Международная оценка криминологических достижений в мире

Сравнительная преступность. Понятие «сравнительная преступность» было предложено французским социологом и криминалистом Г. Тардом^[1] в одноименной книге 80-х годов прошлого столетия. Оно вошло в научный оборот вместе с понятием «криминология», придуманным итальянцем Р. Гарофало в те же годы^[2]. Предполагалось, что сравнение преступности разных стран поможет глубже изучить ее причины.

Реальные попытки сопоставить сведения о преступности разных стран намного раньше предприняли статистики. Впервые этот вопрос был поставлен на I Международном статистическом конгрессе в 1853 г. бельгийским математиком и одним из создателей научной статистики А. Кетле. С тех пор данная проблема неоднократно обсуждалась на конгрессах по международной статистике и на сессиях Международного статистического института.

В 1901 г. было проведено первое сравнительное исследование преступности в Италии, Франции, Испании, Австрии, Германии, Англии, Шотландии и Ирландии, а в 1911 г. предложена единая система показателей для международных сравнительных исследований, которая затем совершенствовалась в плане повышения сопоставимости анализируемых данных.

На основе разработанных методик в дальнейшем неоднократно проводили сравнительный анализ, а также наладили сотрудничество Международного статистического института с Международной уголовно-правовой и пенитенциарной комиссией, и в 30-е годы была создана Смешанная комиссия для сравнительного изучения уголовной статистики в различных странах. В 1937 г. эта Комиссия разослала правительствам стран программу международных уголовно-статистических исследований.

Вторая мировая война прервала осуществление этой деятельности. Но после окончания войны возросшая актуальность данной проблемы привлекла внимание только что созданной ООН. В ее резолюции от 13 августа 1948 г. впервые упоминается о необходимости сопоставительного анализа преступности в мире. В сборнике «Статистический ежегодник» (1949) были опубликованы некоторые статистические сведения о динамике преступности в предвоенные и военные годы более чем по 20 странам.

В 1950 г. Генеральной Ассамблеей ООН была принята резолюция о необходимости созыва каждые пять лет международных конгрессов ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. И на первом же Конгрессе (Женева, 1955) обсуждался вопрос о сравнительном исследовании преступности в мире. СССР стал принимать участие в конгрессах ООН с 1960 г.

Реагируя на рост преступности в мире, Генеральная Ассамблея 18 декабря 1972 г. приняла резолюцию 3021, в которой государствам — членам ООН было предложено информировать Генерального секретаря о существующем в их странах положении в области предупреждения преступности и борьбы с ней. В 1976 г. ООН направила государствам подробную анкету, в которой должны были найти отражение такие данные, как общее число зарегистрированных преступлений и их распределение по 10 видам деяний (умышленное убийство, опасное посягательство на здоровье, половые преступления, похищение людей, грабеж, кража, мошенничество, незаконная торговля наркотиками и др.) за 1970−1975 гг.

Ответы поступили от правительств 64 государств. Результаты анализа собранных сведений, вошедшие в Первый Обзор преступности, были изложены в докладе Генерального секретаря на XXXII сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Обзор обсуждался также на VI Конгрессе ООН по предупреждению преступности (Каракас, 1980), где были приняты важные резолюции о развитии статистики в области преступности.

Во исполнение этих решений ООН была проведена работа, направленная на получение более достоверной и надежной информации о тенденциях преступности за 1975−1980 гг. Ответы были получены из 70 стран. Результаты анализа представлены во Втором Обзоре о тенденциях преступности к VII Конгрессу ООН (Милан, 1985). В своей резолюции «Развитие информационных и статистических систем в области преступности и уголовного правосудия» Конгресс рекомендовал провести обстоятельное изучение результатов обзоров преступности, выявить имеющиеся трудности и предложить методы их решения.

Для подготовки следующего обзора ответы по обновленным анкетам были получены из 95 стран. Впервые скудные данные представили СССР, а также Белорусская и Украинская Республики как члены ООН. Анализ охватывал 1980−1986 гг. Его результаты были изложены в Третьем Обзоре, региональных обобщениях, проведенных ассоциированными с ООН институтами, и представлены VIII Конгрессу (Гавана, 1990). Конгресс в своей резолюции «Развитие статистических обзоров ООН в области уголовного правосудия» предложил активизировать развитие обзоров и усовершенствовать их методическую базу.

