Соотношение стабильности и нестабильности в полицентрическом миропорядке

Исторический опыт свидетельствует, что переход от одного мирового порядка к другому никогда не был гладким. Переходный период, который, как правило, характеризуется неопределенностью, сочетает в себе элементы старой и возникающей новой систем, проникающих друг в друга и конкурирующих друг с другом.

Некоторые из этих отношений носят интегративный характер, а другие могут вести к дезинтеграции и фрагментации. В тех регионах мира, которые оказывались под особенно сильным влиянием изменений, возникали войны, и народы создавали новые стратегические союзы. Характер и тенденции изменений различались в зависимости от особенностей исторических акторов и сил.

Показательно, что смена эпох и миропорядков порождает новые надежды и проекты более совершенного и справедливого мироустройства. И в нашу эпоху, когда в результате жестокой и дорогостоящей холодной войны, когда, казалось, окончательно пали тирании и победу одержали принципы демократии, прав и свобод человека, возникли высокие надежды о наступлении новой эры мира и демократии. Эти надежды, в частности, питались тем, что результатом победы стало создание или воссоздание нескольких средних и малых государств, которые провозгласили свою приверженность свободе и демократии.

Однако, несмотря на первоначальные усилия, некоторые из этих государств показали свою неспособность установить и сохранить у себя демократию, некоторые из них выбрали различные типы авторитаризма, а международные миротворческие структуры оказались неэффективными. Для многих независимых государств характерны внутренние конфликты, другие вовлечены в конфликты между собой или же оказываются вовлеченными в конфликты между крупными государствами.

Другими словами, эти и множество других конфликтов говорят в пользу того, что формирующийся полицентрический миропорядок, по всей видимости, не будет отличаться особой устойчивостью и стабильностью. В условиях ускорения времени и сужения пространства международная арена не стала более уютным, чем раньше, местом.

Более того, в условиях, когда исчезла структура двухполюсного миропорядка, опасности этнических, конфессиональных и территориальных конфликтов, гражданских и региональных войн, международной организованной преступности и терроризма и т. д. значительно возросли.

Кровавые межнациональные конфликты на южной периферии бывшего СССР, трагические последствия краха Югославии, война в Афганистане, американо-британская агрессия в Ираке, теракты 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и Вашингтоне, 11 марта 2004 г. в Мадриде, 1 сентября того же года в Беслане, вспышка терроризма в Ираке и т. д. показали, что сегодня потенциал нестабильности в мире гораздо выше, чем это было до начала иракской войны. Эти и множество других событий, за последние два десятилетия взбудоражившие мировое сообщество, свидетельствуют о том, что современный взаимозависимый, но противоречивый мир весьма далек от того, чтобы сделать своим основополагающим нравственным императивом принципы «не убий», «возлюби ближнего своего» и т. д. Напомним в связи с этим, что в настоящее время все военные расходы в мире в совокупности оцениваются примерно в 1 трлн американских долл. в постоянных ценах. Это в 4 раза превышает уровень расходов, достигнутый к концу Второй мировой войны, и в 25 раз — уровень начала XX в.

Раньше, помимо всего прочего, территория могла служить буфером, позволяющим защищать страну от внешних врагов. В настоящее время ситуация в этом плане в значительной степени изменилась (особенно на Западе). Ведущие западные страны имеют доступ к базовым ресурсам и рынкам друг друга без серьезных барьеров на национальных границах. Для них большую актуальность приобрели доступ и присутствие вместо захвата и господства.

В то же время современные типы вооружения и средства их доставки во многом обесценили фактор территориальной отдаленности и естественных преград с точки зрения защиты страны от внешней опасности. В условиях растущей волны национализма, совершенствования методов партизанской войны и усиления терроризма обеспечение контроля над завоеванными территориями стало весьма трудным делом.

Показательно, что в последнее время во многих случаях попытки захватить чужие территории с помощью военной силы потерпели неудачу: Аргентина безуспешно пыталась захватить Фолклендские острова, Ирак — Кувейт и территорию Ирана, Сомали — часть Эфиопии, Ливия — часть Чада и т. д. Тем не менее в развивающемся мире сохраняется актуальность территориального фактора, а в основе конфликтов и войн все еще лежат территориальные, этнические и религиозные факторы.

Изменения в глобальной экономической системе, как правило, происходят в иных временных циклах, чем изменения в международной политической системе, поскольку глобальные экономические и политические часы показывают разное время, между ними возникает существенное напряжение. Например, когда народы неожиданно получают политические права и свободы, изменяются и растут их экономические ожидания.

Однако в большинстве случаев политические и институциональные трансформации не могут обеспечить немедленных позитивных результатов. Феномен революции растущих ожиданий, которая наблюдалась в постколониальных странах в 60—70-х гг. XX в., снова обнаружился как потенциально весьма опасная проблема в странах бывшего советского блока, где приобретение независимости и переход к иным формам государственного устройства не сопровождались повышением жизненного уровня населения.

Другая проблема, порожденная разными скоростями движения политических и экономических часов, носит более долговременный характер. Глобализация экономических отношений, финансов, капитала, науки, технологии, отношений собственности и предпринимательства и т. д. требует увеличения прозрачности государственных границ. Это, в свою очередь, затрудняет малым и средним, особенно новым, независимым государствам защиту своих национальных интересов.