Правовое положение сотрудников органов и учреждений уголовно-исполнительной системы при решении вопросов в стадии исполнения приговора

Ввиду того что стадия исполнения приговора является межотраслевой и регулируется в нормах УПК РФ (ст. 397, 399 и др.) и УИК РФ (ст. 78, 175 и др.), это накладывает соответствующий отпечаток и на правовое положение сотрудников органов и учреждений уголовно-исполнительной системы в стадии исполнения приговора. Инициирование вопросов, решаемых в стадии исполнения приговора, осуществляется сначала в уголовно-исполнительном законодательстве, а затем переходит в уголовно-процессуальное (об этом неоднократно говорилось в юридической литературе¹).

Правовое положение различных участников стадии исполнения приговора изучались как в период действия УПК РСФСР (суда^[1][2], прокурора¹, защитника^[3][4] и общественности^[5]), так и УПК РФ (суда^[6]; прокурора^[7]; защитника^[8]; осужденного и иных лиц^[9]).

Однако акцентированно вопросы уголовно-процессуальных полномочий сотрудников учреждений и органов, исполняющих наказания, на современном этапе изучались лишь в отдельных работах^[10].

Сегодня очевидно наличие ряда процессуальных вопросов, требующих внимательного изучения в соответствии с новым уголовно-процессуальным законодательством. Среди них и правовое положение сотрудников органов и учреждений уголовно-исполнительной системы при решении судами вопросов на стадии исполнения приговора. При исследовании данной проблемы следует учитывать следующее: во-первых, полномочия сотрудников органов и учреждений уголовноисполнительной системы при решении судами вопросов в стадии исполнения приговора находятся на стыке уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права, а во-вторых, в пенологии вопросы, связанные с правовым регулированием процессуальных полномочий учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания, традиционно рассматриваются недостаточно.

При исследовании современного состояния стадии исполнения приговора можно отметить, что она не подразделяется на этапы, на что давно обращалось внимание в литературе¹. И в УПК РФ (ст. 399) речь идет в основном об этапе судебного заседания (хотя прямо он не выделяется), в котором в общих чертах описывается роль каждого из его участников.

Основными участниками судебного заседания, как предписано в ст. 399 УПК РФ, являются представитель учреждения или органа, исполняющего наказания, осужденный (его адвокат) и прокурор. Однако ввиду недостаточного регулирования стадии исполнения приговора основания участия других лиц (должностных лиц исправительных учреждений, других осужденных и т. д.) и их правовое положение остаются без должного законодательного закрепления. Это ведет к тому, что сотрудники уголовно-исполнительной системы практически не принимают активного участия в деятельности суда при решении вопросов в стадии исполнения приговора, разрешая лишь уголовноисполнительные вопросы.

Основное внимание в ст. 399 УПК РФ уделяется регламентации статуса осужденного и потерпевшего (в ч. 3 статьи), а не других участников судебного заседания^[11][12].

Такое положение связано с недостатками уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного и иного законодательства и с организационными причинами, препятствующими эффективной реализации органами и учреждениями уголовно-исполнительной системы уголовно-процессуальных полномочий для достижения целей уголовноисполнительного законодательства (о таких проблемах говорилось еще в советское время^[13]). Более того, отсутствует разграничение правового положения представителя учреждения или органа, исполняющего наказания, и других сотрудников уголовно-исполнительной системы, вызванных в судебное заседание.

Уголовно-процессуальное регулирование рассмотрения вопросов в этой стадии осуществляется в «сокращенной» форме. Так, отсутствует надлежащее регулирование различных этапов судебного заседания (подготовительной части, судебного следствия, заключения прокурора и вынесения и оглашения решения) и в целом игнорируется, как таковое, возбуждение производства, где решаются значимые вопросы (надлежащие ли субъекты инициировали рассмотрение конкретного вопроса, представлены ли в суд необходимые документы и пр.). Тем самым в УПК РФ регулируются лишь отдельные вопросы судебного заседания (это отмечается в юридической литературе¹), чего, безусловно, недостаточно для столь специфичной стадии уголовного судопроизводства.