Новый вопросник состоял из четырех разделов: полиция, прокуратура, суд, тюрьмы для получения сведений о зарегистрированной преступности, лицах, привлеченных к уголовной ответственности, осужденных и заключенных. Преступность отслеживалась по умышленным и неосторожным убийствам, нападениям, изнасилованиям, грабежам, кражам, незаконным проникновениям в жилище, мошенничеству, взяточничеству и иным видам преступлений за 1986−1990 гг.

Ответы поступили из 100 стран. С территории бывшего СССР их прислали: Армения, Белоруссия, Латвия, Литва, Молдавия, Россия, Таджикистан, Эстония. Результаты Четвертого Обзора были представлены IX Конгрессу ООН (Каир, 1995).

Число стран, представлявших ответы, менялось от обзора к обзору, а получаемые от них сведения были не всегда полны, точны и не по всем параметрам сопоставимы, но тем не менее мировые данные о преступности были массовыми и достаточно репрезентативными, так как охватывали все континенты, все криминологически значимые регионы, разные социально-экономические и политические системы и уровни индустриального и культурного развития государств.

В процессе составления обзоров росло число ответов, расширялись и совершенствовались эмпирическая база обзоров, методы ее объективации и аппроксимации, глубже осознавалась необходимость сравнительных анализов как ООН, так и отдельными государствами.

У ООН появилась возможность периодически отслеживать тенденции преступности в мире, а у отдельных государств — база для анализа своих криминологических реалий в сравнении с данными других стран и по миру в целом. Кроме того, теперь они могли использовать опыт других государств для более эффективного контроля и предупреждения отечественной преступности.

Всего с 1975 по 2006 г. было составлено 10 обзоров. Вначале обзоры были пятилетние, потом — трехлетние, а затем — двухлетние. Они дали возможность проследить тенденции и закономерности преступности в отдельных странах и в мире в целом. Сопоставляя эти тренды с трендами социально-экономических и политических изменений, можно судить о самых существенных причинных комплексах преступности^[3].

В каждой стране своя реальная и учтенная преступность — по уровню, структуре, динамике и другим криминологическим характеристикам. Например, уровень зарегистрированной преступности в Японии в расчете на 100 тыс. населения почти на порядок ниже, чем в США (если взять всю преступность, а не только серьезную) или в Швеции. А преступность в благополучной Швеции, где 200 лет не было ни войн, ни революций, в 7−8 раз выше, чем в кризисной России.

Из последнего сопоставления не следует делать вывод о том, что правопорядок в России, где фактическая преступность достигла угрожающего предела, в 7−8 раз выше, чем в Швеции. В последней действительно высок уровень учтенной преступности. И кроме того, в Швеции шире сфера действия уголовного права, ниже уровень латентной преступности, объективнее ведется учет деяний, эффективнее работает полиция и т. д. В результате там происходит структурный сдвиг к менее опасным преступлениям, тогда как в России — к тяжким. Таким образом, количественно безопасность населения ниже, а качественно (по тяжести последствий) — выше.

В Швеции, например, в последние годы регистрировалось восемь умышленных убийств на 100 тыс. населения, а в России — около 22, или почти в 3 раза больше, только учтенных, а наш учет неполон и сильно искажен. Удельный вес этих деяний в структуре учтенной преступности в Швеции составляет 0,06%, а в России — 1,2%, или в 20 раз выше! Многие противоправные деяния у нас считаются административными правонарушениями, а в Швеции — преступлениями.

Аналогичная несопоставимость наблюдается между большинством стран. Во Франции, например, все уголовно наказуемые деяния делятся на преступления, проступки и нарушения, в других странах — на преступления и правонарушения, в третьих, как, например, в России, преступления и административные правонарушения являются разными категориями противоправной деятельности. Несопоставимость имеется и в числе индексных (публично отслеживаемых) преступлений. В США их восемь, во Франции — 22, в Германии — 24, в Англии и Уэльсе — 70 и т. д. Поэтому при сравнительных исследованиях следует исходить не только из количественных, но и из качественных характеристик, законодательных, организационных и иных.

