Ив Танги (1900-1955 гг.)

Одним из мастеров, примкнувшим к французским сюрреалистам, был Ив Танги. Родители прочили ему карьеру морского офицера, но сам юноша ощущал в себе склонность к искусству. Он имел возможность познакомиться, хотя бы в общих чертах, с новейшими течениями в изобразительном искусстве. Особенно его поразили полотна де Кирико и других мастеров метафизической живописи. В 1925 г., оказавшись в Париже, молодой мастер примкнул к движению сюрреалистов.

Отталкиваясь от импонирующих ему направлений, Танги начал вырабатывать собственную манеру. Он творил на стыке сюрреализма и абстракции. Все, что издали кажется зрителю изображением людей, животных или архитектуры, при ближайшем рассмотрении оказывается причудливыми абстрактными формами, некими биоморфными объектами, выписанными с учетом освещения и перспективных сокращений. Как правило, его работы больше похожи на пейзажи, чем на что-либо другое. Чаще всего мастер использует высокую точку зрения, что позволяет показать сверху бесконечные просторы, пустынные или населенные неведомыми, странными существами.

Одно из полотен такого рода — «Лента излишеств» (1932 г., частное собрание) (илл. 202). По почти голой земле шествует вереница амебообразных организмов. Все они, так или иначе, сращены между собой и образуют единую и беспрерывную ленту. Некоторые части этого «фриза» похожи на повозки или портшезы, иные — на отдельные бредущие фигуры. Все они отбрасывают тени, оттого кажется, что первый план освещен более ярко. Пространство за вереницей заволокло дымом. Это создает тревожное ощущение происходящей или уже случившейся катастрофы. Пейзажи- «галлюцинации» Танги вообще всегда воспроизводят постапокалиптическую картину мира. Его странные герои кажутся отбросами органического мира, последними выжившими существами на пустынной, если не считать дымовой завесы, земле.

В 1938 г. Танги женился на американке и эмигрировал в США. Там он продолжал работать в своей вполне сложившейся манере и имел успех, в том числе и коммерческий. Манера мастера практически не менялась на протяжении всей его жизни, в США он но-прежнему писал свои нейзажи- «галлюципации». Нам хотелось бы остановиться еще лишь на одном полотне, выполненном мастером за год до смерти. Это «Воображаемые числа» (1954 г., Музей Тиссена-Борнемисы, Мадрид) (илл. 203). Под черно-желтым «черепаховым» небом открывается панорама каменистого побережья, не оживленного ни единым пучком растительности. Каменные лабиринты образуют причудливые узоры. Отдельные отсеки этого лабиринта заполнены водой, внутри иных остаются участки твердой суши. Остается загадкой, то ли это рукотворные сооружения, то ли творение какой-то инопланетной природы. Скорее всего, в этом и кроется объяснение названию: воображение склонно видеть в этом пейзаже работу расчетливого разума, тогда как глаз — лишь свидетель таинственного природного явления.