Отношение к смерти как проблема социально-философского анализа

Человек, его земная жизнь, неизбежность и неотвратимость конца этой жизни, равно как и представления о бессмертии, всегда были и остаются вечной темой мировоззренческих вопросов, смысла бытия человека и тем самым — философии. Пока жив род человеческий, личная жизнь для каждого из живущих оборачивается вопросами: «Что есть человек?» «Для чего он живет?» «На что может опираться и надеяться?» «Что ожидает его в конце жизненного пути, и ожидает ли что — либо вообще, кроме несуществования, ничто?».

Сменяющиеся поколения и культурные эпохи дают свои ответы на эти мировоззренческие вопросы. Но сам характер проблем, находящих в них выражение, демонстрирует предельную открытость, незавершенность, неокончательность любого ответа, и каждая эпоха стремится вновь и вновь разгадать скрытую в тайне смерти загадку человека. При этом сама проблема имеет ясно выраженный социально — философский характер — все предлагаемые ее решения так или иначе соотносят жизнь, смерть и бессмертие индивида с бытием рода, социума, конечностью или бесконечностью истории, социо — культурными формами существованием и сосуществования людей. И в тоже время вполне очевидный эмпирический факт возникновения из небытия и — после многогранного в своих проявлениях дара индивидуальной жизни, напряженно переживаемой как значимая для каждого индивида часть всемирной истории, — трагического возврата в небытие вновь и вновь воспроизводит остроту проблемы смерти и мечты о личном бессмертии, порождая все новые модификации способов ее (проблемы) решения.

Глубокий мировоззренческий, ценностный кризис, охвативший западную культуру, обнажил особую актуальность проблем жизни и смерти как для отдельного индивида, так и для всего человеческого сообщества в целом.

Жизнь современного человека — это жизнь на перепутье времен и ценностных ориентации, время напряженного поиска и кардинальных изменений в осознании собственных возможностей. Действительно, перед человеком открываются невиданные ранее возможности продления индивидуальной жизни, оптимистически настроенные геронтологи не усматривают принципиальных препятствий для замены в ближайшей перспективе любых естественных органов на равные или даже превышающие их по возможностям искусственные, генетики уверенно прогнозируют лечение наследственных болезней и возможности неограниченного тиражирования (клонирования) тождественных особей. И перечень этих ожиданий может продолжаться, их подробный анализ проводится в диссертации. В то же время не менее основательны и серьезны возражения противной стороны: в известном смысле человек последних десятилетий все более «выпадает» из бытия, теряет обретенные степени свободы, впадает в состояния все более глубокого отчуждения. Этим обостряются ситуации медленного умирания в процессе жизни (наркотики, СПИД) — растут проявления суицида или склонности к суициду, а в массовом сознании, в массовой культуре ценность индивидуальной жизни не только не увеличивается, а, напротив, неуклонно снижается. В последние годы, даже месяцы подобные тенденции получают массовое распространение и в некоторых религиозных концепциях (например, в исламской концепции джихадасвященной войны с «неверными», взятой на вооружение радикальными течениями ислама). Эти настроения и тенденции можно выразить парадоксом: для многих современников в определенные моменты жизни смерть субъективно переживается как ценность большая, чем жизнь.

Таким образом, для современной западной цивилизации с ее грандиозными научно-техническими достижениями вопросы жизни и смерти приобретают большую, чем в прошлом, остроту и актуальность и требуют новых мировоззренческих решений.

Мы сознательно рассматриваем только западноевропейскую традицию, ограничиваясь философией жизни, феноменологией, экзистенциализмом, так как в диссертационном исследовании предпринимается попытка реконструировать проблему смерти в свете нарастающей рационализации и индивидуализации жизни. Категории рационализм и индивидуализм особенно ярко проявились в западной философской и культурной мысли и оказали огромное влияние на все социальные процессы развития цивилизации.

Степень научной разработки проблемы:

В рамках философской классики сложились различные подходы и способы анализа рассматриваемой проблематики. Существенные различия имеются между светской и религиозной традициями, между монизмом и дуализмом, материалистическим и идеалистическим направлениями в философии. Свои решения, также рассмотренные в работе, предлагают представители неклассической философии двух последних столетий, включая философию жизни, феноменологию, экзистенциализм.

