Коммуникационная мысль Нового времени

Как уже отмечалось ранее, XVII в. стал началом расцвета светской науки и философии. Не сдерживаемые больше религиозными ограничениями и получившие возможность более-менее свободно излагать свои мысли и доносить их до сведения широкой общественности (хотя бы и через зарубежные печатные издания!) мыслители в значительной степени вернулись к традициям древнегреческой философии.

Так, например, Т. Гоббс в знаменитом трактате «Левиафан» утверждает, что государство есть результат договоренности людей, которые выбирают кого-то, достойного власти, и соглашаются подчиняться ему, требуя взамен обеспечение порядка внутри общества и защиту от внешних врагов. Нельзя не усмотреть в идеях Гоббса сходства с мыслями Аристотеля, который также рассматривал государство как «общение людей». Аналогичные идеи о роли общества в государственном строительстве высказывает и Д. Локк. У большинства мыслителей того времени также присутствуют суждения о взаимоотношениях людей между собой и человека с государством, хотя специально этому предмету их работы не были посвящены.

Небезынтересно отметить речь известного английского поэта и общественного деятеля Джона Мильтона к английскому парламенту «Ареопагитика», которая известна также под названием «О свободе прессы». С одной стороны, это выступление — пример политического обращения частного лица к определенной целевой аудитории. Но с другой —речь является программной и потому может быть рассмотрена как памятник коммуникационной мысли как раз по вопросу идеологического обеспечения деятельности средств массовой коммуникации. Автор «Ареопагитики» не только выступает за свободу слова и отмену цензуры, но и делится мыслями относительно критериев объективности и достоверности информации. Например, Мильтон говорит: «Существует, однако, 3 главных условия, без которых всякую похвалу следует считать только вежливостью и лестью: во-первых, если хвалят только то, что действительно достойно похвалы; во-вторых, если приводятся самые правдоподобные доказательства, что тем, кого хвалят, действительно присущи приписываемые им качества; наконец, если тот, кто хвалит, может доказать, что он не льстит, а действительно убежден в своих словах»^[1]. Речь Мильтона служит блестящим примером использования исторических фактов и идей христианских богословов для большей убедительности и заставляет вспомнить о лучших образцах ораторского искусства Демосфена.

По мере расширения круга лиц, мнение и действия которых влияли на дальнейшее развитие общества, повышался и интерес к человеку, обществу, взаимоотношению между собой разных его частей и способам влияния на общественное мнение. В этом отношении XVIII в. оказался весьма урожайным.

Публицисты активно интересовались тем, как сделать информацию более доходчивой для читателя. Именно анализ общественного мнения позволил им создать ранее упомянутых персонажей: Исаака Бикерстафа и Роджера Коверли. Даниэль Дефо писал: «Если меня спросят, какой стиль я считаю наилучшим, то я отвечу — тот, на котором можно разговаривать с 5-ю сотнями людей самых разнообразных профессий, исключая идиотов и сумасшедших, и быть понятым всеми»^[2]. Кроме того, к XVIII в. относятся первые нрото-исследования в сфере рекламы: выдающиеся публицисты того времени Д. Свифт, Г. Филдинг, С. Джонсон анализировали рекламные публикации и подвергали резкой критике их стиль и содержание.

Ученых интересовали вопросы организации общества, общественных отношений и воздействия на них, а также факторы, которые обусловливают формирование этих отношений. В произведении «О духе законов» Ш. Л. Монтескье довольно подробно рассматривает то, что сегодня принято называть «менталитет» (у философа — «дух нации»): по его мнению, климатические условия, исторические традиции и экономическое положение территории обусловливают сознание населения, реакции на те или иные властные решения и действия. Так, например, для восточных народов характерно деспотическое правление, и никакие демократические идеи там не приветствуются; более того, при попытке обращаться с населением мягко и с уважением, правительство само утратит это самое уважение. Зато на Западе имеется предрасположенность к законности, конституционному строю, демократии и т. д. Другая категория, определяющая суждения и поступки — это «честь», более характерная для западных обществ. Знание и учет всех этих факторов, по мнению Монтескье, позволяет наладить правильное взаимодействие всех общественных слоев и в конечном счете обеспечивает эффективное управление и организацию общества. Важным аспектом формирования общественного мнения в пользу государства, по мнению философа, являются воспитание и образование, характер и содержание которых также определяют власти с учетом интересов нации.

