее элементарных и сложных видов) в разных слоях населения и все более широкого вхождения текстовых практик в повседневную жизнь. Имели место и радикальные сдвиги, обусловленные технологическими революциями — обновлением способов производства и воспроизводства текстов (например, сдвиг от свитка к кодексу или от кодекса к современной электронной книге) или революциями культурными — обновлением способов и навыков чтения (например, сдвиг от чтения, предполагавшего непременное озвучение текста, к «немому» чтению «для себя»). Каждый такой сдвиг означал, помимо прочего, изменение способов производства смысла в акте чтения.
Литературная история, если ее рассмотреть в этой логике, принимает непривычный вид — предстает как процесс, по ходу которого «новые читатели создают новые тексты, новые смыслы которых напрямую зависят от их новых форм»[3]. В этой формуле все перевернуто «с ног на голову» сравнительно с привычным порядком вещей: разве форма не производна от смысла, и разве текст не дан читателю уже готовым? Все так, но на их отношения можно, оказывается, смотреть и иначе. Будучи понята как коммуникативный медиум-посредник, форма не только передает, оформляет уже готовый смысл, но и производит его при активном участии реципиента. Таким образом, читатель предстает безусловно важным, равноправным автору участником литературного процесса.