В данном исследовании мы стремились также проследить смысловое развитие темы, историческую социальную динамику осмысления отношения смерти и бессмертию от мифа через философию и религию к современной науке. Поэтому первую группу работ, изученных автором, составили исследования, посвященные изучению «обживания» факта смерти в древних культурах. Это Библия и Тора, работы Ф. Ариеса, И. П. Вейнберга, Б. П. Вышеславцева, В. П. Горана, А .Я. Гуревича, Г. В. Драча, И. С. Клочкова, Р.Дж. Коллингвуда, Б. Л. Смирнова, Г. Франкфорта, Дж. Фрезера, В. К. Чалояна, А. Н. Чанышева, Н. В. Шилюк.

В связи с утверждением приоритетности разума в структуре человеческой личности, возникновением самосознания, как следствия рационализации бытия человека, новые попытки преодолеть страх перед кончиной сводятся к рационализации смерти. В античности — это учения Аристотеля, Пифагора, Платона, Сократа, стоиков, Эпикура. Близкие оценки в анализе этого явления высказали A.C. Богомолов, Я. Буркхарт, O.A. Донских, А. И. Зайцев, А. Н. Кочергин, Ф. Ницше, М. Поленц, Б. Л. Смирнов. В этом отношении противоположность греческому мироощущению представляют иудейская и христианская культурные традиции. Иудаизм — посредством обоснования приоритета земной жизни, христианство — концентрацией внимания на потусторонней. Указанные культурные традиции восстанавливают мистический контекст отношения к умиранию и смерти. Об этом свидетельствует ветхозаветная литература, труды Августина, работы С. С. Аверинцева, A.JI. Бсессмертного, М. Бубера, В. П. Вышеславцевав, Т. П. Григорьевой, А .Я. Гуревича, В. Т. Звиревича, М. А. Малышева, Дж. Реале и Д. Антисери, И. Телушкина, И. Хейзинги, В. К. Чалояна, А. Н. Чанышева.

Исследования проблем общественного сознания через призму его различных форм (миф, религия, философия, наука), выявляют в динамике его развития становление и доминирование таких характеристик, как рационализм и индивидуализм. На это указывают работы П. П. Гайденко, Э. Дюркгейма, В. И. Кашперского, В. Е. Кемерова, Т. Х. Керимова, К. Маркса, B.C. Степина, 3. Фрейда, И. Т. Фролова, Ф. Энгельса и других авторов.

Следующую группу источников составили труды, осмысление которых позволило автору раскрыть тему одиночества человека, его заброшенности перед лицом бесконечности, Перед лицом смерти. Это произведения К. Барта, Ж. Бодрияра, М. Бубера, Ж. Делеза, Ж. Дериды, А. Камю, И. Канта, С. Кьеркегора, Ф. Ницше, Б. Паскаля, Ж-П. Сартра, А. де Сент-Экзюпери, М. Фуко, М. Хайдеггера, J1. Шестова, А. Шопенгауэра, К. Ясперса.

Отдельную группу составили произведения, в которых рассматривается образ бытия и мышления, присущий той или иной концепции человека. Это сочинения В. В. Вересаева, А. Данто, A.B. Демичева, В. В. Зеньковского, М. Зощенко, К. И. Исупова, Э. Кассирера,.

B.Е. Кемерова, И. С. Кона, К. Н. Любутина, М. К. Мамардашвили, Г. В. Мокроносова, P.P. Москвиной, JI.A. Мясниковой, Дж. Оруэла, В. И. Набокова, Б. В. Раушенбаха, В. М. Розина, С. Цвейга, ЛИ. Шестова и других.

Анализ проблемы потребовал обращения к работам, в которых с тех или иных позиций обсуждается онтология жизни и смерти в свете феномена духовности, таких авторов как — С. Ф. Анисимов, М. А. Барг, Ю. Г. Буртин, Г. В. Ф. Гегель, Вл.И. Гусев, A.A. Гусейнов, И. Кант, М. С. Каган,.

