Русская повесть XV века

Хотя «золотым» в истории древнерусской повести является XVII в., многие процессы в развитии жанра корнями уходят в XV в., когда повесть в силу ее гибкости и динамичности, широкому идейно-тематическому охвату действительности становится одной из самых востребованных литературных форм.

Воинская повесть

В XV в. не теряет актуальности и значимости героическая тема, которая является центральной в воинских повестях. После победы на поле Куликовом в 1380 г. Русь еще целое столетие платила дань Орде, страдая от набегов кочевников. Для воинской повести XV в. характерны расширение жанровых рамок, поиск новых форм, способных передать усложнившееся представление о мире, неоднозначность толкования тех или иных исторических событий, сложность причинно-следственных отношений между ними. То, что обычно объединяют под одним названием «воинская повесть», начинает существенно различаться по содержанию и поэтике.

" Повесть о нашествии Тохтамыша"

Автор этого произведения не только изображает героическую оборону Москвы во время набега ордынцев в 1382 г., но и анализирует причины поражения русских, от чего в тексте «Повести» присутствует много глаголов «мысленного» действия («познав», «разум?въ», «разсмотр?въ», «бысть в недоум? нии и в размышлении велиц?»). Одна из причин победы «поганых» над «христианами» — внезапность нападения Тохтамыша, который вел войско стремительно и тайно, не давая вестям обгонять себя. Тяжесть вины лежит на русских князьях, не пожелавших «пособляти друг другу» и не поспешивших на помощь Дмитрию Донскому. Резко негативную оценку дает автор «Повести» поведению рязанского князя Олега, ставшего пособником Тохтамыша в «одолении Руси». Он показал врагу броды на Оке, рассказал, как без труда взять каменные укрепления Москвы, захватить в плен князя Дмитрия Ивановича и «попленить» всю Русскую землю. Неразумными древнерусский писатель считает и действия московского князя, покинувшего город и отправившегося собирать войско для отпора ордынцам.

Отдавая дань уважения героизму москвичей, которые три дня держали оборону кремля: под дождем татарских стрел «воду в котлех варяще кипятню и льяху» на врага, метали камни, палили из пушек, — автор упрекает их за доверчивость. Поддавшись лживым обещаниям «жить в мире и любви», москвичи открыли Тохтамышу городские ворота. И татары до тех пор их «с?чаху, дондеже руц? их и плеща их измолкошя, и сила их изнеможе», а у сабель «остриа притупишася». Гибли люди, гибли и памятники духовной культуры. По словам автора «Повести», горько было видеть иконы и кресты, на землю поверженные, «ногами топчемы, обоиманы же и одраны». Книги, снесенные со всего города и уложенные до стропил московских соборов, все до единой погибли, а разоренные церкви стояли, «аки осирот? вши, аки овдов? вши» .

Произведение завершается троекратным плачем. Сначала оплакивают убитых уцелевшие горожане. Здесь стиль «Повести» становится экспрессивно-эмоциональным, передавая сложную гамму человеческих страданий. В стихии плача автор различает такие оттенки, как «вопль», «крик», «стонание» и «оханье». Второе «рыдание», исполненное в традициях высокого ораторского искусства, — плач русской церкви о тех, кому суждено было выбрать одну из четырех смертей: погибнуть от меча или в огне, быть утопленным в реке или уведенным в плен. Третий раз на пепелище плачет вернувшийся в Москву Дмитрий Донской. Отомстив Олегу Рязанскому за предательство и заключив с Тохтамышем мир, он тут же приступает к возрождению Московской земли («повел? христианам ставити дворы и съзидати грады»), поэтому финал произведения, несмотря на изображенную в нем трагедию, звучит оптимистично.

Новым в воинской повести является то, что подвиг совершает не князь, а жители города, причем в пограничной между жизнью и смертью ситуации не все ведут себя достойно. Среди них были герои, как суконник Адам, сразивший стрелой прямо в сердце знатного татарина, но были и те, кто «б?жати помышляше». Одни горожане «моляхуся Богу день и нощь… ожидающе смерти», другие «упивахуся даже и до пиана, и к шатанию дерзость прилагаху, глаголюще: „Нс устрашаемся нахождения поганых татаръ, селикъ твердъ град имущи, еже суть ст? ны камены и врата жел? зна…“» Автор вынужден признать, что в осажденной Москве были «мятеж великъ», распри и разбой, город напоминал бурное морс.

" Повесть" открывается знамением: перед вражеским нашествием долгое время на небе «являлась звезда хвостатая, подобная копью» , — комета предупреждала о грядущих испытаниях, однако Русь оказалась разобщенной и не готовой к отражению набега Тохтамыша. Хотя, следуя средневековой традиции, автор в начале произведения объясняет случившееся «гневом Божиим за умножение грехов наших», в «Повести» называются и конкретные виновники трагедии.