Наряду с имеющимися различиями есть и более существенные общие криминологические характеристики разных стран и мира в целом:

¦ преступность существует во всех государствах;

¦ ее доминирующая мотивация всюду является схожей;

¦ ее уровень в мире и в абсолютном большинстве стран неуклонно растет;

¦ темпы ее прироста, как правило, в несколько раз превышают темпы прироста населения;

¦ в ее структуре преобладают посягательства на собственность, которые прирастают интенсивнее посягательств на личность;

¦ основные субъекты преступлений — мужчины, особенно молодые. Вместе с тем давно наблюдается процесс феминизации преступности;

¦ экономическое развитие стран не сопровождается, как предполагалось, снижением преступности;

¦ уголовно-правовая борьба с преступностью переживает глубокий кризис;

¦ тюрьмы не перевоспитывают;

¦ смертная казнь рост преступности не сдерживает и т. д.

Учитывая эти общие для всех проблемы, вновь вернемся к криминологическому сопоставлению Швеции и нашей страны, и мы увидим, что за последние 40 лет преступность в этих странах, различаясь по уровню почти на порядок, увеличилась практически одинаково — почти в 6 раз.

Если исходить из этих важнейших интеграционных особенностей, то невольно возникает вопрос о глобальной общности причин преступности, несмотря на наличие значимых, но частных национальных особенностей.

В настоящее время идет процесс глобализации, унификации, транснационализации и интернационализации преступности, существуют и другие криминологические проблемы и теории. Тем не менее сравнительная теоретическая криминология — наука чрезвычайно многоликая. Как мы увидели, она включает в себя множество различных теорий, концепций, подходов, направлений и школ, которые зачастую не только не согласуются по своему концептуальному содержанию, но и противоречат друг другу. Их анализ показывает, что многие теории представляют собой умозрительные подходы, соединяющие преступность с различными сторонами человека и общества. Теории подвержены изменениям во времени и нередко ангажированы политическими режимами в той или иной стране. Процесс рождения новых теорий и модификации старых практически не прекращается.

Многоликость и противоречивость криминологических теорий — результат отсутствия единой теоретической и предметно-исследовательской базы. Большинство частных теорий причин преступности строятся на вышеизложенном позитивизме, прагматизме, эмпиризме и эклектизме, основываясь на которых трудно открыть общие закономерности генезиса (происхождения) преступности и построить единую научно-практическую теорию причин преступности.

В исследовательском плане сравнительной криминологии присущ плюрализм, в связи с чем при изучении причин преступности в процесс исследования включаются не только криминологи, но и социологии, эконометрики, психологи, психиатры, биологи, генетики и представители других наук. «Преступность — настолько сложное явление, — пишет американский криминолог В. Фокс, — что трудно проверить и оценить какую-либо одну теорию или небольшую группу теорий с помощью исследования, в котором бы контролировались все необходимые переменные»^[4]. Более того, непосредственные причины преступности меняются во времени и пространстве вместе с изменением экономических, социальных, политических и иных условий жизни.

Таким образом, параллельное существование практически не связанных между собой социологических, психологических, медико-биологических, психиатрических, психоаналитических, экономических, культурологических и иных объяснений преступного поведения оправдано. Они могут адекватно отражать причинность в том или ином регионе или стране и приносить практическую пользу, но не могут быть экстраполированы на преступность других стран и мира в целом. В силу этого криминолог Г. Манхейм в своей «Сравнительной криминологии» даже предлагает «вообще отказаться от поисков причин преступности»^[5]. Все это затрудняет систематизацию, а следовательно, и более или менее полное и обобщенное изложение криминологических теорий. Редактор упоминаемой нами относительно обстоятельной американской работы по криминологии Дж. Шели в главе о криминологических теориях вообще не исследует общие причины преступности в США. Он приводит умозрительные измышления университетских профессоров и перечисляет частные теоретические обстоятельства: теорию согласия (девиантность и сплоченность общества); теорию конфликтов (контроль над общественными институтами); теорию доминирования элиты (классовый конфликт); плюралистическую теорию (группы с различными интересами) и др.^[6] И никаких обобщений. Обосновать таким способом какую-либо стратегию борьбы с преступностью невозможно.

