Вещное право. 
История государства и права зарубежных стран

Вещное право традиционно (хотя единого для всех правовых систем его определения не существует) рассматривается как совокупность правовых норм, регулирующих имущественные отношения, при которых юридически надлежащее лицо может реализовать личные права на свою «вещь», не нуждаясь в разрешительных действиях других лиц.

Во всех системах права центральным институтом вещного права является право собственности. Континентальная система права понимает под правом собственности совокупность исключительных правомочий собственника: право владения, право пользования и право распоряжения.

В большинстве стран объекты права собственности делят на «телесное» и «бестелесное» имущество, движимые и недвижимые вещи. В XX в. перечень «телесного имущества» был расширен. К «телесному имуществу» стали относить электроэнергию, газ, а к «бестелесному» — различные ценные бумаги, товарораспорядительные документы (товарные свидетельства, складские расписки, коносаменты). Особым объектом стала определенная часть технических знаний и практического опыта в области производства, торговли, управления, представляющих конфиденциальную коммерческую ценность, но не обеспеченных патентной защитой; они получили юридическое оформление «ноу-хау» .

Происходит расширение видов права собственности, широкое распространение, наряду с частной и государственной, получает смешанная собственность (часть ее принадлежит государству, а часть — приватным лицам).

Другим важнейшим элементом вещного права является владение. Во всех системах права владение по-прежнему рассматривается прежде всего как фактическое обладание вещью. Однако юридическая защита владения осуществляется не везде одинаково. Современному французскому праву, например, известны три владельческих иска:

• 1) о прекращении фактических или юридических действий, не посягающих на само владение, но прямо или косвенно нарушающих его;
• 2) предотвращении возможного нарушения в будущем;
• 3) возвращении насильственно отобранного имущества.

Аналогичный характер носят владельческие иски в Германии.

В странах англосаксонской системы право владения защищается общегражданскими исками о причинении вреда (например, trespass, nuisance).

Характерной чертой вещного права в Новейшее время стало расширение законодательных ограничений частных собственников. В континентальной системе права в соответствии с римско-правовой традицией эти ограничения на право земельных собственников определяются как сервитуты. Принято выделять гражданско-правовые и публично-правовые сервитуты, последние характеризуются тем, что их пользователями являются юридические лица публичного права и их действие может распространяться на большие земельные массивы.

Обязательства и договоры

К числу оснований возникновения обязательств право большинства зарубежных стран относит прежде всего договор и правонарушение (деликт).

Заметным явлением в странах континентальной системы права стало выделение ряда обязательств из сферы гражданско-правового законодательства. Это связано, например, с переходом договора трудового найма в область трудового права. Аналогичные изменения наблюдаются и в странах англосаксонской системы права, но в меньшей степени.

Существенные изменения претерпевает в современном гражданском праве сам договор.

Возникают новые виды договоров, обусловленные дифференциацией банковских операций, появлением лицензионных соглашений (собственник изобретения или технологических знаний выдает своему контрагенту лицензию на использование в определенных пределах своих прав на патенты, ноу-хау, товарные знаки и т. д.), лизинга (долгосрочная аренда машин, оборудования) и т. д. Получают развитие бартерные сделки (безвалютный, но оцененный и сбалансированный обмен товарами, оформляемый единым договором).

Наметился отход от классических принципов договора: свободы договора, равенства сторон в договоре, его юридической незыблемости. Отход от принципа свободы договора наметился еще в XIX в., например в связи с введением на транспорте твердых тарифных ставок на перевозку грузов и пассажиров, но доминирующим это явление становится в XX в., когда крупные компании получили от государства в лице министерств или уполномоченных на то органов право односторонне составить формуляр «договора присоединения» (например, договора поставки, который не может быть изменен контрагентом). Появление таких договоров было обусловлено в конечном итоге требованиями экономики, в частности необходимостью совершенствования, интенсификации значительной части товарооборота. Вместе с тем, подобные договоры во многом сводили на нет юридическое равенство сторон в договоре, ставили составителя формуляра в привилегированное положение, позволяли ему включить в договор все возможные для него выгоды. Стремление предотвратить чрезмерное злоупотребление этим вызвало к жизни нормативные акты, запрещающие включение в договоры присоединения некоторых наиболее одиозных условий (например, исключение ответственности продавца или поставщика за ненадлежащее исполнение договора). Ныне составление формуляров в ряде случаев предоставляется торговым палатам и биржам. Однако это не смогло в полной мере нейтрализовать те очевидные преимущества, которые получает компания — составитель формуляра. Существенные изменения претерпели договорные отношения под воздействием государственного регулирования, принимающего особенно широкие размеры во время мировых войн и экономических кризисов. Вводимое лимитирование в распределении многих видов сырья, полуфабрикатов, продукции особенно повлияло на содержание и совершение договоров, прежде всего договоров поставки. Они могли совершаться лишь в соответствии со специальными разрешениями уполномоченных на то государственных органов. Аналогичные изменения имели место в договорных отношениях и в других областях экономики: внешней торговле, банковской системе и т. д.

