Морфологические процессы. 
Введение в языкознание

Если фонемный облик морфем настолько неустойчив даже в синхронии, то тем более это должно проявиться в диахронии, отражаясь на морфемном членении слова. Морфемное строение слова является результатом длительного исторического развития. Многоморфемное слово может изменять свой состав, так как морфемы влияют друг на друга прежде всего фонетически. Изменение может ускоряться и углубляться, если смысловая связь производного слова с исходным корнем утрачивается, например, окунь никак в современном сознании не связывается со словом око. Исторические изменения морфемного состава слова В. А. Богородицкий назвал морфологическими процессами. Основными морфологическими процессами являются переразложение и опрощение.

Переразложение — морфологический процесс, состоящий в изменении границ между морфемами членимого на морфемы слова.

Так, в слове снимать префикс выделяется и сейчас (с-нимать), но раньше граница деления проходила в другом месте, потому что префикс, как и предлог, имел форму сън- (сьн-имати), в результате изменился и фонемный состав корня: появился его алломорф -ним-. По аналогии этот вариант корня стал использоваться и там, где фонетических причин для этого не было: под-нимать (ср. подымать), раз-нимать, отнимать (ср. просторечное отымать) и др.

Опрощение — это морфологический процесс, при котором происходит слияние двух морфем в одну, так что морфологический состав слова становится проще, поскольку выделяется меньше морфем, чем их было.

Так, в нашем современном языковом сознании делать — это глагол с непроизводной основой, а слово дело образовано от него. На самом деле всё было наоборот: существительного дело когда-то образовалось с помощью суффиксалот глагола *дети (ср. образовавшиеся от того же корня действие, деяние). Со временем производящий глагол ушёл из языка и корень де- слился с суффиксомл-, в результате чего образовался новый корень дел- и новый — очень активный и богатый уже своими собстенными производными — современный глагол делать.

Процессу опрощения может подвергаться и суффиксальная часть слова: некоторые суффиксы современного русского языка возникли путём слияния двух или даже трёх суффиксов. Например: в слове жен-ственн-ый выделяется суффикс -ствепн-_у так как промежуточное словообразовательное звено — слово женство ‘женский иол' — утрачено. Это особенно характерно для слов заимствованных, в которых происходит сращение «чужого» и «своего» суффикса в один. Таков, например, глагольный суффикс —ировапервая часть которого отошла от заимствованного глагола: ср. нем. kommand-ir-en и рус. командирова-ть.

Опрощение нередко сопровождалось переразложением. Так, в слове внимать, как и в слове снимать, первоначальная граница префикса проходила после вн-, затем в результате переразложения — после в-, а в современном языке префикс не выделяется вообще, так как древний корень -им- потерял в этом слове своё конкретное значение и слово перешло в разряд абстрактной лексики. Образованию нового корня вним- способствовал и уход из активного употребления глагола внимать при высокой активности его производных внимание, внимательный, внимательность. Из этого следует, что на процесс опрощения влияют не только фонетические, но и семантические изменения. Значительно реже встречается усложнение.

Усложнение — морфологический процесс, обратный опрощению: в слове начинают выделяться морфемы, которых в нём ранее не было.

Это явление редкое и наблюдается иногда в заимствованных словах. Так, слово зонтик любой русский человек легко членит на корень зонт- и суффикс —ик, хотя в сложном голландском слове zon-dek ‘покрышка от солнца' таких морфем не было: из-за характерной для русского языка редукции безударного гласных — в данном случае гласной е > [ь] — русские услышали в этом голландском слове уменьшительный суффикс -ик, а в результате «вычитания» появился новый корень зонт-. Менее известен другой пример, связанный со словом гамак. Оно было заимствовано испанцами из одного туземноамериканского языка в зоне Карибского моря и вошло во многие европейские языки как немотивированное слово с безаффиксной, корневой основой (исп. hamaca, фр. hamac, рус. гамак и т. д.); но в нидерландском и в некоторых других германских языках в результате народной этимологии оно было ассоциировано с глаголом «висеть» и преобразовано в сложное, двухкоренное: нидерл. hangmat, нем. Hangematte, шведск. hangmatta (букв, 'подвесной коврик, мат' и т. п.).

Вариантность морфем и морфологические процессы часто затрудняют морфемный анализ слова и заставляют обращаться к специальным этимологическим словарям.