C.Б. Крымский, В. И. Ксенофонтов, Ф. Ницше, В. И. Плотников, В. Л. Рабинович, Б. В. Раушенбах, Е. А. Степанова, В. Г. Федотов, В. Франкл, Н. К. Эйнгорн. Неотделимыми от проблемы духовности выступают аксиологические основы понимания смерти и бессмертия. Здесь можно обнаружить целый спектр версий — от веры в то, что великая ложь о личном бессмертии разрушает всякий разум (Ф. Ницше) до характеристики различных способов иммортализации (К. Ламонт, Ф. Лифтон), а также новейших технологий преодоления смертности (клонирование, крионика). Метафизический, нравственный пласт данной проблемы раскрывается в произведениях А. Т. Бакрадзе, С. Н. Булгакова, И. В. Вишева, A.B. Демичева, В. Джеймса, Д. И. Дубровского, И. Канта, Ф. Ницше, Е. Платонова, В. Л. Рабиновича, В. М. Рабиновича, В. М. Розина, И. Силуяновой, М. Стуруа, Л. Н. Толстого, Л. Фейербаха и других авторов.

Целый ряд публикаций посвящен анализу социальной практики умирания и смерти (суицид и эвтаназия, смертная казнь, клонирование, крионирование, трансплантационный туризм). Это работы С. Бородина, В. Глушкова, С. Грофа, А. Кистяковского, И. Е. Левченко, В. Лейбина, С.А.

Матвеевой, Н. Моисеева, М. Мосса, Раймонда А. Моуди, К. Осиса, И. Силуяновой, В. Сосноры, В. Тихоненко, J1. Тригубова, Д. Хамфри, Т. Хорвата, Дж. Хэлифакса, В. Юдина, Е. Г. Яковлева.

Цель и задачи исследования

:

Целью настоящей работы является анализ отношения к смерти как к одной из ключевых универсалий современной культуры, через логику становления рационализации и индивидуализации жизни, а также рефлексии над проблемой смерти в метафизике и способы ее решения в социальных практиках XX века.

Достижение этой цели предполагает постановку в диссертации следующих задач:

— реконструкция и анализ образа смерти (бессмертия) в мироощущении родового общества;

— раскрытие условий и содержания процессов индивидуализации человеческого бытия в эпоху перехода от мифа к Логосу, породивших античные и раннехристианские версии жизни, смерти и бессмертия человека;

— исследование классических и неклассических интерпретаций рассматриваемой проблематики в новоевропейской философии;

— определение степени влияния рефлексии над тайной смерти на уровень духовности общества;

— выявление и исследование основополагающих жизненных практик XX века, относящихся к процессам продления жизни, умирания, смерти, включая суицид, эвтаназию, узаконенные государством формы насильственного лишения человека жизни.

Объект и предмет исследования:

Объектом исследования являются основные социокультурные практики и формы осмысления смерти, степень и характер их воздействия на духовный мир и практическую жизнедеятельность современного человека.

Предмет исследования составляют результаты осмысления социальных практик, экзистенциальных технологий и проектов умирания, смерти, бессмертия и их воплощение в философии, культуре, жизнедеятельности общества.

Методологическая и теоретическая основа исследования:

Исследование выполнено в русле герменевтико феноменологического подхода. Данный способ предполагает как иное прочтение греческой и иудастско — раннехристианской философско-культурной традиций, классического и неклассического мировосприятия, так и выявление экзистенциалов, конституирующих не только отношение к смерти той или иной эпохи, но и программирующих уровень развития парадигмальной рациональности и духовности, ментальности цивилизации. $ Исходя из особенностей исследуемого материала, проведенный в работе историко-культурный анализ синтезирован со сциентистско-антропологическим, что позволило выявить и проанализировать классическую и неклассическую концепции смерти, а также современные технологии борьбы с человеческой бренностью и техники достижения бессмертия. Примененный деятельностный подход позволил обнаружить связь материального, социального и духовного в исследуемой проблеме.

В качестве методологического принципа в работе был использован «социально — гуманитарный анализ» (В.Е. Кемеров), так как исследование основывалось не только на общефилософских определениях, но и на ^ обыденных представлениях, и результатах эмпирических исследований медиков, психологов, юристов, историков, культурологов.

Теоретическую базу диссертационного исследования составили: труды отечественных и зарубежных философов, историков, культурологов, в частности мы придерживались дифференциации на классическую и неклассическую традиции интерпретации тайны смерти, принятую в западноевропейской философии середины XX века;

— классические описания и исследования мировых религиозных учений;

— научные теории, исследования и открытия XX века в области психологии, генной инженерии, медицины, нанотехнологий, биофизики и биохимии, ставящие под сомнение некоторые традиционные положения как материализма, так и идеализма.

