Предисловие. 
История и теория культуры

В этой книге речь пойдет об истории культуры не в обычном понимании, хотя рассмотрение особенностей культуры в развитии предполагает обращение к ее истории. Несмотря на обилие историко-культурологических исследований, вопросы о том, где, когда и как начинается становление культуры в собственном смысле слова, и каким образом далее происходит изменение ее особенностей, до сих пор остаются едва ли не самыми дискуссионными. Ведь и постановка этих вопросов, и те или иные попытки ответов на них зависят от того, что именно мы понимаем под культурой, отличаем ли мы ее, скажем, от цивилизации, и каким образом отличаем, и какие выводы из этого следуют. Важно и то, что мы имеем в виду, говоря о ценностях вообще и о ценностях именно культуры. Соотносятся ли для нас понятия культуры и культурности? Выделяются ли нами уровни культуры?

Заметим, что о смысле культуры мы размышляем сегодня, а культура со времени ее возникновения могла измениться чуть ли до неузнаваемости. Но тогда как рассматривать ее начало, ее становление, ее развитие?

Видимо, нет другого пути, как попытаться снова осмыслить, уточнить, что же представляет собой культура в нашем современном понимании, учитывая наши знания о ее прошлом. И, исходя из этого, снова взглянуть на историческое бытие культуры, чтобы проследить, как она появилась, каковы ее особенности, как эти особенности изменились, и есть ли в их жизненном движении нечто инвариантное, изначально сущностное, что в известной мере определило ее последующее и нынешнее состояние. И вместе с тем, что появилось нового, своеобразного в культуре, в разное время, в разных эпохах.

При этом авторы считают перспективным один из вариантов современного аксиологического понимания культуры, который пока слабо используется в историко-культурологических исследованиях, в том числе претендующих на философичность. В соответствии с этим пониманием, культура — это обработка, оформление, одухотворение, облагораживание людьми окружающей среды и самих себя. Речь идет об особой «обработке», особом оформлении природы (природно-вещной среды), самого человека (его тела, движений, мыслей, чувств, намерений, действий, отношений с другими людьми), — оформлении, имеющем ценностный смысл, ценностное содержание: «…культура начинается там, где духовное содержание ищет себе верную и совершенную форму»^[1].

В первой части данного учебного пособия идет речь о значении этого поиска, особенностях культуры в ее историческом развитии в период от возникновения до эпохи Возрождения.

Во второй части прослеживаются изменения, которые произошли в культуре и с культурой в период от Ренессанса и вплоть до наших дней (в так называемое Новое время).

Термин «Новое время» чаще всего употребляют для обозначения периода развития Европы в XVII—XVIII вв. Однако, во-первых, исследуя истоки этого периода, многие авторы находят их в эпохе (или периоде) Возрождения. И это представляется верным. Во-вторых, реже к «нововременному» периоду относят и XIX в. XX век обычно рассматривают отдельно, определяя весь его, а иногда и вторую половину (или хотя бы конец) XIX в. как «современность». Например, курс истории современной философии читают, начиная с А. Шопенгауэра, с «разложения» гегелевской школы. Не пытаясь оспаривать целесообразность таких или близких к ним подходов к изучению истории, в том числе и европейской культуры, авторы этой книги считают целесообразным несколько иной подход.

Начальные моменты особенностей культуры Нового времени, конечно, связываются с Ренессансом и Реформацией. С концом этого периода дело обстоит сложнее. Своеобразие европейской культуры (а через это во многом и мировой), которое было связано с возрожденческими и реформационными изменениями, не исчезло и сейчас. Правда, с середины XIX в. мыслители, философы все отчетливее осознавали «начало конца» собственно Нового времени, в чем-то отражая, в чем-то предвосхищая наступление очередного, но необычного по своему значению, великого перелома в цивилизации и культуре. Почти одновременно это стали ощущать и выражать европейские художники, прежде всего мастера слова и кисти.

XIX век к своей середине обнаружил как будто бы устойчивость мощного цивилизационного и культурного развития, хотя бы в Европе. Но очень скоро начались потрясения, цивилизационный прогресс стал ускоряться рывками научных, технических, промышленных подвижек. И это ускорение, воспринятое оптимистами с энтузиазмом, обещавшее человечеству грандиозную реализацию последствий роста знаний, технологий и т. д., повело к тому, что цивилизованность пошла «вразнос». Культура с системой ценностей, заложенной Ренессансом, Реформацией, вроде бы только что устоявшейся, оформившейся, оказалась под угрозой распада. Начались множественные переоценки ценностей, смены их иерархий.

Тем не менее, многое в нашей нынешней культуре, в наших ценностях, которые мы называем общечеловеческими, остается от «нововременного», по сути, прошлого. Мы, по-видимому, живем в пору коренных культурных сдвигов, которые еще не завершены. Мы уходим, но еще не ушли от «классической эпохи».