Одним из не разрешенных до настоящего времени законодателем вопросов является то, каким образом назначается в судебное заседание представитель учреждения или органа, исполняющего наказание. На практике это право (хотя прямо не закрепленное в УИК РФ и УПК РФ) принадлежит начальнику соответствующего учреждения или органа, исполняющего наказания, и осуществляется различными путями: дачей устного поручения конкретному должностному лицу; составлением резолюции, например, на представлении или ином документе, вносимом в суд, и т. п.

Между тем в уголовно-исполнительном законодательстве (ст. 175 УИК РФ и др.) выделяются вопросы инициирования стадии исполнения приговора путем составления ходатайства осужденным или вынесения представления администрации учреждения или органа, исполняющего наказания. Этот этап может быть начальным (первым) в стадии исполнения приговора.

В стадии исполнения приговора в соответствии со ст. 397 УПК РФ судом разрешается значительное число вопросов, в частности: о замене наказания в случае злостного уклонения от его отбывания; об изменении вида исправительного учреждения; об условно-досрочном освобождении или его отмене; о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания; об освобождении от наказания в связи с болезнью осужденного и пр.

Вопросы, разрешаемые на стадии исполнения приговора, предлагаем классифицировать (подобные попытки ранее уже предпринимались^[14][15]) по нескольким основаниям в зависимости:

• — от подразделения уголовно-исполнительной системы, представитель которого будет принимать участие (исправительная колония, уголовно-исполнительная инспекция и т. п.);
• — изменения условий отбывания наказания (в частности, снижения размера удержания из заработной платы осужденного к исправительным работам);
• — изменения вида исправительного учреждения (например, колонии-поселения на исправительную колонию общего режима);
• — изменения вида наказания (обязательных работ на лишение свободы и т. п.);
• — вида досрочного освобождения от отбывания наказания (условнодосрочного, в связи с болезнью осужденного и т. д.);
• — отмены досрочного освобождения от отбывания наказания (например, об отмене условно-досрочного освобождения) и др.

Представляется, что различие в сути принимаемых решений на стадии исполнения приговора должно повлечь за собой наличие различных полномочий у сотрудников органов и учреждений уголовноисполнительной системы. Однако законодательно это не закреплено. Между тем процессуальные полномочия сотрудников органов и учреждений уголовно-исполнительной системы являются составной частью их общего правового положения, которое определяется совокупностью прав и обязанностей, возлагаемых на сотрудников при исполнении наказаний. При этом Ю. А. Кашуба и другие специалисты обращают внимание на то, что в отличие от правового положения осужденных правовой статус персонала гораздо менее исследован, но его изучение приобретает все большую актуальность в условиях проведения реформы уголовно-исполнительной системы^[16].

Обычно вопросы, решаемые судом на стадии исполнения приговора, инициируются самим осужденным либо администрацией учреждения или органа, исполняющего наказания, путем внесения в суд соответственно ходатайства или представления согласно нормам уголовноисполнительного законодательства. Одновременно в соответствии с этими же законодательными положениями должен решаться ряд процедурных вопросов, которые будут иметь значение на последующих этапах стадии исполнения приговора.

В первом случае согласно ч. 1 и 2 ст. 175 УИК РФ при составлении осужденным ходатайства об условно-досрочном освобождении (причем его может также составить адвокат или другой законный представитель осужденного) должны быть указаны определенные сведения: о возмещении вреда (полностью или частично), причиненного преступлением, раскаянии в совершенном деянии и пр. Осужденный подает ходатайство через администрацию исправительного учреждения (на случаи составления ходатайства адвокатом это правило не распространяется). Администрация исправительного учреждения не позднее чем через 15 дней после подачи ходатайства осужденного об условнодосрочном освобождении направляет его в суд вместе с характеристикой на осужденного с указанием определенных данных (о его поведении, отношении к учебе и труду, совершенному деянию, возмещении причиненного преступлением вреда), свое заключение о целесообразности применения досрочного освобождения, а в отношении лица, которое осуждено за совершение в возрасте старше 18 лет преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, не достигшего 14-летнего возраста, и признано на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы страдающим расстройством сексуального предпочтения (педофилией), не исключающим вменяемости — еще и заключение его лечащего врача.