Обобщение некоторых концепций причин преступности в определенной мере возможно по признакам исторической преемственности и характеру детерминации преступности.

Историческая преемственность теорий причин преступности, как правило, обусловлена единой мировоззренческой направленностью как прошлых, так и современных криминологических концепций, а также фактической связью новых теорий со своими предшественниками. Опираясь на новые явления и процессы действительности, а также на развитие знаний, криминологическая наука освобождается от устаревших концепций, обновляет терминологию, приближаясь к реальным детерминантам преступного поведения. Некоторые новые направления и подходы представляют собой лишь современную трактовку прежних криминологических идей.

Это особенно характерно для биологической ветви криминологии на основе достижений генетики, психиатрии и медицины.

Детерминационные различия в той или иной мере сводят всю совокупность теорий к двум крупным школам — биологической и социологической. Известно, что человек является единством этих двух основных детерминаций, которые формируют его психологию. Это положение многие криминологи переносят на генезис поведения и даже на преступность как массовое явление. Только в одних теориях предпочтение отдается биологической детерминации, в других — социальной, а в третьих — биосоциальной, или социобиологической (социопсихологической).

И хотя в настоящее время многие теории причин преступности становятся все более социологическими, психологические, биосоциальные и биологические концепции также достаточно распространены. Исходя из этого все многообразие криминологических теорий, объясняющих преступность, с большой долей условности можно разделить на три большие группы: биологические, психологические и социологические. При этом следует иметь в виду, что далеко не всегда того или иного криминолога безоговорочно можно отнести к какому-то одному их этих направлений.

Но если абстрагироваться от национальных и территориальных особенностей, что дает мировой анализ преступности и ее причин, то можно прийти к определенному единству взглядов.

Международное сотрудничество в борьбе с преступностью. Интернационализация современной жизни людей имеет не только позитивные, но и негативные последствия. В их числе — интернационализация преступности и распространение ее типичных закономерностей, тенденций и форм на другие регионы и страны, что, в свою очередь, требует интернационализации борьбы с преступностью, поскольку контролировать ее транснациональную составляющую на уровне отдельных государств практически невозможно.

Отсутствие борьбы с каким-то видом преступной деятельности, например с отмыванием «грязных» денег, организованной преступностью, наркобизнесом и т. д., делает данную страну удобной не только для «своих», но и для «чужих» преступников.

Международное сотрудничество в сфере борьбы с преступностью нуждается в правовом, организационном и научном обеспечении. Вопрос об организации сотрудничества возникал уже в начале текущего столетия. Вначале это сотрудничество носило ознакомительный характер, когда одна страна перенимала опыт борьбы с преступностью в других государствах. После Второй мировой войны, когда и национальная, и транснациональная преступность интенсивно росли, криминологическая обстановка в мире, и особенно в североамериканском и европейском регионах, потребовала неотложных согласованных мер. Расширение международного сотрудничества в этой области стало неизбежным. А оно может быть осуществлено лишь при наличии координирующих международных организаций. Эту функцию взяли на себя ООН, Интерпол, неправительственные международные организации.

Организация Объединенных Наций была создана в октябре 1945 г. По уставу на нее возложена ответственность за международное сотрудничество между государствами по всем актуальным проблемам. Непосредственно вопросами сотрудничества стран в борьбе с преступностью занимается один из главных органов ООН — Экономический и социальный совет (ЭКОСОС), в составе которого в 1950 г. был учрежден Комитет экспертов по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. В 1971 г. он был преобразован в Комитет по предупреждению преступности и борьбе с ней, а в 1993 г. — в более высокий по статусу орган — Комиссию по предупреждению преступности и уголовному правосудию.

Комиссия (комитет) представляет ЭКОСОС рекомендации и предложения, направленные на более эффективную борьбу с преступностью и гуманное обращение с правонарушителями. Генеральная Ассамблея, кроме того, возложила на этот орган функции подготовки один раз в пять лет конгрессов ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями.

Конгрессы ООН играют основную роль в выработке международных правил, стандартов и рекомендаций по предупреждению преступности и уголовному правосудию. К настоящему времени было проведено 12 конгрессов, которые способствовали существенному продвижению решения вопросов международного сотрудничества на надежной научной и правовой базе.

