Педагогика ненасилия Л. Н. Толстого

Лев Николаевич Толстой известен прежде всего как гениальный писатель. Но всю свою сознательную жизнь, около 60 лет, он неустанно занимался педагогикой. Во имя ее он даже порой прерывал свою работу над романами, в частности, над «Войной и миром» и «Анной Карениной». Нет сомнений, что он придавал своей педагогической деятельности первостепенное значение. Об этом свидетельствуют, в частности, его слова о том, что после написания азбуки, он может умереть с миром^[1].

Педагогическая деятельность Толстого была чрезвычайно многогранной. Это и организация деятельности школ в Ясной Поляне и ее окрестностях, и ведение педагогических семинаров, и основание журнала, и работа в качестве учителя, и написание Букваря, и издание многочисленных произведений для детей и юношества, и попытки консолидации деятельности российского педагогического сообщества. Каково же идейно-концептуальное содержание педагогики Толстого?

Если сравнивать его с западными педагогами, то бросается в глаза близость Толстого к Руссо и Песталоцци. Подобно Руссо он был возмущен социальными несправедливостями, особенно теми, которые выпадали на долю крестьянства. Как и великий француз, он видел выход из создавшегося положения в образовании угнетенных масс. В связи с этим он выдвигал на первый план ценность свободы личности, отвергал авторитарное образование, ограничивающее свободу ребенка.

Как и Песталоцци, им двигала любовь к детям. Неслучайно он уподоблял грязных и чумазых, плохо одетых крестьянских детей ангелам, по своей природе сочетающим в себе добро, красоту и истинность. Концепт природосообразности был характерен для Толстого, пожалуй, в степени, не меньшей, чем для Песталоцци.

Разумеется, Толстой во многих отношениях отличался и от Руссо, и от Песталоцци. В силу своего необычайно развитого писательского таланта он с успехом реализовал литературно-эстетическую функцию образования. Но отметив это обстоятельство, мы не отразили подлинный фундамент теории Толстого, который был для него одинаков как для литературы, так и для педагогики.

Имеется в виду его теория непротивления злу насилием, окрашенная в религиозные тона. Руссо защищал положения так называемой естественной религии, которая, впрочем, была обрамлена его политологическими идеями. Песталоцци был пиетистом, обращая особое внимание на пропаганду необходимости трудиться, причем максимально добросовестно. Швейцарец переходил от этического концепта любви непосредственно к концепту труда. Тема трудового воспитания занимала видное место и в творчестве Толстого. Но между концептами любви и труда он ставил концепт ненасилия. Любовь к ребенку, включающая насилие, уже не является подлинной любовью. Ребенок свободен, ибо в противном случае над ним совершается насилие. Все педагогические концепты Толстой так или иначе интерпретировал в горизонтах этики ненасилия. А так как он был плохо понят, то неудивительно, что власти, относясь к Толстому с нескрываемым подозрением, препятствовали его педагогической деятельности, обусловливая известные перерывы в ней. Существо своего учения писатель изложил в работах «Исповедь» (1879- 1882) и «В чем моя вера?» (1884).

Вопреки широко распространенному мнению Толстой не призывал быть безучастным к злу. Он просто считал, что зло можно победить не насилием, а исключительно любовью. Известен случай, когда крестьянский мальчишка больно ударил его дочурку, которая прибежала к отцу с жалобой на грубияна. Толстой посоветовал ей отнести мальчишке горсть малины, редкого в ту пору лакомства.

Все, что предлагал Толстой в педагогике, в частности ведение занятий в форме беседы с детьми, поощрения их творческих задатков, недопущения наказаний, отсутствие домашних заданий, так или иначе определялось его теорией ненасилия. Но можно ли теорию ненасилия обосновать не ссылками на религию, как это делал Толстой, а на науку? Чтобы ответить на этот вопрос, надо рассмотреть содержание общественных наук, в том числе юриспруденции, в которой обсуждаются различные формы наказания граждан, так или иначе нарушивших закон. Тут же выясняется, что науки не отрицают правомерность определенных форм принуждения, которые варьируются в известных границах в соответствии со спецификой субъекта наказания. Менее всего принуждение уместно применительно к детям. Таким образом, Толстой был недалек от истины. Недостаточное его знакомство с общественными науками не позволило ему встать на позиции научной этики.

Выводы

• 1. Теория Толстого знаменовала собой интересный педагогический проект, который поддержали его сторонники во многих странах мира.
• 2. Основу педагогики Толстого составляет этика ненасилия, представляющая собой вариант не научной, а субстанциальной этики.

• [1] Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. М.: Издательство художественной литературы, 1953. Т. 61. С. 269.