Во втором случае при внесении администрацией учреждения или органа, исполняющего наказания, в соответствии с ч. 2.3 ст. 78 УИК РФ в суд представления об изменении вида исправительного учреждения в отношении положительно характеризующегося осужденного в нем также должны содержаться данные о поведении осужденного, его отношении к учебе и труду во время отбывания наказания, к совершенному деянию и о том, что осужденный частично или полностью возместил причиненный ущерб или иным образом загладил вред, причиненный в результате преступления, и пр.

Вышеуказанные данные, безусловно, будут учитываться судом при решении вопроса об условно-досрочном освобождении, изменении вида исправительного учреждения и т. д. Таким путем администрация учреждения или органа уголовно-исполнительной системы активно участвует в инициировании вопроса, решаемого в стадии исполнения приговора, в том числе имеет право на возбуждение производства.

Одновременно было бы логично, если бы право возбуждения производства (или участия в нем) администрации учреждения или органа, исполняющего наказания, подкреплялось дополнительными правами на последующих этапах судебного разбирательства. В частности, во время возбуждения производства (т.е. еще до подготовки дела к судебному заседанию) представитель администрации учреждения или органа, исполняющего наказания, должен обладать правом ознакомления с материалами, направляемыми в суд. Однако законодательно это не предусмотрено.

Кроме того, в уголовно-процессуальном законодательстве дополнительные права закреплены только в отношении осужденных, которые в соответствии с ч. 3 ст. 399 УПК РФ имеют право: знакомиться с представленными в суд материалами, участвовать в их рассмотрении, заявлять ходатайства и отводы, давать объяснения, представлять документы. Эти права при кажущейся их несущественности достаточно значимы, ибо их наличие предоставляет осужденному возможность активно участвовать в судебном заседании. Полагаем, что такие же права должны быть и у представителя администрации учреждения или органа, исполняющего наказания, что требует внесения соответствующих изменений в ч. 3 ст. 399 УПК РФ.

Эти права рассмотрим в контексте разрешения вопроса об условнодосрочном освобождении осужденного, которое по-прежнему является наиболее применяемым видом досрочного освобождения от наказания. Однако применение этого вида досрочного освобождения от отбывания наказания до сих пор не унифицировано. Причина в том, что ст. 79 УК РФ и ст. 175 УИК РФ не содержат четких материальных и процедурных критериев для решения вопроса об условно-досрочном освобождении осужденного, на что обращается внимание в юридической литературе^[17] (Федеральным законом от 05.05.2014 № 104-ФЗ в ст. 79 УК РФ внесена новая ч. 4.1, в которой частично эти критерии указаны). Так, при рассмотрении ходатайства осужденного об условнодосрочном освобождении от отбывания наказания суд учитывает его поведение, отношение к учебе и труду в течение всего периода отбывания наказания, в том числе имеющиеся поощрения и взыскания, отношение к совершенному деянию и то, что осужденный частично или полностью возместил причиненный ущерб или иным образом загладил вред, причиненный в результате преступления, а также заключение администрации исправительного учреждения о целесообразности его условно-досрочного освобождения. Дополнительный критерий закреплен в отношении осужденного, страдающего расстройством сексуального предпочтения (педофилией), не исключающим вменяемости, и совершившего в возрасте старше 18 лет преступление против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, не достигшего 14-летнего возраста, — суд также учитывает применение к осужденному принудительных мер медицинского характера, его отношение к лечению и результаты судебно-психиатрической экспертизы.

В то же время указанные критерии не учитывают условий отбывания наказания осужденным (обычные, облегченные или строгие), отношение осужденного к проводимому обязательному лечению или принудительным мерам медицинского характера (если он не педофил) и другие аспекты отбывания наказания.

Аналогичная норма внесена в ч. 4 ст. 80 УК РФ при решении вопроса о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания. При этом по-прежнему в УК РФ отсутствуют критерии оценки поведения осужденного, имеющего тяжелое заболевание (туберкулез и пр.), при его досрочном освобождении по состоянию здоровья в соответствии с ч. 2 ст. 81 УК РФ.