Научная новизна исследования состоит:

— исследование представляет собой одну из первых в отечественной философии работ, в которой предпринята попытка комплексной реконструкции проблемы смерти в свете нарастающей рационализации жизни и становления форм теоретического мышления;

— проведен развернутый герменевтический анализ основных философских версий проблемы смерти в ее взаимосвязи с проблемой бессмертия как небытия и как инобытия в его религиозных, секуляризированных и мистических интерпретацияхвыявлено, каким образом проблема смерти влияет на формирование онтологической тематики в философии, этики, теоретикорефлексивных конструктов универсальности;

— показано, каким образом процесс развития науки и технологий, индивидуализируя процессы восприятия человеком собственной смертности и порождая неоправданные иллюзии, содействует усилению деструктивных факторов духовной жизни людей;

— раскрыт современный социальный и социально антропологический смысл проблемы духовности в бытии и смерти человека;

— рассмотрены и проанализированы основные способы введения проблематики умирания и смерти в контекст современной социальной практики;

— дана оригинальная авторская интерпретация соотношения рациональных и иррациональных факторов экзистенциального переживания смерти в социальных практиках конца XXначала XXI веков с попыткой теоретической реконструкции культуры умирания и смерти в свете реалий современного мира.

Практическая значимость исследования:

Результаты диссертационного исследования могут быть использованы:

— в сфере образования как материал для курсов этики, социальной философии, культурологии и различных философских спецкурсовв просветительской работе для формирования нового мировоззрения, содержащего представление об умирании и смерти как ценностно-ориентирующем аспекте жизни, что может способствовать росту гуманности и терпимости в современном обществе;

— в практической работе государственными, муниципальными, общественными и другими органами власти и организациями для создания различных служб и институтов социализации смерти;

— заинтересованными представителями существующих социальных служб и медицинскими работниками для совершенствования организационно — социальной работы как с умирающими, так и с их близкими, а также для разработки современных программ и проектов;

— в решении проблемы теоретического обоснования духовно-нравственных ориентиров современного общества.

Заключение

.

О жизни написано много. И науки, и философия заняты исследованием жизни, проявления которой бесконечно многообразны. Тем не менее, потребность во все более глубоком изучении ее не только не уменьшается, но возрастает.

Ответить на вопрос о том, что такое жизнь, как сделать ее более полноценной, на наш взгляд, можно, только ответив на вопрос, что такое смерть, какова ее сущность и есть ли пути преодоления.

Целью настоящей диссертационной работы являлся анализ отношения к смерти как к одной из ключевых универсалий современной культуры, через логику становления рационализации и индивидуализации жизни, а также рефлексии над проблемой смерти в метафизике и способы ее решения в социальных практиках XX века.

Для этого в первой главе выявлялась логика становления современных представлений людей о смерти и собственной смертности, рассматривались различные концепции смерти и бессмертия, характеризующие взаимосвязь индивида и общества. Во второй главе анализировались проблемы, связанные с отношением к смерти, рефлексией общественного сознания по поводу смысла и ценности жизни, а также выявлялась степень ее (смерти) влияния на другие социальные проявления человека.

Отношение к жизни и смерти не было статичным в разные культурно-исторические эпохи. Так непременным условием счастливой жизни в античном мире считалось вхождение в состав полноправных граждан полиса. Оно гарантировало индивиду не только личную безопасность, но и служило базой для его свободного развития. Поэтому в античном сознании понятия «свобода» и «рабство» имеют не только социальное, но и моральное значение. Моральность связывалась со свободой, порочность с рабством. Проблема свободы тесно переплеталась с представлением и чувством человеческого достоинства, выступающего в качестве одного из главных мотивов поведения индивида. Если для раба смерть выступала как последнее прибежище свободы, путь к которому лежит через обретение человеческого достоинства, то для господина гибель, чаще всего самоубийство, становится надежным гарантом сохранения достоинства и духовной свободы. Отношение к смерти, таким образом, выявляло подлинную нравственную сущность, ценность человека.

Кризис античных ценностей, обессмысливающий традиционные общественные добродетели, делает проблематичным существование индивидов. Та система ценностей, которая ранее служила надежной опорой античному человеку перед лицом смерти, постепенно теряет свое значение.

