Категория наклонения. 
Стилистика русского языка и культура речи

Стилистический интерес к категории наклонения обусловлен развитой синонимией и яркой экспрессивной окраской ряда глагольных форм. Стилеобразующим признаком является частотность форм изъявительного наклонения (на 1000 словоупотреблений в научном стиле приходится 72 формы изъявительного наклонения, в официально-деловом — 38, в художественной речи — 132). Изъявительное наклонение по сфере употребления универсально, оно свободно используется в любом стиле и потому в стилистическом комментарии не нуждается. Объектом изучения стилистики должны быть повелительное наклонение и сослагательное наклонение, которые как «косвенные» противопоставлены изъявительному, или «прямому», наклонению. Обозначая нереальное действие, они являются сильными членами противопоставления в системе наклонений, что и определяет их экспрессивную окраску. Из-за ограниченного употребления в функциональных стилях повелительное и сослагательное наклонения стилистически маркированы^[1].

Повелительное наклонение принадлежит преимущественно разговорной речи и проникает в те книжные стили, которые открыты для ее влияния. Показательно, что в официально-деловом стиле, для которого весьма характерна модальность, отличающая повелительное наклонение (приказание, требование, побуждение и т. д.), непопулярны чистые повелительные формы (пи в одном приказе мы не встретим: наградите орденом, поблагодарите работников, уплати штраф, возмести убытки). Здесь для выражения соответствующего модального значения используются иные языковые средства, например инфинитивные конструкции: наградить, возместить, оштрафовать (чаще — назначить наказание в виде штрафа). Сама природа повелительного наклонения, в выражении которого решающее значение приобретает интонация, указывает на его «разговорность», принадлежность устной форме речи.

Яркая экспрессия императива привлекает к нему писателей и публицистов. Они используют формы повелительного наклонения для воспроизведения диалога:

— И ни-ни! не пущу! — сказал Ноздрев. — Нет, не обижай меня, друг мой, право, поеду, — говорил зять… Нет, ты не держи меня! (Н. Гоголь).

В поэтической речи повелительные формы глагола служат средством создания эмоционально ярких побудительных конструкций: Отворите мне темницу, / Дайте мне сиянье дня (М. Лермонтов); средством достижения высокой патетики речи: Восстань, пророк, и виждь, и внемли… (А. Пушкин).

В повествовании стилистически обыгрывается «разговорность» повелительного наклонения: автор обращается к читателю, как к доброму собеседнику, придавая речи непринужденный, дружеский тон:

Славная бекеша у Ивана Ивановича! отличнейшая! А какие смушки! Фу ты пропасть, какие смушки! Взгляните ради бога на них!.. (Н. Гоголь).

В научно-популярных произведениях, в некоторых жанрах научного стиля (прежде всего в учебной литературе) повелительное наклонение помогает автору установить контакт с читателем, воздействовать на восприятие текста, вызвать интерес, усилить внимание: Не забывайте, что мы с вами перенеслись на несколько столетий назад. Этот прием оживляет речь, увеличивает читательскую активность.

В публицистическом стиле, помимо случаев обращения журналиста к читателю с целью активизировать его восприятие, следует указать на особую сферу стилистического применения повелительных форм глагола — газетные заголовки с побудительными конструкциями: Берегите леса сибирские!; Наследуй опыт]; Дерзай, твори] и др. Подобные обращения в заголовках призваны воздействовать на читателя.

Особый стилистический прием, популярный в публицистическом стиле и художественной речи, — побуждение к действию неодушевленного предмета или животного, приводящее к олицетворению: Работай, великан] (о заводе); Расти, порка, большая] (о звероводстве); Скажи мне, ветка Палестины (М. Лермонтов).

Сослагательное наклонение не встречает функционально-стилевых преград. Оно употребляется и в разговорной речи, и в книжных стилях. Однако потребность в нем в силу экстралингвистических факторов возникает нечасто, поскольку модальность гипотетичности действия наблюдается значительно реже, чем модальность реальности действия или побуждения к нему; ср.: Полчаса тому назад, сударь вы мой, вы бы увидали меня в совершенно другой позиции (И. Тургенев) — Вскоре я увидел в туманной мгле какие-то строения. Вторая конструкция, несомненно, более употребительна. Что касается переносного употребления сослагательного наклонения (для выражения желания, побуждения), то его сфера ограничивается разговорной и художественной речью: Я сыграла бы теперь что-нибудь (А. Чехов); …Вы бы поговорили с Александрой, она ведет себя отчаянно (М. Горький).