Исследование статуса сотрудников органов и учреждений уголовноисполнительной системы свидетельствует о том, что доказывание в этой стадии имеет специфику и практически все обстоятельства, подлежащие доказыванию, связаны с характеристикой осужденного и его поведением, т. е. с вопросами, которыми должностные лица органов и учреждений уголовно-исполнительной системы владеют в полной мере. В связи с этим требуется разработка системного подхода к закреплению правового положения всех участников в уголовно-исполнительном и уголовно-процессуальном законодательстве на всех этапах стадии исполнения приговора.

Как отмечено выше, правовое положение представителя учреждения или органа, исполняющего наказания, законодательно урегулировано менее, чем осужденного. Одновременно отсутствует нормативно закрепленная обязанность такого представителя, логически вытекающая из его статуса, поддерживать мнение, изложенное в представлении администрации учреждения или органа, исполняющего наказания, или в характеристике на осужденного.

Так, при рассмотрении ходатайства осужденного об условно-досрочном освобождении основным камнем преткновения может стать взыскание, наложенное на него администрацией учреждения, с которым он не согласен. В этом случае осужденный может объяснять суду обстоятельства совершения нарушения (в свою пользу) или даже опровергать изложенное в материалах его личного дела, ходатайствовать о приглашении на судебное заседание свидетелей (осужденных или сотрудников (в том числе уже уволенных со службы), которые готовы подтвердить его «невиновность») и пр.

У представителя администрации исправительного учреждения в соответствии со ст. 399 УПК РФ такого права в судебном заседании нет, хотя некоторые исследователи утверждают и обратное, указывая на наличие права у администрации исправительного учреждения на внесение ходатайств¹. Он лишь в начале судебного заседания делает общий доклад (в данном случае — о целесообразности условно-досрочного освобождения), не акцентируя внимания на вопросе, который впоследствии будет обсуждаться по инициативе осужденного, а затем — дает объяснение по поводу наложенного на того взыскания. Вместе с тем представитель исправительного учреждения в судебном заседании является обычно должностным лицом из числа среднего и старшего начальствующего состава учреждения (заместитель начальника учреждения, начальник отдела и т. д.), который вряд ли присутствовал при совершении данным осужденным этого нарушения или составлял по этому поводу рапорт и поэтому не может дать обстоятельные ответы в подтверждение обоснованности наложения администрацией исправительного учреждения взыскания на осужденного.

Если бы у представителя администрации исправительного учреждения было право заявлять ходатайства, то он просил бы суд вызвать в судебное заседание различных должностных лиц, на необходимость чего указывают и другие исследователи^[18][19]. Например, со стороны исправительного учреждения в судебном заседании могли бы участвовать: сотрудники, являвшиеся очевидцами или составлявшие материалы об обсуждаемом нарушении, врач (который обследует и лечит этого осужденного, нередко зная его различные индивидуальные признаки), психолог (анализирующий поведение этого осужденного, выявивший наличие у него психических отклонений, а также прогнозирующий его последующее, возможно, правонарушающее поведение после освобождения) и т. д. С учетом этого в УПК РФ также требуется урегулировать вопрос, касающийся того, что другие сотрудники учреждения или органа, исполняющего наказание (не являющиеся официальными представителями в суде), в судебном заседании не обладают правами и обязанностями его представителя. Так, они не должны делать общий доклад по сути вопроса, участвовать (пока их не вызовут) в судебном заседании и пр.; в этом случае они не должны иметь и соответствующих прав. Это возможно путем указания в ч. 3 ст. 399 УПК РФ, что соответствующие права имеются только у представителя учреждения или органа, исполняющего наказания.

Необходимость предоставления права ходатайствовать о приглашении в судебное заседание иных, кроме официального представителя, сотрудников исправительного учреждения обусловлено и тем, что отдельные материалы, характеризующие осужденного, могут находиться не в его личном деле, а в служебной документации учреждения (например, переписка с адвокатом или иными лицами о намерении совершить новое преступление, оказывать психологическое и другое воздействие на потерпевших и свидетелей по его уголовному делу либо давление на родственников, которые, например, должны официально согласиться предоставить ему жилье после освобождения). Однако в настоящее время законодательно закрепленного права представлять эти материалы в суд или ходатайствовать о приглашении на судебное заседание оперативных сотрудников представитель администрации исправительного учреждения не имеет. Даже в случае уже начавшегося оказания неправомерного воздействия на родственников осужденного, потерпевших или свидетелей по уголовному делу, например, со стороны находящихся на свободе лиц, поддерживающих осужденного, ходатайствовать о приглашении в суд должностных лиц исправительного учреждения и указанных выше лиц, на которых оказывается давление, также достаточно проблематично.