Христианский нравственный идеал и вытекающее из него отношение к смерти кардинально отличаются от нравственного идеала и отношения к смерти в античном сознании. Олицетворением христианского идеала является жизнь рабская, унизительная (с точки зрения античного мировоззрения) и мученическая смерть Иисуса Христа. С точки зрения раннего христианства, чем унизительнее, тем возвышеннее, чем больше страданий на земле, тем блаженнее жизнь за гробом. С превращением христианства в официальную религию на первый план выступают формальные ритуалы. Их строгое соблюдение свидетельствовало о добродетельности индивида, подчеркивало его связь с общиной. Любое отклонение за рамки традиций сурово осуждалось и строго наказывалось. Осознание того, что все идет «как положено», обеспечивало спокойствие умирающему и его близким.

В конце средневековья намечается изменение отношения к смерти. По нашему мнению, оно было вызвано как материальными, так и социальными причинами, что способствовало развитию человеческой индивидуальности, освобождению от беспрекословного подчинения сословному авторитету, коллективным нормам поведения. Это новое мироощущение — отражение нового типа отношений, складывающихся между индивидом и обществом. «Индивид буржуазного общества проявляет повышенную чувствительность и даже неприязнь к тому, что кажется ему „заданным“ извне, что делает его „Я“ гораздо более значимым и активным, но одновременно и гораздо более проблематичным» (76- 185). В этот период на смену внешним ритуализированным формам общения, связанным с актом умирания и смерти, приходят более глубокие, внутренние контакты умирающего с близкими ему людьми.

Неоднозначность отношения к смерти в европейской культуре связана с противоречивостью индивидуализма — утверждает В. Ш. Сабиров, и мы разделяем эту позицию. «Индивидуализм изначально означал утверждение отдельной человеческой личности, индивидуальности, освящал ее законное право на счастье и стремление к нему. В своем развитии буржуазный индивидуализм претерпел существенную трансформацию. Достижение личного счастья, утверждение человеческой личности первоначально в рамках буржуазной морали связывались с деятельностью, направленной на благо общества.. Впоследствии по мере развития капиталистических отношений стремление к личному счастью и содействие общественному благу все чаще вступали в противоречие с друг другом» (131−44). Усиливающийся антагонизм между личностью и обществом, а также экономические и политические катаклизмы приводят к тому, что жизнь людей объективно лишается смысла.

Субъективно этот факт проявляется в таких нравственно-психологических переживаниях, как ощущение одиночества, отчуждения, отчаяния и безысходности, принимающих в современном мире все более острый и массовый характер. Поэтому в условиях современного кризиса духовности идея бессмертия, как отсутствия смерти, для многих людей остается единственным утешением перед лицом неизбежной кончины. Это приводит к созданию техник и технологий преодоления человеческой бренности, расширения, а в перспективе — удаления границ индивидуального бытия. Что же сулят человечеству эти открытия? С одой стороны — возможность радикального лечения всех болезней, обретение физического бессмертия. С другой — социальное отчуждение, которое может проявляться, на наш взгляд, в трех основных ипостасях. Во-первых, возникает реальная угроза дезорганизации жизни общества. Во-вторых, бессмертие может стать привилегией одного класса (слоя, сословия), что обусловит диктатуру. В-третьих, социальные противоречия приведут к обесцениванию нравственных ценностей. Любое из этих, условий может привести к самоуничтожению.

Таким образом, борьба за бессмертие как задача новых технологий представляет собой, по нашему мнению, угрозу для нравственного сознания, а вместе с ним и для самой жизни. Ибо речь дет не о бессмертии души, а лишь о бессмертии тела.

В ходе работы над материалом, посвященном тайне смерти, автор диссертационного исследования приходит к следующим выводам:

1. Логический анализ переживаний людей по поводу собственной смертности и самого феномена смерти, как он представлен в текстах Гомера, Гесиода и первых философов, а затем и в особенности у представителей афинской школы и этических систем времен римской империи, позволяет видеть процесс превращения проблемы смерти в существенную часть экзистенциальной программы самоопределения и самоутверждения человека.