Конгрессы ООН проходили: Первый — в Женеве в 1955 г., Второй — в Лондоне в 1960 г., Третий — в Стокгольме в 1965 г., Четвертый — в Киото в 1970 г., Пятый — в Женеве в 1975 г., Шестой — в Каракасе в 1980 г., Седьмой — в Милане в 1985 г., Восьмой — в Гаване в 1990 г., Девятый — в Каире в 1995 г., Десятый — в Вене в 2000 г., Одиннадцатый — в Бангкоке в 2005 г., Двенадцатый — в Салвадоре в 2010 г.

Конгрессы позволили ООН играть ключевую роль в выработке, принятии и реализации важных международно-правовых документов, обобщающих применение норм и стандартов уголовного правосудия.

Из огромного их перечня назовем лишь некоторые:

• — Минимальные стандартные правила обращения с заключенными, принятые I Конгрессом, которые были развиты в резолюции Генеральной Ассамблеи в 1990 г. и в приложении к ней, где были сформулированы основные принципы обращения с заключенными;
• — Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка, который рассматривался на V Конгрессе и после соответствующей доработки в 1979 г. был принят Генеральной Ассамблеей;
• — Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, которая обсуждалась на V Конгрессе и по его рекомендации в 1975 г. принята Генеральной Ассамблеей.

Особенно продуктивными оказались VI-IX Конгрессы.

На VI Конгрессе была принята Каракасская декларация, в которой было заявлено, что успех системы уголовного правосудия и стратегий по предупреждению преступности, особенно в условиях распространения новых и необычных форм преступного поведения, зависит в первую очередь от прогресса в области улучшения социальных условий и повышения качества жизни. На Конгрессе приняли около 20 резолюций и других решений, касающихся стратегий предупреждения преступности, предупреждения злоупотребления властью, минимальных стандартов справедливости и правосудия в отношении несовершеннолетних, руководящих принципов обеспечения независимости судей, правовой информированности и распространения правовых знаний и т. д.

На VII Конгрессе был принят Миланский план действий, где говорилось, что преступность представляет собой серьезную проблему в национальном и международном масштабе. Она препятствует политическому, экономическому, социальному и культурному развитию народов и ставит под угрозу права человека, основные свободы, а также мир, стабильность и безопасность. В принятых документах правительствам рекомендовалось придать первостепенное значение предупреждению преступности, активизировать сотрудничество друг с другом на двусторонней и многосторонней основе, развивать криминологические исследования, уделять особое внимание борьбе с терроризмом, наркобизнесом, организованной преступностью, обеспечить широкое участие общественности в предупреждении преступлений. Конгресс принял более 25 резолюций, в том числе: стандартные минимальные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних («Пекинские правила»); декларацию основных принципов правосудия в отношении жертв преступлений и злоупотреблений властью; основные принципы, касающиеся независимости судебных органов и др.

На VIII Конгрессе обсуждались следующие темы: предупреждение преступности и уголовное правосудие; политика в области уголовного правосудия; эффективные национальные и международные действия по борьбе организованной преступностью и террористической преступной деятельностью; предупреждение преступности среди молодежи, правосудие в отношении несовершеннолетних и защита молодежи; нормы и руководящие принципы ООН в области предупреждения преступности и уголовного правосудия. На Конгрессе было принято самое большое число резолюций — 35. Они касались следующих вопросов: международное сотрудничество в области предупреждения преступности и уголовного правосудия; руководящие принципы ООН для предупреждения преступности среди несовершеннолетних («Эр-риядские принципы»); предупреждение преступности в городской среде; предупреждение организованной преступности; борьба с террористической деятельностью; коррупция в сфере государственного управления; основные принципы обращения с заключенными; международное и межрегиональное сотрудничество в области управления тюрьмами и общинных санкций^[7].