Весьма значимым представляется участие в судебном заседании пенитенциарного врача, например, при решении вопроса об освобождении от отбывания наказания осужденного в связи с болезнью, тем более что на практике поставленный осужденному диагноз не всегда в точности повторяет формулировку заболевания, изложенную в постановлении Правительства РФ от 06.02.2004 № 54 «О медицинском освидетельствовании осужденных, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью».

В зарубежном уголовно-процессуальном законодательстве этот вопрос решен положительно. Так, в ч. 5 ст. 471 УПК Республики Молдова, ч. 7 ст. 435 УПК Республики Беларусь, ч. 3 ст. 438 УПК Республики Армения и ч. 6 ст. 455 УПК Республики Казахстан указано, что при разрешении судом вопроса об освобождении осужденного от отбывания наказания по болезни обязательно присутствие представителя врачебной комиссии, давшей медицинское заключение о заболевании. Похожая норма имеется и в ч. 3 ст. 560 УПК Греческой Республики.

Можно также констатировать и отсутствие правового регулирования вопроса о представлении в суд документов, закрепляющих результаты оперативно-режимных мероприятий, что не позволяет представителям учреждений и органов, исполняющих наказания, надлежащим образом документально подтверждать изложенную в представлении или характеристике позицию руководства исправительного учреждения. В связи с этим трудноосуществимым может быть и показ видеои других материалов, полученных при использовании в соответствии со ст. 83 УИК РФ аудиовизуальных, электронных и иных технических средств надзора и контроля.

В результате представление суду этих и других материалов возможно, по нашему мнению, преимущественно в неформальном порядке, исходя из чего их юридическое значение будет иметь, по всей видимости, ориентирующий характер и в постановлении суда отражение этих материалов будет маловероятным.

Изложенное позволяет констатировать, что осужденный пользуется большим объемом процессуальных прав в ходе судебного заседания при решении вопроса, связанного с исполнением приговора, чем представитель учреждения. Особенно это будет иметь значение при расхождении позиций администрации и осужденного по разрешаемому судом вопросу именно на стадии исполнения приговора (например, при отрицательной характеристике осужденного со стороны администрации исправительного учреждения и заключения о нецелесообразности его условно-досрочного освобождения).

В соответствии с перечисленными условиями участия в судебном заседании других лиц представителю администрации, не имеющему необходимых прав, в судебном заседании довольно сложно доказать суду обоснованность своей позиции по обсуждаемому вопросу.

Анализируя в целом правовое положение представителя администрации исправительного учреждения в судебном заседании при разрешении судом вопросов, связанных с исполнением приговора, можно констатировать юридическое закрепление в УПК РФ только его обязанностей. Так, в соответствии со ст. 399 УПК РФ он вызывается (т.е. должен присутствовать) в судебное заседание, делает доклад, с которого заседание начинается, и дает объяснения. Подобное положение при отсутствии регулирования прав представителя исправительного учреждения вряд ли обоснованно, поскольку именно администрация этого учреждения оказывает исправительное воздействие на осужденного, определенное время изучает его, предоставляет ему психологическую помощь и пр.

Еще одна проблема заключается в том, что администрация исправительного учреждения не обладает правом обжалования постановления суда, если тем не учтено ее мнение о целесообразности досрочного освобождения, что критикуют исследователи¹, предлагая такое право предоставить администрации учреждения. Более того, предоставление этого права представителю администрации учреждения или органа, исполняющего наказания, по нашему мнению, будет способствовать повышению их ответственности за свою позицию, высказанную в судебном заседании.

Практические сотрудники предлагают предоставить администрации исправительного учреждения право подачи кассационной и надзорной жалоб на судебные решения^[20][21], хотя таким правом, на наш взгляд, должен обладать именно представитель администрации этого учреждения, но никак не иное его должностное лицо.