В ряде трактатов Ж.-Ж. Руссо также рассматривает вопросы взаимоотношений государства, общества и различных общественных групп. Неслучайно он отмечает, что самое важное из всех знаний — это знание о человеке. По его мнению, любые действия, совершаемые «сильными мира сего» успешны за счет того, что они могут убедить остальных в разумности и обоснованности своих поступков. Так, например, Руссо пишет: «Первый, кто, огородив участок земли, придумал заявить: Это мое! и нашел людей достаточно простодушных, чтобы тому поверить, был подлинным основателем гражданского общества»^[3]. Также мыслитель отмечает, что многие поступки определяются эмоциями и чувствами (или, как он сам их называет, «страстями»), на которые можно воздействовать в своих интересах. Обращает на себя внимание следующая фраза Руссо: «Всякое политическое общество состоит из других меньших обществ различного рода, из которых каждое имеет свои интересы и свои правила. Но эти общества, которые видны каждому, так как они имеют форму внешнюю и узаконенную, не являются единственными на деле существующими в Государстве обществами; все те частные лица, которых объединяет общий интерес, образуют такое же число постоянных или недолговечных сообществ, сколько этих общих интересов. Сила этих сообществ менее очевидна, но не менее действенна, и лишь исправное соблюдение различных соотношений между ними дает подлинное знание нравов. Все эти молчаливо созданные или оформленные ассоциации и видоизменяют самыми различными способами вид воли общественной влиянием своей собственной. Воля этих частных обществ выступает всегда в 2-х отношениях: для членов ассоциации — это общая воля; для большого общества — это воля частная, которая весьма часто оказывается правой с одной стороны и порочною с другой»^[4]. Как видим, речь идет ни более ни менее как о целевых аудиториях!

В «Энциклопедии» Д. Дидро и д’Аламбера можно найти ряд статей, в которых немалое внимание уделялось взаимоотношениям людей и общественных институтов. Так, в статье «Общество» рассматриваются вопросы общения людей и групп; в статье «Политическая власть» — общие вопросы взаимоотношения различных властей между собой и с общественностью.

Эти и другие идеи века Просвещения стали научным фундаментом для создания наук об обществе, зародившихся в XIX в., которые, в свою очередь, послужили основой для современной теории социальной коммуникации.

О каких-либо серьезных изысканиях в области социальной коммуникации на американском континенте в XVII—XVIII вв. нам неизвестно. Поскольку перед коммуникаторами во всех областях (политической, общественной, коммерческой) в этот период стояли практические задачи, требовавшие неотложного решения, они просто не могли позволить себе роскошь заниматься разработками теории. Тем не менее можно обнаружить некоторые наработки, в известной степени послужившие основной для дальнейших теоретических изысканий.

Так, Б. Франклин одним из первых на американском континенте (а возможно, и в мире) поднял вопрос об этике в деятельности СМИ. В 1740 г. он решил начать издание первого американского журнала, но предполагаемый главный редактор продал проект конкуренту Франклина Э. Брэдфорду, который и объявил о намерении издавать журнал «The American Magazine, or a Monthly View of the Political State of the British Colonies». В ответ на это Франклин начал в своей «The Pennsylvania Gazette» кампанию против Брэдфорда, обвиняя того в неэтичном поведении по отношению к истинному автору проекта.

В своих трудах Т. Джефферсон затрагивал проблемы формирования общественного мнения, свободы слова, совести и собраний. Например, в «Заметках о штате Виргиния» он писал, что для вовлечения индейцев в общественную жизнь и пропаганды среди них официальной идеологии в Виргинском колледже был создан специальный факультет, на котором обучались представители коренного населения. Это стало отражением идей Монтескье о важности образования как средства идеологического воздействия.