На IX Конгрессе состоялось обсуждение по четырем темам: международное сотрудничество в области предупреждения преступности и уголовного правосудия; меры борьбы с национальной и транснациональной экономической и организованной преступностью; управление и совершенствование работы полиции и других правоохранительных органов, прокуратуры, судов, исправительных учреждений; стратегии в области предупреждения преступности. Конгресс принял 11 резолюций, в том числе: рекомендации по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, суждения о конвенции по борьбе с организованной преступностью, о детях как жертвах и исполнителях преступлений, насилие среди женщин, регулирование оборота огнестрельного оружия в целях предупреждения преступности и обеспечения общественной безопасности.

На обсуждение X Конгресса были вынесены такие актуальные проблемы, как: 1) укрепление законности и упрочение системы уголовного правосудия; 2) международное сотрудничество в борьбе с транснациональной преступностью: новые вызовы XXI в.;

3) эффективное предупреждение преступности: в ногу с новейшими достижениями; 4) правонарушители и жертвы: ответственность и справедливость в процессе отправления правосудия. На нем была принята Венская декларация о преступности и правосудии: ответы на вызовы XXI в.^[8]

Главная тема XI Конгресса была сформулирована как «Взаимодействие и ответные меры: стратегические союзы в области предупреждения преступности и уголовного правосудия». В повестку дня входили следующие основные вопросы: а) эффективные меры по борьбе с транснациональной организованной преступностью; б) международное сотрудничество в борьбе с терроризмом и связи между терроризмом и другой преступной деятельностью в контексте работы Управления ООН по наркотикам и преступности; в) коррупция: угрозы и тенденции в XXI в.; г) экономические и финансовые преступления: вызовы устойчивому развитию; д) обеспечение действенности стандартов: 50 лет деятельности по установлению стандартов в области предупреждения преступности и уголовного правосудия.

Были проведены также шесть семинаров-практикумов по темам: а) расширение международного сотрудничества в правоохранительной области, включая меры по выдаче; б) активизация реформы системы уголовного правосудия, включая реституционное правосудие; в) стратегия и самые эффективные методы предупреждения преступности, в частности применительно к преступности в городах и к молодежи, входящей в группы риска; г) меры по борьбе с терроризмом согласно соответствующим международным конвенциям и протоколам; д) меры по борьбе с экономическими преступлениями, включая отмывание денег; е) меры по борьбе с преступлениями, связанными с использованием компьютеров^[9].

Анализ проблем, которые рассматривались на конгрессах ООН, и принимаемых ими решений (резолюций, конвенций, декларации и планов) показывает, что роль конгрессов в последние годы с каждым новым форумом снижается.

Во-первых, если на VIII Конгрессе было принято 35 важнейших резолюций, то на Девятом — 11, на Десятом — одна декларация, а на XI Конгрессе не было принято ни одного международного документа.

Во-вторых, если раньше этот международный форум назывался Конгрессом по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, то впоследствии он был переименован в Конгресс по предупреждению преступности и уголовному правосудию. Это свидетельствует об общей тенденции ослабления надежды на минимизацию и предупреждение преступности путем принятия криминологически значимых мер. На первый план начинают выходить средства уголовно-правовой борьбы с преступностью. Данная тенденция наблюдается и в России, и в других странах.

В-третьих, самый главный вывод таков: существенное уменьшение числа принимаемых резолюций при проведении конгрессов свидетельствует и о том, что по всем проблемам борьбы с преступностью в мире в целом и с ее особо опасными формами уже были приняты необходимые документы, но они не всегда применяются. На XI Конгрессе даже прозвучало, что «у нас теперь есть хорошая нормативная основа для деятельности, поэтому задача правительств заключается в эффективном использовании этой основы»^[10]. С этим трудно спорить. Но вся беда в том, что принятие хорошо выверенных международных конвенций и резолюций об эффективной борьбе с преступностью не дает желаемых результатов — преступность и ее общественная опасность только возрастают.

