К вопросу о новых системных проблемах сети Интернет

На сегодняшний день сеть Интернет в целом и отдельные интернет-технологии продолжают активно развиваться, и нет никаких оснований полагать, что такое развитие в ближайшее время существенно замедлится или прекратится. С точки зрения юридической науки и практики каждый новый этап развития сети Интернет влечет за собой новые проблемы и правовую неопределенность.

Допустимо сделать предположение о том, какие из современных направлений развития Интернета, имеющие релевантные для юриспруденции качества, могут предопределить дальнейший ход событий в области правового регулирования отношений в данной области.

1. «Интернет вещей». Термин «Интернет вещей» используется для обозначения состояния развития сети Интернет, в котором значительное число подсоединений к сети и цифрового взаимодействия осуществляется не самими пользователями непосредственно, а принадлежащими им устройствами в автоматизированном режиме, не предполагающем осмысленной человеческой коммуникации, при том что взаимодействие осуществляется исключительно или по большей части между устройствами.

В 1990;х гг. среди энтузиастов компьютерных технологий была распространена шутка про «драйвер для [компьютерной] мышки». Немногим спустя после этого в разработке, а затем в продаже появились профессиональные игровые мыши, которые, на удивление, действительно предполагали использование специальных драйверов. В 2000;х гг., по мере повсеместного распространения Интернета, вектор юмора сместился в сторону «чайников [для воды], подключенных к Интернету», то же самое касалось и других бытовых устройств. Однако уже в 2010;х гг. и это уже перестало восприниматься как шутка — подключенные к Интернету бытовые приборы, предполагающие автоматизированный обмен с каким-либо облачным сервисом и дистанционное управление домашним бытом через Интернет, постепенно начинают получать распространение среди пользователей.

По некоторым подсчетам, на сегодняшний день количество подключенных устройств (включая бытовые приборы и иное оборудование, не предназначенное непосредственно для коммуникации между пользователями, а подключаемое к сети с целью обеспечения возможности дистанционного управления) уже значительно превышает количество «органических» пользователей сети Интернет.

Очевидно, что «Интернет вещей» как минимум интенсифицирует и заставляет взглянуть под новым углом зрения на уже более или менее определенные системные проблемы в сети Интернет.

Так, в контексте «Интернета вещей» по-новому предстает проблема идентификации пользователей, поскольку бытовые и иные приборы в большей степени связаны с помещением, в котором они находятся, чем устройства, используемые для коммуникации. Определить ответственное лицо в случае каких-либо намеренных или ненамеренных нарушений становится значительно сложнее.

В значительной степени актуализируется и проблема автоматизированных действий. Интернет-взаимодействие в условиях «Интернета вещей» осуществляется уже не между пользователями, а между устройствами. В результате сбоев или ошибки в настройках устройств, составляющих сеть «Интернета вещей», возможно нарушение прав и законных интересов вполне реальных и живых физических лиц. Уже сейчас, несмотря на отсутствие полноценной практики, можно констатировать, что применение классических институтов юридической ответственности и процессуального права будет значительно затруднено в контексте «Интернета вещей».

В целом вряд ли значительная часть юридических импликаций «Интернета вещей» может быть определена заранее. К данной области проблем, например, относится еще одна существенная область, также связанная с автоматизированными действиями, которая до сих пор, но едва понятие ным причинам рассматривается многими юристами как относящаяся к теме научной фантастики: юридические аспекты ответственности за действия не просто автоматизированных, но роботизированных объектов, — действующие по заранее запрограммированным алгоритмам, но при этом способные к определенному анализу и корректировке своих действий, роботизированные устройства представляют собой уже не плод воображения, а реальность. Речь идет как о гражданских (в общеупотребительном смысле) конструктах, таких как автоматизированные такси, так и о военных роботизированных аппаратах.

Вопрос о том, каким образом следует разрешать проблемы правоприменения в случае с роботами, на сегодняшний день является полностью открытым.

2. «Big Data» («Большие данные»). Стремительным рывком развития на этапе Web 2.0 Интернет обязан главным образом пользовательскому контенту. Пользовательский контент в современных масштабах с необходимостью предполагает наличие огромного числа индивидуальных пользователей, ценность которых для интернет-компаний определяется не только тем контентом, который они генерируют на онлайн-ресурсах, частично предопределяя ценность таких ресурсов для других пользователей, но и тем объемом данных, которые пользователи оставляют на сетевых ресурсах о себе.

Далеко не всегда при этом речь идет о персональных данных в собственном смысле этого слова. Применительно к рассматриваемой проблеме данные, которые собираются от пользователей интернет-компаниями, могут быть разделены как минимум на три категории:

• 1) технические данные (IP-адрес, МАС-адрес, сведения об устройстве, об операционной системе, о браузере и т.и.);
• 2) данные, относящиеся к пользователю, но за исключением тех случаев, когда они объединены с другими, более предметными данными, не представляют собой персональные данные (геолокационные данные ограниченной точности, история просмотров, лог действий в виртуальной среде с определенной учетной записи и т. п.);
• 3) персональные данные пользователя (полное имя пользователя, адрес места жительства, иные данные прямо или косвенно идентифицирующие субъекта и относящиеся к нему).

Помимо случаев, когда на интернет-ресурсах осуществляется намеренный сбор такой информации, российское, зарубежное и международное законодательство предусматривает целый ряд случаев, когда такой сбор является обязательным, например для идентификации пользователей при осуществлении платежей в электронной форме.