Изложенное позволяет констатировать, что в настоящее время сложилась ситуация, когда представитель администрации не может ни активно участвовать в судебном заседании, ни обжаловать решение суда, принятое в стадии исполнения приговора. На практике имеют место случаи, когда суд в стадии исполнения приговора фактически не учитывает мнение представителя администрации, игнорирует поступившие из учреждения или органа официальные документы по рассматриваемому вопросу, а принимает во внимание не проверенные в ряде случаев и недостоверные данные, представленные осужденным и его адвокатом.

Для устранения отмеченных недостатков необходимо не только усилить правовое положение представителя администрации учреждения или органа, исполняющего наказания, в судебном заседании для отстаивания своей позиции, но и предоставить администрации данных учреждений и органов право на обжалование решения суда.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21.04.2009 № 8 «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания» большинство из указанных и иных вопросов по-прежнему остались нерешенными. Кроме того, исходя из правового предписания п. 18 этого постановления представитель администрации не имеет возможности обжаловать постановление судьи о досрочном освобождении осужденного.

Таким образом, актуальным видится вопрос о законодательном закреплении прав представителя учреждения или органа, исполняющего наказания, как при возбуждении производства, так и в ходе судебного заседания при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора. Полагаем, что перечень этих прав у представителя учреждения в судебном заседании должен быть не меньше, чем у осужденного или его адвоката. Значит, представитель администрации учреждения или органа, исполняющего наказания, по УПК РФ должен обладать правами заявлять ходатайство, задавать вопросы, представлять доказательства и пр.