Исследуя своеобразие культуры Нового времени, вполне возможно и целесообразно прослеживать все ее движение, от зарождения особенностей до осмысления того, что с ними произошло в XX в. и продолжает происходить в современности. При этом нет возражений против употребления термина «Новое время» в более узком, зато более привычном смысле. Собственно Новое время, расцвет своеобразия так называемой нововременной культуры, — это, конечно, века XVII, XVIII и, вероятно, первая половина XIX в.

Характеристика собственно Нового времени («классической эпохи»), представленная Мишелем Фуко в работе «История безумия в классическую эпоху», может показаться, по меньшей мере, оригинальной на фоне традиционных трактовок ее идеально-нормативного ядра. Интерес к стихии разрушения, спонтанной активности («безумию») при характеристике эпохи, пронизанной идеологией знания и разума, выглядит познавательной «экзотикой».

Несмотря на то, что Новое время наполнено кровавыми войнами, революциями и разгулом низменных человеческих страстей, именно эта эпоха укореняет веру в разумные начала окружающего мира и человеческой природы. Не религиозная традиция, а разум начинает рассматриваться «последним источником авторитета» (Х.-Г. Гадамер). «Человеческое» начинают понимать, прежде всего, как «разумное». Индивид проявляет себя в познании сущности вещей и обнаруживает во всем разумное начало, которое надо освободить от оков невежества. Крепнет уверенность в том, что человек превращается в хозяина мира и собственных страстей. Возникают все более совершенные способы социального контроля и управления поведением людей, которые способствуют росту самодисциплины и сдержанности. Практика «разумения», рационализации нацелена на превращение общества в некое подобие машины, а человека — в точный часовой механизм. Но чем разумней, упорядоченней и организованней становилось социальное пространство, благодаря парламентам, судам, тюрьмам, школам и фабрикам, тем разрушительней последствия такого рода разумности. Политические конфликты уже в начале XIX в. по своим масштабам не идут ни в какое сравнение с предшествующими социальными потрясениями. Каждый шаг по пути становления цивилизации разума сопровождается вспышками массового, рационально немотивированного поведения — гражданскими и религиозными войнами, аномалиями в морали. Заставив «умолкнуть безумие» в общественной жизни, создав эффективные институты социального контроля, новоевропейская цивилизация не уничтожила пространство «глупости», а перевела энергию любви и ненависти, ранее законно существовавшую, наряду с разумом, в окружающем мире (в периоды античности и Средневековья), исключительно «вовнутрь» личности. Конфликт между нарастающей разумностью общественного существования и неискоренимой потребностью человека в рационально-непостижимом и является, по-видимому, причиной вспышек коллективного и индивидуального.

«безумия», характерных для этой эпохи. Смысл существования и лежащие в его основании инстинкты жизни и смерти никогда не могут быть объяснены рационально, поэтому исследование культурных особенностей Нового времени не может сводиться к констатации выдвижения на первый план ценности разума и рационализации жизни общества и индивида.

Динамика социокультурного процесса этой эпохи значительно сложнее. Механическое приспособление для смертной казни, усовершенствованное образованным медиком и членом Учредительного собрания Ж. И. Гильотеном, также является характерным символом Нового времени, как и декларации прав человека. Именно в «классическую эпоху», как ее назовут в XX в., отчетливо обозначились противоречия цивилизованности и культурности, норм социального взаимодействия и стремления к «духовному блаженству». В то же время, было бы односторонне взваливать всю ответственность за масштабные социальные катастрофы на «репрессивный разум» и идеализировать предшествующие этапы культурного развития Европы, когда у страстей и любви было социально узаконенное место.

В Новое время на основе более демократической организации социальных институтов и развития индивидуализации, как следствие той же рационализации, углублялось содержание ценностных представлений, усложнялся духовный мир личности, по крайней мере, у представителей культурной элиты этого времени. Чем интенсивней происходила рационализация, тем напряженней была индивидуальная жизнь. Испытывая окружающую природу, человек неизбежно пришел к необходимости углубления представлений о собственной природе, превратился в индивидуальность. Потребность в самоуважении и уважении со стороны окружающих, стремление к самореализации стимулировали осознание того, что разумность и истинность отнюдь не всегда сочетаются с добром и красотой, чье существование никогда не вписывается в логику рационализма. Новое время — это начало мучительных поисков путей согласования логики закона и нравственных идеалов, разумного и прекрасного. Это расцвет великого гуманистического искусства и этики. Поэтому представляется уместным рассматривать Новое время и как существенный шаг в становлении ценностей духовной культуры.

Новое время выступает своего рода эпицентром европейской цивилизации и культуры: здесь переосмысляются традиции античности и Средневековья, отсюда лежит путь к культурным катастрофам и свершениям XX в. Мы все, независимо от своеобразия собственных культурных традиций, в той или иной степени являемся наследниками достижений и проблем, обозначившихся в культурном поле Европы XVII—XIX вв.