2. Теоретическое постижение проблемы смерти побуждает уже античных авторов видеть в ней феномен духовной жизни, связывающей жизнь и вечность. Осмысление смерти как причастности вечности побуждает мыслителей античного мира к противопоставлению вещного мира как частичного, ущербного, преходящего вечному как противостоящему вещному, как непреходящего и духовного по определению.

3. Достойным удивления фактом является то, что проблема смерти не только порождает напряжение этического долженствования, вошедшего во все последующие духовные традиции европейского человечества (Нагорная проповедь Иисуса Христа, просвещенческий гуманизм, заповеди строителей коммунизма), но и превращает это напряжение во всемирно-историческое явление (как было показано, наряду с софистами и Сократом и исторически почти одновременно содержательно-родственные, близкие идеи формулируют Будда в Индии, Конфуций в Китае, притом в процессе осмысления все той же проблемы смерти, -например, избавления от страданий в случае Будды).

4. Античная философия как первая теоретическая форма мышления выдвинула и обосновала основные формы отношения к жизни, смерти и бессмертию, присущие современному европейскому мышлению. Содержательно и по смыслу они близки в религиозных и светских интерпретациях. Это, во-первых, сожаление о жизни, характерные для эпоса, орфиков, мистиков, обыденного сознанияво-вторых, приятие смерти как избавления от страданий, близкое восточной традиции, развиваемое стоиками и христианамив-третьих, безразличие к смерти перед лицом всеобщей смертности, получившее обоснование, например, у Демокрита, Эпикура и сторонников их учений.

5. Характерной чертой осмысления проблемы смерти в рамках донаучной рациональности является синкретизм истины, добродетели и добра. Эта, во многом утраченная современным научным мышлением логика, более приспособлена к выражению неповторимости, уникальности жизненной судьбы и духовного мира каждого человека.

6. Индивидуализм как результат и экзистенциальная перспектива европейской культуры вводит вопрос о смерти в поле социально-этической проблематики, что в свою очередь порождает соответствующие классическую и неклассическую интерпретации исследуемой нами проблемы.

Оппозиция вещного и вечного является, по-видимому, одним из источников создания теоретическим мышлением онтологии как метафизической реальности, как универсального, всеобщего, необходимого в отличие от становящегося как преходящего. Будучи обращено на внутренний мир человека, универсально-человеческое было эксплицировано как этическое, что нашло выражение в духовно-этическом осмыслении проблемы индивидуальной смерти как в философии, так и в религии.

7. Классическая мысль, оставаясь рационально-классической, вбирает в себя результаты технологизации жизни и веру в бесконечные возможности технического прогресса. Смерть здесь предстает неизбежным концом не сама по себе, а как предел жизни, возможность, которую человек может избежать или во всяком случае произвольно отодвинуть (в принципе — неограниченно!). Подобная установка приводит к парадоксальному результату: XX век оказался веком громадного обесценивания жизни. И события начала XXI века только усиливают эту тенденцию, порождая пессимизм, неверие и отчаяние у одних, тех, кто исходит из очевидностей кризиса цивилизации и культуры, — и усталость от жизни и нравственную деградацию у других, продолжающих верить в неограниченность перспектив технического продления жизни.

8. Неклассические подходы к проблеме смерти знаменуют собой отказ от чрезмерной рационализации жизни, герменевтический возврат к эмоционально-чувственному опыту жизни как «бытия — к — смерти», ибо, по обоснованному убеждению диссертанта, вера в бессмертие не должна входить в компетенцию науки.

9. Духовность — принцип самостроительства личности, это не только деятельность человеческого разума, но и предметно-практическая деятельность человека как разумного существа, это степень реализации нравственных идеалов, норм, убеждений в практических отношениях. Мораль — это этические детерминанты и ограничители конкретной социально-исторической эпохи. Исходя из понимания духовности как стыка социального и индивидуального, диссертант относит феномен смерти к сфере морали, вместе с тем рассматривая его становление как самостоятельного духовно-нравственного явления.

10. Рефлексивная и практическая включенность тленности и кончины в социальные отношения обуславливает совпадение периодов становления феномена смерти и развития механизмов моральной регуляции. Углубление нравственного начала, с одной стороны, и нарастание общественных интенций к обезличиванию, стандартизации бытия человека — с другой, порождает две тенденции: кризис общественной морали и острый дефицит нравственности как способа самосознания индивида.