Анализ содержания международных конгрессов и международных обзоров преступности прямо и косвенно позволяет дать оценку многочисленным криминологическим теориям. Исследуя историю криминологических знаний, мы обращались к очень многим концепциям причинности преступности, которые исследуются различными науками — от генетики до политологии. На 12 конгрессах ООН, которые проходили в течение полувека с участием квалифицированных представителей практически всех стран мира, как правило, обсуждались лишь социологические проблемы, политические, экономические, социальные, демографические, организационные (управленческие), социально-психологические и правовые. Именно они рассматривались как криминологически значимые направления борьбы с преступностью и ее предупреждения. Думается, что это репрезентативный международный ответ на научно-изощренные концепции, которые в той или иной мере объясняли некоторые виды преступного поведения, но не могли целостно и комплексно объяснить причинность преступности как антисоциального явления. Она, несомненно, связана главным образом с самим обществом, его острейшими противоречиями, социальной несправедливостью и социальным неравенством, которые непреодолимы в условиях существующего социального пространства. Наоборот, они только углубляются.

Традиционные формы международного сотрудничества сочетаются с международными конференциями и другими мероприятиями по сложным и актуальным проблемам. Обратимся к одной из них, к организованной преступности. Эта проблема последовательно решается уже около 30 лет. Впервые она обсуждалась на V Конгрессе, где было признано, что преступность в форме международного бизнеса представляет собой более серьезную проблему, чем традиционные формы преступного поведения. Затем к ней обратился VI Конгресс, члены которого выразили беспокойство по поводу организованных преступников, которые оказываются вне досягаемости закона. На VII Конгрессе обсуждался вопрос использования организованной преступностью пробелов в законодательстве различных стран. Восьмой Конгресс принял руководящие принципы для предупреждения организованной преступности и борьбы с ней. Они были поддержаны Генеральной Ассамблеей в резолюции о международном сотрудничестве в борьбе с организованной преступностью.

Различные аспекты этой проблемы обсуждались экспертами ООН, Интерпола и неправительственных организаций на различных конференциях. Особое значение имела Всемирная конференция по организованной транснациональной преступности на уровне министров в Италии (Неаполь, 1994), где обсуждались: вопросы, касающиеся опасностей, которые создает организованная преступность в различных регионах мира; адекватность законодательства, на основе которого осуществляется борьба с ней в различных странах; эффективные формы сотрудничества в борьбе с организованной преступностью; принципы предупреждения организованной преступности и целесообразность принятия конвенции о борьбе с ней. Такая Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности 2000 г. с тремя протоколами о предупреждении и пресечении торговли людьми, незаконного ввоза мигрантов и незаконной торговли огнестрельным оружием была принята. Но тем не менее заметных сдвигов в борьбе с организованной преступностью в мире не наблюдается.

Неправительственные организации. Среди субъектов международного сотрудничества в данной области важное место занимают неправительственные организации, имеющие консультативный статус при ООН. Это неправительственные ассоциации юридического профиля — Международная ассоциация уголовного права (МАУП), Международное криминологическое общество (МКО), Международное общество социальной защиты (МОСЗ) и Международный уголовный и пенитенциарный фонд (МУПФ).

Их работа координируется Международным комитетом по координации (МКК), который обычно называется Комитетом «четырех» и синтезирует все основные исследования и работы в контакте с Венским центром ООН. Фактически он действует с 1960 г., а юридически — с 1982 г.

Совместные акции четырех международных организаций серьезно влияют на международную политику ООН в области борьбы с преступностью. Деятельность Комитета «четырех» связана прежде всего с планом функционирования международного сообщества по подготовке к конгрессам ООН. Он имеет консультативный статус при ЭКОСОС, а также готовит коллоквиумы, координирует работу ассоциаций, совместно с центрами ООН приглашает к сотрудничеству другие международные организации, консультирует Фонд ООН по борьбе с злоупотреблениями наркотиками, сотрудничает со Всемирным обществом виктимологии и Всемирной федерацией психического здоровья.

Многие новые аспекты борьбы с преступностью и обращения с правонарушителями до выхода на уровень глобального международного сотрудничества обсуждались и проверялись в МКК и координируемых им организациях: МАУП, МКО, МОСЗ и МУПФ.

Международная ассоциация уголовного права основана в 1924 г.

Она изучает преступность, ее причины и средства борьбы с ней, занимается сравнительными уголовно-правовыми исследованиями, организует (раз в пять лет) проведение международных конгрессов по проблемам уголовного права, консультирует ООН, ЮНЕСКО и другие международные организации. Ассоциация издает журнал «Международный обзор уголовного права», где публикуются актуальные исследования по национальному и международному уголовному праву. Под эгидой ассоциации работает Высший международный институт уголовно-правовых наук.