Заметное ослабление претерпевает принцип незыблемости договора. Уже в ходе Первой мировой войны стало очевидным, что соблюдение многих договоров и прежде всего договоров о крупных и длительных поставках, как правило, объективно невозможно. Удорожание сырья, его транспортировки и обработки предполагало резкий скачок цен и изменение сроков поставки. В таких условиях отказ от принципа обязательного выполнения договора приобрел массовый характер, причем его проявление в континентальной и англосаксонской ветвях права было не всегда одинаковым. В континентальной ветви права (в частности, во французском праве), вслед за классическими римскими образцами допускалось освобождение должника от исполнения обязательств в случае невозможности выполнения в результате действия «непреодолимой силы» и т. п. Таким образом, суды имели определенную юридическую основу для соответствующих решений. Проблема заключалась в ином: дела такого рода в количественном отношении были несоизмеримы с тем, что имело место в прошлом. Требовалась более гибкая и емкая юридическая формула. Наиболее приемлемым явилось учение «о непредвиденных обстоятельствах», обосновывающее правомерность расторжения или изменения договора, если обстоятельства ко времени исполнения договора изменились радикально по сравнению с тем, какими они были в момент его заключения. Это учение, возникшее еще в Средние века, было адаптировано к новым условиям и нашло особенно широкое применение в судебной практике в период мировых войн и экономических кризисов.

Движение к признанию «непредвиденных обстоятельств» в договоре о гражданском праве Англии и США начиналось почти с диаметрально противоположной установки: «последующая невозможность исполнения не освобождает должника от ответственности». Немалую роль в этом играло традиционное для «общего права» положение: невозможность исполнения договора не освобождает должника от ответственности, но при действительной невозможности реального исполнения договора обязательна иная замена, чаще всего денежная компенсация.

Реалии XX в. вынуждали искать иные решения, допускающие освобождение должника от исполнения договора при наличии определенных обстоятельств. Эти решения воплотились в новых судебных прецедентах. В праве получило признание учение о «тщетности» (frustration) или бесплодности договора, обосновывающее освобождение от договорных обязательств должника в случае гибели объекта договора или утраты значимости цели, ради которой договор был заключен, или резкого, радикального изменения условий к моменту исполнения договора, которое объективно не могло быть предусмотрено сторонами и которое делает невозможным его реальное исполнение. Впрочем, по-прежнему сохраняют законную силу прецеденты, обязывающие к исполнению договора. В итоге судам предоставляется возможность при решении такого рода дел в большей степени учитывать конкретную ситуацию и похожие дела решать по-разному.

Верховный суд США в решении аналогичных дел достаточно определенно следует учению «О подразумеваемых уровнях», согласно которому предполагается, что стороны, заключая договор, якобы условились: должник не будет нести ответственности за обстоятельства, возникшие ко времени исполнения договора и сделавшие его исполнение невозможным. Решение главного вопроса о реальной возможности предвидения возникновения такого рода обстоятельств, а соответственно и сама проблема исполнения договора целиком вверяется суду.

Для возникновения обязательств из причиненного вреда общепризнанным считается наличие следующих условий: 1) противоправность действия (бездействия); 2) наличие вреда; 3) причинная связь между противоправным действием (бездействием) и вредом; 4) вина причинителя вреда.

Характерной чертой развития обязательственного права в XX в. стало выделение законодательства по защите прав потребителей.