• [1] См.: Николюк В. В. Уголовно-исполнительное судопроизводство в СССР: дис. …канд. юрид. наук. М., 1990; Парков И. М. Соотношение материальных и процессуальных норм исправительно-трудового права в теории и практике исполнения уголовныхнаказаний. М., 1980.
• [2] См.: Бибило В. Н. Компетенция суда в стадии исполнения приговора: дис… канд.юрид. наук. Минск, 1979; Васильев А. И. Воспитательная роль суда в стадии исполненияприговора // Правоведение. 1975. № 4. С. 81—87.
• [3] См.: Спиридонов Б. М. Прокурорский надзор в стадии исполнения приговорапри разрешении судами вопросов, связанных с исполнением приговора в исправительно-трудовых учреждениях. М., 1983; Борисова О. Прокурорский надзор в стадииисполнения приговора // Соц. законность. 1983. № 8. С. 52—53.
• [4] См.: Беседин А. В. Защита в стадии исполнения приговора: дис. … канд. юрид.наук. Воронеж, 1996.
• [5] См.: Елеонский В. А. Участие общественности в уголовно-процессуальной деятельности при исполнении наказания в местах лишения свободы // Доклады итоговойнауч. конф. юрид. фак. (дек. 1964 г.). Томск, 1964. С. 111—115; Гальперин И. М. Правовые формы участия общественности в стадии исполнения приговоров // Вопросы уголовно-процессуального права: учен. зап. Всесоз. юрид. заоч. ин-та. М., 1964. Вып. 14. С. 92—93.
• [6] См.: АмануллинаА. Ф. Судебный контроль в стадии исполнения приговора: авто-реф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2008; Гужва О. В. Судебный контроль в стадии исполнения приговора // Криминалистика в системе уголовно-правовых наук: актуальныенаправления развития теории и практики: материалы II Всерос. круглого стола (Ростов-на-Дону, 18 июня 2010 г.). Ростов н/Д, 2010. С. 73—75.
• [7] См.: Николюк Н. В. Участие прокурора в стадии исполнения приговора // Проблемы теории и практики прокурорского надзора в современных условиях: тез. науч.-практ. конф.: в 2 ч. М., 2005. Ч. 2. С. 41—43; Воронин О. В. Участие прокурора в стадииисполнения приговора // Вести. Рос. ун-та дружбы народов. 2011. № 1. С. 42—48.
• [8] См.: Хотько Т Н. Участие адвоката на стадии исполнения приговора при рассмотрении ходатайства об условно-досрочном освобождении от наказания // Проблемыи перспективы развития УИС как элемента правоохранительной системы России и зарубежных стран: материалы Междунар. науч.-практ. конф. (Самара, 17—18 апр. 2008 г.).Самара, 2008. С. 276—278; Юсупова И. Ф. Защитник как участник стадии исполненияприговора // Бизнес в законе. 2010. № 5. С. 86—88.
• [9] См.: Снегирев Н. С. О процессуальном статусе осужденного при рассмотрениивопросов, связанных с условно-досрочным освобождением // Международные юридические чтения: материалы и докл. ежегод. науч.-практ. конф. (Омск, 25 апр. 2008 г.).Омск, 2008. Ч. 5. С. 206—209; Иванов В. В. Потерпевший на стадии исполнения приговора // Актуальные проблемы современного уголовного процесса России: межвуз. сб.науч. тр. Самара, 2010. Вып. 5. С. 459—464.
• [10] См., например: Грищенко А. В. Особенности уголовно-процессуальной деятельности органов и учреждений, исполняющих уголовные наказания, в стадии исполненияприговора // Особенности уголовно-процессуальной деятельности в органах и учреждениях ФСИН России: сб. материалов Междунар. науч.-практ. семинара (Вологда, 1 июня2007 г.). Вологда, 2008. С. 104—113; Крымов А. А., Скиба А. П. Исполнение лишениясвободы в отношении больных осужденных: монография / под общ. ред. Ю. А. Кашубы. Рязань: Академия ФСИН России, 2015.
• [11] См.: Мартыняхин Л. Ф. Проблемы повышения эффективности судебной деятельности по делам об условно-досрочном освобождении от наказания: дис. … канд. юрид.наук. Томск, 1990. С. 9.
• [12] См.: Александрова О. Л., Буданова Л. Ю. Правовое положение учреждений и органов, исполняющих наказания, на стадии исполнения приговора: монография. М, 2014 ;Крымов А. А. Правовое положение представителя исправительного учреждения в судебном заседании при разрешении вопроса об условно-досрочном освобождении // Юридическая наука и правоприменительная практика. 2014. № 2. С. 84—87; и др.
• [13] См.: Карасев И. Е. Взаимодействие суда и исправительно-трудовых учрежденийпри достижении целей уголовного наказания: автореф. дис… канд. юрид. наук. Томск, 1973.
• [14] См.: Николюк В. В. Актуальные вопросы применения меры пресечения в видезаключения под стражу в стадии исполнения приговора // Уголовное судопроизводство.2015. № 1. С. 33—39; Скиба А. П. Потерпевший в стадии исполнения приговора: проблемы участия // Человек: преступление и наказание. 2015. № 2. С. 20—24.
• [15] См.: Даровских С. М. Механизм реализации принципа состязательности в стадииисполнения приговора // Вести. Южно-Урал. гос. ун-та. Сер. Право. 2009. Вып. 17. № 6(139). С. 24—27.
• [16] См.: Уголовно-исполнительное право России. Общая и Особенная части / под ред.В. Е. Эминова, В. Н. Орлова. М., 2012. С. 214; Российское уголовно-исполнительноеправо: в 2 т. / Ю. А. Кашуба [и др.]; под ред. В. Е. Эминова, В. Н. Орлова. М., 2010. Т.1: Общая часть. С. 236—250.
• [17] См.: Бабаян С. Л. Совершенствование поощрительных институтов уголовно-исполнительного права — важная задача реформирования уголовно-исполнительной системыРоссии // Уголовно-исполнительная политика, законодательство и право: современноесостояние и перспективы развития: сб. материалов круглого стола / под науч. ред.В. И. Селиверстова, В. А. Уткина. М., 2014. С. 46—47.
• [18] Камардина А. А. Участие адвоката на стадии исполнения приговора // Изв. Оренбург. гос. аграр. ун-та. 2011. Т. 3. № 31−1. С. 385—388.
• [19] Кашуба Ю. А., Скиба А. П. Институт условно-досрочного освобождения: новыйвзгляд // Человек: преступление и наказание. 2011. № 1. С. 1Л—17.
• [20] Свиридов М. К. Порядок разрешения дел об условно-досрочном освобожденииот наказания. Томск, 1972. С. 52—55.
• [21] Вырастайкин В. Устранить коллизии в правоприменительной практике // Преступление и наказание. 2006. № 1. С. 32—35.