Международное криминологическое общество основано в 1934 г. и непосредственно занимается обеспечением сотрудничества в борьбе с преступностью. Оно объединяет национальные институты и специалистов по криминологии. Общество имеет консультативный статус ЭКОСОС, ООН и ЮНЕСКО, сотрудничает с другими международными организациями родственного профиля. МКО изучает причины преступности на международном уровне, организует криминологические конгрессы, семинары, коллоквиумы, публикует их материалы, оказывает содействие национальным криминологическим институтам, учреждает и назначает стипендии и премии для стимулирования криминологической науки.

С 1938 г. МКО провело 12 международных конгрессов по актуальным проблемам борьбы с преступностью. Аналогичную работу по своему профилю осуществляют МОСЗ и МУПФ.

Сравнительная криминология представляет собой отрасль криминологической науки, изучающую общие мировые, региональные и специфические национальные тенденции и другие характерные черты преступности, ее причинной базы и меры контроля, а также основные криминологические теории о происхождении преступности, ее обусловленности и путях предупреждения. Сопоставлению подлежат как фактические показатели преступности и связанных с ней явлений в разных странах, регионах и мире в целом, так и теоретические концепции. Если мир не достигает серьезных успехов в борьбе с преступностью, значит и эти международные организации, консультирующие ООН, не достигают желаемых результатов^[11].

Итак, в криминологической мировой науке существует множество теорий причин преступности и вытекающих из них мер адекватной и эффективной борьбы с ней и ее предупреждения. Однако главными причинами преступности на всемирных форумах считались и считаются причины социального характера. Это может служить достаточным основанием для объективной оценки криминологических теорий, выпадающих из социологического направления. Их не следует отбрасывать, но необходимо учитывать мировой опыт борьбы с преступностью, который свидетельствует о том, что основные причины кроются в общественных отношениях, а все остальные нередко носят хотя и важный, но вспомогательный, частный характер. Таким образом, требуется разработка новых социально ориентированных и справедливых национальных и государственных устройств, к чему современный мир практически и теоретически не совсем готов.

• [1] Тард Г. Сравнительная преступность: пер. с фр. М., 1907. С. 4.
• [2] Garofalo R. La criminology. Paris, 1885.
• [3] Лунеев В. В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. 2-е изд., перераб, и доп. М., 2005. С. 40⁴⁵; Восьмой Обзор ООН о тенденциях преступности и системе уголовног о правосудия (2001−2002) // undoc/en/data-and-analysis/Eigth-United-Nations-Servey-on…; Девятый Обзор ООН о тенденциях преступности и системе уголовного правосудия (2003- 2004) // undoc/en/data-and-analysis/Ninth-United-Nations-Servey-on…; Десятый Обзор ООН о тенденциях преступности и системе уголовного правосудия (2005−2006) // vww. undoc/en/data-and-analysis/Tenth-United-NationsServey-on…
• [4] Фокс В. Введение в криминологию: пер. с англ. М., 1980. С. 306.
• [5] Manheim Н. Comparative Criminology. L, 1965. Р. 208.
• [6] Криминология: пер. с англ. / под ред. Дж. Ф. Шели. СПб., 2003. С. 377−456.
• [7] Лунеев В. В. VIII Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями // Советское государство и право. 1991. № 2. С. 129- 130.
• [8] Лунеев В. В. Десятый конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, его место в истории конгрессов // Государство и право. 2000. № 9. С. 95−100.
• [9] Голик Ю. В. Одиннадцатый Конгресс ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию // Современные разновидности российской и мировой преступности: состояние, тенденции, возможности и перспективы противодействия: сб. науч, трудов / под ред. Н. А. Лопашенко. Саратов, 2005. С. 187−190.
• [10] Там же. С. 190.
• [11] Гилинский Я. И. в последнем издании книги «Девиантология» приводит относительно полную систему истории зарубежной девиантологической мысли в одной схеме, которая воспроизводит историю криминологической мысли (с. 117- 122) и потому представляет интерес для криминологов. В связи с этим мы сочли возможным включить эту схему в данную главу в качестве приложения.