Для раскрытия смысла Нового времени, по-видимому, целесообразно опираться на разделяемую авторами аксиологическую концепцию культурного развития в том ее варианте, в котором ценности культуры (Истина, Вера или Бог, Добро, Красота и т. д.) понимаются как ценностные отношения, по-разному, на разных уровнях культуры реализующиеся в различных сферах человеческой жизни в разные культурно-исторические периоды. При этом разграничиваются собственно культурные (ценности-идеалы) и цивилизационные формы бытия (ценности-нормы) без отождествления, но и без резкого противопоставления их друг другу. Содержание экономических, политико-правовых, религиозных, моральных нормативов новоевропейской цивилизации многообразно и не в одинаковой степени воплощает стремление к облагораживанию, одухотворению человеческих отношений.

Рассматривать разумность содержания этих норм как критерий нового качества культурности — это значит, по сути, отождествлять культурный процесс с социальным, а, следовательно, сталкиваться с неразрешимыми противоречиями. Организованный якобинский террор, упорядоченную смертную казнь, узаконенный каторжный труд, индустрию чувственных удовольствий (профессиональную проституцию) в этом случае также приходится отнести к культуре Нового времени, что вряд ли правомерно. Культ разума и истины несомненно свойственен этой эпохе, но ее культурная значимость не сводится к этому.

Вместе с тем, было бы неоправданно не замечать, что развитие цивилизационного пространства в сторону его рационализации создало и невиданные ранее возможности для проникновения ценностного содержания в недоступные ранее сегменты человеческих отношений, превратило множество людей в реальных субъектов ценностных отношений и обогатило нравственные и эстетические идеалы гуманистическим содержанием.

Такие методологические установки и определяют содержательную логику рассмотрения особенностей культуры Нового времени. Сначала рассматриваются социокультурные основания: мировоззренческие предпосылки и основные ценностные установки, связанные с представлениями об окружающем мире и природе человека; прослеживаются изменения в содержании культурных идеалов, обусловленные цивилизационной динамикой. Затем анализируются особенности и пределы реализации ценностных отношений в различных сторонах человеческой жизнедеятельности, преимущественно хозяйственной, политической, религиозной, нравственной и художественной. Поскольку в этапах развития новоевропейской цивилизации прослеживается социокультурная специфика, то она отражается в характеристике содержания ценностей-норм и ценностей-идеалов.

Рассмотрение появления нововременной специфики в культуре (Ренессанс, Реформация) продолжается характеристикой особенностей культуры собственно Нового времени. Далее следует обращение к процессам, которые происходили с нововременной (в основном европейской) культурой в XIX и XX вв., описание, какие ее особенности сохранялись, какие исчезали, и, наконец, что стало с ними в XX в., каково было состояние культуры в ее приближении к новому тысячелетию.

и В рамках настоящего пособия дается представление об общем ценностном строе европейской культуры Нового времени и выявляется ее духовный стержень, который нередко скрывается за «развалами» исторических фактов и детальными исследованиями деяний «рыцарей пера и шпаги» или описаниями «скромного обаяния буржуазии». Ценностный культурологический подход, вводя в мир значимостей, норм и идеалов, позволяет дополнить знание пониманием, придает «человеческое измерение» историческим событиям, превращая их в личностное достояние исследователя и читателя. Ведь всякое прошлое, как, впрочем, и настоящее, живет, пока оно ценно для нас.

Авторы этой книги стремились избежать двух крайностей: с одной стороны — абсолютизации какого-либо подхода к культуре, ракурса ее рассмотрения, который подавался бы как самый научный, единственно верный; с другой — «всеядности» и сочетания несоединимых взглядов на культуру, на проблематику ее бытия и изучения. Аксиологизм, заявленный уже в первой части, является для всей книги только методологическим стержнем, способствующим тому, чтобы из поля зрения разных авторов при рассмотрении ими различных теоретических вопросов не «испарялась» специфичность культуры как области и предмета изучения.

Авторы стремились, сохраняя научность изложения своих размышлений, избегать излишней наукообразности, чрезмерной усложненности, поскольку книга представляет собой учебное пособие, ориентированное на всех студентов, изучающих культурологические дисциплины на разных курсах обучения.

В то же время, данное учебное пособие создано в соответствии с требованиями Федерального государственного образовательного стандарта высшего образования по направлению подготовки «Культурология».

В результате изучения учебного пособия студенты должны:

знать

• • основные понятия исторической и теоретической культурологии;
• • особенности исторического развития культуры и культур в их многообразии, проявлений своеобразия современной культуры;

уметь

• • получать, обобщать и систематизировать знания по истории и теории культуры;
• • анализировать и интерпретировать специфические объекты культурологических исследований;
• • применять теоретические знания к исследованию культуры и ее артефактов;
• • использовать теоретические знания о культуре в процессах образования, обучения, общения в сферах повседневности и не повседневности;

владеть

• • навыками применения различных теоретических подходов к исследованию явлений культуры;
• • навыками разрешения проблем и решения задач, возникающих в ходе профессиональной деятельности культуролога.

Данное учебное пособие может быть полезным не только для студентов, но и для магистрантов, аспирантов, преподавателей-культурологов, ученых и для всех тех, кто интересуется культурой, тем как она бытует и развивается, что с ней происходило в прошлом и как это повлияло на события нашего времени.

• [1] Ильин И. А. Основы христианской культуры // Ильин И. А. Собр. соч. Т. 1. М., 1993.С. 291.