В результате, как можно отметить с некоторой долей иронии, постепенно именно интернет-компании (а не, например, отдельные государственные органы) становятся субъектами, которые первично накапливают огромный объем информации об индивидуальных пользователях. Более того, интенсивность, с которой сбор данных осуществляется к настоящему моменту, а также тот факт, что законодательство об информации и о персональных данных долгое время оставляло эту область в принципе без регулирования, позволяет предположить, что данные процессы, говоря метафорически, уже почти «необратимы».

Большие объемы информации о пользователях, как в смысле объемов информации, относящейся к каждому индивидуальному пользователю, так и в смысле широты такой информации, определяемой значительным количеством пользователей, представляют коммерческий и иной практический интерес по следующим причинам.

Во-первых, «Big Data» представляет собой уникальный инструмент для социологических исследований и любых других исследований, которые требуют большого объема статистических данных. Информация, которой по умолчанию располагают многие интернет-компании, особенно, социальные сети, пожалуй, по определению значительно превосходит любые социологические данные любого исследовательского института, занимающегося социальными науками.

Такая информация позволяет сделать обобщения (разумеется, с определенной погрешностью на пользователей, намеренно искажающих информацию о себе), по огромному количеству критериев: геолокационные данные позволяют отфильтровать данные о пользователях по территории определенных государств и их субъектов либо административно-территориальных единиц, по полу, возрасту, религиозной принадлежности, интересам и предпочтениям, а также массе других критериев, включая потенциально даже характерные черты внешности, если для анализа используются фотографии пользователей.

Результаты анализа «Больших данных» о пользователях могут быть интересны с совершенно разных точек зрения. Наиболее очевидный способ их использования интернет-компаниями заключается в проведении маркетингового анализа и корректировке как бизнес-стратегии, так и технических параметров своего сервиса. Однако при этом нельзя обойти вниманием и тот факт, что такие данные во многих случаях могут иметь стратегическое значение с точки зрения социальной политики, и даже обороны и безопасности, хотя на этот аспект обращается мало внимания даже в профессиональной литературе. Так, например, сейчас все большее распространение среди пользователей получают устройства, помогающие в определении отдельных показателей здоровья — пульса, давления и т. п. (например, так называемые «браслеты здоровья»).

Вопрос о том, как осуществляется сбор и обработка таких данных, а также каковы параметры возможного доступа к ним компании, обеспечивающей поддержку облачного сервиса для синхронизации таких данных с другими устройствами пользователя, должен, конечно, исследоваться в каждом случае индивидуально, но принципиальной остается возможность широкого сбора «Больших данных» о среднестатистическом состоянии здоровья граждан, проживающих на определенной территории (при условии, что на такой территории достаточное для статистических целей количество граждан пользуется такими устройствами).

Безусловно, такие данные могут использоваться далеко за пределами обеспечения функционирования устройств пользователей — в частности, они могут применяться в анализе вопросов экономики, здравоохранения, а также, если допустить некоторую долю «здоровой паранойи», при разработке инновационных, высокотехнологичных и специализированных видов оружия массового поражения.

Во-вторых, «Big Data», очевидно, представляет собой ценность и в силу своей первичной природы, как большой объем контактных данных, которые в дальнейшем могут быть использованы для организации массовых или, напротив (с учетом того, что в составе таких данных может быть большое количество информации, релевантной для персонализированного маркетинга), адресных рассылок рекламного и иного подобного характера.

Данный факт, в том числе в совокупности с первой особенностью «Big Data», рассмотренной выше, придает таким данным самостоятельную коммерческую ценность. Сложившаяся международная рыночная практика (но далеко не всегда законодательство) фактически предполагает, что массивы данных «продаются» и «покупаются» друг у друга интернет-компаниями. Данные термины заключены в кавычки, поскольку далеко не во всех юрисдикциях, в том числе в Российской Федерации, информация сама по себе может представлять собой объект гражданских прав и выступать в качестве предмета сделки (например, в действующей редакции ст. 128 ГК РФ информация не рассматривается как объект гражданских прав), хотя коммерческие операции с информацией, помимо тех случаев, когда такая информация может быть представлена как результат интеллектуальной деятельности, также часто могут быть описаны посредством гражданско-правовых конструкций, относящихся к услугам.

Данные факты в том числе объясняют и экономическую природу как бы «бесплатного» доступа пользователей к большинству интернет-сервисов: это далеко не всегда может быть верно с точки зрения гражданского права, но с точки зрения экономики в случае с интернет-сервисами пользователи чаще всего дают интернет-компаниям полноценное встречное представление в виде своих данных, которые впоследствии могут использоваться для аналогичных коммерчески-значимых аналитических целей, и даже отчуждаться третьим лицам на возмездной основе.

Количество и глубина правовых проблем, связанных с «Big Data» и еще только подлежащих какому-либо разрешению в относительно обозримом будущем, поистине велики. Само по себе регулирование порядка обращения с большими объемами данных не может быть исчерпано законодательством о персональных данных, которое и в России, и за рубежом нацелено, в основном на регулирование индивидуального набора данных, а не их большого массива. При этом необходимость такого регулирования рано или поздно будет осознана с учетом разноплановой значимости и потенциала таких данных.

Очевидна и проблема правового статуса таких данных как объекта правовых отношений. Законодательство о персональных данных в действующем виде также не может дать адекватный ответ на этот вопрос, поскольку в ситуации с «Big Data» есть очевидная конкуренция прав: права субъектов персональных данных на их персональные данные (при этом остается неясность относительно того, можно ли рассматривать в качестве персональных данных обезличенные персональные данные) и прав соответствующей интернет-компании непосредственно на большой объем структурированных данных как базу данных, которая, как правило, может получить отдельную правовую защиту.