Для грамматической стилистики представляют интерес языковые средства выражения различных экспрессивных оттенков значений «косвенных» наклонений. Так, известно, что добавление к форме повелительного наклонения постфикса -ка смягчает приказание: Посмотри-ка сюда] Однако этим не ограничивается стилистическая роль постфикса, он может придавать высказыванию оттенок интимности: Не спится мне… боязно чего-то, поговори-ка ты со мной (М. Горький), иронии, насмешки: Нет, голубчик, иди-ка, иди] (М. Горький). В сочетании с формой повелительного наклонения, не имеющего значения времени, постфикс -ка уточняет темпоральность высказывания; его употребление обычно указывает на действие, близкое к моменту речи: Дай-ка мне книгу]; Подожди-ка]; Вернись-ка] Ср. в старинной песне: Тебя я умоляю, о дай мне снова жить] Вернись ко мне, вернись] - действия не близкие, а скорее весьма отдаленные: вернись когданибудь, в необозримом будущем.

Частица пускай, вовлекаемая в образование форм 3-го лица повелительного наклонения, придает им разговорную окраску: пускай говорит, пускай все узнают. От нее стилистически отличается частица пусть, которая, наряду с частицей да, используется в лозунгах и восклицаниях, придавая речи торжественную окраску: Да здравствует солнце, да скроется тьма] (А. Пушкин); Пусть всегда будет солнце] Разговорные частицы да, же, присоединяемые к формам повелительного наклонения совершенного вида, придают им оттенок настойчивости, нетерпения: Да подожди]; Да не спеши ты]; Отвечай же].

Стилистически разнятся повелительные конструкции с личным местоимением и без него: Заходите — Вы заходите; Не говори — Не говори ты. Добавление местоимения смягчает требование, придает высказыванию опенок просьбы, создает атмосферу интимности.

Интересна особенность употребления вида в повелительных формах глаголов при утверждении и отрицании: совершенный вид в побудительной конструкции закономерно сменяется несовершенным в отрицательной. Ср.: Расскажите! — Не рассказывайте!; Принеси — Не приноси]; Останьтесь] - Не оставайтесь!; Вызовите! — Не вызывайте! Если же употребить повелительное наклонение совершенного вида (Не расскажите]), то оно выразит предостережение.

Форма совместного действия, нередко включаемая в парадигму повелительного наклонения, образуется нерегулярно; некоторые глаголы в этой форме выглядят как книжные, устаревшие: накормимте, потратимте, сосчитаемте, решимте. Напротив, оттенок непринужденности, а нередко и фамильярности отличает формы с частицей давай (давайте)'. Давайте сделаем]; Давай расскажем].

Яркую эмоционально-экспрессивную окраску имеет глагол в повелительной форме 2-го лица единственного числа, обращенный ко многим лицам: Ложись] Стой] Так обычно в устной речи выражается команда: [майор] обернувшись, вполголоса подал команду; «Под-тя-ни-ись, братцы]» (Ю. Бондарев).

Экспрессивно окрашены и формы повелительного наклонения, употребленные в переносном значении, когда императивность сменяется иными модальными оттенками. Так, форма повелительного наклонения в конструкциях, направленных к обобщенному лицу, означает невозможность действия: А попробуй скажи ему об этом. Куда там] (Г. Троепольский); Жди от такого помощи, как же (С. Залыгин). Подобные конструкции выражают невозможность побуждения и действия. Повелительное наклонение может означать вынужденную необходимость действия: У нее нет ни дома, ни родных. Хочешь не хочешь, а иди и слушай разговоры (А. Чехов). В таких конструкциях отсутствует всякое побуждение.

• [1] Повелительное и сослагательное наклонения вместе составляют в научной речи (и в авторской художественной речи) менее 1%.