Католический экзистенциализм. 
Западные конфессии. 
Ислам. Новые религии

Августинианская линия представлена также католическим экзистенциализмом, основателем которого, как и собственно экзистенциализма во Франции, является Габриэль Марсель (1889—1973). Неотомист Ю. М. Бохенский назвал его «одним из крупнейших представителей католицизма в области философии»^[1]. Воспитанный вне религии, Марсель обратился в католицизм в 1929 г., поскольку понял, что долг философа — «исследовать, каким образом христианство может быть постигнуто»^[2]. Сам Марсель никогда прямо не использовал термина «экзистенциализм», по согласился на название книги «Христианский экзистенциализм», посвященной его творчеству. А в 1949 г., в связи с осуждением экзистенциализма папой Пием XII, «категорически отверг эту этикетку» и предпочитал называть свою философию «неосократизмом», как бы оправдывая тем самым право на поиски («поиск ощупью»), на использование «майевтики» в достижении истины. Марсель весьма скептически относился к томизму. Будучи близок по духу С. Кьеркегору, Марсель сформировался как философ в русле идей Сократа, Августина, Бонавентуры, Л. Бергсона, У. Джемса. Основательно изучив наследие Фихте, Шеллинга, Гегеля, он пришел к выводу, что философия, мыслящая понятиями, несостоятельна для познания человека и бытия в целом. Его философия сознательно несистематична («мой образ мышления несовместим с систематической формой»), рациональному анализу Марсель предпочитал описания экзистенциальных переживаний человека.

Как и персоналисты, Марсель полагал, что тело и душа в человеке слитны, человек есть «воплощенное бытие». Однако индивид может быть не только в состоянии «бытия», в состоянии озарения божественной истиной, но и в состоянии «обладания», деградации личности в погоне за материальными благами. В соответствии со своим «сокрагизмом» философ полагал, что «быть — это значит быть в пути», в поисках света, манящего издали, — благодати. Для Марселя «экзистенция, или, если хотите существующий субъект», — «безусловна»^[3], а экзистенциальный опыт может быть постигнут только изнутри. При этом экзистенциальный опыт, по Марселю, в отличие от такового у Хайдеггера, мог быть исполнен радости и свободы. Гуманистическая тенденция в творчестве Марселя выразилась в его идее «интерсубъективности», — «открытости навстречу другому», признании другого. Эта идея, которую он считал одной из основных своих истин, вполне соответствовала его борьбе против религиозной нетерпимости.

Марсель критически относился к техническому прогрессу, считая, что наука и техника сами по себе не могут установить согласие между людьми, не могут дать смысл жизни. Механизация человеческой жизни привела к тому, что в человеке оказалась пораженной некая его священная суть; священное все больше отдается во власть техники. Поэтому Марсель видел свою задачу в том, чтобы помочь человеку обрести целостность, преодолеть дегуманизацию посредством «трагической мудрости» христианства. Особое значение уделял Марсель проблеме справедливости, полагая, что государство, в котором справедливость не занимает подобающего ему наивысшего места, находится в состоянии упадка. Правда, он имел в виду при этом не социальную справедливость, а «милосердие».

• [1] Бохенский 10. М. Современная европейская философия. М., 2000. С. 152.
• [2] Марсель Г. Трагическая мудрость философии. М., 1995. С. 168.
• [3] Там же. С. 185, 160, 156.