В «Автобиографии» Джеферсон неоднократно описывает собственный коммуникационный опыт. Так, например, он отмечает, что принятая в 1787 г. Конституция США оказалась далеко не столь демократичной и отвечающей идеалам Просвещения, какой представлялась на уровне проекта, и Джефферсон начал буквально бомбардировать письмами государственных деятелей. При поддержке друзей и единомышленников он добился принятия в 1789—1791 гг. первых десяти поправок к Конституции, известных под общим названием «Билль о правах». Две из них напрямую касались будущего социальной коммуникации. Так, Первая поправка гласит: «Конгресс не будет издавать законов… ограничивающих свободу слова или печати; или право народа мирно собираться и обращаться к Правительству с петициями…». Вместе с тем, Четвертая поправка предусмотрела неприкосновенность частной жизни граждан. Эти поправки и сегодня являются основой, правовым базисом развития PR в США.

Американская традиция PR провозглашает Томаса Джефферсона основоположником «public relations», утверждая, что именно он впервые употребил этот термин и заявлял о необходимости усилий общественно-политических институтов для создания особого климата доверия и консенсуса в национальном масштабе. Однако использование им этого понятия датируется 1807 г., и потому относится уже к предмету следующей главы.

В XVII в. наблюдалась постепенная политизация всех слоев общества: представители самых разных сословий, в том числе и прежде не допускавшиеся к участию в политической деятельности, становятся серьезной, а порой, и решающей политической силой. Пришедшие к власти представители буржуазии делают ставку именно на эго активное большинство. Как отметил немецкий философ Ю. Хабермас, «буржуазная сфера» представляет собой то общественное пространство между экономикой и государством, где формируется общественное мнение и «народное» наблюдение за деятельностью правительства"^[5]. Добившись власти, представители буржуазии ввели принципы формирования общественного мнения, свойственные предпринимательской сфере, в сферу политическую. Таким образом, XVII в. стал началом новой эпохи в истории социальной коммуникации — коммуникации частного характера, в ходе которой отдельные лица и организации стремились привлечь внимание к себе и убедить общественность совершать (или не совершать) действия в их интересах, а не в интересах того или иного сословия, как в Средние века. Еще более ярко эта тенденция проявилась в следующем столетии.

Главным отличительным признаком коммуникации в XVIII в. становится ориентация на индивида, преимущественно на представителя среднего класса, прежде не считавшегося активным участником общественных и политических процессов. Для воздействия на общественное мнение во всех сферах (политической, научной, деловой) используется весь спектр каналов: устная и письменная коммуникация, наружная реклама, а также самые различные средства от прямой агитации и рекламы до продвижения идей через научные, художественные и драматические произведения. Получается, что в XVIII в. была собрана квинтэссенция коммуникационных достижений предыдущих времен и подготовлена почва для возникновения научной базы в сфере общественных отношений и социальной коммуникации, развитие которой относится уже к XIX в.

Вновь созданное американское государство было лишено многовековой истории и не несло груз традиционных государственных и общественных институтов и сословных различий. Более того, его основатели сознательно отказались от традиций европейской метрополии, чтобы никоим образом не зависеть от нее. Если в Европе еще в течение долгого времени человек ассоциировался с тем классом или сословием, к которому принадлежал, то в США каждый имел возможность идентифицировать себя с той общностью, с которой считал нужным. Поэтому специфическими чертами социальной коммуникации в Америке можно считать воздействие на все категории граждан, учет мнения каждого индивида и убеждение преимущественно на эмоциональном уровне.

• [1] Мильтон Д. О свободе печати. Речь к английскому парламенту (Арсопагитика) //История печати. М.: Аспект Пресс, 2001.
• [2] История мировой журналистики / А. Г. Беспалова [и др.J. Гл. 1.
• [3] Руссо Ж.-Ж. Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми //Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты. М.: Канон-пресс-центр, 1998. С. 85.
• [4] Руссо Ж.-Ж. О политической экономии // Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре.С. 159.
• [5] Назаров М. М. Курран Дж. Хабермас и публичная сфера // Назаров М. М. Массоваякоммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. М. :Наука, 2002. С. 190.